«МИР»
Мокнет в лужах липовый цвет,
Проржавелой ржавчиной прёт
На любить эту жизнь запрет
Посреди постыдных забот.
Мокнет в лужах герой горой
В межсезонье дожде сплошных,
Словно в тучах застрял покой
И сияния не достиг,
Словно в шторме блуждает «Мир»,
Алый парус вонзив колом
В средоточие чёрных дыр,
В корабельных снастей диплом.
Польской сборки был старый «Мир»,
Размываемый беспощадно.
Решетом исковеркав тир,
Расстреляли прежние кадры.
Где из Питерских уголков
Революции надвигались
В суету торговых портов,
В магистрали тщеты морали.
В аморальные времена
Пасторальные рэкетиры,
Накатив побольше вина,
Загорают в платных сортирах.
У страшилок компьютерных есть
Апокалипсис и Вельзевулы,
Для которых совесть и честь
Только дуля, смотрящая в дуло.
«МИР»
Мокнет в лужах липовый цвет,
Проржавелой ржавчиной прёт
На любить эту жизнь запрет
Посреди постыдных забот.
Мокнет в лужах герой горой
В межсезонье дожде сплошных,
Словно в тучах застрял покой
И сияния не достиг,
Словно в шторме блуждает «Мир»,
Алый парус вонзив колом
В средоточие чёрных дыр,
В корабельных снастей диплом.
Польской сборки был старый «Мир»,
Размываемый беспощадно.
Решетом исковеркав тир,
Расстреляли прежние кадры.
Где из Питерских уголков
Революции надвигались
В суету торговых портов,
В магистрали тщеты морали.
В аморальные времена
Пасторальные рэкетиры,
Накатив побольше вина,
Загорают в платных сортирах.
У страшилок компьютерных есть
Апокалипсис и Вельзевулы,
Для которых совесть и честь
Только дуля, смотрящая в дуло.