Давно это было...

но кому-то может быть интересно)))
Сразу после образования Чебоксарского водохранилища Волга была чрезвычайно изобильна рыбой.
Несколько лет после затопления территорий для рыболовов здесь был натуральный Клондайк. Без рыбы никто не возвращался. Затопленный лес еще не гнил, возле любого кустика, торчащего изо льда, изобильно ловилась разная мелочевка, окунишки долбили, плотвички, ядреные ерши выхватывали наживку у более крупных рыбешек.
По оставшимся в воде деревьям можно было найти старое русло реки и ее проток, типа Воложки, Рутки и Парата. Это сейчас там бесконечная белая равнина и километры ничем не отмеченных речных глубин.
А в те годы любители рыбной ловли смело шагали по льду в направлении отмеченных заранее ориентиров - стоявших в воде деревьев. Пять лет я рыбачил в Отарской протоке, где в километре от берега из воды долго торчал засохший дуб. Он стоял на вершине подводного холма. Вокруг дерева глубина была чуть больше метра и тут прекрасно ловилась мелочь. По-быстрому надергав сорожек, я выставлял по кругу жерлицы, отступив от дерева десяток метров. Здесь шел перепад глубин до семи - восьми метров. Рыбалка была удачлива. Даже в самые плохие дни я не ловил за день меньше двух щук. А бывали времена, когда жерлицы начинали щелкать одна за другой и зубастые бестии, поддетые багриком, извиваясь выскакивали на лед. Особо крупные не попадали, но щуки по четыре килограмма были не редкостью. И обрывы, изредка, случались. Бывало, даже двойную леску 0,5 мм рыбины перекусывали после подсечки. Дело в том, что я никогда не ставил металлические поводки, а просто на конце делал длинную петлю и на двойную леску цеплял двойной крючок. Петлю в нескольких местах перехлестывал узелками. Так снасть становилась "нежнее", металлический поводок, даже сделанный из "нихрома", все равно несколько грубоват по сравнению с леской. И двойной крючок рыба заглатывает лучше, нежели тройник.
Кстати, изредка и окуни на мои щучьи жерлицы попадали. На всю жизнь запомнил я полосатого красавца весом в 2,5 килограмма, покусившегося на мелкого ерша. Щука, взявшая живца, как правило, не стоит на месте. А попавший на крючок окунь словно раздумывал уходить ему после такой закуски прочь, или отдохнуть малость. Я недоумевал, глядя, как катушка жерлицы лениво размотав несколько сантиметров, снова неподвижно застывала. Щуку то я всегда подсекал, когда она уходила в сторону, так сказать, на ходу. Бывали случаи, когда рыба уходила стремительно и катушка жерлицы крутилась, как сумасшедшая. Главное, успеть добежать до снасти. Иначе и оборвать может. А тут мотнет чуток и стоит, мотнет - и стоит. Подумалось еще, что налим мог днем живца хапнуть. Осторожно выбрав, "пощупал" леску и почувствовал рыбину. Подсек и достал трофейного окуня. Красавец. Здоровенный, как лапоть, я таких до этого еще не ловил.
Маленького ершика я на жерлицу посадил, потому что другого живца под рукой не оказалось. А после поимки окуня, время от времени цеплял мелких ершей на крючки жерлиц, но ничего не ловил и бросил это дело. Щука, мне кажется, все же, ершу предпочитает сорожку, или, на крайний случай, некрупного окунька. Сейчас многие привозят с собой в качестве живцов мелких карасиков, купленных в магазине. Оно, конечно, удобно. Но, с другой стороны, такой карась в Волге, особенно ближе к фарватеру, несколько чужероден. Мне кажется, плотвичка все же привлекательнее в качестве наживки.
А ершей, конечно, можно использовать как живцов. Это любимое лакомство налима. Оставаясь на ночь, я, слегка раздавив ногой, цеплял ершиков на крючки жерлиц и опускал на дно. Жерлицы фиксировал, при ловле налима лишняя леска может только навредить, размотает и запутает в корягах. Иногда утром удавалось вытащить налима, а то и двух. Крупных не ловил, но граммов по 800 попадались.
С утра снова менял живцов, насаживал сорожек и, настроив жерлицы обычным способом, продолжал ловлю.
Моя самая большая щука, пойманная в марте на Волге в протоке возле деревни Удельная в Юринском районе Марий Эл, весила 9,5 килограммов. В лунку она не пролезала и пришлось пробурить рядом еще одну. Пешни не было. Пробивал перегородку меж лунками охотничьим ножом. Удовольствие сомнительное, но пришлось. Приятель держал рыбину багориком. После долгой возни вытащили. За день лежавшая на льду щука замерзла, стала твердая, как деревянная колотушка и в рюкзак залезла только наполовину. Так и нес я ее потом по городу, привлекая внимание прохожих. Щучий хвост торчал у меня над головой, словно тотемный знак дикого индейца.
Но не только щуки интересовали нас. Ловили и другую рыбу. По первому и последнему льду можно было наблюдать великолепное действо - мужики "гоняли" подлещика. Зрелище было дивное. Обычно ближе к фарватеру рыбачки вдруг начинали сбиваться в кучу. Их становилось все больше и больше, с разных сторон, вскинув буры на плечи, спешили к толпе новые искатели поживы. Толпа росла и начинала медленно двигаться по льду, вслед уходящему косяку лещей. Время от времени, самые неспокойные отбегали от этого скопища народа в поиске нового места ловли. Как только они находили рыбу, толпа моментально начинала смещаться в их сторону. Счастливчиков вплотную обуривали. И все ловили, ловили... Ящики быстро наполнялись рыбой. Рыболовы бросали ее на лед. Возле каждого прыгали замерзающие подлещики. Это уже было похоже не на рыбалку, а на серьезный промысел водных ресурсов. Ограничения и тогда были, больше пяти килограммов за раз ловить воспрещалось. И хотя штрафы были несравнимы с сегодняшними, при виде инспекторов рыбоохраны, толпа начинала спешно растекаться в разные стороны. Да и инспекторы, надо сказать, не особо рвались обложить всех собравшихся на льду штрафами за "лишнюю" пойманную рыбу, чаще наказывали за отсутствие рыболовного билета. Такие удостоверения, в те времена, имелись у большинства рыболовов. Взносы надо было платить ежегодно.
А еще большое удовольствие приносила ловля синца. Очень пивная рыбешка. Я всегда искал его на фарватере реки вблизи бакена, который и был ориентиром. Иногда поиски были успешны. Синец, как и лещ, поодиночке не ходит. Значит, поймав рыбку, нужно продолжать искать поблизости. Найдешь косяк - будешь с уловом. Жадничать только не надо было, ведь до берега по снежной целине, как минимум, километра два. Пока дойдешь - запаришься.
Как-то раз рыбацкий азарт сыграл со мной злую шутку. Дело было 17 ноября, был рабочий день. Рыболовов поблизости на льду не было. С неделю уже, наверное, морозило и Волга схватилась крепким ледком. Снега было мало и прозрачный лед местами пугал чернотой глубин. Как представишь себе, что под тобой десять метров воды - не по себе становится. Но охота - пуще неволи. А молодость глупа, ибо готовность лишиться жизни за десяток пойманных рыб, кроме как глупостью назвать трудно. Оправдание было одно - я молод, силен и ловок. Из любой промоины выскочу моментально, а на шее у меня два острых штыря на бечевке, чтобы было чем за лед зацепится, ежели что.
Я осторожно шагал, прощупывая лед буром. Занятие это бесполезное, проверить крепость льда можно, пожалуй, только хорошей тяжелой пешней. Бур для этого совсем не подходит. Но, впрочем, в тот день лед был крепким и я благополучно добрался до места возле бакена. Пробурил несколько лунок и сразу попал на синца. Клев был потрясающим. Плоские рыбы размером чуть больше ладони, плотно ложились в металлический рыболовный ящик. К обеду он был полон. Но я не сумел остановится и, словно черт дергал меня за веревочку, продолжал одного за другим тягать из лунки синцов. Складывал их в пакет. Часам к двум клев ослабел. И я решил, что на сегодня хватит. Прикинул и понял, что тащить сейчас улов к берегу, а завтра обратно - будет весьма тяжело. Я на два дня приехал. Санки не взял, потому как на такой улов не рассчитывал. И потом в те годы лишний десяток килограммов за плечами особо не пугал. Но чтобы не напрягаться понапрасну, решил оставить ящик с уловом тут, засунув его в бакен. И бур туда же закинул. Там что-то типа бочки было. А сам с рюкзачком за плечами, в котором лежали продукты, налегке двинул к берегу. Недалеко от кромки воды стояло несколько строительных вагончиков. Летом в них рабочие бытовали, лес тут заготавливали. А зимой это жилье пустовало. В будние дни народу было не так много, а вот в выходные вагончики набивались под завязку. Бывало, даже лечь негде было, кругом мужики толклись, бросая жребий кому на столе, кому под столом спать.
В общем, переночевал без особых проблем и утром двинул обратно к бакену. И не жадность мной руководила, ведь рыбы уже много поймал. Просто затмение случилось в башке, ведь если приехал на два дня - нужно два дня рыбу ловить. Не сидеть же тупо на берегу в ожидании автобуса или попутки. Не за тем сто километров до реки проехал. Есть клев - твое счастье, лови. Не думалось как-то о рыбинспекторах, которые могли прихватить с таким уловом. Ни о том, что в ноябре, вообще, по льду, да еще на фарватере, ходить опасно. И еще с таким грузом. Ведь у меня в ящик 15 килограммов рыбы влезает, да еще пакет здоровенный...
Пришел я на вчерашнее место, прочистил уловистые лунки и, насадив на мормышку пучок мотыля, опустил ее, покачивая, в ожидании поклевки. Но поклевки не случилось. Наделал вокруг новых лунок и по очереди обловил все, старательно играя мормышкой. Ни на спуске, ни на подъеме поклевок не было. Тишина мертвая. Даже ерши не теребили наживку. Ближе к обеду мне все это надоело. Я сложил бур, убрал снасти в ящик, сунул пакет с рыбой в рюкзак и, взвалив все на себя, поковылял к автобусу.
Сразу скажу, Господь уберег дурака. Я ни разу не провалился и благополучно добрался до берега. Правда сошло с меня семь потов, и через каждые двести - триста метров я присаживался отдохнуть, разевая рот, аки пойманная рыба. Спешить было некуда. Долго ждал на берегу отправления "рыбацкого" автобуса. Ходили тогда от автовокзала такие специальные автобусы для рыболовов, которые ждали их на берегу весь день, а когда начинало темнеть, увозили обратно в город. Водители часто сами ловили рыбу неподалеку от берега, время от времени отвлекаясь, чтобы прогреть машину.
Проникнув в автобус, двери которого легко открывались, я удобно устроился в кресле, доел бутерброды и допил кофе из термоса. И задремал. В полусне перед глазами над лункой маячил металлический кивок зимней удочки.
Потом пришли пассажиры. Мужики горланили, показывая друг другу уловы и вспоминая кульминационные моменты прошедшего дня. Матерились, громко сморкались, угощали друг друга съестными припасами. Собравшись в кружки, с удовольствием, но без фанатизма, выпивали по очереди из крышек термосов, закусывая водку салом, хлебом и луком. Курили "Приму", наполняя нутро автобуса мужицким духом. Водитель был не против, сам смолил сигареты одну за другой.
Когда автобус тронулся все притихли. После целого дня на свежем воздухе пригрелись и дремали, приткнувшись друг к другу или к окну. Только компания самых стойких, постелив на два рыбацких ящика какой-то случайный кусок фанеры, играла в "козла" грязными потрепанными картами. Автобус плавно катил по трассе, унося нас с берегов Волги в будущее, которое наступило совсем скоро. Но никто не думал об этом и не пытался этому сопротивляться.