История одной песни;

Nautilus Pompilius - Последнее письмо. Первым крупным хитом Nautilus Pompilius стала песня, которую все обычно называют «Гуд-бай, Америка». Поначалу она входила в первый более-менее внятный альбом группы «Невидимка». Однако большинство народа знают её по пластинке «Князь Тишины» 1988 года и при знакомстве с первой версией неизменно удивляются — где же знаменитая партия саксофона — главная изюминка песни?Дело в том, что саксофонист Алексей Могилевский в группе появился несколько позже, но, по моему мнению, именно он довёл многие песни группы до нужного уровня «хитовости». Не исключение и «Гуд-бай, Америка», которая особенно эффектно смотрелась на концертных выступлениях. Обычно она завершала программу, и в заключительном проигрыше музыканты поочерёдно покидали сцену. В конце на сцене оставался один Могилевский, и его одинокая саксофонная партия повисала воздухе красивой финальной кодой.Забавно, что на альбом «Невидимка» «Гуд-бай, Америка» попала случайно. Всё задуманное уже было записано, но альбом показался музыкантам чересчур коротким.В. Бутусов:
«У меня был набросок, который я хотел сделать в стиле raggae — это было модно тогда. Хотел, но не смог: времени не было. А тут взял Yamaha PS-55 — была у нас такая клавишная, в ней были заложены уже ритмические эффекты, звуки всякие. Врубаешь, а там сразу все играет, и ты ничего поправить не можешь, ниче. Врубили мы эту румбу, и думаем, во как круто — все играет как в шарманке. И я под эту румбу записал вокал. Вокал пришлось записывать дома, ночью, навесив вокруг одеяла и одежды для звукоизоляции».Текст был бесхитростен, но весьма показателен. Тогда — в 1980-х годах — большинство советской молодёжи воспринимало США, как некое «Рио-де-Жанейро» Остапа Бендера — чудесный рай, полный ярких красок, где «все ходят в белых штанах». Слова «Мэйд ин Ю-Эс-ЭЙ» звучали не менее притягательно, чем звуки западной рок-музыки. Именно на эти настроения прекрасно легла песня Бутусова и стала большим хитом. Хотя сам автор писал её в более романтическом ключе.В. Бутусов:
«У меня было ощущение такого рода: по тем временам я воспринимал Америку как легенду, как миф какой-то. Миф, который мы сами себе и придумали, потому что реально мы не представляли себе, что там. У меня ассоциации с Америкой были такие: Гойко Митич как индеец, Фенимор Купер и так далее… А писал я от лица человека, который прощался с детством, он уходил в самостоятельное плавание. Я сам тогда уехал от родителей. Мне было 20 лет…
Там, по-моему, чувствуется, что человек впросак попал, так что-то спел под караоке. Мы серьезно к этой песне не относились, а слушатели почему-то наоборот отнеслись серьезно. Наши звукооператоры той поры, пытливые такие, послушали и сказали: «О, ну это хит будет». …Для меня успех этой композиции — загадка и по сей день». Nautilus Pompilius - Последнее письмо. Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю,
В терпком воздухе крикнет
Последний мой бумажный пароход.
Good-bye Америка, о,
Где я не был никогда.
Прощай навсегда.
Возьми банджо,
Сыграй мне на прощанье.
Мне стали слишком малы
Твои тертые джинсы.
Нас так долго учили
Любить твои запретные плоды.
Good-bye Америка, о,
Где я не буду никогда.
Услышу ли песню,
Которую запомню навсегда. #NautilusPompilius