«Обретение мощей священноисповедников Сергия Правдолюбова и Александра Орлова».

Семейные воспоминания о священноисповеднике Сергии Правдолюбове. Часть 9 (окончание).
В заключительной части бесед протоиерея Сергия Правдолюбова, настоятеля храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве, прозвучавших в этом году на радио «Радонеж» в рамках передачи «Родное село» и посвященных священноисповеднику Сергию Касимовскому, повествуется об обретении его святых мощей и об обретении мощей священноисповедника Александра Орлова – духовника блаженной Матроны Анемнясевской.
Отец Сергий был участником и свидетелем этих событий. Мощи священноисповедников являются одной из основных святынь Касимовской земли, к которым прибегают за помощью верующие мучениколюбцы.
Три священника из Касимова, вернувшиеся с Соловков и сейчас прославленные в лике святых, – это священноисповедник Сергий, священномученик Николай Правдолюбов Елатомский и священноисповедник Александр Орлов Маккавеевский. Священномученик Николай пострадал 13 августа 1941 года в городе Рязани. Сколько он прожил бы – неизвестно; наверное, совсем мало. Два других соловецких узника тоже недолго прожили. Отец Александр Орлов умер в 1941 году, 10 мая по новому стилю, а священноисповедник Сергий прожил до декабря 1950 года.
Со дня смерти священноисповедника Сергия прошло около 50 лет, и в 1997–1998 годах по благословению Святейшего Патриарха Алексия II началось активное движение людей, почитающих новомучеников. Патриарх Алексий II обратился с общим воззванием ко всем верующим прихожанам и клирикам Русской Православной Церкви, чтобы люди собрали и предоставили материалы в Синодальную Комиссию по прославлению святых. Это благословение Патриарха Алексия II было уже вторым после благословения святителя Патриарха Тихона. Когда пострадал священномученник митрополит Владимир, Патриарх Тихон сразу написал постановление о том, чтобы люди собирали сведения о мучениках, прославляли их и молились им.
Вспоминаю историю двадцатипятилетней давности и удивляюсь одному: какое было вдохновение, какая энергия, какая сила любви к мученикам, двигавшая уставших и утомленных людей, имеющих много обязанностей и трудностей в текущем времени. Но они занимались прославлением святых. Мне Бог помог, потому что у меня своей энергии никак не хватило бы с 1995 года заниматься в архивах. Я был допущен до архивов и посмотрел шесть дел, связанных с моими родственниками. Почему только родственников допускали до этих следственных дел? А потому что другим не давали – или ты должен был быть каким-то большим ученым, а людям простым (к которым я себя тоже отношу) – только лишь следственные дела родных. Мне удалось среди всех архивных дел буквально наскрести (то есть вытащить оттуда) тех людей, которых можно было прославить. Они имели надпись в своих личных делах «активный церковник». И таких Бог послал 32 человека в Рязанской епархии Касимовского края. Нужно было сделать выписки из части важных листов, которые необходимы для прославления. На торжественном Юбилейном Соборе 2000 года в Храме Христа Спасителя были прославлены те люди, которые действительно заслуживают этого великого звания. До сих пор вспоминаю, какая была радость и какое было торжество, когда я слышал, как читали их имена на этой службе.
Надо отметить, что решением Священного Синода и Архиерейского Собора было предписано создавать иконы прославленным святым, а останки их считать святыми мощами. «Мощи» – это древнеславянское слово. Есть просто мощи, как называли в Древней Руси любого умершего человека, и это слово означает весь костяк, а есть еще и святые мощи. Прославить в лике святых – значит прославить еще и останки, назвать их святыми мощами. Для этого нужно было обрести их после внимательной и аккуратной работы Комиссии по канонизации святых. Люди, занимавшиеся исследованием материалов по прославлению мучеников, могли представить документы, которые они нашли в архивах.
После того как все было представлено, утверждено имя святого, требовалось еще получить благословение правящего архиерея, на территории которого находится захоронение этого человека. Только после того как поднимались всевозможные данные, краткая история и выписки из архивов, правящий архиерей писал документ на имя Святейшего Патриарха и посылал в Москву. Документ рассматривался в Патриархии, где Патриарх мог всё посмотреть, проверить, и лишь по благословению самого Патриарха можно было поднимать мощи.
Кроме того, нужно было обязательно найти археолога, чтобы он присутствовал при обретении мощей. Бывает неудобное для поднятия мощей время года: допустим, когда весенняя мягкая земля, то можно ногами, своим весом смять ее и даже не найти святых мощей. У нас, по благословению Святейшего Патриарха Алексия II, занимался обретением святых мощей археолог Сергей Алексеевич Беляев (1936–2019). Сергей Алексеевич поднимал мощи Патриарха Тихона, Оптинских святых и других – он имел очень большой опыт. Он присутствовал и в Херсонесе при раскопках, которые вела Академия наук.
Мы получили разрешение поднять мощи сразу двух святых: отца Александра Орлова, который лежал тогда в Маккавееве перед алтарем, и священноисповедника Сергия.
Об обретении мощей священноисповедника Александра Орлова Маккавеевского
Было удивительное ощущение, что обрести мощи нужно без всякого промедления, а иначе можно ничего не сделать. Как было бы дальше, никто не знает. Батюшки и те, кто мог присутствовать на поднятии святых мощей, собрались в Маккавееве около храма 21 августа 2001 года, в день памяти перенесения святых мощей Зосимы и Савватия Соловецких (первое перенесение мощей преподобных Зосимы и Савватия было в 1556 году, а второе перенесение, которое мы уже застали вместе с детьми, – из Петербурга в 1992 году).
В этот день Соловецких святых мы собрались около храма (это был вторник после воскресения, на который выпал праздник Преображения Господня), прочитали все документы на маленьком ноутбуке, один человек сел описывать сам процесс для будущего документа о поднятии святых мощей. Молодые энергичные люди начали копать там, где находилась могила отца Александра Орлова. Все это время, как полагается, читались молитвы и Псалтирь, пели Богородичные песнопения, так как шел Успенский пост. Сильно углубились и увидели, что могила не совсем там, где стоял крест, а чуть-чуть сдвинута в сторону. Оказывается, в почве внизу, особенно весной, происходит некоторое передвижение, и бывает, что крест стоит, а гроб немного в стороне. Это не страшно, потому что крест этого святого человека где-то близко, и обязательно можно будет найти захоронение. С трудом, но все-таки обрели мы мощи отца Александра.
Очень важно перед обретением мощей учесть все, буквально все, что можно узнать и что кто-то рассказал, желательно из самых близких, о том, как этот человек вернулся из заключения, какие были особенности последних лет его жизни и как он был погребен. Удивительно, что в 1998 году, за год до своей кончины, дочка отца Александра Орлова рассказала о том, как вернулся отец Александр из ссылки и как увидел свою матушку, свою дочку Валентину Александровну. Была сделана запись ее рассказа. А через год, 11 декабря 1999 года, Валентина Александровна уже скончалась.
Рассказ Валентины Александровны Орловой,
дочки священноисповедника Александра Маккавеевского,
о возвращении отца из лагеря
<…> В церкви была вечером служба, когда пришел папа, а мама вышла раздувать кадило на крыльцо. Она подавала кадило, пела и читала у своего дяди. Дядя нам иногда давал работу: летом для коз сено заготавливали, веники ломали для козочек – приходилось трудиться, ничего не поделаешь. Жить-то надо и крышу над головой иметь.
– Сколько было домов в деревне?
– Три дома было, а теперь ни одного. Там жить стало страшно. Вот сейчас поживи тамо – зарежут и в овраг выкинут.
– Его матушка не узнала?
– Да. Он подходит, а мама смотрит – думает: нищий какой-то подошел. А он ей говорит: «Ну, матушка Екатерина Васильевна, ты меня не узнала?» – «Ой, батюшка, отец Александр, милый ты мой! Я не узнала. Ну, благослови ты меня». И, конечно, все в слезы. А я служила там, на клиросе пела. Мама говорит: «Папа пришел». Она скорее его, грязного, купать, дала переодеться, дорога ведь дальняя была. Искупала его, и он пришел в храм. Был очень пухлый он, в отеках, сердце у него, припадки у него были: идет-идет и падает. Тогда ведь не лечили: какие там врачи, время-то какое было. И вот он десять месяцев пожил и умер.
– А как он умер?
– Кого-то он увидал в окно, но нам не сказал. Мы сидели на кровати молча. И он вдруг как встал и подошел к окну. Поглядел и сел, головку положил мне на плечо и ушел… Кого он там увидел – не знаю.
– Какого это было числа?
– 27 апреля [старого стиля, по новому – 10 мая], в день Симеона, сродника Господня. А кого он увидел – смерть, что ль… Ничего не сказал. Может быть, друзей, архиереев, с которыми он был в лагере. Ведь которые там были, они, наверное, все иже во святых, все они там исповедники.
– Они ведь мучились не меньше тех, которых там расстреляли, не правда ли?
– Да, тех расстреляли сразу, а эти терпели. Церковь почитает таких. Не зря, что вы собираете. Это вы труд большой делаете, огромный труд.
– Валентина Александровна, но самое главное, что вы отвечали на допросе о своем отце. Вы отвечали мудрее всех: «Я ничего не знаю. Ничего не помню. Ничего не видела. Ничего не слышала…» Интересно, кто так вас научил? И они ничего не могли сделать. Наверное, блаженная Матрона вас так научила?
– Она меня «Валентинкой» звала. Знаете, что Валентина в переводе «сильная», вот я там и пересилила всех – и себя. А в это время мама меня ждала на лавочке и думала, что меня уже тоже увезут.
– Это в Касимове было?
– В Касимове, где Овраг Успенский.
– Как вас интересно вразумила блаженная Матрона! Вы ведь так сказали: «Не знаю, не помню, не видела, не слышала. Я ведь молодая девушка, а у девушек, конечно, “девичья память”, их ничего не волнует», – это так мудро. А батюшка отец Александр так смело отвечал! Ему задают вопрос: «Скажите, блаженная Матрона [Белякова] – святая?» Некоторые могут сказать: ну, кто ее знает, может, да, а может, нет. А он говорит: «Конечно, святая, да еще какая сильная святая!»
– Он был смелый и всегда в глаза говорил. Блаженная Матрона ведь не зря его духовником избрала. Вы знаете, большое дело – духовник. Из Гуся ходили специально ее исповедовать. А она только у него, больше ни у кого.
***
Обретение святых мощей отца Александра произошло в самый день праздника перенесения мощей святых Зосимы и Савватия Соловецких. Кости, которые мы увидели, – ветхие, болезненные. И как вообще он при жизни ходил с этими костями после пятилетнего заключения… Вот такое было у всех впечатление о состоянии его здоровья. Конечно, он после лагеря был едва живой.
На голове мы обрели скуфейку, простую, даже не бархатную, красивого красного или фиолетового цвета, а простую черную скуфейку. А мы купили для облачения отца Александра камилавку: ведь наверняка он не мог служить без нее. Мы долго думали с отцом Феодором Правдолюбовым (1956–2011), что же делать. А потом пришли к общему выводу: наденем камилавку, а он будет нас лучше слышать, потому что мы, получается, его «наградили». Да, конечно, ничего не надо мученику, у него уже все есть. Это же мученик, святой. Но мы решили, что не будем искать новую скуфейку, и положили его в раку в новой камилавке.
Сохранилась часть облачения, кусочек Евангелия, было видно, что это его маленькое Евангелие, требное. Перенесли с большим благоговением, с радостью и с благодарностью его честные останки в алтарь, положили там на специально приготовленный стол, для того чтобы можно было омыть все косточки, аккуратно почистить и приготовить к облачению и к прославлению, когда приедет архиерей.
Усталые, мы ушли по домам. Конечно, было большое напряжение и большая активность. Приблизительно через час, как мы только что попили чайку, отец Феодор пошел в отцовский дом (это перейти через дорогу), чтобы увидать меня и моих ребят, которые принимали участие в обретении мощей. Он вышел из дома и хотел перейти улицу – и вдруг ощутил невероятно прекрасный запах ладана лучших свойств, которых, можно сказать, вообще нет на земле или очень мало и редко бывает. Когда мы были иподиаконами у Патриарха Пимена, мы знали различия в ладанах, а вот этому ладану отец Феодор изумился и сказал сам себе: «Кто-то там, наверное, панихиду служит. Я пойду сначала к церкви посмотрю, а потом к отцу Сергию, чтобы поделиться впечатлениями дня».
Он дошел до храма, а никто у храма, на месте раскопа, не служит и кадила нет. Не мог ниоткуда доноситься аромат этого прекрасного ладана. Откуда он взялся? Как в соловецких рассказах: «Видно, донесся он в утешение мое откуда-то из надземных высот». В день Зосимы и Савватия Соловецких отец Александр Орлов сумел и нам передать такое утешение – это очень ценно, важно и радостно. Отец Феодор развернулся и пошел от храма в отцовский дом, где я ждал его. А я смотрю, что отец Феодор не идет, и пошел к нему навстречу. Отец Феодор начал рассказывать с удивительной четкостью и ясностью, показывая тем самым, кто достоин обонять этот соловецкий благодатный ладан, а кто нет. Он рассказывает: «Отец Сергий, ты подошел к калитке, открыл ее и вышел на дорогу, и в этот момент сразу пропал весь аромат ладана». Я ему ответил: «Отец Феодор, обрати внимание: видишь, как на меня реагируют благодатные явления – они заканчиваются». Отец Феодор рассмеялся. Это событие нам очень запомнилось. Особенно отцу Феодору, он был свидетелем, а я ничего не чувствовал. Так было совершено обретение святых мощей.
На Покров приехал митрополит Симон (Новиков; 1928–2006), который возглавил торжественную службу и крестный ход вокруг храма. А у нас не было составленной молитвы священноисповеднику Александру. Я срочно написал в алтаре молитву-импровизацию, отец Феодор ее исправил, так как что-то ему показалось не так, и владыка Симон прочитал ее. Эта молитва даже отчасти сохранилась, и сейчас, спустя уже почти двадцать лет после этого события, ее можно прочесть.
Вот такое утешение мы получили в день обретения мощей священноисповедника Александра Орлова.
Протоиерей Сергий Правдолюбов
Подготовил иеромонах Памфил (Осокин)
16 декабря 2022 г.
По материалам сайта Православие.Ru