Зверополис Часть 4

– Повтори, что ты сказала? – Деметра отчеканила каждое слово, делая длинные паузы. Хотя и без того было понятно, что богиня плодородия в бешенстве.
– Я больше не буду женой Аида, мама, – спокойно сказала Персефона. – Мне остаётся просить покровительства на Олимпе или жить среди смертных… какое-то время.
– Это невозможно, – прошипела Деметра. – Афродита и Гефест, Гера и Зевс – большинство браков построены на взаимной ненависти! Но они нерушимы.
Персефона стояла, упрямо опустив глаза в пол. Деметра пригляделась внимательнее. Слишком невозмутимой, слишком уверенной в себе была Кора. Она подошла к дочери ближе и приподняла рукой её подбородок:
– Ты что-то недоговариваешь, верно?
– Мама, не надо, – взмолилась Персефона, и её подбородок задрожал, но Деметра не отрываясь смотрела ей в глаза, давила своей силой, и сопротивляться было невозможно.
Зоя вышла из кабинета УЗИ со смешанным чувством радости и разочарования. У плода не было никаких признаков патологии, но врач наотрез отказалась сообщать пол ребёнка – слишком велика была вероятность ошибки.
– Как же к тебе обращаться, Крокодильчик? – ласково спросила Зоя, стирая салфеткой гель с живота. – Если я даже не знаю, кто ты.
Она предвкушала второй триместр, самый благоприятный из всех. Её не мучил токсикоз, прекратились перепады настроения, энергии хватало на всё – и на Кербера, и на работу. Сложнее всего было привыкнуть к мысли, что Аид станет обычным мужчиной. Зоя одновременно ждала этого и боялась.
– Как бы наша любовная лодка не разбилась о быт, – посмеивалась она. Пока, однако, Аид продолжал спускаться в Подземное царство. Чтобы закончить дела – как он сказал.
Изюм сильно скучал в одиночестве. Он всегда был больше ориентирован на общение с сородичами, а не с человеком. Наконец, в местном клубе крысоводов одна девушка предложила взять к себе на подселение пожилого крыса. Расставаться с любимцем было тяжело, но заводить снова крыс Зоя пока не планировала. Вот подрастёт ребёнок – можно будет продвинуть грызунов в качестве первых питомцев для него.
Деметра оставалась одной из самых влиятельных богинь Олимпа, и отказать ей в аудиенции Зевс не мог, хотя подозревал, что ничего хорошего не услышит.
– Аид собирается покинуть нас, став смертным.
– А ты время на предисловия не тратишь, да? – громовержец дал волю раздражению, но известие заслуживало внимания.
– Это не шутки, Зевс! Ты должен вмешаться! Без брата баланс сил нарушится, и нам всем придёт конец!
– Что ты предлагаешь – сковать Аида и бросить в Тартар? – рявкнул Зевс, но на лице Деметры не дрогнул ни один мускул:
– Да, если понадобится! – твёрдо сказала богиня плодородия. – Хотя, думаю, будет достаточно устранить причину…
Зевс плеснул в кубок вина и задумался. Требование Деметры было немыслимым, но как иначе остановить брата в его безумии?
– Если убьём смертную, нам конец. Сама знаешь, мы не можем вмешиваться напрямую.
– Не обязательно убивать, – пылко возразила богиня. – Нужно узнать, чей это ребёнок. Если смертного – заставим её скрыться, уехать, оскорбить Аида так, что он думать о ней забудет.
– Смотрю, ты об этом прямо мечтаешь, – мрачно процедил Зевс, а Деметра продолжала:
– Если же случилось невозможное, и это потомок Аида – ситуация переходит в разряд семейных дел. И мы будем в своем праве, уничтожая нежелательное семя вместе с сосудом.
– Мне нужно подумать.
– Думай, тучегонитель, но не слишком долго, – злобно процедила Деметра и поспешила покинуть Олимп. Оливковые рощи на Крите требовали внимания.
Зоя сидела на крыльце роскошного особняка в лучах апрельского солнца. Ещё было слишком прохладно, чтобы выходить на улицу без куртки, но девушка знала: ещё пара недель – и будет пригревать по-настоящему, а поля и холмы будут усыпаны алыми маками.
Аид ушёл к морю, но почему-то отказался взять с собой Кербера. Пёс лежал у Зоиных ног и выглядел абсолютно счастливым.
– Завтра сами сходим на пляж, малыш, – пообещала Зоя, почёсывая собаке мохнатый бок.
В эту же минуту пенсионерка, сидящая на скамейке у моря, отложила газету и спустила очки на кончик носа, рассматривая идеальные мускулистые ягодицы мужчины, которому вздумалось искупаться голышом. Температура воды в море едва достигла десяти градусов, но белокожий атлет, похоже, не чувствовал холода. Пожилая женщина прикрыла глаза и потрясла головой, а когда открыла их – в тёмных волнах уже никого не было видно.
Набережная Севастополя
– Привидится же такое. Я, верно, задремала на минутку, – пробормотала дама и снова развернула газету.
Аид вернулся домой поздно вечером. Зоя неторопливо резала салат – последнее время её тянуло на свежую зелень – и даже не обернулась на хлопнувшую дверь.
– Где ты был? – спросила она, ссыпая помидоры в миску. Аид подошёл и обнял её сзади за талию.
– Навестил брата.
Зоя ахнула и мужчина добавил:
– Посейдона, не Зевса.
– Вот почему у тебя волосы влажные! – девушка обернулась и запрокинула голову, чтобы посмотреть Аиду в глаза. – Выглядишь довольным. И жутко кудрявым. Зачем вы встречались?
– Ты знаешь, что другое имя Посейдона – Гиппий? Он всегда считался покровителем лошадей.
– В моём представлении лошади и море находятся очень далеко друг от друга, – призналась Зоя.
– Ты отдала свою крысу, хотя любила этого грызуна. А я отдал брату четырёх жеребцов, чёрных, как смоль. Он завидовал мне целую вечность, потому что не было равных Орфнею, Аластору, Никтею и Эфону. И вот, наконец, морской бродяга получил их.
Аид поцеловал Зою в шею. От него пахло солью, и девушка заурчала от удовольствия.
– Кажется, я уже не хочу есть, – пробормотала она. Аид хмыкнул и слегка отстранился.
– Он не только обещал заботиться о них. Мы договорились ещё об одном, поэтому я так доволен.
– Но мне не расскажешь? – недовольно протянула Зоя.
– Божественные дела, – развёл руками Аид. – Просто знай, что Посейдон не против нашего союза.
– Значит, есть те, кто против, – задумчиво ответила девушка. – Кто бы сомневался.
– Это моё дело, ты не должна беспокоиться, – сердито нахмурился Аид и Зоя поспешила сменить тему:
– А что, Персефона теперь не будет жить здесь, потому что пришла весна? Я к ней уже привязалась. Где вообще она живёт?
– Триканкрия.
– Чего? Это где? – удивилась Зоя.
– Остров, его потом назвали Сикела. Сицилия. Но Кора не говорила, что собирается туда. Думаю, она у матери, а значит – скоро вернётся.
– Хорошо бы. Тебя ведь завтра нет? – Аид кивнул, и Зоя сообщила: – Я тогда до работы прогуляюсь, с девчонками поболтаю.
На самом деле в клинике надо было забрать кое-какие препараты для Кербера, но Аид настороженно относился к современной медицине, и Зоя предпочитала обрабатывать собаку от блох в его отсутствие.
В ту ночь Зое приснилась мама. Она словно сошла со старой фотографии, на которой они вместе с папой стоят на набережной Севастополя. Такая же молодая и красивая.
– Уезжай на север! Пора, – ласково обратилась мама к Зое и взяла её за руки. – Север ждёт. Там ты будешь в безопасности.
Солнечный город исчез, уступив место заснеженному лесу и замерзшему морю. Девушка проснулась с ощущением странной благодати. Сон не был пугающим, но отчего-то запомнился, не растаял в утренней ленивой дремоте.
Морфей открыл глаза, прикрыл роговые ворота в Царстве снов и устало прошептал:
– Малышка, чем мог – тем помог, и пусть удача сопутствует тебе.
Всё утро Кербер настороженно нюхал воздух, и метался по двору. Шерсть вдоль хребта у него стояла дыбом. Зоя с трудом завела пса домой и закрыла дверь.
– Не знаю, что тебя тревожит, но я скоро вернусь, обещаю.
В ветеринарной клинике было полно народу. Зоя помахала рукой администратору и прошмыгнула в подсобку, где хранились расходники.
– Да где же эти таблетки, – бормотала она, сосредоточенно роясь на полках. Внезапно ей показалось, что в маленьком помещении есть кто-то ещё. Девушка резко обернулась и выдохнула:
– Господи, Гипнос, как вы меня напугали!
– Мне очень жаль, – грустно ответил златокудрый бог и протянул к ней руку. В глазах у Зои потемнело, и она рухнула на пол. Из её руки выпала коробочка с глистогонным средством для крупных собак.
Словно бешеный рычал и бился в конвульсиях Кербер, запертый в своём земном теле. У пса никак не получалось перевоплотиться, и скоро его горестный вой пронёсся над Севастополем. Персефона, гулявшая по Херсонесу, содрогнулась, поняв, что произошло.
Зоя чувствовала холодный пол под щекой и изо всех сил пыталась открыть глаза. Она точно находилась не в клинике.
– Где я? – услышав женские голоса, девушка с трудом вытолкнула слова из пересохшего рта. Невидимые собеседницы говорили на греческом, но внезапно умолкли.
– Как я здесь оказалась? – повторила попытку Зоя.
– Ты оскорбила богов, и скоро умрёшь, – зазвенел у неё над ухом незнакомый голос. Зоя повернула голову. Женщина с волнистыми волосами цвета спелой пшеницы годилась ей в матери и при этом была невыразимо прекрасна. Точнее, была бы, но её зелёные глаза смотрели с таким гневом и отвращением, что лицо казалось ужасной маской.
– Я вас знаю? – поморщилась девушка от головной боли.
– Кто ты, чтобы знать меня! Персефона – моя дочь. Наивная, глупая и безвольная.
– Деметра, стало быть, – Зоя закрыла глаза. – Персефона умная, красивая и намного лучше вас.
– Ты поэтому лишаешь её мужа, да? – прошипела богиня. Следовало помолчать, но терять было нечего, и Зоя возразила:
– Персефона не против нашего союза с Аидом. Вы переживаете за дочь, но как-то своеобразно проявляете любовь. Любовь. Вы вообще понимаете, что это такое?
В бешенстве Деметра схватила девушку за волосы и подняла её голову.
– Я была замужем за полубогом. Карманор был смертным. Восхищался мной, как никто другой. Я родила ему двух детей, слышишь, но мне и в голову не пришло оставить свои обязанности из-за этого!
– То-то вы такая жизнерадостная, – слабо пробормотала смертная, и Деметра отшвырнула её, как ядовитую змею.
– Осторожнее, она нужна Зевсу живой, – строго сказала Афина.
Зоя приподнялась на локтях, стараясь справиться с головокружением, и посмотрела на высокую женщину в брючном костюме. Русые волосы убраны в причёску, огромные серые глаза полны мудрости.
– Я учу греческий, но пока ничего не понимаю, – подала голос Зоя. – Вы, случайно, не Афина?
Глаза богини расширились от изумления. Как чужестранка могла узнать её, да ещё без шлема, эгиды и копья! Деметра толкнула смертную ногой так, что Зоя снова растянулась на полу. Афина хотела вмешаться, но богиня плодородия сама вышла из комнаты – не иначе, поторопить Зевса.
Вспомнить язык, на котором говорила рыжая пигалица, было нелегко, но Афина справилась. Она налила воды в стакан и без труда усадила девушку у стены.
– Выпей. Знаешь, зачем ты здесь?
– Мечтаю узнать, – мрачно ответила Зоя. Прохладная вода приятно освежила пересохший рот.
– Зевс приведёт сюда Фемиду. Пророчица сообщит, чей ребёнок у тебя в чреве. Если отец – Аид, тебя испепелят на месте. Если нет – бояться нечего.
– Вам-то какое дело? – спросила девушка, не в силах молчать. – У Зевса с Посейдоном детей под сотню, я со счёта сбилась, а для Аида единственного потомка жалко?
– Ты не понимаешь, – нахмурилась Афина. – Это противоестественно.
– У нас биологическая совместимость, ясно? – огрызнулась Зоя. – Не терпится посмотреть на ваши лица, когда Аид придёт за мной.
– Он не придёт, маленькая глупая смертная, – пропела Деметра, заходя в комнату вместе с Зевсом, и Зое стало по-настоящему страшно, потому что за ними маячила какая-то фигура с завязанными глазами.
Афина с жаром заговорила на греческом, периодически показывая на смертную, и Зоя сказала, в упор глядя на Зевса:
– Больше двух говорят вслух. Я у вас дома, насколько поняла. Что-то не похоже на Парфенон в Афинах! Всегда мечтала побывать в Греции. Может быть, сначала экскурсия, потом предсказания?
Зоя болтала без умолку, стараясь не показывать страха, а сама молилась изо всех сил, мысленно призывая Аида на помощь. Зевс хмыкнул:
– Ты забавная. Жаль будет тебя убивать. Деметра, Афина – вон отсюда.
Такого поворота богини не ожидали: Зоя видела, как их глаза расширились от удивления и возмущения, и снова подала голос:
– Минуточку! А как же двое понятых? Требую, чтобы вердикт вынесли при свидетелях.
Богини вышли из комнаты. Зое показалось, что дверь хлопнула неестественно громко. Верховный бог Древней Греции плотоядно улыбнулся и взял богиню правосудия под руку. Зоя стрельнула глазами в сторону окна, но прыгнуть с такой высоты она бы себя не заставила, даже если удастся его открыть.
Фемида шагнула к ней, и у Зои по щекам потекли слёзы. Она не видела, как прямо из паркета пробивается и расцветает куст шиповника. Вслед за ним появилась Персефона – её лицо выражало уверенность, как у человека, решившего для себя что-то важное.
– Отойди от неё, Зевс! – богиня весны заслонила девушку собой, а шиповник превратился в настоящие колючие заросли. Остатки болезненной дремоты слетели с Зои, и она поднялась с пола, опираясь на стену. Воздух вокруг неё сгустился, и рядом встали эринии в боевом облачении.
Зевс широко зевнул, не пытаясь прикрыть рот. В его руке блеснула молния.
– Это всё, или ещё кто-то подтянется? – осведомился он. А потом начался ад.
Заросли шиповника вспыхнули, уничтоженные небесным огнём. Персефона давно не испытывала такой боли, но отступать не собиралась. Мощные лианы поползли к ногам Зевса, а в следующую секунду могучая рука отшвырнула Персефону к стене.
Эринии, завизжав от ярости, бросились на громовержца, и кнут Тисифоны обвился вокруг руки Зевса. Первой погибла Мегера, испепелённая молнией, затем всё смешалось, и Зоя перестала понимать, что происходит. Нужно было любой ценой выбраться из комнаты, но у дверей стояла и прислушивалась к происходящему Фемида.
Самоубийственная атака эриний не могла остановить громовержца, но она отвлекла Зевса на мгновение – и этого оказалось достаточно. Неведомая сила сбила Зою с ног и протащила по комнате. С оглушительным звуком треснуло и разлетелось на кусочки панорамное окно 28-го этажа. Девушка распахнула глаза, но вокруг были только плотные чёрные перья. Мгновение свободного падения и стремительный полёт – Зоя мысленно попрощалась с жизнью и мечтала только о том, чтобы её не вырвало в последние секунды земного существования.
Руки, обхватившие её, были неестественно холодными. Зоя подняла глаза и вскрикнула: это был Танатос, мрачный, как и полагалось смерти.
– Не усложняй мне задачу, – процедил он сквозь зубы. Зоя расплакалась:
– Я не хочу умирать!
Танатос посмотрел на неё с удивлением, а затем понимающе хмыкнул:
– Считай, что я не на работе. Не рыдай, я пытаюсь вытащить тебя, а не убить. Нужно спешить.
Зою била крупная дрожь, она замерзала всё сильнее. Когда бог смерти приземлился на берегу в какой-то дикой бухте, девушка не смогла встать на ноги – слишком оцепенела.
– Как тебе помочь? – спросил Танатос, нервно дёргая крыльями, и Зоя прошептала:
– Шерстяной плед был бы в самый раз. Или костёр. Почему ты спас меня?
– Гипнос предал нас. Аид не пришёл из-за него.
Зоя села и обхватила себя руками. В услышанное не хотелось верить, но Танатос продолжал:
– После твоей смерти Повелитель никогда не простил бы его. А теперь остаётся шанс. Гипнос погрузил тебя и Аида в сон против своей воли. Олимпийцы угрожали убить Пасифаю.
– О. Тогда… Спасибо тебе. Наверное. Можешь отнести меня домой?
Бледный и мрачный, Танатос покачал головой:
– Боги обделили тебя разумом. Дома могут ждать. Есть другое место, куда ты можешь пойти?
Безотчётным жестом положив руку на живот, Зоя отчаянно соображала, что делать, и, наконец, озарение пришло:
– Есть. Я покажу. Ты сможешь разбудить Аида?
– Нет, – холодно ответил Танатос и протянул ей руку. – Летим дальше, пока нас не выследили.
Он оставил смертную возлюбленную Аида на ступенях указанного дома и вернулся на побережье. Волны набегали на камни снова и снова, так же, как вечность назад. Это успокаивало. Чёрно-белая крыса высунула мордочку из складок его одежды, водя любопытным носом по сторонам. Неестественно красные глаза зверька сверкали как два маленьких рубина.
– Твоя хозяйка в безопасности. Насколько это возможно, – произнёс Танатос.
Крыс одобрительно пискнул, ловко перебрался на плечо и стал покусывать богу смерти ухо.
В такие минуты Тимур Юсупович чувствовал себя молодым. Он хорошо запомнил эту рыжеволосую девушку, и сейчас любопытство снедало его. Впрочем, старик умел ждать и не торопил неожиданную гостью, гревшую руки о чашку сладкого чая. Чашка была из тончайшего фарфора, а плед на Зоиных плечах – из кашемира, но девушка ни на что не обращала внимания. Пожилой коллекционер вежливо отвёл взгляд от кровоподтёков на её лице и кашлянул:
– Зоя Денисовна? Мой дом – ваш дом, но, возможно, вы расскажете свою историю?
– Мне нужно как можно быстрее уехать из Севастополя, – сухо ответила девушка. – Я рассчитываю на вашу помощь. Взамен я предоставлю не только любопытные экземпляры греческих и римских монет, но и ювелирные украшения периода эллинизма.
– Это деловое предложение, – довольно кивнул Тимур Юсупович и его глаза алчно сверкнули. – Обсудим детали. Точка назначения?
– Не должна быть вам известна.
Пожилой мужчина прищурился и понятливо покивал головой:
– Новый паспорт?
– А это возможно? – встрепенулась Зоя, и Тимур Юсупович снисходительно заявил:
– Милая барышня, за деньги в этом мире возможно многое. Но мне понадобится время.
– Его нет. Меня могут искать люди… Вроде того мужчины, который приходил за мной сюда, понимаете?
– Я не добился бы успеха, избегая риска, – произнёс Тимур Юсупович на манер китайских мудрецов, и Зоя не смогла сдержать улыбку:
– Вы похожи на старого мудрого тигра.
Пожилой мужчина удивлённо посмотрел на девушку. Её комплименты были такие же странные, как она сама. После продолжительной беседы Тимур Юсупович, наконец, кивнул и отдал несколько распоряжений по телефону. Спустя пару часов Зоя зашла во двор своего дома в необычной компании: несколько человек из личной охраны коллекционера и седобородый мулла в белой чалме.
Из смутных понятий о божественной иерархии Зоя вынесла одно: от бога может защитить только другой бог, и то – если повезёт. Тимур Юсупович лишних вопросов не задавал, обеспечивая исполнение необычных требований гостьи. Настоятель местной мечети тоже оказался не слишком любопытным и спокойно читал молитву во дворе. Едва различимый глазу орёл, паривший высоко над Севастополем, испустил яростный крик и пропал.
Охрана рассредоточилась по периметру. Зоя не знала, какую им поставили задачу, но не собиралась задерживаться здесь сверх необходимого.
– Кербер! – воскликнула она, трясущимися руками открывая дверь дома и падая на колени. – Живой! Мальчик мой хороший!
Зоя целовала огромного пса в морду, цеплялась за его шерсть и плакала – скопившееся напряжение вырвалось наружу. Кербер скулил и ворчал, незнакомцы нервировали его. Документы, ценности, несколько памятных вещей – девушка вышла из дома с собакой и рюкзаком за плечами. Остальное можно купить по дороге.
– Пёс приметный, да и вы тоже, – с сомнением произнёс один из телохранителей.
– Я его не оставлю, – спокойно ответила Зоя. – Но в чём-то вы правы.
Вечером стриженная под мальчика девушка с тёмно-каштановыми волосами напряжённо смотрела в зеркало, сжимая в руке рыжую косу.
– Для покупки билетов сойдёт, но лишний раз лучше не светить, – проинструктировал её сотрудник охраны, протягивая документы.
– Спасибо, – кивнула Зоя, с любопытством рассматривая свой новый паспорт. Было сложно поверить, что всё это происходит на самом деле. – Что дальше?
– У Тимура Юсуповича много знакомых. Я отвезу вас в другой город, где вы сядете на частный самолёт. Не говорите мне, куда направитесь дальше. Чем больше звеньев в цепи, тем сложнее её будет распутать. Не сорите деньгами, не ввязывайтесь в неприятности – и легко потеряетесь на просторах родины, – телохранитель по-волчьи ухмыльнулся.
Зоя старалась казаться невозмутимой, но красные пятна на щеках выдавали её с головой.
– Мы можем проехать по городу напоследок?
Мужчина пожал плечами:
– Можем. Но чем быстрее вы оставите сантименты, тем больше будет шансов на выживание.
Кербер приподнял верхнюю губу и зарычал. Охранник что-то восхищённо цокнул на незнакомом Зое языке и уточнил:
– Точно пса не отдашь? Хорош, чёрт, хорош. Я бы ему и невесту подыскал.
Зоя слабо улыбнулась. Идея получить потомство от Кербера больше не казалась ей безумной. В конце концов, она носит дитя самого Аида. Девушка расправила плечи, и внутреннее спокойствие вернулось к ней. Защитить ребёнка – вот что сейчас важно. Об остальном можно будет подумать позже.
В тот день по Севастополю покружили и выехали в разных направлениях три чёрных машины с тонированными стёклами. Кербер вольготно разлёгся на заднем сидении, положив лапы и тяжёлую голову хозяйке на колени. Зоя примостилась у двери машины и прислонилась к прохладному стеклу, провожая мелькающие дома невидящим взглядом.
– Скажите, если надо будет остановиться, – дружелюбно заметил водитель. – На заправках не самый худший кофе.
– Только кофе мне не хватало, – хмыкнула девушка. – Тогда точно будем останавливаться каждые пятнадцать минут.
– Мне торопиться некуда, – пожал плечами мужчина, украдкой рассматривая пассажирку в зеркало заднего вида.
– А вот я очень спешу, – парировала Зоя и снова уставилась в окно. Оставалось предупредить сестру и тётку об отъезде, чтобы, не дай бог, не подали в розыск. С работой получалось нехорошо, но столкнувшись с угрозой собственной жизни, Зоя быстро расставила приоритеты.
Частный самолёт действительно ждал её, и девушка почувствовала прилив благодарности к пожилому коллекционеру. Мог ведь и обмануть, но не стал. Несколько часов в воздухе – и «Бомбардье» с беглецами на борту приземлился в Архангельске.
– Повезло, что не было тумана, – сказала на прощание миловидная стюардесса, пока Зоя надевала тёплые вещи.
– Спасибо, – кивнула та в ответ, придерживая Кербера за ошейник. – И капитану тоже, отличная посадка.
– Если вам что-то ещё нужно, – начала было сотрудница, но Зоя перебила её:
– Нет. Дальше я сама.
В Архангельске пришлось задержаться на несколько дней в ожидании рейса на Соловецкие острова. Зоя волновалась за Кербера, но пёс хорошо переносил путешествие и не выказывал беспокойства, оказавшись в незнакомом месте.
– Ты знал, что в Египте гроза бывает всего раз в пару столетий? Наверное, там тоже можно спрятаться от вашего громовержца, – сказала девушка и потрепала собаку за густой меховой воротник. – Может, стоило рвануть в тёплые края?
Кербер заворчал и Зоя кивнула:
– Ты прав, малыш. Жару переносить тяжелее холода. Всё будет хорошо.
Деревянное голубенькое здание Соловецкого аэропорта быстро опустело. На молодую женщину с собакой поглядывали с любопытством, но в целом на островах привыкли к многочисленным туристам. С моря дул ледяной ветер, но воздух показался Зое таким вкусным – хоть ложкой ешь.
Она взяла Кербера на короткий поводок и направилась в гостевой дом. Большинство отелей были ещё закрыты, ведь паромы с материка начинали ходить только летом. К счастью, на берегу Святого озера её согласились принять в несезон. Вдалеке виднелась крепостная стена и купола монастыря, и Зоя неожиданно почувствовала себя в безопасности. Кербер увлечённо грыз полуразмороженную рыбью голову, и девушка вздохнула: продовольственная проблема снова стала главной повесткой дня.
– Завтра я найду нам жильё, – уверенно заявила Зоя и снова посмотрела на монастырь. – И защиту.
Кербер оторвался от еды и наклонил голову набок.
– Аид не должен знать, где мы, – сказала ему девушка, и почувствовала, как в горле встал болезненный комок. – А ты скоро станешь нянькой, пёсель. Будет не до скуки, вот увидишь.
Чёрный пёс фыркнул, взмахнул хвостом в знак согласия и снова захрустел рыбиной.
Повязав один платок на голову, а другой на манер юбки вокруг бёдер, Зоя зашла в храм и перекрестилась, как учила бабушка. Поставила свечку маме и замерла, чувствуя себя ужасно глупо. Что делать в храме, если не знаешь ни одной молитвы? Девушка посмотрела на иконостас и мысленно обратилась к богу:
– Господи, я никогда раньше в тебя не верила, но мне сейчас очень нужна помощь!
Зоя запнулась, досадливо поморщилась и добавила:
– По христианскому учению мой ребёнок зачат в блуде и от языческого бога, но мне всё равно. Боже, что я здесь делаю?
Пожилой священнослужитель внимательно смотрел на молодую женщину, терзаемую мирскими страстями. Её глаза были наполнены слезами, но душа не достигла смирения. Отец Александр подошёл ближе, и когда та склонила голову, благословил крестным знамением.
– Что вас мучает? – спросил он мягко.
– Батюшка, – запнувшись, ответила Зоя. – Я пришла в храм, чтобы попросить у бога защиты. Но я даже в него не верю. Простите.
– Главное, что он верит в нас, – ответил отец Александр, и его глаза лучились особенным светом искренней души. Священник взял Зою за руку и вложил ей в ладонь деревянный крестик.
– У каждого свой путь к Богу и свои грехи. Главное – не сломаться под их тяжестью. А для этого человеку иногда нужна помощь, божья или людская. Приходите на службу, если захотите. И ничего не бойтесь. Здесь святая земля, и все под защитой Господа. Даже неверующие. У нас живут разные люди, но на острове все на виду. Местные даже двери в дом не закрывают, подпирают просто, чтобы было видно – хозяев нет.
– Спасибо, – от души поблагодарила Зоя и вышла из храма – решать мирские задачи. Она собиралась снять жильё в частном секторе. Памятуя о сложностях, с которыми столкнулась в Севастополе, девушка решила взять Кербера с собой, чтобы не тратить время на объяснения.
Соловецкий посёлок: население около 800 человек
Зоя была на Соловецких островах ещё в студенчестве и знала, что к гостям с питомцами здесь относятся прохладно. По местным понятиям собака должна жить во дворе, декоративные породы здесь попросту не держат. В большинстве домов уже есть пёс, а значит, возможны проблемы с заселением Кербера.
Девушка опасалась не напрасно. Стоило Зое приблизиться к посёлку, как навстречу выскочили местные собаки. Лающая стая из четырёх метисов окружила девушку. Впрочем, мишенью была не она – соловецкие собаки никогда не проявляли агрессии к людям, только к невесть откуда взявшимся сородичам. Действовать надо было быстро, и Зоя не придумала ничего лучше, как отстегнуть поводок от ошейника Кербера. Раздалось глухое рычание и после короткого столкновения дворняги с обиженным визгом исчезли в подворотне.
– Авторитетом задавил? – ласково спросила Зоя, пристёгивая поводок обратно. – Спасибо, что никого не загрыз. Ты умница.
Пёс в ответ замахал хвостом, хотя шерсть вдоль хребта у него всё ещё стояла дыбом. Зоя рассчитывала поспрашивать насчёт аренды жилья в магазине и у причала, но Кербер внезапно рванул с дороги в канаву. Крошечного козлёнка спасло только то, что поводок девушка намотала на руку. Пёс чуть не вырвал ей сустав, и Зоя заорала на всю улицу:
– Нельзя, Кербер! Ми! Асто! Сидеть, чтоб тебя!
На шум немедленно выскочила женщина с веником в руках. Строго взглянув на Зою, она бросилась к козлёнку, запутавшемуся в кустах. Не обнаружив повреждений, хозяйка слегка успокоилась и кивнула:
– Здрасьте! Что, пёс хулиганит? Я его! – женщина символически замахнулась веником на Кербера, но тот сидел как истукан, и запал иссяк.
– Простите, больше он не тронет. Я забыла предупредить его, что коз трогать нельзя.
Женщина хмыкнула, а Зоя продолжала:
– Меня зовут, э-э-э, Зина! Я ищу жильё. Не подскажете, к кому здесь можно обратиться?
– Да хоть бы и ко мне. Надолго?
– Полгода точно. Я и собака. И, возможно, нас станет на одного младенчика больше в сентябре.
Женщина понятливо кивнула:
– Тяжёлая значит. Ну что же, бывает. Марина Ивановна, будем знакомы. Если пёс будет вести себя прилично – заселяйтесь хоть вечером. Кроме коз у меня кролики, да кошек полон дом.
Услышав про кроликов, Зоя готова была поверить в провидение. Хозяйка, не старая ещё, но в годах, сразу показала ей дом и предупредила, что особого комфорта обеспечить не сможет. Зое было всё равно. Она нутром почувствовала в Марине Ивановне родственную душу, а в простом деревянном доме царила атмосфера уюта и благодати.
В Подземном царстве было неспокойно. Морфей не стал спрашивать, для чего Аид вызвал его в тронный зал. Он и так это знал, а время шуток давно прошло. Формирователь снов склонил голову и доложил:
– Я не вижу её владыка. Едва ли она не спит неделю подряд, просто больше не бывает в Царстве снов. Кто-то очень могущественный спрятал малышку от всех. Мне не пробиться.
Морфей украдкой взглянул и увидел, как повелитель Царства мёртвых молча кивнул в ответ и прикрыл глаза.
– Владыка, – бог сновидений задержался в дверях. – Для Зои так даже лучше. Я думаю, надо прекратить поиски.
– Подойди сюда, – пророкотал Аид, сидя на золотом троне, и Морфей почувствовал, как непреодолимая сила притягивает его, не позволяя ослушаться. Владыка пристально посмотрел ему в глаза. Морфей пытался опустить взгляд, но не мог.
– Я хотел убить тебя, когда узнал, что сделал Гипнос. Но ты нравился Зоэ. Не испытывай моё терпение, Морфей. Я найду свою женщину и своего ребёнка, где бы они ни находились. Если для этого придётся уничтожить Олимп со всеми богами и половиной человечества – так тому и быть.
– Звучит как музыка для моих ушей, – бросила Алекто, входя в зал. Было непривычно видеть её в одиночестве, без сестёр. Аид отвернулся от Морфея, приветствуя эринию, и тот упал на четвереньки, стараясь отдышаться.
– Концепцию понял, босс, – Морфей перевернулся на спину и поднял руку с поднятым большим пальцем. – Побеседуй с Зевсом в такой же манере, глядишь, и проблемы решатся сами собой.
Аид мрачно улыбнулся, сжимая в руке чёрный двузубец. Его глаза напоминали белые светящиеся водовороты, а тьма послушно клубилась вокруг ног.
– Не сомневайся, сын Гипноса. Зевсу будет полезно вспомнить о тех сущностях, что веками томились в Тартаре. Все его враги от начала времён – а у титанов хорошая память.
Обитатели Подземного царства невольно содрогнулись, но их взгляды отражали не страх, а восхищение. Их верховный бог давно не был так силён – вопреки всему, Аид сейчас был похож на себя прежнего – всемогущего владыку Царства мёртвых, чьё имя смертные боялись упоминать всуе.
С некоторым удивлением Зоя поняла, что больше не видит сны. Сначала она списывала это на утомление и непривычный быт – к вечеру девушка валилась с ног. Но время шло, а сновидения не возвращались. Зато работы становилось всё больше.
В Соловецком посёлке жители уже не первый год собирали подписи под петицией о создании ветеринарного пункта на острове. Иногда ветеринар приезжал с материка и пару дней вёл приём по записи, но этого катастрофически не хватало. Обилие кошек объяснялось не столько любовью к ним местных жителей, сколько невозможностью стерилизовать самок. Зоя, ставшая по паспорту Зинаидой, не смогла долго таиться.
Вернувшись домой после прогулки, девушка скинула промокшую куртку и услышала причитания Марины Ивановны. Рожала одна из её многочисленных кошек, но что-то пошло не так.
– Первый раз такое вижу! – с досадой воскликнула хозяйка. – Котёнок застрял, ты подумай!
– Дайте, я гляну, – вздохнула девушка. – А вазелина нет?
– А-а-а, – махнула рукой Марина Ивановна. – Чего смотреть, я уже тянула его и так и эдак.
Опытные руки помнили своё дело, и скоро котёнок выскользнул из родовых путей. Как ни старалась Зоя, его спасти не удалось, но следом кошка родила двух живых малышей.
– Стерилизовать её надо, – посоветовала Зоя. – Вон она какая маленькая и тощая, куда ей ещё рожать.
Хозяйка отрицательно покачала головой:
– В Архангельск не повезу, а в Кеми врача поймать нереально. Да и на кого я хозяйство оставлю, это почитай целый день убить.
Зоя отмолчалась, но мысли про операцию не давали ей покоя. Через несколько дней она подошла к Марине Ивановне и предложила:
– Я могла бы кастрировать Соню. Куплю инструменты и кое-какие препараты, и тогда…
Хозяйка не дала ей договорить, всплеснув руками:
– Ты, что ли, ветеринар? И молчала! То-то так про козлёнка расспрашивала, хроменький который. А я-то, дура, тогда сказала – не всё ли равно, раз он на мясо пойдёт. Зинка! Нам тут ветеринары нужны, точно тебе говорю. А соседкину кошку возьмёшь?
Зоя слегка растерялась под таким напором:
– Это будет более рискованно, чем в клинике, ведь у меня здесь нет даже ассистента, но…
– Здесь ни у кого ассистента нет, девонька, – замахала руками Марина Ивановна. – Живём как-то, однако.
С этих двух кошек и началась Зоина частная практика в посёлке. Девушка не бегала от работы, даже когда изрядно выросший живот стал мешать подойти к столу. Это помогало отвлечься от разных мыслей. И было бы гораздо проще, если бы не любопытство Марины Ивановны. Исподволь, по крупинке, она расспрашивала Зою о прошлом:
– Так, значит, прячешься от отца ребёночка-то? – спросила хозяйка, замешивая тесто для хлеба.
Зоя неохотно кивнула, но Марина Ивановна не унималась:
– Обижал тебя, наверное? Стервец, это всё потому, что родителей у тебя нет. Я бы за дочь любому глотку перегрызла!
– Да нет же! – не выдержала Зоя. – Он чудесный, заботливый и…
– Ну, а чего ж ты тогда сбежала на край света? – хозяйка громко стукнула миской об стол и выжидающе посмотрела на зарумянившуюся девушку. – Ладно, молчу. Красивый хоть?
– Как бог, – ответила Зоя и покраснела ещё сильнее. Марина Ивановна вздохнула:
– Это хорошо. Ну, не страдай. Будут у тебя ещё мужики.
– Мне и Кербера хватает, – отшутилась девушка. Сердце защемило от этой простой житейской мудрости – хозяйка говорила обо всём так просто, что Зое стало не по себе. Неужели она спустя годы и правда забудет короткий и яркий роман с греческим богом?
– Я пойду, прогуляюсь, – сказала Зоя, сдерживая слёзы, и свистнула, подзывая собаку. Кербер не подошёл, и сердце забилось сильнее от страха. Девушка метнулась в комнату и с облегчением рассмеялась. На огромном чёрном псе дремала трёхцветная кошка. Кербер стучал хвостом по полу и тихонько свистел носом, но с места не двигался.
– Кто бы мог подумать, что ты полюбишь кошек! – улыбнулась Зоя и переложила нахалку на кресло. Та не обиделась – потянулась, выгнув спину, и снова скрутилась калачиком. Кербер с готовностью вскочил на лапы. Он так хорошо освоился на островах, что иногда казался больше волком, чем собакой. Зоя вспомнила тот день, когда Кербер разорвал зайца в лесу и нахмурилась. Хотя она скупала всех кроликов, а иногда и козлят у своей хозяйки, прокормить большого пса было не просто. Местные собаки были довольны и кашей с рыбой, но давать такое варево Керберу Зоя бы не рискнула. Оставался сухой корм, но его пёс не считал едой – нюхал из вежливости и отходил.
Из-за одышки долго ходить Зое было тяжело – сказывалась анемия. Она опустилась на тёплый валун и с наслаждением подставила лицо солнцу. Кербер рыскал вдоль моря, видимо, не теряя надежды добыть тюленя.
– На Соловках нет ни змей, ни клещей, райское местечко, а? – обратилась к нему Зоя. – Если бы не та жуткая неделя в июле – жить можно, согласен?
Вылет мошки в середине лета был кратковременным, но мучительным. Зоя обрабатывала Кербера всеми возможными репеллентами, но гнус продолжал атаковать как ни в чём не бывало. В отчаянии девушка даже сделала Керберу специальную шлейку, которую густо смазала дёгтем по совету Марины Ивановны. А потом мошка исчезла так же внезапно, как появилась.
«Жаль, что монастырский Ботанический сад так далеко. Мне не добраться», – подумала Зоя. – «Там сейчас шиповник цветёт, и запах сладкий-сладкий». Вспомнились колючие заросли Персефоны. В голове промелькнуло: «Может ли богиня умереть? А бог?». Ощутимый пинок под рёбра заставил девушку охнуть, прервав череду мыслей.
– Не буянь, малявка, – строго велела Зоя, но живот продолжал ходить ходуном. Выглядело завораживающе и пугающе. Девушка пожалела, что Аида нет рядом – его присутствие всегда дарило уверенность и спокойствие.
– Я вернусь в Севастополь и всё ему объясню, – поклялась Зоя. – Лет через пятнадцать или двадцать. Слышишь, божественная козявочка? – девушка потыкала пальцем в пятку, выступающую на её животе твёрдым бугорком. Подбежал Кербер, ткнулся в ладонь мокрым носом, а потом прижался лбом, требуя ласки.
– Пёсель мой, – прошептала Зоя, почёсывая его за ушами. – Как же мне с тобой повезло!
Кербер фыркнул в знак согласия.
– Если бы не ты, мы бы даже не встретились, – задумчиво сказала девушка. – И знаешь, что? Я ни о чём не жалею. Скучаешь по хозяину? Я тоже, пёс, я тоже.
Оставшись один в тронном зале, Аид погладил рыжие волосы, сплетённые в косу, и вдохнул их запах. Тот человек не врал – он действительно не знал, куда отправилась Зоя. Впрочем, быстро рассказал, кто может это сообщить. В северном городе под названием Архангельск её след терялся, но Аид знал, что найдёт Зою – это только вопрос времени. Оставалось разобраться с Зевсом.
Владыка Подземного царства сложил отрезанную косу в кольцо и провёл сверху рукой, превращая мягкие женские волосы в медный браслет.
– На удачу, – усмехнулся бог, когда талисман обхватил его предплечье. – Только дождись меня, храбрая девочка.
Гефест закончил работу, и теперь тонкая цепь приковывала Персефону к её жилищу. Кузнец с сожалением посмотрел на неё и сказал:
– Прости. Я не могу ослушаться Зевса.
– Все на Олимпе и так это знают. Помнится, ты пронзил грудь Прометея, собственного друга, прибивая его к скале, – с ледяным спокойствием ответила Персефона. Кузнец сгорбился, тяжело вздохнув, и богиня весны добавила: – Я не держу на тебя зла.
– В отличие от меня? – ядовито уточнила Деметра, отодвинув заросли, закрывающие вход в пещеру. Персефона равнодушно пожала плечами, отводя взгляд в сторону. Она попыталась вспомнить времена, когда мир был молодым, а материнский дом казался безопасным убежищем. Но перед мысленным взором проносились совсем другие моменты. Цепь слегка звякнула, когда Персефона поднялась на ноги и расправила плечи:
– Я, наконец, поняла, для чего нужна тебе. У тебя нет силы. Плодородие и ненависть несовместимы. Весна наступала не потому, что ты радовалась встрече со мной. Это моя сила давала земле жизнь. Не твоя. Ты жалкая.
Глаза Деметры расширились от изумления. Никогда прежде дочь не разговаривала с ней в таком тоне. Богиня решила сменить тактику и ласково ответила:
– Ты расстроена и несёшь глупости. Я вернусь позже, и мы поговорим.
Персефона, вокруг которой начали расцветать синие акониты, молча повернулась спиной к матери. Она не знала, сколько прошло времени, когда заросли у входа снова зашевелились.
– Быстро же ты, – презрительно бросила Персефона, обернулась и ахнула.
– А я-то надеялась, что это будет сюрприз, – сказала Артемида, улыбаясь одними уголками губ.
– Что ты здесь делаешь?
– Я за тобой. Гефест громко жаловался, что потерял ключ от твоих оков в океане. И вот совпадение – Посейдон его нашёл. Аид сказал, ты будешь рада меня видеть.
– Раньше мой муж не был так болтлив, – широко улыбнулась богиня весны. – Общение со смертными на него плохо влияет.
Середина августа на Соловецких островах не баловала теплом, но туристов было по-прежнему много. Марина Ивановна смотрела, как её постоялица перемещается по дому на четвереньках, и костерила девушку на все лады:
– Сумасшедшая девка! Нет, чтоб поберечь себя! Не себя, так о ребёнке подумай.
Зое было больно и смешно одновременно:
– У меня и раньше бывало, спину прихватывало. Пройдёт. Все вокруг шутили – такая молодая, а с радикулитом. Просто раньше я обезбол сразу пила, а сейчас нельзя.
– Да что же это такое. Уезжала бы ты, Зин. За собакой присмотрю, как договаривались. Ну, не упрямься! Родишь в Архангельске спокойно и вернёшься. Можно и в Беломорск, конечно, сама смотри. Но не здесь же!
– Поняла я, поняла, – ответила девушка и шутливо упрекнула хозяйку: – Три недели ещё, а вы меня уже выгоняете! Не хочу надолго оставлять Кербера.
Марина Ивановна сердито махнула рукой. Она сама не заметила, когда так привязалась к неугомонной постоялице. На сердце у женщины было неспокойно, и эта тревога вырывалась наружу раздражением.
Зоя быстро отщипнула кусочек сырого теста, бросила его в рот и поползла к себе в комнату. Спорить с хозяйкой не хотелось. Да и как признаться, что на материке ей становится удушающее страшно? Девушка почти ничего не знала о панических атаках, но это, по-видимому, были именно они. Тревога за нерождённое дитя преследовала Зою днём и ночью. Только на Соловецком острове она чувствовала себя в безопасности.
На Олимпе уже давно ожидали появления Аида. Но никто не предполагал, что он придёт один. Гера царственно склонила голову, приветствуя повелителя Царства мёртвых, остальные замерли в ожидании. В кулаке Зевса искрилась молния, верховный бог мрачно смотрел на брата, готовый к атаке. Аид подошёл ближе, невозмутимый, как всегда:
– Надо поговорить, Зевс.
– Не о чем говорить. Ты облегчил мне задачу, поднявшись на Олимп сам. Своей волей я запрещаю тебе покидать Подземное царство. Гермес будет доставлять послания при необходимости.
Аид взглянул на громовержца со странным сожалением, в точности как смотрят на больного или безумного.
– Я пришёл за возмездием. Твой сын, Геракл, серьёзно ранил моего пса, и не был наказан.
Зевсу потребовалось какое-то время, чтобы осознать, о чём идёт речь:
– Кербер? Ты из-за него здесь?
– А что, есть и другой повод? – холодно осведомился Аид.
Младшие боги не отрывали глаз от Зевса. Тот медлил с ответом, не понимая, какую игру ведёт брат. В руке Аида заклубилась тьма, превращаясь в чёрный двузубец:
– За гибель Мегеры и Тисифоны уже рассчиталась Деметра. Ну, а с Гипносом я разберусь сам. Так что да, остаётся только Геракл. Хочу закончить с делами, прежде чем стану смертным.
По рядам Олимпийцев пробежал изумлённый шепоток. Зевс вскочил со своего престола и занёс молнию:
– Этого не будет никогда! – прогремел его голос. – Сковать и бросить в Тартар.
– Ах, муж мой! – поднялась с трона Гера. – Тебе придётся заняться этим самому.
Голос богини звенел от неприкрытого торжества:
– Так уж вышло, что я, наш брат Посейдон и другие боги Олимпа поклялись на водах Стикса не выступать против Аида. Кто же знал, что вы с ним так повздорите из-за смертной, – ядовито улыбнулась верховная богиня.
Зевс взревел, и его молния ударила точно в то место, где мгновение назад стоял Аид.
– Не стоило трогать Зоэ, младший брат, – раздался шёпот в голове громовержца и следом нахлынул липкий необъяснимый страх.
– Прочь из моей головы! – крикнул Зевс и ударил во все стороны разом. Боги и богини спешно покидали поле боя, чтобы не пострадать в битве между сынами Кроноса.
Артемида и Персефона, взявшись за руки, смотрели на сильнейшую в этом столетии бурю. Молнии били в море одна за другой, и казалось, этому не будет конца.
– Что, если Аид проиграет? – невольно содрогнулась вечно юная богиня охоты.
Персефона покачала головой:
– На этот раз ему есть, что защищать.
Гроза стихла. Артемида сильнее сжала ладонь подруги и преувеличенно радостным голосом заметила:
– Так или иначе, скоро всё решится. Мне надоело бояться и таиться. Я хочу остаться с тобой, что бы ни случилось.
Из плеча Зевса струился сверкающий ихор. Он откашлялся и насмешливо спросил:
– И что дальше, Аид? Попробуешь упрятать меня в Тартар? Олимпийцы никогда не покорятся тебе!
– Плевать я хотел на богов Олимпа – и тогда, и сейчас, – пророкотал Аид, ещё не остыв от горячки боя. – Что же касается Тартара – забавно, что ты спросил, потому что у меня на него совсем другие планы.
Зевс рванулся, но чёрный двузубец надёжно пригвоздил его к скале. Аид наклонился и пристально посмотрел на брата. В мёртвых белых глазах медленно кружились вихри:
– Твой последний шанс выжить и сохранить власть – это слушать меня сейчас очень внимательно.
Во дворце Аида Алекто металась по тронному залу, как раненная тигрица:
– Мы должны были пойти с ним!
– Тише, непримиримая, – проворчал Харон. Морфей только что передвинул белый камешек на доске, и перевозчик размышлял над ответным ходом.
– А ты что здесь забыл, мошенник? – старик отвлёкся от игры и сердито посмотрел на Гермеса, вошедшего во дворец Аида.
– Харон, старый друг! – расплылся в улыбке посланник богов. – Поднимайся. Сегодня мне понадобится много воды из Стикса.
Во дворце Аида собрались все, кроме самого хозяина Подземного царства. Харон стучал посохом об пол тронного зала, яростно убеждая остальных:
– Его нельзя отпускать одного! Если он станет смертным – всякое может случиться!
– Как ты себе это представляешь – сообщить владыке, что он больше не способен постоять за себя? – прошипела Алекто.
– Вы оба правы, – раздался спокойный мелодичный голос Персефоны. – Нет смысла спорить. Думаю, Аид согласится, что ему не помешает проводник – кто-то хорошо осведомлённый о мире людей.
– Надеюсь, ты не Гермеса имеешь в виду, – закашлял перевозчик. Персефона улыбнулась:
– Нет. Не его.
Один за другим взгляды присутствующих обратились к Морфею. Тот развлекался тем, что подкидывал виноградины и ловил их ртом. Прожевав последнюю ягодку, он вскочил со стула и шутливо раскланялся:
– Путешествовать в реальном мире вряд ли сложнее, чем в царстве сновидений. Мы с боссом вернём малышку и Кербера. Учись пеленать младенцев, Алекто, айл би бэк.
В особняке было слишком тихо. Морфей аккуратно затворил дверь и позвал:
– Владыка?
– Я тебя не звал, – раздался сверху сердитый и странно тихий голос.
Подросток тряхнул дредами и, не разуваясь, поднялся по лестнице:
– Выглядишь ужасно, – заметил он, рассматривая Аида, лежащего на кровати. – И твоё смертное воплощение – тоже.
В чёрных волосах не старого ещё мужчины заметно прибавилось седины, черты лица заострились, глаза ввалились. Аид усмехнулся:
– Запечатать Тартар оказалось сложнее, чем я думал. На это ушли почти все мои силы. А те, что остались, я отдал Подземному царству.
– Ясно. Будем откармливать.
Морфей спустился вниз, порылся в холодильнике и удовлетворённо кивнул:
– Пойдёт.
Парень налил газировки в стакан, бросил быстрый взгляд на лестницу и вытащил небольшой бутылёк из кармана. Добавил в напиток ложечку нектара и вернулся в спальню.
– Попробуй, владыка. Ударная доза сахара тебе не помешает.
– Не называй меня так, – мрачно ответил Аид, но стакан взял.
– Привычка, – беззаботно пожал плечами Морфей. – Пойду, поищу что-нибудь съестное.
Когда Аид спустился вниз, яичница уже шипела на сковороде.
– Зачем ты пришёл? – спросил он, когда бог сновидений поставил перед ним тарелку.
– Покажу тебе что здесь и как. Для экономии времени – во сне.
– Я знаю, как устроен мир, Морфей, – огрызнулся Аид, чувствуя себя слабым и беспомощным, как младенец.
– Но я могу помочь найти Зоэ, – возразил подросток и плюхнулся на стул рядом. – Какой у тебя план?
– Искать женщину, которая врачует скот. Не думаю, что таких много.
– Э-э-э, – протянул Морфей. – Точно больше, чем ты считаешь. Да и не дурочка же она, в самом деле, чтобы на новом месте работать ветеринаром. А вот Кербер – личность приметная. Гермес организует нам доставку в Архангельск, а там разберёмся.
Аид молча кивнул, и Морфей продолжил болтать:
– Вещий сон у неё был довольно невнятный. Снег, замёрзшее море – это может быть где угодно. Наша единственная зацепка – то, что она полностью исчезла с радаров.
– Место, где сильны христианские верования, – задумчиво подытожил Аид. Он выглядел куда лучше прежнего, и Морфей сильно надеялся, что владыка не заподозрит – почему.
Перелёт до Архангельска прошёл в полном молчании. Но когда Аид достал из кармана ключи и заявил, что дальше они будут перемещаться на машине, Морфей не выдержал:
– Удостоверение водителя? Гермес что, выжил из ума? А что дальше, корочки пилота самолёта? Это не так просто, как кажется.
– Но и не сложно. Возвращайся в Подземное царство, Морфей. Отец будет рад тебя видеть.
– Чёт сомневаюсь, – протянул подросток. – Подожду столетие-другое. Я в деле, босс. Только постарайся не угробить сам себя в первый же год смертного существования. Ей-ей, обидно будет.
Быть человеком означало заботиться о своём теле. Есть. Спать. Мыться. Защищаться одеждой от холода. Аид быстро учился, но Морфея тревожило его настроение. Чем больше проходило времени, тем молчаливее становился владыка.
– Согласен, климат здесь для жизни непригодный, – разговаривал Морфей сам с собой. – Но кто говорил, что будет легко. Людей сейчас – точно муравьёв, мы ищем иголку в стоге сена.
Кулак Аида впечатался в каменную стену очередного монастыря. Проходящая мимо женщина охнула:
– Да у вас кровь! Возьмите салфетку?
– О! И правда. Благодарю, – отрешенно ответил высокий мужчина, не глядя на неё. Он изумлённо рассматривал тёмно-красные капли, стекающие по руке.
– Наркоман, что ли? – пробормотала прохожая и поспешила по своим делам.
– Едем дальше, – бросил Аид притихшему Морфею.
– Тебе надо обработать руку, – возразил тот.
– Это царапина. Мы постоянно теряем время, – рявкнул Аид.
– Которое теперь не бесконечно, да? – огрызнулся бог сновидений. – Думаешь, Зоя по-прежнему будет в восторге от твоего мерзкого характера, учитывая, что ты теперь просто один из четырёх миллиардов вариантов?
Аид развернулся и пошёл к машине. Морфей, ругаясь как последний сапожник, побежал за ним и едва успел запрыгнуть на заднее сиденье, прежде чем внедорожник тронулся с места.
Зоя забежала к соседке, чтобы уколоть антибиотик её собаке, откинула на сито творог из козьего молока, громко свистнула, подзывая Кербера, и вышла во двор. Она давно перестала пользоваться поводком, полагаясь на разумность питомца. Последнее время Зоя ходила медленно, смешно переваливаясь как уточка, а поджарому чёрному псу нужно было движение.
Кербер в лесу
Посёлок остался далеко позади, когда Зоя почувствовала что-то неладное.
– Глупости, ещё рано, – успела пробормотать она, прежде чем её живот свело судорогой. Стараясь правильно дышать, девушка опустилась на мягкий мох.
– Ничего-ничего, – настаивала Зоя. – Первые роды длятся уйму времени. Я ещё успею и до больницы добраться, и поскучать там до вечера.
Очередная схватка заставила её охнуть.
– Кербер, – позвала она шёпотом, но пёс не появлялся. Зоя поднялась на ноги и побрела в сторону посёлка. На крыльце больницы у неё отошли воды. Последняя надежда на то, что времени ещё полно, испарилась.
– Здравствуйте, я рожаю, – сообщила она с порога, ухватившись за косяк. – Три схватки за десять минут, если не ошибаюсь.
Выражение лица у медсестры несколько обескураживало – что-то среднее между обычным изумлением и настоящим ужасом. Женщина позвала врача, а потом Зое стало абсолютно всё равно – что происходит вокруг. Она смутно помнила, как ей поставили внутривенный катетер, давали какие-то указания.
Когда ребёнок появился на свет, его сразу забрали, и Зоя слышала только тихое протестующее мяукание.
– Думала, младенцы кричат громче, – прошептала Зоя. Медсестра положила ей на грудь мокрого, горячего ребёнка и заметила:
– Подожди, наслушаешься ещё. Девица здоровая, тьфу-тьфу, всё в порядке.
Зоя смотрела на чёрные волосики, покрывающие макушку, крошечные пальчики и чувствовала, как всеобъемлющая любовь к малышке накрывает её с головой.
– Как же тебя зовут, маленькая? – ласково спросила Зоя, прикладывая дочь к груди. Весь мир исчез, точнее, сосредоточился в этом маленьком комочке. Когда врачи снова забрали кроху, навалилась усталость и необъяснимая тревога. Голова кружилась, озноб не прекращался.
– Очень холодно, – из последних сил пожаловалась Зоя. Её подбородок трясся, мешая внятно говорить.
– Сейчас-сейчас! – бодро заявил врач и зашептал коллеге:
– Почему кровотечение не останавливается? Сколько она уже потеряла? Надо на материк срочно.
– Сделай кровоостанавливающее и капай. Надо просто зашить разрывы, всё окей будет.
Второй, уже в годах, доктор наклонился к Зое и сообщил:
– Сейчас немного поспите, а мы наложим пару швов, хорошо?
– М-м-м, люблю пофол, – как пьяная пробормотала роженица в ответ, увидев шприц с молочно-белой жидкостью, и погрузилась в наркоз.
– Ну, наконец-то! – радостно воскликнула Зоина соседка по студенческой общаге, наклоняясь к ней.
– Надя? – ошеломлённо воскликнула Зоя. – А ты что здесь делаешь? Я что, опять заснула на паре?
Обстановка вокруг расплывалась, и девушка не понимала – то ли она в больнице, то ли в аудитории Ветеринарной Академии.
– Надя? – весело переспросила одногруппница. – Прикольно. Послушай, просто скажи, где ты.
– Я? Не поверишь, я на острове. Тут и монастырь есть, – хихикнула Зоя. – И мне очень холодно. Тут так холодно, потому что Полярный круг в 160 километрах! А в Белом море белухи, вот кто никогда не мёрзнет…
– Малышка, что там с тобой происходит? Ты не помираешь, часом? Погоди, не просыпайся. Он ищет тебя, слышишь? Пора возвращаться, уже можно.
– Я ничего не понимаю, – пробормотала Зоя, с трудом ворочая языком.
– Говорю, пальцев сколько видишь? – вместо Нади над ней нависал доктор, принимавший роды.
– Два? Можно мне попить?
Ей никто не ответил. Второй врач говорил с кем-то по телефону:
– Разрывы мягких родовых путей, выполнили зашивание. Стабильна. Нет. Ребёнок здоров, девочка. Да, оформим. Спасибо, на связи.
Чёрный внедорожник, мчащийся по шоссе, резко затормозил и съехал на обочину. Морфей, лежащий на заднем сидении, подскочил и ловко перебрался вперёд. Аид даже не посмотрел на него, продолжая сжимать руль, и парень доложил:
– Я видел Зою, владыка. С ней что-то неладное, сон был слишком глубоким и неестественным. Девочка не сказала точно, где находится, но догадаться нетрудно. Мы найдём её. Если она жива, конечно.
– Смертные всё время умирают, – невозмутимо ответил Аид. – Я знал это и раньше, но знать и чувствовать – разные вещи. Это удивительно, Морфей.
– Удивительно то, как спокойно ты об этом говоришь, – пробормотал в ответ бог сновидений, и Аид рассмеялся:
– Сам планирую умереть однажды, знаешь ли. А Зоэ жива, не сомневайся. Я жалею только о том, что не был рядом с ней в трудный час. Мой сын появился на свет.
– Ну, и как мне тебя называть? – укоризненно спросила Марина Ивановна. Она только что принесла девушке сумку с вещами и медицинские документы. – Уголовное преступление, ты о чём думала? И ведь паспорт как настоящий, не отличишь.
Зоины щеки покрылись красными пятнами. Она молчала, опустив голову.
– Ну, всё, всё. Я ж не выдам, Зин.
Зоя слабо улыбнулась и протянула женщине крошечный свёрток:
– Правда, красавица?
– А то ж. Да не бойся, я двоих вырастила, умею, чай, детей держать.
– Двоих? – Зоя не смогла сдержать удивление, и чуть не откусила себе язык, когда увидела изменившееся лицо пожилой женщины.
– Схоронила и дочь, и сына. В аварию попали. Муж запил после, недолго прожил. А я вот живу. Здесь, на острове, спокойнее душе стало. Двадцать лет я здесь, местная, считай. Ну-ка, не реви, молоко горчить станет.
– Это миф, – сквозь слёзы улыбнулась Зоя.
– А пёс твой не ест ни черта. Как прибежал тогда за мной – места себе не находит.
– Бедный Кербер! – мгновенно отвлеклась девушка. – Завтра выписка, буду дома.
Слова сорвались с языка сами собой, и Зоя поняла, что у Марины Ивановны действительно чувствует себя как дома. На душе стало тепло.
– Пациенты ждут, опять же, – продолжала пожилая женщина. – Нет, все понимают, что тебе в себя прийти надо. А потом я буду за малышкой присматривать, ты – работу работать. Организуемся.
Она обняла свою постоялицу на прощание и вышла из палаты, чувствуя себя как будто сильнее и моложе, чем раньше.
Скоро для Зои дни и ночи слились в бесконечность – малышка требовала внимания независимо от времени суток. Марина Ивановна помогала, чем могла, но лучшей нянькой для ребёнка стал Кербер. Пёс не отходил от кроватки, а высшим наслаждением для него было подползти к младенцу и уткнуться носом.
Пришлось запереть его в доме, когда для малышки настало время второй прививки. После беглого осмотра педиатром, медсестра взяла у Зои документы и ласково спросила:
– Кто к нам пришёл? Татьяна Аидовна? Сейчас комарик укусит.
Зоя слегка поморщилась. Она не любила, когда врачи обещают, что больно не будет. Всё равно будет, просто это необходимо, а потерпеть надо совсем недолго. Медсестра повернулась к ней и спокойно объяснила, как надо зафиксировать ножки. Шприц вонзился в пухленькое бедро.
– Какая умница, не пикнула даже, – с умилением сказала медсестра, наклеивая пластырь на ножку. Посмотрела на малышку и отпрянула назад, врезавшись в предметный столик. От громкого звука испугалась и заплакала Таня. Зоя прижала её к груди и крикнула:
– Что с вами? Позвать врача? Что случилось?
Женщина перевела дух и стала искать на полу отлетевший в сторону шприц:
– Простите, ради бога. Мне показалось… Не важно, просто почудилось на мгновение, наверное, от недосыпа. Ещё раз извините. Сейчас заполню ваш сертификат, минут пятнадцать побудьте рядом и можете идти.
Зоя внимательно посмотрела на Танюшку, но та знай, пила молоко, размахивая крошечным кулачком, и этот странный случай быстро позабылся в круговороте дней.
Марина Ивановна пугала Зою скорым окончанием навигации – в конце сентября на Соловецкие острова прекращал ходить паром.
– Наоборот, спокойнее станет без туристов. Не думаю, что заскучаю, одна барышня не даст, – смеялась в ответ Зоя. Она с детства помнила северные зимы, когда серый дневной свет длится всего несколько часов, и не боялась их.
Маленькая Танечка вела себя так, как и полагается здоровому человеческому детёнышу, радуя мать и названую бабушку. Училась агукать, ловить погремушки, грызть кулаки и держать головку. Марина Ивановна начала выгонять Зою из дома по мелким поручениям – чтобы не зациклилась, как объяснила хозяйка. Вот и сегодня пожилая женщина попросила купить про запас муки и соли.
Зоя переложила тяжёлый пакет в другую руку и замерла, не дойдя пару шагов до калитки. У поленницы стоял худощавый подросток в свободных рваных джинсах и ярком пуховике. Его длинные дреды были убраны в хвост. Парень играл с трёхцветной кошкой – почёсывал ей подбородок и предлагал поохотиться на руку.
Примерно так я представляю Морфея
– Морфей? – прошептала девушка.
– Привет, малышка. Мне тут поручили узнать – ты ещё не замужем?
Зоя широко улыбнулась. Перед глазами всё расплылось из-за выступивших слёз:
– Один мужчина сказал, что я старовата для брака.
– Передать ему, что он дурак?
– Ну, теперь у меня есть ребёнок и собака, но до сих пор нет мужа. Решила, буду искать кого-то себе под стать, подревнее.
– Знаю подходящего кандидата. Он зайдёт вечером, лады?
Сердце будто рухнуло куда-то вниз. Зоя пробормотала:
– Вечером? Вечером, да, конечно, я понимаю.
Морфей внимательно рассматривал её, а потом рассмеялся:
– Ты не так поняла, малышка! Аид человечнее всех человеков, и готов примчаться по первому зову. Я просто подумал, тебе нужно время, чтобы подготовиться к встрече.
Зоя изменилась в лице и ахнула:
– Морфей! Как я выгляжу? Господи, нет, не говори ничего! – у неё на глазах снова выступили слёзы.
– Такая же чокнутая, как раньше, – вздохнул бог сновидений. – Какая разница, как ты выглядишь? Посмотри на меня. Похоже, что я существую несколько тысяч лет?
Зоя улыбнулась сквозь слёзы и потрясла головой.
– Аид долго искал тебя. Не потому, что ты красивая или что-то в этом роде. Без обид. И ты – это всё ещё ты, даже если тебя недавно поезд переехал.
– Очень точное определение родов, – не выдержала и рассмеялась Зоя. – Пойдём в дом! Не терпится тебя кое с кем познакомить!
Морфей быстро сделал шаг назад, чтобы девушка не схватила его за руку:
– Босс мне голову оторвёт. Я, пожалуй, вернусь к нему. Ещё увидимся!
Зоя продолжала стоять столбом, глядя ему вслед, и парень обернулся:
– Ты прости, что мы так долго. Как по мне, не стоит Аиду садиться за руль.
– Почему он сам не пришёл? – звонко крикнула девушка. Морфей пожал плечами, помедлив с ответом:
– Могу ошибаться, но мне кажется, владыка боится. Тяжело быть человеком, – он махнул рукой в знак прощания и неторопливо двинулся куда-то в сторону монастыря.
Продолжение следует...
Автор: Ольга Шильцова