Комментарии
- 24 апр 2020 11:20max maxу меня жена тоже по 12 часов в скафандре,,,скажите им всем большое спасибо
- 24 апр 2020 13:16Татьяна Сухорукова (Чинькова) ответила max maxИм или правительству? Почему 12 часов в ......????? Может вопрос правительству???
- 24 апр 2020 13:48Татьяна Сухорукова (Чинькова) ответила Татьяне Сухоруковой (Чиньковой)Кому спасибо? Спасибо себе, кто не спасибо, тот во власти
- 30 апр 2020 17:54Алена БаланХорошо пишете, душевно, Алексей Клёнов. Интересные сюжеты. Дочке посоветую.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
УНИВЕРСАЛЬНАЯ копилочка
Из сети
Так выглядит мой друг, Андрюха, анестезиолог-реаниматолог.
12 часов без права на отдых, но с правом справить нужду в памперс.
Спасибо тебе, дружище, и всем твоим коллегам.
Когда вы справитесь с этой заразой, вас снова забудут,
а наверх вылезет старая пена из артистов-певцов-футболистов...
Как-то навестив своего друга Сергея, с которым давно не виделся, я увидел у него дома пушистого котенка. Однако разговор о нем Сергей поддержал неохотно, всячески стараясь перевести его на другую тему. И только выпив несколько рюмок ''Кремлевской'' за встречу, он поведал мне следующее:
''Месяца два назад решил я приобрести щенка или котенка: думал, займу им сына – у нас с женой появится больше свободного времени.
Приехав на выходные дни к матери в поселок Мызино и разговорившись с соседом, узнал, что его теща в деревне Каменка, расположенной недалеко от Мызина, раздает только что появившихся на свет котят бесплатно. Не раздумывая, я сел на свой «Урал» и помчался туда.
- Эх, - покачала головой хозяйка, выслушав меня, - приехал бы вчера, я б тебе на выбор пятерых
предложила, а теперь только один остался: хотела внучке подарить, да она отказалась…
Мы прошли в маленькую комнату, и в углу, в куче тряпья, я увидел кошачье семейство.
- Ну-ка, отойди, - отшвырнула бабка кошку и, взяв котенка за шкирку, плюхнула его в мой вещмешок. – Только поторопись, сейчас наверняка Сонька взбесится, - добавила она, кивнув на насторожившуюся кошку.
- Правда? – улыбнулся я. – Тогда вы ее подержите.
Выйдя во двор, я погрузил поклажу в коляску и покатил восвояси.
А когда въехал на холм и обернулся, чтоб окинуть взглядом красоту полей, то увидел, что мотоцикл стремительно догоняет старухина кошка.
''Все-таки вырвалась, - понял я, и меня охватил азарт, - ну, держись''.
И я поддал газу, подняв позади себя столб пыли…
Вскоре, увидев, как мой Пашка взвизгнул от восторга, вытащив из вещмешка живую игрушку, я просиял от радости…
Теперь, когда он стал часами возиться с котенком, мы с Ниной могли спокойно заняться огородом и, искупавшись в озере, полежать под ветвистым дубом, глядя на убегающие вдаль облака…
Но вот выходные кончились, и мы поехали домой, в город, дорога в который проходила через Каменку.
До нее было километров шесть. Но, проехав метров четыреста от Мызина, мы заметили впереди небольшой бугорок; а когда приблизились, я заглушил мотор. На краю дороги лежала бабкина Сонька. Морда ее уткнулась в пыль, по шерсти ползали муравьи и мухи.
Я рассказал все жене, и мы решили закопать бедное животное. Взяв лопату, я отошел от дороги к оврагу, и вскоре ямка была готова. Бросив туда труп, я засыпал его землей, и мы поехали дальше.
А проезжая мимо Каменки, я решил на минуту заскочить к теще своего соседа, чтобы сообщить ей о ее кошке.
- Да пес с ней, - махнула рукой бабка, - чумных держать – спасу нет. Я когда четверых ее пострелят стала в корзину класть, она, паразитка, меня так за палец тяпнула, что до сих пор болит.
- Почуяла, что другим отдаете?
- Что топить понесла. Кому они нужны?.. И ведь дверь снаружи заперла; так она мне, гадина, всю обшивку изодрала… Потом целую ночь где-то шлялась… А наутро явилась вся в грязи, тине и шасть по половикам! Стирки было после нее – я чуть Богу душу не отдала.
… Мы вернулись домой, и жизнь вроде бы пошла своим чередом – работа, друзья-приятели, по вечерам уроки с сыном. Только чувствовал я – не по себе мне. Такая тоска нахлынула, хоть волком вой.
Однажды после получки зашел в ''Закусочную'', хотя до этого почти не пил.
''С ума спятил? – спохватился. – Из-за облезлой твари?''
Дошло до того, что возвращаясь как-то с работы, специально завернул в книжный магазин и из учебника зоологии вычитал: поступками животных руководят инстинкты. ''Значит, - заключил, - она мчалась за своим отпрыском неосознанно, как мы чисто механически испытываем, например, чувство голода или жажды''.
Подумав так, немного успокоился… Но однажды увидел, как Нина ласкает только что вымытого Павлика, целует его, расчесывая мокрые волосы, как глаза ее сияют бесконечным счастьем, - и у меня защемило в груди.
Бедная Соня тоже носила под сердцем своих малышей… Они родились беспомощные и, голодные, неумело тыкались мордочками в ее соски. Она по очереди заботливо их облизывала и, согревая своим телом, оберегала их сон…
Она не понимала и не хотела понимать, почему ее котята не имели права жить. Даже чувствуя, что ничего не в силах изменить, она отчаянно вцепилась в руку своей хозяйки, взявшей на себя роль судьи…
Она грызла запертую дверь, когда слышала удаляющееся мяуканье своих малюток…
Ночью она звала их, бегая взад-вперед вдоль берега; и, несмотря на природное отвращение к воде, кинулась в нее…
Она воротилась домой усталая и опустошенная, бросилась в угол к своему последнему детенышу, решив ему одному подарить всю любовь и ласку, что не успела дать остальным. А когда и его у нее стали отнимать, она бежала за своим малышом до тех пор, пока не отказало сердце…
Все это так ясно предстало перед моими глазами, что я до сих пор не пойму, как я мог такое сотворить. Но одно могу сказать совершенно точно: вернуть душевное спокойствие мне поможет только забота вот об этой молодой кошечке, которая, свернувшись клубочком, сладко посапывает сейчас возле камина; и надежда на то, что Господь со временем подарит ей малюток и я смогу сделать все, чтобы она ощутила радость материнства, которую не успела почувствовать ее несчастная мать. Ибо что толку, что однажды, остановившись в поле по пути в Мызино, я попросил у загубленной мною души прощения, если в ответ услышал только завывание ветра…''
© Владимир Кузин
людей на земле?
Почему вдруг понятны
слова их и чувства?
Отчего ждем внимания
с их стороны?
И зачем вдруг душа
наполняется грустью?
Что хорошего ищем в
чужих мы глазах?
Почему они кажутся
очень родными?
От того ль, что читаем
однажды в стихах
Воплощение чувств и
чуть-чуть ностальгии.
И когда грусть-печаль
вдруг приходит в мой дом,
Укрываюсь от них я на
Вашей страничке
И, читая прекрасных
стихов целый том,
Обретаю покой и живу
по привычке.
Если ж шлете в мой
адрес сплетение слов,
Что слагаются снова в
красивые строки,
Улыбаюсь, как будто из
ниточки снов
Вы мне дарите счастья
забытого крохи.
Что роднит незнакомых
людей на земле?
Я не знаю ответ и
ответа не слышу.
Лишь стихи, что
прислали сегодня Вы мне,
Вызывают улыбку и
греют мне душу...
В сердцах – добро, в глазах – искринки света,
И людям подарю я поутру
Улыбку – ту, что нежностью согрета.
Я попрошу у радуги цвета:
Раскрашу в них людское настроенье,
Чтоб в мире жили только доброта,
Тепло души и радости свеченье!
К старику подошёл ребёнок. В его кулачке была зажата монета. Он хотел подать милостыню, но, приблизившись, изумлённо остановился. В коробке не было денег. Там лежали конфеты, самодельные игрушки, детские книги и много всякой всячины.
— Доброго дня, — улыбнулся старичок.
— Здравствуйте, — смутился мальчик. — А у меня только деньги.
— Так бывает, — сочувственно кивнул старичок. — Ты любишь сласти?
— Нет, мне нельзя.
— А читать?
— Я пока не умею.
— Тогда, может быть, тебе нравится надувать шарики?
Мальчик кивнул — вот это он действительно любил! Тогда старичок достал из коробки горсть разноцветных воздушных шаров и протянул ему.
— Что я за это вам должен? — недоверчиво спросил ребёнок.
— Эй, это я твой должник! — вскричал старичок. — Ведь ты подарил мне радость. Сделать кому-то приятное — чудесная возможность. И её, знаешь ли, никогда не стоит упускать!
© Надея Ясминска
"Надо же было так нажраться", - лениво зашевелился мозг. - "Даже не помню, как мыться пошел. Который час-то хоть?"
С превеликим трудом Серега выбрался из ванны и отправился на поиски телефона. В коридоре его встретил лохматый рыжий комок. Шпиц по кличке Моня подпрыгивал, как мячик и обиженно скулил, пытаясь обратить на себя внимание.
Телефон лежал на столике в гостиной, в компании с почти пустой бутылкой водки и тарелкой с остатками хлеба и ветчины.
Работал телевизор. Канал "Матч ТВ" транслировал футбольный матч команд из Белоруссии.
"Что за фигня?" - недоуменно отреагировал мозг. - "Я ж. вроде, чемпионат Италии смотрел. Или Испании. С какого перепугу тут белорусы, которых вообще никогда не показывают?
Часы в телефоне показывали половину восьмого. Да, собаке давно уже на вечерний променад пора.
Заботливо ощупав шишку, Серега оделся и в компании с Моней выполз на улицу. Возле подъезда стоял Мишка, сосед со второго этажа.
Уткнувшись, как обычно, в планшет, Мишка курил нервными, короткими затяжками. Серега знал, что сосед круглосуточно торчит в интернете, изучает финансовую аналитику и играет на каких-то биржах, изредка выбегая на перекур.
- Привет, как курс? - привычно спросил он.
- Смотря какой, - хохотнул Мишка. - Курс имбиря, например, пять тыщ с половиной.
У Сереги чуть было не вылетело "Какого еще имбиря?", но показывать свою дремучесть не хотелось. Он сделал понимающее лицо, кивнул и направился к входу в парк.
К его удивлению, парк был закрыт. Совсем закрыт, на замок. И тут Серега сообразил, что и на улицах совсем пусто. Ни собачников, ни физкультурников, ни мам с колясками, ни просто прохожих.
И традиционной пробки на светофоре не было. Лишь изредка по пустой улице проносились машины, наслаждаясь полной свободой.
В сторону магазина торопливым шагом прошла одинокая девушка в медицинской маске. В дверях столкнулась с каким-то мужиком и отшатнулась, выпуская его на улицу.
Бережно прижимая к груди сразу три бутылки, мужик заторопился в сторону соседнего дома. И он тоже был в медицинской маске.
Серега покосился на Моню. Что происходит?
Моня ничем помочь не мог, он был занят. Осторожно, как по минному полю, рыжий шарик катился вдоль забора парка, выбирая местечко поприличнее. Газон был полностью вытоптан, тут и там красовались отходы собачьей жизнедеятельности.
Дождавшись, пока Моня завершит неотложные дела, Серега повел его в сторону магазина. Мимо проехал на велосипеде доставщик еды. Тоже в медицинской маске.
По Серегиной спине пробежал холодок. Складывалось впечатление, что он находится в каком-то параллельном мире. Вроде, район тот же самый. И дом его на месте. И магазин...Но почему люди в намордниках?
Это что, какой-то новый флешмоб? Первоапрельский?...Нет, до Дня Дурака еще целый месяц. Какое там сегодня число - второе марта или третье?
Серега достал телефон, вгляделся в мелкие цифры и буквы на экране. И ахнул.
Восьмое апреля!!!
Он что, целый месяц в отключке был? Нет, не вариант. Моня же в полном здравии... Неужели так лбом приложился, что память частично отшибло? Там помню, тут не помню...Маловероятно, но... Не во времени же я путешествую?...
Теряясь в догадках, Серега дошел до магазина, оставил Моню снаружи и неуверенно толкнул дверь...
Когда вышел, в его взгляде уже не было былой растерянности. Из кармана куртки выглядывало горлышко бутылки.
- К аномальному явлению серьезный подход нужен, - с пафосом произнес Серега в ответ на укоризненный взгляд Мони. - Без поллитры никак не разобраться...
Сергей Сазонов.
(под карантином)
Не бойтесь отказывать
Жена решила избавиться от детских вещей, выросли дети, а хранить смысла нет да и места не хватает.
Скинула фото на ресурс, подписала цены (очень низкие, вышло за все (штаны, куртки, обувь) тысяч 5,через час звонок,все забираю, только просьба привезти, муж на вахте, а я с 2 детьми дома сижу.
Ну почему бы и нет, решил я, район один, недалеко.
Приезжаю в коммуналку, комната забита вещами, двое детей примерно возраста моих детей, мальчик и девочка.
На мой недоуменный взгляд (я реально подохренел от количества вещей в комнате) она отвечает-погорельцы мы, проводку замкнуло.
Мы на работе, дети после школы были дома, успели выбежать.
Сгорело всё.
Город выделил нам комнату, пока ремонт делаем.
А муж на вахте, времени не хватает закончить.
Вещи знакомые и знакомые знакомых принесли.
Несли много, но больше всего то, что не нужно.
Старое постельное, одежду старую, хоть наше всё и сгорело, но использовать такое нельзя, ветхое всё.
Вот и прикупаю сама, одевать то нужно.
-а зачем брали?
-ну а как отказать, обидеть могу.
Хотела в церковь отнести, а там такое не принимают, несите новое, говорят.
Придётся выбросить, но рука пока не поднимается, вдруг увидит кто, обидятся люди.
Жду мужа, пусть решает.
-не бойтесь отказывать, так проще жить.
Она улыбнулась, протягивает деньги.
-не надо, вам нужнее.
-нет, что вы, возьмите.
-видите, я не боюсь отказывать) не надо, потратьте их на другие покупки.
-спасибо!
Поехал домой, думал жена люлей вставит, нет, не вставила.
Сказала всё правильно сделал.
«Я устала, уже поздно, пойду спать».
Замочила фасоль, вытащила из морозилки мясо для завтрашнего ужина, проверила, хватит ли мюсли на завтрак, насыпала сахар в сахарницу, расставила на столе тарелки на утро, положила возле каждой ложку, заправила кофемашину.
Повесила мокрые вещи на сушилку и пришила оторванную пуговицу.
Собрала игрушки, разбросанные по всей гостиной, поставила телефон на зарядку. Полила цветы, вставила новый пакет для мусора и поправила смятое полотенце. Вздохнула, потянулась и отправилась в спальню.
На минутку остановилась, чтобы написать сообщение учительнице, положила деньги ребёнку на завтрашнюю экскурсию и достала из-под стула упавшую книжку. Потом умылась, намазала лицо кремом и почистила зубы.
— Разве ты не пошла спать? — крикнул папа.
— Иду, — ответила мама.
Почистив зубы, она подлила воды собаке в миску.
Заперла на ключ входную дверь и погасила свет в коридоре. Заглянула к детям, выключила у них свет и телевизор, подобрала с пола рубашку и носки и отнесла их в корзину для грязного белья.
Поговорила со старшим сыном, который всё ещё делал уроки.
Добравшись до спальни, поставила будильник, приготовила вещи на следующее утро, привела в порядок обувь в прихожей и добавила три пункта в список срочных дел.
В этот момент папа выключил телевизор и сказал: «Я пошел спать».
И, действительно, недолго думая отправился в спальню.
© С. Вильяр и С. Брун | Как жить, когда «всё на тебе»
(по мотивам настоящего происшествия)
Маленькая кошечка Сима родила трёх котят. Мёртвыми. Ну, так случилось. Бывает. Домашняя кошка никогда не рожавшая и вот. Семья, в которой она жила захотела ещё пушистиков, кроме неё. И самым логичным им показалось получить котят от своей любимой Симочки. Но не получилось.
Котят похоронили, и молодая семья в которой жила кошка, решила прекратить эти эксперименты, и просто по прошествии определённого времени взять котят с улицы. А на Симочку перенесли максимум внимания. Правда, её и раньше не обижали. Теперь же девушка и её муж не спускали её с рук. Так что, Сима купалась в лучах любви и ласки. Таким образом они пытались отвлечь её от грустных мыслей.
Этим вечером молодые были приглашены в гости, и оставив открытым окно на пятом этаже, и погладив любимую кошку, уехали.
Сима залезла на подоконник и стала смотреть вниз, на происходящее во дворе. Каждый кот это делает. Просто любопытство, да и банальная скука. Вот, черный кот пробежал. А вон, соседи слева вывели погулять свою скандальную болонку. Она знала всех жильцов и их питомцев.
А это незнакомый мужик. Он несёт большой, целлофановый пакет. Шерсть на Симином загривке стала дыбом. Она выгнулась дугой и зашипела. Кошка не могла объяснить, что так сильно встревожило её. Но что-то там, в пакете. Что-то такое, от чего её нервы напряглись как струны. Ей показалось. Но, нет. Ведь такого просто не может быть.
Мужик бросил в открытый бак с мусором пакет и ушел, а кошка. А Сима всё не могла успокоиться. Шерсть всё так же дыбом торчала на спине, сигналя SOS во все стороны. Ей казалось, что её котята зовут её. И почему-то из того мусорного бака, куда мужчина опустил пакет.
Сима вылезла на маленький парапет за окном. Оглянувшись вокруг она заметила трубу. Голую водосточную трубу. Не спрашивайте как, но через пол минуты она была внизу, и прыгнув в бак разорвала пакет, выброшенный незнакомым мужиком. Шесть малюсеньких, только что родившихся котят тихонечко пищали. Вернее, ещё дышали и открывали маленькие ротики.
Сима схватила первого и понесла. Шесть раз. Шесть раз вниз по абсолютно скользкой водосточной трубе, и шесть раз вверх по ней же, но уже с котёнком в зубах.
И не спрашивайте меня, как это возможно. Я сам этого не понимаю. На мой взгляд совершенно невозможно. А на взгляд Симы, это было просто и естественно.
Когда поздно вечером молодая пара вернулась домой, они нашли на диване…
Симу и шесть котят, которые вовсю сосали её набухшие соски. Кошка посмотрела на девушку и её мужа, совершенно счастливым взглядом и протяжно мяукнула.
-Боже мой, сказала девушка, откуда. Откуда, Симочка?
Но та, вместо ответа. Вместо ответа она обняла лапами своих новых малышей и счастливо улыбнулась. Малыши, наевшись тихонько спали толкая свою маму Симу в живот маленькими лапками.
-Что будем делать?- спросил муж.
-Как, что?- ответила жена. Придумывать имена.
Олег Бондаренко
– Так в чем проблема? Пускай заходят, посмотрю…
– Понимаете, это очень… необычный питомец. Я бы даже сказала – пугающий.
– Меня непросто напугать. – Усмехнулся ветеринар. – Зови.
Ассистентка нервно сглотнула и отправилась в приемную за пациентом.
Ветеринар, Юрий Дятлов, улыбнулся, припоминая, как ему довелось принимать роды у суки английского мастифа. Впрочем, вид вошедшего посетителя мигом согнал улыбку с его лица. На пороге стоял пес, и выглядел он в самом деле пугающе. Во-первых, ростом зверюга была с небольшого бычка. Во-вторых, у него было три головы.
– Цеби заболел, – заявил хозяин. – Есть отказывается.
– П-понятно… – кивнул Юрий, переводя взгляд на говорящего. Цилиндр на голове последнего был как-то неестественно приподнят: похоже он скрывал не только волосы но и… рога? – А давно?
– Да уже третий день. Я ему чего только не готовил, а он не ест и грустный весь… Да, Цеби?
Пес согласно заурчал. Ассистентка, побелев, осела на скамейку у стены.
– Ага… – ветеринар пошарил в ящике стола в поисках нашатыря. – А в рационе меняли что-нибудь? Чем кормите-то?
– Да нет, все как обычно… Десять фунтов грешных душ на завтрак, десять на обед, ну и в течении дня подъедает немного.
– Вы его всегда так кормили? – Юрий сунул под нос ассистентке бутылочку нашатыря; та, стараясь не смотреть в сторону пациента, принялась заполнять бланк.
– Всегда, – хозяин кивнул, и цилиндр на его голове опасно покачнулся. – Ну, когда щенком был, само собой поменьше давал.
– Понятно. Видите ли, это не совсем сбалансированный рацион. Собакам нужно мясо, кисломолочные продукты, овощи…
Хозяин спешно достал откуда-то блокнотик и записал.
– Так значит… – как-то удрученно спросил он. – Значит, я его неправильно кормил? Он из-за меня заболел?
– Не думаю, – Юрию внезапно стало жаль этого… человека? – Рацион нужно поменять, но… Сколько ему лет?
– Пятьсот восемь.
– Эээ… Ну, в общем, я думаю, если бы проблема была в питании – это проявилось бы раньше. Пожалуй, – ветеринар нюхнул нашатыря, – пожалуй, стоит его осмотреть, – Юрий встал из-за стола и подошел к пациенту.
Пес заинтересованно повел носом и посмотрел на него.
– Мне нужно… Осмотреть его глотку, – Юрий взглянул на ассистентку. Та вновь побелела и уронила ручку. Нда, она тут не поможет.
– Подержите ему пасть раскрытой, пожалуйста, – обратился он к хозяину, мысленно перебирая все известные молитвы.
– Какую из?
– Давайте начнем с той, что посередине.
Перекрестившись, Юрий достал фонарик и посветил в пасть пациента. Впрочем, от фонарика толку было немного.
– Цеби, хороший мальчик, сиди спокойно, хорошо? – ветеринар отложил фонарик и принялся ощупывать бездонную пропасть глотки. Ассистентка выпучила глаза.
«Либо уволится, либо влюбится», – подумал он.
– Цеби у меня очень хороший, – бубнил откуда-то снаружи хозяин. – Врата охраняет – муха не пролетит. Но если запретил – и когтем никого не тронет.
– Это хорошо, – пропыхтел ветеринар, с головой погрузившись в пасть пациента.
– Такой большой уже вырос… А кажется, еще вчера на ладошке помещался. На ладошке, представляете?
– Да уж… – пес заинтересованно пошевелил языком. – Думаю, с этой головой все в порядке, – заключил Юрий, осматривая безнадежно испорченный вязкой собачьей слюной халат. – Теперь давайте левую.
Ассистентка, затаив дыхание, наблюдала за начальником. Пес то ли довольный, то ли разочарованный отсутствием человечка в своей пасти, громко чихнул. С подоконника упал цветочный горшок.
Проведя в левой пасти Цеби около пятнадцати минут и выслушав историю о любимой игрушке пса, Юрий наткнулся на что-то твердое.
– Я, кажется, что-то нашел. Лида, дай анестезию, пожалуйста.
Ассистентка, встрепенувшись, набрала в шприц лидокаина. На трясущихся ногах подошла к начальнику. Юрий подождал пару минут и, поняв, что укол она не сделает, забрал шприц. Лида облегченно отошла обратно к стене.
– Сейчас я буду делать укол, – обратился ветеринар к хозяину. – Это немного больно, так что держите его, пожалуйста, ОЧЕНЬ крепко.
– Хорошо, – кивнул тот. – Я же говорю: он очень послушный…
– Да, но вы все-таки держите, – Юрий подумал и взял шприц в левую руку, и, убрав все прочие части тела как можно дальше от пса, воткнул иглу. Цербер даже не отреагировал. Для адского пса, по всей видимости, укол был сродни комариному укусу.
Юрий подождал, пока заморозка подействует, ухватился за торчащую колючку и потянул как следует. Он осмотрел удаленный объект, который оказался подозрительно похожим на человеческое ребро.
– Вот! – торжествующе показал ветеринар хозяину. – Вот и причина. Теперь все будет хорошо. Не давайте ему больше костей и кормите правильно.
– Спасибо вам! – Дьявол радостно улыбнулся и потрепал питомца за ухом. – Век благодарен буду! Я, смертный, тебя запомнил. Ни тебя, ни детей твоих, ни внуков, ни правнуков, ни пра-пра-правнуков в ад не заберу, клянусь.
– Не за что, – улыбнулся ветеринар и тоже погладил пса.
Внезапно склянки на столе задребезжали, подул ветер, и в центре кабинета образовалась зияющая черная дыра.
– До свидания, – хозяин вежливо приподнял шляпу. – Пойдем, Цеби! – и оба шагнули в портал...
Автор: Анна Еловая
Но я вам скажу так: сейчас и болото — одно название. Воняет, да и только. Кто там пропадет? Тонуть уж поди негде.
Что за народ? Сил нет смотреть на это все высокотехнологичное общество кнопкодавов.
Мне 103 года. Внук приехал — в телефоне сидит.
— Поди, — говорю, — крапивы мне с болота принеси.
— Чего принести? Ща, — отвечает, — погуглю.
Пошел, в общем. Я лег вздремнуть, но сон прерывистый, беспокойный. Час его нет, два. На мобильный звоню — вне зоны доступа. Беда! Угробил внука. А между тем стемнеет скоро...
***
В детстве я вот так же ушел за крапивой. Мать отправила. В то время это была моя обычная обязанность. Наше хозяйство после войны было скудным: корова, да парочка поросят-доходяг из колхоза, вот для этих двух я и старался, нещадно жаля свои руки. Хотя, Господи, ходили то мы тогда голыми да босыми. Зимой в школу идти не в чем — одни на двоих валенки с братом. Да что школа? Другое дело на льду подурачится охота. А как? Валенки-то одни. А лед он вот — выбежал из хаты и катайся, сколько влезет. Вот я в окно гляжу на сверстников своих, а завидно — ужас. Брат-то у меня старше, валенки не дает, только по шее может. Выбегаю полураздетым, босым и по снегу к ним. Прокачусь разок-другой и назад в хату, на печи греться. Мать за уши оттаскает, а у меня душа поет. Вот жизнь-то была, тяжелая, но радости эти детские до сих пор со мной.
Так, значит, о чем это я? Ага, о крапиве. Суббота тогда была, а мать говорит, пойди и на воскресенье крапивы принеси. Поросята ведь по праздникам тоже есть хотят. Мол, заготовь, чтоб не бегать. А уже вечереет, помню, ну как сегодня вот. Пришел к болоту. А там жизнь бурлит, запахи, шорохи в траве, шум листвы. Эх, не так сейчас. Может старым стал, переборчивым? Зашел, помню, дальше обычного, словно одурманенный, после этого нахлынувшего откровения. Брожу, крапива даже не жалит меня вовсе. Солнце тем временем уже село, но ещё ее светло на улице. Собрал два мешка и лег себе в траву. Когда слышу, вроде зовет кто. Голос женский, такой мелодичный.
— Митя! Митя!
Ёлки — я ж Митя. Чтоб меня вот это девушка звала так. Ух! А мне-то 15, гормоны играют. Пошел искать. Про мешки и вовсе забыл. Брожу по тропам знакомым, а голос так и ведет меня в топи. Как завлекает в эту жижу тягучую. Я и так, и так. Перепрыгиваю с тропы на тропу. Не приближаюсь ни на метр. Думаю да ну его. Темно почти. Оглянулся. А где я? Тропы знакомые, а места нет! По звездам не ходил ни разу. Ночевать здесь, что ли? А мать? Ох, как подумаю. И так без мужа осталась…
Деревья выкрученные все вокруг, вроде их в узлы вязать пытались. Туман садится. Вперед гляжу — знаю, куда ступать, как пройти, а назад оглянусь — чужая местность, незнакомая.
— Митя! — слышу опять.
Перекрестился да и пошел вперед. Тропы уже чувствую рыхлеть стали, ноги вязнут помаленьку. Тут сбоку всплеск резкий услышал, отпрянул от неожиданности, да и нырнул по пояс. Страх сковал: дергаться, метаться охота, но знаю, что так только ко дну быстрее пойду. Сердце колотит, но мозги, слава те господи, холодные еще. Дрожь меня прямо пробирает всего.
— Митя! — слышу, где-то рядом за спиной. — Ты чего это не идешь ко мне?
Молчу. Ну, думаю если и выберусь отсель, то точно седым. Что за баба меня зовет?
— Митя! — прямо над ухом у меня пронеслось.
— Чего тебе? — спрашиваю.
— А ты загадку отгадай и скажу, — и смеется где-то сверху надо мной, только не вижу ничего.
— Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мен....
— Ха-ха-ха! — заливается прямо, но смех мягкий, не злой. — Дурачок попался, — говорит. — Слушай: всех ждет, никто не спасет.
Думаю, вот вляпался. А говорят еще с косою приходит.
— Это что же конец мне прямо на этом самом месте?
— А ты как хочешь?
"Угу. Значит, возможны варианты".
— Жить хочу.
— Жаль. Ну, ступай, коль так.
— Это куда же?
— А ты попробуй правую ногу вперед подвинуть.
Действительно чувствую, что вроде бы как ступень нащупал. Уперся — выбираюсь потихоньку, потом левую, тоже ступень оказалась под ней. Вышел. Только конечно не сухим из воды, а мокрым и капитально измазанным в болоте.
Оглядываюсь, чтобы разглядеть обладательницу такого приятного голоса со столь страшной профессией, но окружает меня лишь туман, который серебрится под луной. Он стелется низко.
— Ты еще здесь? — спрашиваю я и отмечаю для себя, что в голосе моем звучит нотка надежды на отклик.
— Конечно. Неужели ты думал, что я просто так оставлю тебя, даже не услышав слов благодарности в свой адрес?
— Спасибо, — хмыкаю я, все же, со Смертью нужно быть учтивым. — Почему я тебя не вижу?
— Не время, значит.
Голос мне теперь кажется еще мягче, еще нежнее. Даже уходить мне не хочется. Хотя стоп! А куда идти-то?
— Мне незнакомы эти места. Одному дорогу домой не отыскать.
— А я зачем? — смеется Смерть. — В игру сыграем? Выиграешь — укажу дорогу.
"Так. Игры со смертью. Не хорошо, ёлки-палки".
— А если проиграю? — спрашиваю.
— Получишь утешительный приз.
— Играем! — махаю рукой, вот дурной же был в молодости.
— Ура! — радуется Смерть. — Люди в большинстве своём страшные зануды, но ты приятно отличаешься. Да и чего тебе бояться-то? В любом случае в выигрыше останешься.
Странно это. Стоишь среди тумана, укрывающего болото, казалось бы, в двадцати минутах ходьбы от деревни, но при этом местности не узнаешь, да еще и со смертью диалог ведешь.
— Игра простая. Я опишу тебе три события из твоей жизни. Одно из них — наша с тобой встреча. Второе — моя встреча с кем-то из твоих близких, а третье — тебя и твоей семьи не касается. Ты можешь отказаться от любого из них, но, как сам понимаешь, уж лучше бы тебе выбрать то, где мы с тобой встретились. Угадаешь, откажешься от него и проживешь очень долгую жизнь, умрешь седовласым долгожителем, а меня встретишь, как старую подругу.
— А не угадаю, и тогда что?
— Утешительный приз, говорю же.
— Приз выходит. И что же это?
— Сухую одежду, плюс теплый и безопасный ночлег на этом болоте. Когда придет рассвет, все здесь станет, как прежде и ты легко отыщешь дорогу.
— А если я просто дождусь рассвета?
— Дело твое конечно, но теперь рискуешь хорошенько здесь промерзнуть и капитально укоротить себе жизнь.
— Почему теперь?
— Потому что сказал «играем», — Смерть смеется звонким смехом, но нет в нем злобы, а лишь игривость и баловство.
Да уж, влип, так влип, ничего не скажешь.
— А если откажусь от события, что близкого касается, тогда что?
— Тогда он проживет долго, а ты здесь переночуешь и утром, как ни в чем не бывало, домой потопаешь. А умрешь когда положено, ясное дело.
— Хорошо. А варианты с тем, кого не касается?
— Да та же история. Уйдешь домой утром, заночевав здесь, дожидаясь своей смерти. А те, кого касается, еще долго меня не увидят. И представь, они даже не подозревают, что сейчас судьба их зависит от твоей везучести.
— То есть выходит, что два их трех вариантов ведут меня к дому только утром и лишь один выводит сегодня же. Стало быть, если угадаю правильно — сразу пойму...
— Стало быть, так...
— Ну, давай события свои, чего молчишь?
— Летом он окажется разбужен талантом, и виной тому буду я, — монотонно говорит Смерть. — Вот и думай о тебе это или нет, а я пока что второй случай расскажу, — Смерть ненадолго умолкла, но потом сказала: — Среди поля поломка, но колесо ему лучше бы не качать, потому как я за ним прячусь.
Тут меня прямо прошибло. На тракториста ведь собираюсь учиться. Оно. Точно оно.
— Дальше, — говорю.
— В гараже лучше бы ему держать ворота настежь, иначе я здесь, рядом.
— Всё? — спрашиваю.
— Всё. Осталось тебе лишь угадать.
Задумался. Гараж, в принципе, и ко мне может относиться. А что за талант в первом случае? Хрен знает.
— Там, где про колесо среди поля выбираю.
— Уверен? — спрашивает смерть надломленным голоском, будто переживает за меня.
«А может про талант это?» — думаю. Самый неочевидный вариант зачастую самый правильный оказывается. Да нет блин. Какой еще талант у меня?
— Про колесо. Ответ окончательный.
— Обернись, — говорит Смерть. — Туда тебе.
Оглядываюсь. Наконец-то! Тумана позади нет. Тропа выскочила из него и исчезла среди знакомой мне березовой рощицы.
— Поздравляю, — ласково говорит Смерть. — Ты молодец.
— А какой из двух случаев касается моего родственника?
— А об этом, Митя, ты узнаешь сам. Иди себе. Жалко, что не скоро теперь увижусь с тобой. Про колесо не забудь в поле.
Туман исчез и спустя полчаса я оказался дома. Мать даже ничего не заметила…
Прошло еще пятнадцать лет. Я стал трактористом, по сути, это стало путевкой в жизнь. Я много работал и получил два ордена за свои трудовые заслуги. Про колесо всегда помнил. Заглох трактор как-то в поле. Колесо заклинило. Ехал не один — с напарником.
Говорит:
— Ну чего ты? Давай сами починим.
— Не лезь, — отвечаю.
Не послушал… Вылетел диск, который под давлением был — разворотило ему живот, кишки наружу. Но выжил! Инвалидом на всю жизнь остался, но умер вот — лет десять назад. Лежал полжизни на кровати, в потолок смотрел да водку пил. Жутко.
Вот так благодаря Смерти я дожил теперь до 103 лет. Энергии во мне вагон целый, а жить устал, чувствую угрызения совести, ведь из-за меня парень пострадал. Я ведь мог отговорить его, но не стал. Почему? И в ответ сам себе, не сразу, но все же сделал признание… Наверное, потому что я хотел убедиться, как это могло бы произойти со мной. Невыносимо целую жизнь носить эту тяжесть в душе.
Спустя лет восемь после случая в поле мой сосед сбоку полез пьяным в гараж ремонтировать свою колымагу и не увидел, как дверь входная потихоньку захлопывается. В общем, умер он — задохнулся угарным газом в смотровой яме.
***
Вот и спешу я теперь к внуку. Зачем я только послал его?
Идет мне навстречу. Радостный. Отлегло маленько. Мешок пустой тащит.
— Ты где пропал?
— Не поверишь, дед. Уснул! Зато я теперь знаю, о чем писать.
— В смысле?
— Я книгу хочу написать, и вот наконец-то пришла ко мне идея.
Тут прямо ёкнуло внутри.
— О чем книга?
— О смерти.
Как заклинило меня всего. Молчу. Внук только поглядывает искоса. Точно о нем ведь предсказание о таланте. Не проживет долго…
Походил я немного, да и пошел на ночь к болоту.
Вновь туман окружает меня. Вновь места незнакомые. Вновь я слышу голос девушки, как и много лет назад, только теперь и вижу ее.
Бледная, волосы ниже плеч, темные, как смоль. Только одежда на ней словно смазана, словно кто-то отключил вдруг резкость, и я вижу лишь, что она такая же серебристая, как и туман, окружающий эту небольшую и совершенно незнакомую мне полянку.
— Ну, здравствуй, Митя.
— Значит, о внуке моем говорила? Значит, он теперь помрет? А вдруг это талант, которого мир не видел? Не забирай его. Прошу, — упал на колени. Сам от себя не ожидал.
— С чего же ты взял, что я заберу его? Поднимись. Не пристало тебе.
— Как же: «летом он окажется разбужен талантом, и виной тому буду я»?
— Вот и подумай. Что тебя разбудило сегодня? Разве не то, что ты вдруг понял, что внука до сих пор нет? Талант — это он, Митя, твой внук. А виной тому я, потому что время твое истекает.
— Значит, вот почему я вижу тебя? Пора?
— Пора.
— Так это что же выходит, что колесо не обо мне было?
— Нет. О человеке, который, по сути, никем тебе не был. Ведь он прожил долгую жизнь, хоть и печальную.
— Почему же ты меня отпустила тогда сразу, а не оставила на ночь в лесу, как было условлено?
— Понравился ты мне. Схитрила.
Не знаю, почему, но я вдруг обрадовался. Тяжелый камень упал с моих плеч, но усталость, казалось, стала еще сильнее. Я был рад все это слышать.
— А сосед мой? Разве родственник?
— В тринадцатом колене у вас родство. Когда село заселяли ваши предки, два брата, были рождены в одной семье, от одних родителей. Со временем связь поколений стерлась и ты жил столько лет, даже не подозревая, что за забором у тебя поселился твой родственник. Такая вот история.
Я молчу. Мне легко и приятно быть здесь.
— Я очень рад видеть тебя. Твой милый голос очень к лицу тебе.
— Друзья? Не сердишься на меня?
— Нет.
— Тогда смелее.
Смерть протягивает мне руку, и я смело шагаю навстречу ей.
Она улыбается мне, и я тоже не могу сдержать улыбки.
Свобода.
© Большой Проигрыватель
В доме подозрительно пахло подготовкой к празднику. Это Маруся поняла, ещё не войдя в прихожую. По лестничной клетке едко тянуло гарью, а по ступенькам стекали потоки мыльной воды. Открыв дверь, Маруся свалила на тумбу ворох цветов с корпоратива, скинула осточертевшие за день туфли и нацепила тапки. Хотя было бы уместнее надеть сапоги. Воды было больше, чем на лестнице. В глубине квартиры сдавлено орал кот. И ещё что-то шваркало, урчало, и дымилось.
- Шурик, что случилось?!
Муж нарисовался через пару секунд. В трусах, босой, перемазанный сажей, с обожжённым и исцарапанным лицом и солидным фингалом под глазом. Голова замотана полотенцем, наподобие чалмы.
- Марусенька, ты уже? А я не ждал так скоро. Я думал, корпоратив, ты ж директор, до последнего гостя…
Выдохнув, Маруся устало опустилась на пуф, и велела:
- Рассказывай, злодей. Что на этот раз?
- Э-э-э… Радость моя, - проблеял напуганный Шурик,- ты только не волнуйся…
- Я волновалось, - перебила Маруся, - когда в девяностые на меня рэкет наезжал. Нервничала, когда дефолт был, психовала, когда был кризис. После этого мне всё по фиг. Докладывай, что в доме происходит?
- Понимаешь…
- Короче, Склифософский!
- Хорошо. Как на духу. Я хотел устроить тебе праздник. Поздравить как-то необычно. Решил прибраться, постирать и приготовить праздничный ужин. Взял отгул, загрузил стиралку, сходил на рынок… То есть, сначала сходил на рынок, купил телятину, а она потекла.
- Телятина?- уточнила Маруся.
- Нет. Стиралка. Но не сразу. Я поставил в духовку телятину, пошёл прибираться, а тут кот…
- Он жив?
- Конечно, - обиделся Шурик.- Только немного мокрый. Понимаешь, когда я включал машинку, кота в ней не было. Клянусь! А потом он как-то оказался внутри.
- Как? Как кот мог попасть в закрытую стиралку?!
- Не знаю. Наверное, просочился.
Прикрыв глаза, Маруся велела:
- Продолжай. Становится всё интереснее. Только покажи сначала кота. Хочу убедиться.
- Э-э-э, солнышко, я не могу. К нему идти надо.
- Надеюсь, лапы у него на месте?
Потерев исцарапанное лицо, Шурик уныло подтвердил:
- И ещё как! Только временно обездвижены, в целях безопасности.
- Ладно, после. Что дальше?
- В общем, пока кот купа…э-э-эм… бельё стиралось, я почувствовал запах гари. Пошёл в кухню, открыл духовку, прижёг пальцы, мясо горело, я плеснул масла. Но я же не знал, что оно вспыхнет! Волосы обгорели, повалил дым, я стал тушить. И тут заорал кот. Я побежал к машинке, увидел глаза кота за стеклом, и понял, что ему там не комфортно. Отключил машинку, хотел открыть, а она ни в какую. А кот орёт. А плита горит. А лицу больно. А волосики тлеют. Я взял гвоздодёр… Ну, в общем машинка потекла сразу и обильно, но кот на свободе. Пока я тушил плиту, эта сволочь носилась по квартире и орала человеческим матом, разбила две вазы, обгадила ковёр, сорвала шторы, исцарапала обои, разбила шампанское со стола, по батарее стучали соседи снизу, кажется, обещали кастрировать. А чего его кастрировать? Мы ж его два года назад уже… Или они это про меня? Но, в общем-то всё в порядке, ты только не волнуйся…
Вытерев слёзы от смеха, Маруся поднялась, отодвинула мужа, и прошла в квартиру. Погром был качественный. Всё, как описал Шурик. Плюс ещё с десяток деталей, от которых у менее подготовленной женщины кровь застыла бы в жилах. Только не у Маруси. Двадцать лет управления крупной компанией выработали стойкий иммунитет к стрессам и депрессии. Главное, внуков на побывку не было, а муж и кот живы, как Шурик ни старался. Правда, кот был распят на батарее, привязан всеми четырьмя лапами, и морда замотана старым шарфом. Но живой, не палёный, и на том спасибо. Шурик поспешил объяснить:
- Понимаешь, лапочка, он не хотел сидеть на батарее. Я боялся, что до тебя не высохнет. Отжать его не получилось, не давался. Ну, и пришлось привязать. А морда чтоб не орал. А то соседи уже раз десять в дверь звонили, и грозили пожарными и полицией. Кажется, даже ведьму обещали позвать, чтоб прокляла.
Отвязав кота, Маруся успокоила его, обтёрла сдёрнутым с лысой теперь головы Шурика полотенцем, и освободила коту морду.
- Сволочь ты, Шурик. Он же задохнуться мог. Хотя, после стиралки ему уже ничего не страшно, как и мне.
Опустившись на диван, Маруся обняла кота и выразительно посмотрела на мужа.
- Ну?
- В смысле? – приуныл Шурик.- Мне сразу вешаться? Или не лишать тебя удовольствия?
- Поздравляй, балбес, - горестно вздохнула Маруся.- Восьмое ж марта сегодня.
Широко улыбнувшись, Шурик побежал в соседнюю комнату, вернулся важный и загадочный, пряча руки за спину. Опустился перед женой на колени, и торжественно произнёс:
- Марусенька, солнышко моё. Мы с тобой тридцать лет вместе, и я не перестаю тебе удивляться. Ты самая красивая, загадочная, изысканная, терпеливая, чуткая и любящая жена, мама и бабушка. Я поздравляю тебя с женским днём, и желаю, чтобы ты всегда оставалась такой, какая ты есть. Вот.
Вытащив руки из-за спины, Шурик протянул коробочку с золотым колечком и букет роз, смятый и ободранный. Смущённо пояснил:
- Цветы были хорошие, правда-правда. Просто не выдержали общения с разъярённым котом. Не сердись на меня. И на него. Он точно не виноват. Пожалуйста. Я очень хотел сделать тебе приятное.
Прижав голову мужа к коленям, Маруся понюхала цветы и улыбнулась.
- Надо же, они ещё и пахнут. И даже не гарью. Ты не экспериментируй больше, Шурик. Ага? Достаточно просто цветов. Ещё одного такого праздника дом не выдержит. Соседи – тем более.
- Да я подумал, тебе на работе дарят дорогие подарки, шикарные букеты, вот и захотелось чего-то необычного. Чтоб с изюминкой, с огоньком. Чтобы удивить
- И тебе удалось, горе ты моё луковое, - усмехнулась Маруся.- Даже с огоньком. И неважно, что там на работе. Ведь ты-то от души и с любовью. А теперь пойдёмте, бедолаги мои, дом спасать, и с соседями мириться. А то действительно ведьму позовут. А у неё, наверное, свой муж есть, и тоже, возможно, хотел сюрприз сделать. Мало ли что у неё на уме после этого…
© Алексей Клёнов
Яга подпрыгнула на месте от неожиданности.
- Не услыхала стука, милая, - сказал она, открывая дверь, - Совсем стара стала.
- А я и не стучала, - невозмутимо ответила Девица, проходя в избу, - Ты должна была догадаться, что я иду и ждать меня на пороге.
Яга глубоко вдохнула и мысленно сосчитала до десяти.
- Постучала бы, милая, - выдохнув, ласково сказала она, - Замоталась я сегодня.
- Ещё чего! - фыркнула Девица, поджав губы, - У меня слишком нежная кожа на руках. Обычно за меня это делает специальный человек, но сегодня он посмел не явиться на работу.
- Захворал? - поинтересовалась Яга.
- Застрелился, - кивнула Девица, - Нельзя ли ЭТО убрать?
Она указала тонким пальчиком на спящего в кресле Баюна.
- Только если он сам захочет, - улыбнулась Яга, - Попроси, может и освободит.
Девица вынула из рукава платочек и протянув руку, похлопала им Кота по носу.
- Блохастик, - позвала она, - Собаки должны спать в специальной будке на улице.
- Что?! - Баюн моментально проснулся и задохнулся от возмущения, - Блохастик?! Собака?! Да я тебя, сволота, сейчас…
- Пойди, погуляй, - оборвала его Яга, - Ужинать сметанкой будешь.
- Двойной порцией, - прошипел Баюн, не отрывая взгляда от Девицы.
Яга согласно кивнула. Баюн гордо прошёл к окну, запрыгнул на подоконник, показал язык и выпрыгнул наружу.
Девица постелила платочек на кресло и села, всем своим видом показывая, как ей неудобно.
- Расскажи, милая, зачем пожаловала? - спросила Яга.
- Не забудь его наказать за оскорбление, - властным тоном сказала Девица, кивая в сторону окна, - Никто не смеет называть меня сволотой. Сто ударов плетью будет достаточно.
Яга, улыбаясь, кивнула.
- Сразу же после ужина. Вернёмся к цели твоего визита.
- Меня сглазили.
- Зачем?
- Как зачем? Из зависти, разумеется.
- Интересно, - задумалась Яга, - А почему тебе завидуют?
- Как почему? - искренне удивилась Девица, - Потому что я Богиня, конечно же!
Яге стоило неимоверных усилий не засмеяться.
- Богиня? - переспросила она.
- Богиня, - серьёзно кивнула Девица, - Из-за этого сглаза я не могу выйти замуж, найти друзей или хотя бы найти постоянного работника.
- Часто меняются? - уточнила Яга.
- Каждые две недели.
- Стреляются?
Девица широко раскрыла глаза.
- Как ты догадалась?
- Чутьё подсказало, - усмехнулась Яга, - А ты уверена, что это сглаз? Других причин не искала?
- А зачем? И так же всё ясно, как день. Сглаз от зависти.
Яга тяжело вздохнула, мысленно считая до десяти.
- Подумай хорошенько, милая, - попросила она, - Вдруг есть ещё что-то? Скажем, такое, что может отталкивать от тебя других людей.
Девица задумалась на одну сотую секунды и покачала головой.
- Нет, ничего подобного нет. Люди впадают в состояние абсолютного счастья находясь рядом со мной. Ты разве не чувствуешь?
- Не особо, - развела руками Яга.
- Это потому что сглазили меня, - пояснила Девица, - Как ты собираешься это исправлять?
- Никак, - ответила Яга, - Я здесь бессильна.
На лицо Девицы вернулось выражение презрения.
- Как я и думала, - фыркнула она, - Обычная старая шарлатанка.
- Следи за языком, - грозно сказала Яга.
- Или что? - усмехнулась Девица, не замечая розовый пятачок на своём лице, - Никто не смеет мне указывать, что делать. Хрю? Ой. Ясно?
Свинка попыталась встать с кресла, но не удержалась и свалилась на пол.
- Хрю! - заорала она, разглядывая копытца, - Это что ещё за хрю такое? Да ты знаешь, хрю старая, что я с тобой сделаю?
- Захрюкаешь до смерти? - предположила Яга, - А теперь молчи и слушай. Отправляйся в дальний угол и сиди думай о своём поведении. Всё вспоминай и думай. Каждый вечер я тебе вопросы задавать буду. Ответишь на все правильно, превращу обратно.
- А если не отвечу? - с вызовом спросила Девица-свинка.
Яга с улыбкой посмотрела на печку. Свинка вздрогнула и, похрюкивая, отправилась думать в дальний угол.
— «Земля», так её называют? Не очень-то оригинально.
— Однако с ней возникли проблемы. Более ста симуляций, ничто не сработало! Зомби-апокалипсис, инопланетное вторжение, мировые войны… Каким-то невероятным образом эта планета выдержала всё.
— Оправдания мне не интересны.
— Конечно, мой лорд. Есть ещё идея. Дело в том, что в их обществе грехи, пороки каким-то образом уживаются с моралью. Система держится на лицемерии, и в этом её слабость. Один выверенный удар, и всё полетит к чертям. Никаких зомби, мутантов. Люди сделают всё сами.
— Это твой последний шанс. Начинай.
***
— С днём рождения, сынок!
Изо всех сил Лёша дунул на торт, и десять огоньков мгновенно затухли. На кухне, и без того тусклой, стало ещё темнее.
— Желание-то загадал? – поинтересовалась мама.
— Небось приставку хочет, – сказал папа. — Я прав?
— Неа. – Лёше обидно, что папа сразу подумал про игры. Как будто Лёша только ими увлекается! — Я пожелал, чтобы все люди на Земле всегда говорили то, что думают. И не сдерживали эмоции. Долой лжецов!
Мама улыбнулась. Слегка толкнула мужа в бок.
— Как тебе наш юный идеалист?
— О да, это интересно, – задумчиво проговорил отец. — Может, ему философом стать?
— Было бы неплохо. Кстати… – Мать на секунду запнулась, улыбка исчезла. — Помнишь того улыбчивого охранника из отеля в Сочи?
— Помню, – кивнул папа. — А это ты к чему?
— Так вот… – Мама чуть зажмурилась, будто сопротивляясь чему-то. — Он трахается лучше тебя.
***
— И что ты скажешь в своё оправдание, Дроздов? – Наталья Викторовна вплотную подошла к стоящему у доски ученику. — Почему опять ничего не выучил?
— Мы с пацанами всю ночь тусили. И вообще, катись к чёрту, старая вонючая карга! – выпалил Ваня Дроздов. Лицо парня залилось краской, будто он сам не ожидал такого.
— Ах так! – заорала Наталья Викторовна. — Лучше на отца своего посмотри, бездарь! Этот алкаш скоро подохнет от рака печени!..
Двумя руками Ваня толкнул тщедушную учительницу, и та отлетела. Затылок пожилой женщины ударился об стену, тело обмякло и безвольно повалилось на пол.
— Что же я наделал! – воскликнул Дроздов. В глазах – слёзы.
Класс взорвался. Гул, вопли, хохот. Два мальчика вскочили из-за парт и кинулись на Ваню.
***
— Девушка, как вас зовут? – дрожащим голосом выпалил Олег. Первый раз в жизни студент-технарь отважился познакомиться на улице. Уж очень приглянулась ему эта блондинка.
Девушка оторвалась от смартфона, окинула Олега взглядом.
— Ты в зеркало себя видел, чмо? Прыщавый очкарик-дрищ с неуверенным голосом и бегающими глазками. Судя по одежде, нищеброд. Короче, у тебя… – Девушка вдруг замолчала.
Неловкая пауза.
— Я дико извиняюсь. Послушайте, я не хотела… – Блондинка попятилась.
— Ах ты ж доска плешивая! – заорал Олег. Кулаки сжаты, сердце стучит.
В следующую секунду девушка распласталась на асфальте. Олег даже не подозревал, что его удар в челюсть настолько сокрушительный.
***
У молодой журналистки сегодня особенный день. Вопрос самому президенту – это не шутки. Сотни камер, миллионы зрителей. Лена набрала побольше воздуха. Пальцы сжимают запотевший микрофон. Главное не сбиться, главное не сбиться!
— У меня вопрос на острую тему. – Лена поднесла микрофон ближе ко рту. — Каких успехов достигла страна в борьбе с коррупцией за этот год?
Уф, кончилось! Больше никаких нервов, осталось лишь послушать ответ и покивать с серьёзным видом.
— Кхе-кхе… Да, вы правы, эта тема крайне важна. С гордостью должен отметить, что… – размеренный голос прервался. Президент заговорил быстрее. — За этот год я и мои друзья наворовали больше, чем за два предыдущих. К счастью, большая часть наших граждан – безвольное стадо, на их низменных чувствах легко играть. Достаточно талдычить, что весь мир против нас. Патриотизм, все дела. Кстати, всё наворованное мы успешно спрятали в оффшорах. Хрен найдёте. Кхе-кхе...
Гул сотен людей заглушил дальнейшую речь. Кто-то вскочил, кто-то в панике ринулся к выходу.
***
Лёша молча сидит за столом, слёзы ребёнка капают на нетронутый торт. Из телевизора орёт лысый ведущий. Что-то про беспорядки по всей стране. По всему миру. Про какие-то ракеты.
Для Лёши это уже не важно. Его мир умер в ту секунду, когда с ножом в животе мама осела на пол. Когда с отчаянным криком отец прыгнул в окно.
— Не плачь, дитя, – прозвучал низкий голос. Лёша заозирался, но вокруг никого. Голос льётся будто отовсюду и ниоткуда одновременно. — Этот мир обречён, они все умрут. А тебя мы заберём туда, где нет лицемерия. Как ты и мечтал.
© Большой Проигрыватель
Крылья схлопнулись, хвост щёлкнул и спрятался под плащом.
Кивнули друг другу.
Закурили.
Вздохнули.
Помолчали.
Накрапывал дождь. Было тоскливо, холодно и неуютно. Очень хотелось домой. Одному – на облако, под солнце. Другому – в подвалы, где котлы и огонь. Там тепло, там свои…
- Ну, как у тебя?
- Неважно.
- Что так?
- Я стараюсь делать их лучше, а они всё время уходят к тебе. А у тебя как?
- Аналогично.
- Хм… У тебя их нет, у меня нет. Тогда где же они?
- В пустоте…
Ещё помолчали. Один, шевельнув хвостом, осторожно предложил:
- Ну, что? По пять капель, для сугрева? Мне тут бабуля дала фляжку в дорогу. Знала, куда командируют. А одному как-то не лезет.
Другой зябко передёрнул крыльями:
- Можно. А мне моя мочёных яблочков, в дорогу. Вот и кстати пришлись... Слякотно, пусто, подло, несправедливо и жестоко. Как они вообще здесь живут?
- Выживают...
© Алексей Клёнов