В тот момент, когда группа AC/DC достигла международного успеха, новое десятилетие началось для коллектива самым ужасным образом — со смерти харизматичного вокалиста.

Смерть Бона Скотта 19 февраля 1980 года стала полной неожиданностью для его товарищей по команде. Певец был больше, чем просто фронтмен. Для остальных музыкантов он был чем-то средним между своенравным старшим братом, главным дебоширом и (очень редко) голосом разума.
Прежде чем группа могла позволить себе задуматься о будущем, перед музыкантами встала задача вернуть тело вокалиста на родину. Ангус Янг твердо заявил, что на одном самолете с гробом он не полетит. «Мы не допустим, чтобы он летел где-то под нами», — заявил он тур-менеджеру Иену Джеффри.
«Я сказал: „Не волнуйтесь. Я об этом позабочусь", — вспоминает Джеффри. — Вот я все и организовал. Компания Atlantic оплатила наши билеты в первом классе: для группы, для меня, для менеджера Питера Менша... Это было великолепно. Мы как раз готовились сойти с самолета, когда я выглянул в окно и увидел, как из багажного отделения выносили гроб...»
Оказалось, что рейс, который был забронирован для перевоза тела, был отменен, и диспетчеры приняли решение перевезти гроб другим рейсом. Это оказался тот самый самолет, на котором летела группа.
«Я увидел гроб на взлетно-посадочной полосе, поэтому я усадил Ангуса обратно в кресло и сказал: „Я возьму твои вещи, не волнуйся", — рассказывает Джеффри. — Как только я увидел, что гроб убрали, я позволил Ангусу встать. К счастью, было темно, и конвейер, по которому вывозили багаж, не был освещен ».
Они зарегистрировались в гостинице в Перте, неподалеку от Фримантла. Было слишком поздно, чтобы ехать в дом к родителям Бона. Но утром первым делом они все отправились отдать дань уважения и выразить свои соболезнования родителям Бона — Изе и Чику.
« К тому времени, пресса уже затравила его бедных родителей. „Смерть рок-звезды от передозировки!" — говорит Джеффри. — К нам вышла его мама, и она бььла в полном отчаянии. Но она была так благодарна всем за то, что они пришли. Мы вошли. Нас ждали бутерброды, пироги и чай. А потом у нее случился срыв. Это были все возможные проявления горя и скорби. Она поставила пять стульев для участников группы, а пришло только четверо. Тогда она осознала, что ее сын мертв и что мы пришли рассказать ей об этом. Перед нашим приходом она пряталась два дня. Она просто поставила пять стульев, и когда она дошла до пятого стула, горе нахлынуло на нее, как водопад. Я сам был в отчаянии. Мне было так жаль эту женщину...»
Кремация состоялась в Фримантле в пятницу 29 февраля, а на следующий день останки Бона были преданы земле в тени раскидистого эвкалипта.
Это была тихая, скромная церемония. Присутствовали участники группы, их ближайшее окружение, а также Фифа Риккобоно из компании Albert Production. Никаких фотографов, никаких команд с телевидения или радио. Не было даже журналистов местных СМИ.
« Снаружи было много ребят, — вспоминал Ангус — Но, хорошо, что все было тихо, потому что, если бы собралось много людей, могло бы быть очень неприятно».
На следующий после похорон день Фил Радд полетел домой в Мельбурн. С ним поехал Клифф. Братья отправились обратно в Лондон с Иеном Джеффри и Питером Меншем. Именно тогда Менш попробовал показать Малкольму список потенциальных вокалистов, но гитарист только отмахнулся от него.