Что придумали на Украине, чтобы не разбираться с телами солдат, которые передала Россия.

Авторская колонка Елены Кононовой.
В эфире всеукраинского круглосуточного канала новостей рассказывают вещи, которые следовало бы приберечь для приема у психиатра.
Русоволосая девушка с косой через плечо, вульгарная красная помада. Она часто моргает глазами, иногда щурится — видимо, текст на суфлере слишком мелкий. Рассказывает украинцам про то, что никаких шести тысяч тел нет. Что одно тело делили на части, чтобы создать видимость большого количества погибших. Что в тех рефрижераторах, в белых патмешках были тела, выкопанные из могил в прифронтовых населенных пунктах. И все это Россия делает для того, чтобы подбить осиротевших жен и матерей на восстание против власти.
Вот, что говорят украинцам после того, как Киев нехотя принял тысячи своих погибших, переданных Россией после очередного раунда переговоров в Стамбуле. Украинцам говорят, что их сыновей, мужей, братьев — нет.
Это было предсказуемо. Было предсказуемо, что Киевский режим спустит сверху методичку, исходя из тезисов которой семьи должны будут понять: возвращение останков погибших на родину не предвидится, они не смогут похоронить своих и получить хоть какие-то выплаты.
Мой знакомый, он сейчас восстанавливается после ранения, когда я прислала ему фрагмент эфира украинского телеканала, рассказал о том, кто и как собирает тела противника на фронте. Поделюсь этой информацией с вами.
«Вот двигается линия фронта. Серая. Зеленая. Желтая, — рассказывает наш боец, — Приходит момент, когда назначаются группы для эвакуации „двухсотых“. Несколько человек ходят по полям, собирают тела. Идут по координатам».
Координаты погибших еще до выхода группы эвакуации фиксируют с дронов. Если место нахождения тела не совпадает с известными координатами, если на земле лежит мертвый враг — тело забирают.
«Тела забирают все, в любых случаях, — говорит мой друг, — и потом уже разбираются. Опознание, ДНК. Мы собирали отдельные части тела, размякшую землю, в которой были останки собирали, отдавали потом на экспертизу. Найденные шевроны, жетоны, все, что может помочь с установлением личности тоже собирали, сдавали командирам, тут строгая отчетность. Пусть там, на Украине говорят, что хотят. Мы остаемся людьми, даже когда речь идет о противнике. Каждый воин должен быть похоронен на родной земле».
Каждый воин должен быть похоронен на родной земле. Но украинская земля не хочет принимать своих.