Томасина занималась «психотерапией» — разговаривала с Эйнштейном, успокаивала его, фильтровала воспоминания, которые «всплыли» у пса, отбрасывала и давила в зародыше прежние страхи. В нынешней жизни они Эйнштейну совсем ни к чему — своих хозяев он нашел, надо налаживать новую жизнь и вспоминать хорошее.
Зак и Петруччио были рядом. Лежали, слушали. В разговор не вмешивались, но старательно к нему прислушивались — каждый из слов Томасины выцеплял что-то свое, важное, нужное только ему.
Барона хозяева увели домой. Ольга и Виктор ушли вместе с родителями Максима — как-то так вышло, что ночевать они решили не у своих знакомых, а в доме тех, кто помог им встретиться с псом. Макс предложил, аргументируя это тем, что для Эйнштейна так будет лучше, его родители были только за, слава Богу места в доме хватало — Ольга и Виктор согласились.
В беседке, около горящего камина, оставались только Максим, Вера и Валера. Разговор крутился в основном об Эйнштейне — как все-таки хорошо, что успели «перехватить» самолет, и просто здорово, что хозяева пса приняли правильное решение. Правильное, естественно, с точки зрения троих беседующих. А с чьей-то другой, возможно — абсолютно неправильное, абсурдное, нелогичное и невыгодное. Тут-то и возник вопрос про Тильду.
— Слушай, Макс, а что это за Тильда, с которой к тебе утром в клинику Сергей приедет?
Вера про Тильду была не в курсе и тоже заинтересовалась, что это за Тильда.
— Тильда..., — Максим «завис»: он же сам эту Тильду в глаза не видел! И всё, что знал про собаку, он знал со слов кошки! — Тильда...
«Зависшему» Максу пришла на выручку Томасина — она уже закончила сеанс «психотерапии» с Эйнштейном, и тот спал неподалеку под охраной Петруччио и Зака. Кошка тихо и незаметно подошла к столу, и Макс невольно вздрогнул, услышав её голос:
Скажи, что не уверен, что это Тильда, что можешь ошибаться, просто увиденная собака очень похожа на Тильду. Поэтому ты и сказал — Тильда. Ты ее видел, когда мы бежали к самолету. Это далматин. Она — беременная. А подробности ты услышал от сотрудников аэропорта, пока ждал, как Ольга и Виктор наобнимаются с Эйнштейном. Хозяева хотели её взять с собой, но необходимых справок у них не было, и они просто привязали собаку к стойке, а сами улетели.
— Тильда — да я сам не уверен, что это она. Но очень похожа. Её хозяева в аэропорту оставили. Сами улетели, а её оставили. Документов нужных не было. А собаке вот-вот рожать. Поэтому и сказал Сергею, чтобы он в понедельник с утра с ней в клинику подъезжал. Пока в стационаре её оставим, а за несколько дней, думаю, решим, что дальше делать. Надеюсь, Сергей все запротоколировал: и то, что собаку бросили, и кто бросил, и когда. А то, кто его знает, владельцы, может, вернутся со дня на день — а собачки-то нет. А возвращать таким людям псицу не хочется...
Валера удивленно смотрел на друга: как-то сомнительно было ему, чтобы Макс, если увидел знакомую ему собаку, ладно, ладно, пусть похожую на знакомую собаку, к тому же беременную, к тому же брошенную — и чтобы он не побежал выяснять, та ли это собака или другая?! Да это не Макс тогда бы был! Плюс еще и чутье полицейского говорило, да что там говорило, кричало прямо, что Макс что-то не договаривает. И он уже хотел было позадавать наводящие вопросы, да передумал — увидел лицо Веры: а та сидела со слезами на глазах. Заметив, что на неё смотрят, пояснила:
— Я, я просто представила, что чувствует эта собака... Беременная, скоро рожать, а..., а хозяева бросили! — и Вера не выдержала, захлюпала носом.
Мужчины бросились её успокаивать, говорить, что ничего страшного не случилось, собака не одна, её Сергей устроил, она сытая, в тепле, под присмотром...
— Вы, вы..., вам это не понять. Вы даже представить это не можете, каково это, вам сравнить не с чем... А я, я... даже аналогию подходящую подобрать не могу, чтобы вы поняли, каково это, — и Вера разразилась уже ничем не сдерживаемыми рыданиями.
Успокоить её смогла только Томасина: подошла, прыгнула на колени, залезла на руки и замурлыкала что-то на ухо.
«Собака, ты не переживай, всё будет хорошо» — Собака, ты давай вот, поешь, тебе кушать надо. Смотри, что я тебе принес: это тебе не какая-то там сушка, это — влажный корм, тебе должно понравиться. Написано, что с мясом буйвола, с индейкой. Мои бы, знаешь, с руками оторвали, миску бы вылизали, так что, давай, ешь. Что ты так на меня вопросительно смотришь? — сомневаешься, что это тебе? — да тебе это, тебе. Ешь давай, не стесняйся.
Сергей смотрел, как собака неуверенно начала есть, потом, видимо, вошла во вкус и быстро доела предложенное, и снова вопросительно посмотрела на человека.
— Еще хочешь? Сейчас, положу. Давай, кушай, тебе надо.
Сергей выложил остатки корма из банки, сел рядом с новоявленной подопечной и стал успокаивать то ли её, то ли себя:
— Собака, съела, да? — ну, молодец. Иди ко мне.
Собака подошла и положила голову на колени к человеку. Да, это был не её человек, но именно он сейчас о ней заботился. Заботились и другие, но, как она поняла, они были у него в подчинении, и, если бы не он, неизвестно, как бы всё было. А он, он её кормил, место устроил ей, выводил гулять, разговаривал с ней. Вот и сейчас общался.
— Собака, вот скажи мне, — собака подняла глаза, посмотрела на человека и что-то не то проворчала, не то сказала, — Да понял я, что тебя Тильда зовут, понял, только вот скажи мне, как этот Максим про тебя узнал? Ну, ладно, допустим, тебя он мог каким-нибудь образом увидеть, а то, что тебя бросили — услышать. Но, вот скажи мне, как он узнал, что тебя Тильда зовут? Тоже не знаешь? — и я не знаю. Ты, главное, не переживай. Все будет хорошо. Скоро понедельник, с утра в клинику поедем, жену я уже предупредил. А в клинике, надеюсь, все прояснится. Смотрю вот на тебя и не понимаю, как такую хорошую собаку могли бросить?
У Тильды ответа на этот вопрос не было, она стояла, смотрела на человека и виляла хвостом. Впервые за долгое время ей было хорошо и спокойно. Если бы человек мог её понимать, она бы объяснила, попыталась бы объяснить...
А Сергей думал, как бы вот так объяснить собаке, что люди её — дерь... никуда не годятся, в общем. Мало того, что бросили, так еще, судя по всему, толком не кормили — у псицы можно было спокойно все позвонки и ребра пересчитать.
«Скоро ты сам всё поймешь»
Ранним утром понедельника от родителей Максима всё выезжали на двух машинах: у Виталия хоть и был джип, но туда пять человек, да с собаками и кошками, и при всем желании не влезли бы. Поэтому Валеру с Заком повез отец Максима, остальные ехали в машине Виталия. Данное размещение объяснялось просто: тем, кто ехал с Виталием, всем надо было в ветклинику — Максу на работу, Ольга с Виктором и Эйнштейном ехали к Максу, тот хотел на всякий случай взять ряд анализов у собаки, да кое-что проверить, Вера «сопровождала» Томасину, так как та чрезвычайно была нужна Максу, ведь в клинику ожидался визит Тильды, а затем Вера проводила бы Ольгу и Виктора на квартиру к Максу, та все равно пустовала, а супругам надо было где-то жить, пока не решатся все вопросы с Эйнштейном.
Несмотря на хорошие показатели и данные осмотра, Максим посоветовал хозяевам Эйнштейна не торопиться с вылетом, задержаться где-то на недельку.
— Вы за это время спокойно все документы оформите, а я его понаблюдаю. Вроде все хорошо, но мало ли: он сейчас многое вспоминает, и лучше, если этот процесс будет идти под контролем.
Ольга с Виктором согласились — оба вспомнили, как выглядел и чувствовал себя пес, когда они рассказывали про его поиски.
Вера пошла их провожать, Томасина осталась с Максом.
— Ну, а теперь, дорогая Томасина, скажи мне, что это за Тильда? — время уже девять подходит, с минуты на минуту появится Сергей с ней. Так что это за Тильда?
— Тильда — это Тильда. Поверь мне, ты сам скоро поймешь всё. А твои родители будут очень рады.
Солнце золотило верхушки деревьев, Максим смотрел в окно — он знал только одну Тильду. Нет, двух. Но вторую он никогда не видел, только слышал про неё. Первой Тильды не может быть по определению. Это — факт. Неужели вторая? Тогда..., тогда его родители просто до небес будут счастливы.
ОНИ УХОДЯТ ПО РАДУГЕ
Странная белая кошка
Предыдущая часть здесь
19. «Тильда — это Тильда»
Томасина занималась «психотерапией» — разговаривала с Эйнштейном, успокаивала его, фильтровала воспоминания, которые «всплыли» у пса, отбрасывала и давила в зародыше прежние страхи. В нынешней жизни они Эйнштейну совсем ни к чему — своих хозяев он нашел, надо налаживать новую жизнь и вспоминать хорошее.
Зак и Петруччио были рядом. Лежали, слушали. В разговор не вмешивались, но старательно к нему прислушивались — каждый из слов Томасины выцеплял что-то свое, важное, нужное только ему.
Барона хозяева увели домой. Ольга и Виктор ушли вместе с родителями Максима — как-то так вышло, что ночевать они решили не у своих знакомых, а в доме тех, кто помог им встретиться с псом. Макс предложил, аргументируя это тем, что для Эйнштейна так будет лучше, его родители были только за, слава Богу места в доме хватало — Ольга и Виктор согласились.
В беседке, около горящего камина, оставались только Максим, Вера и Валера.
Разговор крутился в основном об Эйнштейне — как все-таки хорошо, что успели «перехватить» самолет, и просто здорово, что хозяева пса приняли правильное решение. Правильное, естественно, с точки зрения троих беседующих. А с чьей-то другой, возможно — абсолютно неправильное, абсурдное, нелогичное и невыгодное. Тут-то и возник вопрос про Тильду.
— Слушай, Макс, а что это за Тильда, с которой к тебе утром в клинику Сергей приедет?
Вера про Тильду была не в курсе и тоже заинтересовалась, что это за Тильда.
— Тильда..., — Максим «завис»: он же сам эту Тильду в глаза не видел! И всё, что знал про собаку, он знал со слов кошки! — Тильда...
«Зависшему» Максу пришла на выручку Томасина — она уже закончила сеанс «психотерапии» с Эйнштейном, и тот спал неподалеку под охраной Петруччио и Зака. Кошка тихо и незаметно подошла к столу, и Макс невольно вздрогнул, услышав её голос:
Скажи, что не уверен, что это Тильда, что можешь ошибаться, просто увиденная собака очень похожа на Тильду. Поэтому ты и сказал — Тильда. Ты ее видел, когда мы бежали к самолету. Это далматин. Она — беременная. А подробности ты услышал от сотрудников аэропорта, пока ждал, как Ольга и Виктор наобнимаются с Эйнштейном. Хозяева хотели её взять с собой, но необходимых справок у них не было, и они просто привязали собаку к стойке, а сами улетели.
— Тильда — да я сам не уверен, что это она. Но очень похожа. Её хозяева в аэропорту оставили. Сами улетели, а её оставили. Документов нужных не было. А собаке вот-вот рожать. Поэтому и сказал Сергею, чтобы он в понедельник с утра с ней в клинику подъезжал. Пока в стационаре её оставим, а за несколько дней, думаю, решим, что дальше делать. Надеюсь, Сергей все запротоколировал: и то, что собаку бросили, и кто бросил, и когда. А то, кто его знает, владельцы, может, вернутся со дня на день — а собачки-то нет. А возвращать таким людям псицу не хочется...
Валера удивленно смотрел на друга: как-то сомнительно было ему, чтобы Макс, если увидел знакомую ему собаку, ладно, ладно, пусть похожую на знакомую собаку, к тому же беременную, к тому же брошенную — и чтобы он не побежал выяснять, та ли это собака или другая?! Да это не Макс тогда бы был! Плюс еще и чутье полицейского говорило, да что там говорило, кричало прямо, что Макс что-то не договаривает. И он уже хотел было позадавать наводящие вопросы, да передумал — увидел лицо Веры: а та сидела со слезами на глазах. Заметив, что на неё смотрят, пояснила:
— Я, я просто представила, что чувствует эта собака... Беременная, скоро рожать, а..., а хозяева бросили! — и Вера не выдержала, захлюпала носом.
Мужчины бросились её успокаивать, говорить, что ничего страшного не случилось, собака не одна, её Сергей устроил, она сытая, в тепле, под присмотром...
— Вы, вы..., вам это не понять. Вы даже представить это не можете, каково это, вам сравнить не с чем... А я, я... даже аналогию подходящую подобрать не могу, чтобы вы поняли, каково это, — и Вера разразилась уже ничем не сдерживаемыми рыданиями.
Успокоить её смогла только Томасина: подошла, прыгнула на колени, залезла на руки и замурлыкала что-то на ухо.
«Собака, ты не переживай, всё будет хорошо»
— Собака, ты давай вот, поешь, тебе кушать надо. Смотри, что я тебе принес: это тебе не какая-то там сушка, это — влажный корм, тебе должно понравиться. Написано, что с мясом буйвола, с индейкой. Мои бы, знаешь, с руками оторвали, миску бы вылизали, так что, давай, ешь. Что ты так на меня вопросительно смотришь? — сомневаешься, что это тебе? — да тебе это, тебе. Ешь давай, не стесняйся.
Сергей смотрел, как собака неуверенно начала есть, потом, видимо, вошла во вкус и быстро доела предложенное, и снова вопросительно посмотрела на человека.
— Еще хочешь? Сейчас, положу. Давай, кушай, тебе надо.
Сергей выложил остатки корма из банки, сел рядом с новоявленной подопечной и стал успокаивать то ли её, то ли себя:
— Собака, съела, да? — ну, молодец. Иди ко мне.
Собака подошла и положила голову на колени к человеку. Да, это был не её человек, но именно он сейчас о ней заботился. Заботились и другие, но, как она поняла, они были у него в подчинении, и, если бы не он, неизвестно, как бы всё было. А он, он её кормил, место устроил ей, выводил гулять, разговаривал с ней. Вот и сейчас общался.
— Собака, вот скажи мне, — собака подняла глаза, посмотрела на человека и что-то не то проворчала, не то сказала, — Да понял я, что тебя Тильда зовут, понял, только вот скажи мне, как этот Максим про тебя узнал? Ну, ладно, допустим, тебя он мог каким-нибудь образом увидеть, а то, что тебя бросили — услышать. Но, вот скажи мне, как он узнал, что тебя Тильда зовут? Тоже не знаешь? — и я не знаю.
Ты, главное, не переживай. Все будет хорошо. Скоро понедельник, с утра в клинику поедем, жену я уже предупредил. А в клинике, надеюсь, все прояснится.
Смотрю вот на тебя и не понимаю, как такую хорошую собаку могли бросить?
У Тильды ответа на этот вопрос не было, она стояла, смотрела на человека и виляла хвостом. Впервые за долгое время ей было хорошо и спокойно. Если бы человек мог её понимать, она бы объяснила, попыталась бы объяснить...
А Сергей думал, как бы вот так объяснить собаке, что люди её — дерь... никуда не годятся, в общем. Мало того, что бросили, так еще, судя по всему, толком не кормили — у псицы можно было спокойно все позвонки и ребра пересчитать.
«Скоро ты сам всё поймешь»
Ранним утром понедельника от родителей Максима всё выезжали на двух машинах: у Виталия хоть и был джип, но туда пять человек, да с собаками и кошками, и при всем желании не влезли бы. Поэтому Валеру с Заком повез отец Максима, остальные ехали в машине Виталия. Данное размещение объяснялось просто: тем, кто ехал с Виталием, всем надо было в ветклинику — Максу на работу, Ольга с Виктором и Эйнштейном ехали к Максу, тот хотел на всякий случай взять ряд анализов у собаки, да кое-что проверить, Вера «сопровождала» Томасину, так как та чрезвычайно была нужна Максу, ведь в клинику ожидался визит Тильды, а затем Вера проводила бы Ольгу и Виктора на квартиру к Максу, та все равно пустовала, а супругам надо было где-то жить, пока не решатся все вопросы с Эйнштейном.
Несмотря на хорошие показатели и данные осмотра, Максим посоветовал хозяевам Эйнштейна не торопиться с вылетом, задержаться где-то на недельку.
— Вы за это время спокойно все документы оформите, а я его понаблюдаю. Вроде все хорошо, но мало ли: он сейчас многое вспоминает, и лучше, если этот процесс будет идти под контролем.
Ольга с Виктором согласились — оба вспомнили, как выглядел и чувствовал себя пес, когда они рассказывали про его поиски.
Вера пошла их провожать, Томасина осталась с Максом.
— Ну, а теперь, дорогая Томасина, скажи мне, что это за Тильда? — время уже девять подходит, с минуты на минуту появится Сергей с ней. Так что это за Тильда?
— Тильда — это Тильда. Поверь мне, ты сам скоро поймешь всё. А твои родители будут очень рады.
Солнце золотило верхушки деревьев, Максим смотрел в окно — он знал только одну Тильду. Нет, двух. Но вторую он никогда не видел, только слышал про неё. Первой Тильды не может быть по определению. Это — факт. Неужели вторая? Тогда..., тогда его родители просто до небес будут счастливы.
Продолжение следует
Автор: ДиНа
https://zen.yandex.ru/media/dina/strannaia-belaia-koshka-tilda--eto-tilda-629b773e9cd04c7f1cc401ab?&
#страннаябелаякошка