#жизнь Картина русского художника Василия Пукирева, на ней изображено венчание "админов" нашего сайта.
Четвёртого марта этого года, у них юбилей. 45 лет совместной жизни. Поздравим их! На картине изображено таинство (обряд) венчания в православной церкви. Среди полумрака церкви падающий из окна свет ярко освещает лишь жениха, невесту и священника. Жених изображён стариком (двадцать девять лет), в хорошем костюме, с едким, снисходительно выражением лица. У него невыразительные тусклые глаза, брезгливо оттопыренные губы, на шее орденский крест Владимира II степени и слева на груди соответствующая этому ордену звезда. Зажатый и тугой воротник придаёт его лицу неподвижный и застывший вид, и лишь глаза его чуть скошены в сторону невесты.
В противовес жениху написан образ невесты. Она очень молода (восемнадцать дет), совсем ещё ребёнок, о чём говорит овал её лица. У девушки шелковистые светлые волосы, маленький рост. На голове у неё нет фаты, что говорит о её невинности. Лицо её бледно, взгляд опущен вниз, что придаёт её образу особенную трогательность. Особенно чистой кажется она в свадебном наряде. В левой руке у неё безвольно опущенная вниз свеча, а правую она протягивает священнику, подставляя указательный палец для обручального кольца. - Снится мне сон, повторенье рожденья, повторенье любви, будоражащей кровь. Все это было, но прошло к сожаленью, только во снах повторяется вновь. * «Виденье» из детства, в ситцевом платье, в синем платочке, как "облачко счастья", летело по лугу, при солнечном дне, с сияющим взглядом, в объятья ко мне. Сверкали веснушки, подарок от солнца, это летела из детства девчонка. * Этот взгляд и эти объятья. Эта девчонка в ситцевом платье. Этот полет при солнечном дне. Все повторяется. Только во сне!-
А, вьяве, тот же зеленью покрытый луг, с девочкой, в висках которой седина. По-прежнему трава, цветы вокруг, и «облачко», что есть, моя жена.
Фигура священника в ризе изображена сгорбленной со смотрящим исподлобья взглядом, в левой руке у него Требник, а правая держит золотое обручальное кольцо, которое он собирается надеть невесте на палец.
Среди гостей выделяется фигура шафера, изображённого у края картины за невестой. Выражение его лица выражает недовольство, руки сложены на груди. Образы шафера и невесты соединены в картине тонкими, опосредованными связями. Во-первых, художник продемонстрировал это, расположив их в непосредственной близости друг от друга в тесном пространстве церкви, а во-вторых, лишь они на картине молоды и объединены одним общим переживанием. На груди шафера, как и полагается, роза, приколотая у сердца, но в данном случае это знак, обрекающий героя на страдание[2].
Остальные персонажи играют второстепенную роль. Автор делит их на две группы — группу жениха и группу невесты. Первая, среди которых важный военный и стоящий рядом с ним мужчина, с откровенным и нескромным любопытством разглядывают невесту. Преданно смотрит на старика-жениха пожилая женщина слева, видимо, сваха. Во второй группе, кроме шафера, можно отметить фигуру стоящего рядом с ним мужчины, в пристальном взгляде которого явно читается живое участие.
#жизнь Картина русского художника Василия Пукирева, на ней изображено венчание "админов" нашего сайта.
Четвёртого марта этого года, у них юбилей. 45 лет совместной жизни. Поздравим их!
На картине изображено таинство (обряд) венчания в православной церкви. Среди полумрака церкви падающий из окна свет ярко освещает лишь жениха, невесту и священника. Жених изображён стариком (двадцать девять лет), в хорошем костюме, с едким, снисходительно выражением лица. У него невыразительные тусклые глаза, брезгливо оттопыренные губы, на шее орденский крест Владимира II степени и слева на груди соответствующая этому ордену звезда. Зажатый и тугой воротник придаёт его лицу неподвижный и застывший вид, и лишь глаза его чуть скошены в сторону невесты.
В противовес жениху написан образ невесты. Она очень молода (восемнадцать дет), совсем ещё ребёнок, о чём говорит овал её лица. У девушки шелковистые светлые волосы, маленький рост. На голове у неё нет фаты, что говорит о её невинности. Лицо её бледно, взгляд опущен вниз, что придаёт её образу особенную трогательность. Особенно чистой кажется она в свадебном наряде. В левой руке у неё безвольно опущенная вниз свеча, а правую она протягивает священнику, подставляя указательный палец для обручального кольца.
- Снится мне сон, повторенье рожденья,
повторенье любви, будоражащей кровь.
Все это было, но прошло к сожаленью,
только во снах повторяется вновь.
*
«Виденье» из детства, в ситцевом платье,
в синем платочке, как "облачко счастья",
летело по лугу, при солнечном дне,
с сияющим взглядом, в объятья ко мне.
Сверкали веснушки, подарок от солнца,
это летела из детства девчонка.
*
Этот взгляд и эти объятья.
Эта девчонка в ситцевом платье.
Этот полет при солнечном дне.
Все повторяется.
Только во сне!-
А, вьяве, тот же зеленью покрытый луг,
с девочкой, в висках которой седина.
По-прежнему трава, цветы вокруг,
и «облачко», что есть, моя жена.
Фигура священника в ризе изображена сгорбленной со смотрящим исподлобья взглядом, в левой руке у него Требник, а правая держит золотое обручальное кольцо, которое он собирается надеть невесте на палец.
Среди гостей выделяется фигура шафера, изображённого у края картины за невестой. Выражение его лица выражает недовольство, руки сложены на груди. Образы шафера и невесты соединены в картине тонкими, опосредованными связями. Во-первых, художник продемонстрировал это, расположив их в непосредственной близости друг от друга в тесном пространстве церкви, а во-вторых, лишь они на картине молоды и объединены одним общим переживанием. На груди шафера, как и полагается, роза, приколотая у сердца, но в данном случае это знак, обрекающий героя на страдание[2].
Остальные персонажи играют второстепенную роль. Автор делит их на две группы — группу жениха и группу невесты. Первая, среди которых важный военный и стоящий рядом с ним мужчина, с откровенным и нескромным любопытством разглядывают невесту. Преданно смотрит на старика-жениха пожилая женщина слева, видимо, сваха. Во второй группе, кроме шафера, можно отметить фигуру стоящего рядом с ним мужчины, в пристальном взгляде которого явно читается живое участие.