(62) 1 Субъект познания: сознание, проблема идеального (окончание)

1.1 Знание и компьютер
(Философия техники: история и современность. Монография. Институт философии Российской академии наук. Ответственный редактор: В. М. Розин. — М.: 1997. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 10.07.2010. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/basis/3369/3378 )
Прогресс в сфере компьютерной техники, все более широкое ее использование в различных областях, формирование новых научных дисциплин, связанных с автоматизированной переработкой информации, способствуют осознанию новых вопросов, касающихся человеческого знания, роли знания в жизни общества, видов знания и способов его существования, — словом, вопросов, касающихся того, что может быть названо эпистемологическим контекстом компьютерной революции.
Человеческое познание, мышление, знание, разум в течение многих веков были предметом философского исследования. С появлением кибернетики, компьютеров и компьютерных систем, которые стали называть интеллектуальными системами (ИС), с развитием такого направления, как искусственный интеллект (ИИ), мышление, интеллект, а затем и знание стали предметом интереса математических и инженерно-технических дисциплин. Это побудило людей по-новому взглянуть на ряд традиционных теоретико-познавательных проблем, наметить новые пути их исследования, обратить внимание на многие, остававшиеся ранее в тени аспекты познавательной деятельности, механизмов и результатов познания.
В ходе бурных дебатов 1960–1970-х годов на тему «Может ли машина мыслить?» были, по существу, представлены различные варианты ответа на вопрос о том, кто может быть субъектом познания: только ли человек (и, в ограниченном смысле, животные) или же машина может считаться субъектом мыслящим, обладающим интеллектом и, следовательно, познающим.
Сторонники последнего варианта пытались сформулировать такое определение мышления, которое позволяло бы говорить о наличии мышления у машины, например мышление определялось как решение задач).
Оппоненты сторонников «компьютерного мышления», напротив, стремились выявить такие характеристики мыслительной деятельности человека, которые никак не могут быть приписаны компьютеру и отсутствие которых не позволяет говорить о мышлении в полном смысле этого слова. К числу таких характеристик относили, например, способность к творчеству, эмоциональность. Характеризуя значение аналогий между человеческим мышлением и компьютерной переработкой информации, английская исследовательница М. Боден пишет: «В той степени, в какой аналогия с компьютером может служить общим человеческим интересам более глубокого познания разума, осторожное использование «психологической» терминологии в отношении определенного типа машин должно скорее поощряться, чем запрещаться… аналогии дают возможность не только обозначить сходные черты между сравниваемыми объектами, но ведут к обнаружению действительно важных сходств и различий» 3.
Компьютерное моделирование мышления дало мощный толчок исследованиям механизмов познавательной деятельности в рамках такого направления, как когнитивная психология. Здесь утвердилась «компьютерная метафора», ориентирующая на изучение познавательной деятельности человека по аналогии с переработкой информации на компьютере. Исследуя устройство человеческой памяти, например, стали различать, по аналогии с компьютерной системой, долгосрочную и оперативную (кратковременную) память 4. Вообще на этом пути были получены ценные результаты, обогатившие наши представления о человеческом мышлении и механизмах его функционирования.
Компьютерное моделирование мышления, использование методов математических и технических наук в его исследовании породило в период «кибернетического бума» надежды на создание в скором будущем строгих теорий мышления, столь полно описывающих данный предмет, что это сделает излишними всякие философские спекуляции по его поводу. Надеждам такого рода, однако же, не суждено было сбыться, и сегодня мышление, будучи предметом изучения ряда частных наук (психологии, логики, искусственного интеллекта, когнитивной лингвистики), остается также притягательным объектом философских рассмотрений.
В последние два десятилетия в компьютерных науках заметное внимание стало уделяться такому традиционно входившему в сферу философии предмету, как знание. Слово «знание» стало использоваться в названиях направлений и составляющих компьютерных систем, а также самих систем (системы, основанные на знаниях; базы знаний и банки знаний; представление, приобретение и использование знаний, инженерия знаний). Тема «компьютер и знание» стала предметом обсуждения и в значительно более широком контексте, где на первый план вышли ее философско-эпистемологические, социальные и политико-технологические аспекты.
(62.1) 2 Субъект или инструмент?
(Алексеева И.Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ М., ИФ РАН, 1993)
Вопрос о сходстве и различии между интеллектуальной системой и человеческим разумом нередко связывается с вопросом о перспективах ИИ как научного направления. При этом одни исследователи считают, что стратегической линией должно быть все большее приближение возможностей компьютерной системы к возможностям человеческого разума, другие, напротив, отстаивают точку зрения, согласно которой целью ИИ является не моделирование человеческого мышления, а изобретение способов обработки информации, принципиально отличных от человеческих и применяемых там, где человеческое мышление неэффективно, или где использование его нецелесообразно.
Тем не менее сравнение систем ИИ с естественным интеллектом не только является реализацией неустранимой потребности человека в соотнесении «я» с тем, что в каком-то отношении подобно мне, принадлежа к области «не-я», но и играет важную роль в создании новых типов интеллектуальных систем, в формировании подходов и парадигм ИИ.
В сравнении естественного и искусственного интеллектов заметное место принадлежит вопросам о том, может ли машина мыслить, знать, понимать. Вопрос «Может ли машина знать?» не приобрел той популярности, которую имел вопрос «Может ли машина мыслить?».
Обратившись к истории обсуждения вопроса «Может ли машина мыслить?», нетрудно различить в этом обсуждении, по крайней мере, две стратегические линии. Одна из них связана со стремлением определить мышление (или сформировать, разработать такое понятие мышления), которое давало бы возможность говорить о наличии мышления у машины. Другая линия характеризуется стремлением выявить такие характеристики мыслительной деятельности человека, которые никак не могут быть приписаны компьютеру и отсутствие которых не позволяет говорить о мышлении в полном смысле этого слова. Пример решения проблемы в рамках первой из обозначенных линий – определение М.М.Ботвинником мышления как решения задач: «Условимся, что будем оценивать интеллект с кибернетической точки зрения. А как тогда его можно оценить? Это способность принимать решение – хорошее решение – в сложной ситуации при экономном расходовании ресурсов. Если подойдем с этой точки зрения, то не усмотрим различий между естественным и искусственным интеллектом».
(62.2) 2.1 Что есть мышление?
Трактовки мышления, о которых идет речь, имеют глубокие корни в характерной для западной философии традиции рассмотрения интеллектуальной деятельности. Фундаментальное исследование этой традиции с целью метафизического обоснования идеи «подлинно искусственного интеллекта» предпринято Дж.Хогеландом. Идея, что мышление и вычисление есть, по существу, одно и то же, положена в
основу его книги «Искусственный интеллект: основная идея». Такой взгляд на мышление согласуется, по мнению Дж.Хогеланда, с центральной для западной философии традицией рассмотрения умственной деятельности как рациональной манипуляции с ментальными символами (идеями).
Трактовка интеллектуальной деятельности как манипулирования символами предполагает, что интеллект зависит только от организации системы и ее функционирования как манипулятора: спецификации же более низкого уровня (например, материал, из которого сделаны символы и их конкретная форма) не имеют значения для решения вопроса о том, может ли система быть названа интеллектуальной. При этом не важно также, является ли лежащая в основе структура электронной или психологической (равно как гидравлической, фиброоптической или какой-либо еще). Современная компьютерная технология оказывается предпочтительной только по экономическим причинам: электронные схемы оказались в настоящий момент наиболее дешевым средством для построения гибких систем, манипулирующих символами.
Основными вехами на пути к пониманию деятельности разума как манипулирования символами в соответствии с некоторыми строго определяемыми правилами (в книге Хогеланда такое понимание разума называется современным) он считает учения Коперника, Галилея, Гоббса, Декарта и Юма (Если б мы «не проходили» тему «Познавательные способности», может и «клюнули б». А так, теперь, извините! Кроме логического, рассудочного мышления, которое действительно подпадает под интерпретацию мышления г. Хогеландом, у человека есть разумное мышление, сверхрациональные способности, чувствительность, не говоря уже о наличие собственно сознания и безграничного бессознательного... – И.К.).
Первый импульс формированию современного понятия разума, считает Дж.Хогеланд, был дан коперниканским различением между видимостью и реальностью. В отличие от платоновских представлений о подобии между подлинной реальностью (идеей) и ее проявлениями (объектами человеческого восприятия) учение Коперника предполагало, что астрономические явления (видимости) не могут считаться подобиями реальности. (Иллюзия, что Солнце восходит на востоке, не является бледной тенью или несовершенной картиной вращения Земли – это нечто совершенно иное). Это означало бы решительное разделение разума и мира, что в конечном счете изменило наше понимание мышления и нас самих. Заслуга Галилея в формировании современного понятия разума состояла в том, что его работы показывали возможность абстрагирования дедуктивной системы Евклида от ее геометрической формы и применения ее к движению.
Дж.Хогеланд называет Гоббса «дедушкой Искусственного Интеллекта». Его утверждение о том, что рациональное рассуждение есть вычисление, было пророческим предвидением Искусственного Интеллекта в 1650 г. Лозунг Гоббса предполагает две фундаментальные идеи. Во-первых, мышление есть «мысленное рассуждение», т.е. мышление состоит из операций, совсем как разговор (произнесение звуков) или вычисление с ручкой на бумаге. Однако мышление осуществляется внутренне, и мысли сами по себе выражаются не в произнесенных или написанных знаках, но в особых знаках в мозге, которые Гоббс называл «фантазмами» или «частицами» мышления. Во-вторых, рациональное мышление следует методическим правилам – подобно тому, как подсчет ведется в соответствии с точными правилами цифрового вычисления. Другими словами, логическое рассуждение понимается как «механический» процесс, подобный оперированию «умственными счетами». Представления Декарта о том, что математика как таковая имеет дело не со специальными объектами (фигурами, числами, движениями и т.д.), а лишь с очень абстрактными отношениями, которые могут быть в них обнаружены, равно и в любых других объектах, позволило рассматривать само мышление как символическое представление, фундаментально аналогичное тому, которое используется в математике. В результате Декарт смог применить свои выводы о математическом представлении к разуму как специальному случаю. Все разумное, в глазах Декарта, детерминировано правилами рассуждения, т.е. правилами манипулирования ментальными символами в обозначающей системе разума. Подход Декарта предполагал две основные компоненты: отрицательную – состоящую в разделении символа и обозначаемого им объекта, и положительную – соединение, согласование символа и обозначаемого.
Трудности в согласовании этих двух компонент между собой порождают, по мнению Дж.Хогеланда, «парадокс механического разума». Решение «парадокса механического разума» может быть найдено, по мнению Дж.Хогеланда, благодаря рассмотрению его как компьютера. Компьютер определяется как интерпретированная автоматическая формальная система. Формальная система может при этом пониматься как игра, в ходе которой осуществляются, в соответствии с установленными правилами, манипуляции со значками. Примерами формальных игр (= формальных систем) могут служить шахматы и шашки. Важнейшие особенности формальной игры состоят в том, что а) она есть манипулирование знаками; б) игра дискретна; в) игра может быть сыграна в конечное число шагов.
Парадокс решается благодаря связыванию двух его сторон с двумя различными способами описания. Внутренние «игроки» автоматической формальной системы могут, с одной точки зрения, рассматриваться как, в свою очередь, автоматические формальные системы, манипулирующие значками по определенным правилам совершенно механически. Но с другой точки зрения, те же самые игроки, манипулирующие теми же самыми значками, но интерпретируемыми теперь как символы, рассматриваются иным образом, совершенно разумно соответствующим значению этих символов.
Концептуальная философская проблема теперь является решенной: «механический разум» больше не является парадоксальным.