В Европе несколько стран официально считают немецкий язык государственным, и в трёх из них он доминирующий - Германия, Австрия и Швейцария.

Несмотря на определённое сходство культуры, традиций и историческое прошлое, коренные жители этох стран гордятся своей национальной принадлежностью. Иногда эта городсть болезненна и поэтому попытка сказать жителю Тироля, что он немец с большой вероятностью будет оскорбительна для этого человека.
Мой приятель Манфред - немец. Его дом находится в Баварии в двадцати метрах от австрийской границы. Когда я пришёл к нему впервые, то покуривая сигаретку около входных дверей в дом и смотря на похожие домики в непосредственной близости, но уже в Австрии, у меня вырвалось:
- Манфред. Так ты почти австриец.
Манфред простой человек, живущий в горах. И он не скупится на ругательства. В этих краях на них не скупятся многие. Сказанное им звучало намного жёстче, но я поберегу глаза и уши читателей.
- Пошёл ты куда подальше !
В его словах звучала обида и мне пришлось извиняться перед ним.
Нельзя сказать, что жители этих стран друг друга за людей не считают. Но, зачастую - за полных дибилов. При этом сарказм может принимать формы, непонятные для прибывшего из другой страны человека, несмотря на общий язык. Однажды по радио прозвучала следующая история: немецкий журналист начал работу в одной из венских газет. Он встретился с отзывчивым коллективом. С первого дня к нему прилипла кличка "Шаппи". Журналист привык к ней так, что даже свою девушку, с которой он познакомлся в Вене, попросил называть себя этим прозвищем. На День Рожденья коллеги, на собранные деньги купили подарок к которому была приложена открытка в которой красовалось: "Нашему дорогому Шаппи !". Прошло два года и немецкому журналисту пришла пора покидать Вену. В самый последний день он узнал значение слова, которым его называли. Это сокращение от Scheiß Pifke - "Шайс Пифке". Пифке - историческая личность. Он маршировал во главе колонны "Музыкального корпуса" на параде прусской армии в окресностях Вены, после поражения Австрии в 1866-ом году. Это слово стало нарицательным для всех немцев как символ спеси и высокомерия. Мило звучащее "Шаппи" буквально означало: "поганый немец".
Другой мой австрийский приятель, прекрасно понимая моё русское происхождение и не стесняясь говорить о том, что он думает о немецком правительстве, поведал мне следующее: "В Австрии есть масштаб! Венский Бундестаг придумывает мало новых законов. Зачем изобретать велосипед, ведь есть немцы? Они мучаются с опросами общественного мнения, научными исследованиями и прочей соопутствующей бюрократией. А мы смотрим, как у них это получается. Если всё в порядке, то доработанное полезное немецкое нововведение появляется у нас." Он говорил это с явной надсмешкой, а мне было немножко обидно за Германию.
Потомки империи Карла Великого смотрят друг на друга сквозь призму войн и традиций. Они любят и ненавидят, рождаются и гибнут. Строят и жгут города. Смеются друг над другом. Они дали миру великую поэзию, музыку и литературу. Создали банки, придумали первый автомобиль и дали возможность испытать лыжи на прочность миллионам туристов. И каждый крестьянин, каждый подручный рабочий, даже каждый бездомный где-то в груди, чуть слева... там где бьётся сердце, знает, что они вскормлены одним молоком, которое рождается на берегу Боденского озера - месту соприкосновения этих трёх стран.
Автор неизвестен.