Дело саратовской учительницы, часть 2: розыски свастики в самом разгаре

История учительницы Веры Башковой, самым идиотическим образом обвиненной в пропаганде нацизма после школьной постановки «Сын полка», совсем не закончена. Оказалось, что учительницу на работу вернули, но состав преступления так и не отменили. Теперь в школе проводится «служебная проверка в рамках закона».
Вот, к примеру, ио министра образования Саратовской области г-н Александр Пажитнев настаивает: «… в детском школьном спектакле ярко демонстрировалась нацистская символика, в том числе изображение диктатора нацистской Германии».
Проверке, как сообщает горкомитет, «предстоит выяснить несколько важных моментов: кто шил для детей форму с нацистской символикой, каким образом было изготовлено большое изображение диктатора нацистской Германии. Самое главное — учитывая возраст детей (3-й класс), было ли получено согласие от родителей на участие их детей в этих образах в постановке».
То есть начинается новая облава: ищут злоумышленных портных, сделавших слишком ярко. Ищут преступных печатников, сделавших слишком крупно. Ищут родителей, не подписавших согласие на участие детей в школьном спектакле (а вы подписываете?). И занимаются поисками таковых люди на госслужбе.
Увольнение Веры Башковой инициировала заместитель главы Гагаринского района по соцвопросам Лариса Сорокина. Несколько лет назад она потрясла саратовских журналистов запретом публиковать фото-, видео- и аудиозаписи, сделанные на открытых мероприятиях, где она присутствовала по долгу службы. Более того, она энергично потребовала, чтобы с ней согласовывали репортажные материалы и получили «разрешение на размещение». Ссылаясь при этом на Закон «О печати», в котором утверждается ровно обратное.
Вот и теперь: выдвигая заведомо выморочную претензию в распространении нацизма, ревнители сценического благочестия ссылаются на закон о запрете нацистской символики, в котором утверждается точно так же ровно обратное (положения закона не относятся к случаям, при которых «формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма»).
Это не невежество, как изначально можно было бы подумать. Не функциональная неграмотность (все, я уверена, закон читали и даже поняли). А просто чиновница нерасчетливо, неосторожно поглумилась над поселковой училкой, — и теперь ее, чиновницу, надо из этого нелепого сюжета по-товарищески вытаскивать.
Поиски — дело тяжелое, на износ, но улов того стоит: порвав пять баянов и допросив сто детей, найдут у кого-то песню фолк-группы «Солнцеворот», а в школьной библиотеке обнаружатся ноты к опере «Тангейзер». Где-то среди всего у подножия швейной машинки «Подольск», на которой пошита роковая гимнастерка переводчицы, найдется тесьма и пуговица с крестообразным узором.
Найдется, думается, всё. Ибо нет уз святее товарищества.