Украина все-таки забрала тела своих военных.

Что изменилось? Авторская колонка Елены Кононовой.
Украина вернула тела 1212 погибших военнослужащих. Об этом в среду сообщил координационный штаб страны по вопросам военнопленных.
Погибших должны были забрать еще 7 июня. Тела украинцев, найденных на поле боя, в лесопосадках, в погоревшей западной технике. Найденных и опознанных — по жетонам, по документам, да мало ли как.
Огромные белые фуры-рефрижераторы встали в строй у границы. На улице было пекло, а внутри, там, где бок о бок лежали солдаты ВСУ, — минус двадцать четыре.
О передаче останков делегации договорились еще в Стамбуле. Россия в одностороннем порядке предложила отдать Незалежной шесть тысяч тел.
Министр обороны Украины Рустем Умеров сам об этом рассказал журналистам.
А потом началось. Верховная рада спешно приняла закон о том, что пропавшие без вести могут быть признаны погибшими только через два года после окончания конфликта. До этого — никаких выплат.
В украинских соцсетях боты массово писали одинаковые комментарии: мол, в рефрижераторах неизвестно кто, Россия обманула, так что нечего и забирать.
В это же время проходили обмены военнопленными. Живые украинцы возвращались домой. К ним прорывались жены, матери, дети тех, кто не вернулся. Эти женщины с почерневшими, бессонными лицами показывали живым фотографии своих. Они требовали от них ответа: а моего видели там, в России? А он был с вами? А вы его знаете? Живые не знали. Но были на этих фотографиях и те, чья судьба была известна. Те, кто на Украине числился пропавшим без вести, а на самом деле — в тот самый момент мерз на границе, в холодильнике.
На самом деле, в России были готовы к ситуации, когда тела не забирают вовсе. Были готовы к тому, что останки будут преданы земле здесь, на нашей стороне.
Но в Киеве не могли совсем отказаться от мертвого груза. Там оттягивали время. Не знали, что делать.
Принять — значит, признать потери. Принять — значит, взять на себя ответственность перед семьями погибших. Все эти дни, с того момента, как белые грузовые автомобили бросили якорь на обочине, на Банковой решали, думали. И пришли к выводу, что невозможно и дальше делать вид, что Россия не сообщила о том, что надо встречать караван с мертвыми. Что Россия не указала место, дату — да, такие оправдания звучат на Украине сегодня.
Почему тела все-таки забрали?
Во-первых, игнорирование ситуации делало Зеленского и его кампанию максимально нелепой в глазах европейских партнеров. Западная демократия мыслит картинками. Не забирать тела своих солдат — некрасивая картинка.
Во-вторых, действующие военнослужащие Украины тоже следят за происходящим. О каком боевом духе на фронте может идти речь, когда страна предает мертвых побратимов? Солдаты — не идиоты, они понимают, что завтра могут оказаться на их месте.
В общем, забрали первую партию. Это не значит, что всех и сразу захоронят с почестями. Скорее всего, начнется новая информационная кампания: украинцам будут рассказывать, что нужны новые экспертизы. А после экспертиз — другие экспертизы, оформление документов. А потом расскажут, что идентифицировать останки не вышло.
Так что украинские солдаты не скоро будут преданы земле. Не скоро появится место, где к ним смогут приходить близкие, чтобы оплакать память о них. Они не скоро будут упокоены. А это важно. И для мертвых, и для живых.