С. ТУРГЕНЕВ (9 ноября 1818 - 3 сентября 1883) - Русский писатель-реалист, поэт, публицист, драматург, переводчик. Один из классиков русской литературы, внёсших наиболее значительный вклад в её развитие во второй половине XIX века. Член-корреспондент императорской Академии наук по разряду русского языка и словесности, почётный доктор Оксфордского университета, почётный член Московского университета.
" Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь." И. С. Тургенев.
" ВЫ НАПРАСНО ГОВОРИТЕ О МОЕМ СЧАСТЬЕ..."
Осенью 1889 года в женском монастыре уездного города Белёв, что на Оке, поселилась преклонных лет грузноватая, в очках, женщина. Что привело её сюда? Вера? Смирение? Или, может быть, отчаянье и усталость?
Вот что писала брату через два месяца монастырской жизни добровольная затворница: "Куда я ни пристраивалась и как ни пробовала жить, все ничего не выходило и дело мое нигде не выгорало, а здесь я чувствую, что поставила точку." Последние два слова автор письма подчеркнула, что придает ее посланию особый смысл. "...Я пробовала отказаться от всего, что меня отвлекает,- музыка, чтение ненужных книг, встреча с разными ненужными людьми, пустые разговоры, даже привычка хотя бы интересоваться делами и жизнью моих дочерей...- все это мешает жить своей внутренней жизнью."
Минуло больше века, как написаны эти строки, но письмо не затерялось, а бережно хранится в Государственном музее Л. Н. Толстого, ибо женщина, поселившаяся в скромном приокском монастыре - родная и единственная сестра автора "Войны и мира". Именно ему адресовала она свою исповедь.
В повести "Отрочество" сестра Маша выведена под именем Любочка "Любочка невысока ростом, и, вследствие английской болезни, у нее ноги до сих пор еще гусем и прегадкая талия. Хорошего во всей ее фигуре только глаза; и глаза эти действительно прекрасны - большие, черные, и с таким неопределимо приятным выражением важности и наивности, что они не могут не остановить внимания. Любочка во всем проста и натуральна... смотрит всегда прямо и иногда, остановив на ком-нибудь свои огромные черные глаза, не спускает их так долго, что ее бранят за это, говоря, что это неучтиво."
Когда осенью 1854 года вышел номер "Современника" с этой повестью, Толстой был в Кишиневе, но нашелся человек, который позаботился, чтобы сестра прочла произведение брата. Это был ее сосед по имению. "Милостивый государь! - писал из своего поместья сей заботливый господин графу Валерьяну Петровичу Толстому, мужу Марии Николаевны.- Посылаю вам номер "Современника", в котором помещена повесть брата Вашей супруги, думая, что это будет интересно для Вас. Я давно имел желание с Вами познакомиться..."
Спустя неделю знакомство состоялось. Сосед произвел на Толстых, в особенности на молодую хозяйку, впечатление более чем благоприятное. В упоении поведала она брату Николаю, что "это простой человек, он играет с ней в бирюльки, раскладывает гранпасьянс, большой друг с Варенькой" (дочерью Марии Николаевны), а брат Николай отписал обо всем брату Льву, прибавив по-французски, что "Маша не знает света и вполне может ошибиться в отношении такого умного человека, как Тургенев".
Соседом четы Толстых был именно Иван Сергеевич Тургенев! Он спешит поделиться с Некрасовым о своем первом визите к толстовской родне и в первую очередь о хозяйке дома: "... Сестра автора "Отрочества" - премилая женщина - умна, добра и очень привлекательна." И снова о ней: "Завтра я с графиней Толстой крещу у тургеневского попа. Покумлюсь с ней... Она мне очень нравится".
А как же "ноги... гусем"? А как же "прегадкая талия"? О, "у ней теперь ноги "не гусем" и талия прекрасная." Это уже из письма к П. В. Анненкову, которому 36-летний старик Тургенев поверяет под величайшим секретом сердечные тайны. "Стариком" Иван Сергеевич именует себя сам. Описав, что за чудо сестра автора "Отрочества" ("мила, умна, проста - глаз бы не отвел"), признается: "На старости лет... я едва ли не влюбился... не могу скрыть, что поражен в самое сердце. Я давно не встречал столько грации, такого трогательного обаяния... Останавливаюсь, чтобы не завраться... Вы подумаете: эка влюбчив, старый черт! Что делать! Чувствительным сердцем одарен от природы..."
Для начала Тургенев посылает в Покровское свою новую повесть "Затишье", героиню которой тоже зовут Машей. Повесть о любви в помещичьей усадьбе. Героиня, так же как и Мария Николаевна, терпеть не может стихов, потому что "все это сочинено и неправда". Примерно то же самое обронит пятьдесят лет спустя престарелая Мария Николаевна. Скупые ее воспоминания запишет с ее слов близкий знакомый Толстого помещик М. А. Стахович. " Я с детства не любила и не читала стихов; мне казалось, и я говорила ему, что они все - выдуманные сочинения, еще хуже романов, которых я почти не читала и не любила... Тургенев волновался и спорил со мною "даже до сердцов"... Понимаете ли.- Пушкин! Сам Пушкин!!" Кончилось тем, что Тургенев привез в Покровское "Евгения Онегина" и устроил чтение вслух.
"Прямо против двери, перед диванчиком, стоял круглый стол, покрытый ковром; кругом расставлены были кресла и стулья; на столе горела лампа. Я сел на диванчик, достал книжку. Хозяйка устроилась несколько поодаль и держала себя, в отличие от остальных, весьма сдержанно... Раза два я украдкой взглянул на нее: глаза ее внимательно и прямо были устремлены на меня; ее лицо мне показалось бледным." - "Фауст" (рассказ в девяти письмах) появился вскоре после знакомства с сестрой Толстого.
Герой повести подробно информирует приятеля о своих недолгих отношениях с удивительной женщиной, которой был когда-то увлечен, потерял из виду и вот встретил вновь. Зовут женщину Верой Николаевной. Она, как и прототип ее, замужем, у нее дети, она музыкальна, а вот стихов терпеть не может, и герой специально для нее устраивает сеансы чтения. " Удивительное создание! Проницательность мгновенная рядом с неопытностью ребенка, ясный, здравый смысл и врожденное чувство красоты, постоянное стремление к правде, к высокому, и понимание всего, даже порочного, даже смешного - и надо всем этим, как белые крылья ангела, тихая женская прелесть." " Ах, как слушает она! Однажды(помнится. мы читали "Онегина") он, растроганный и благодарный, целует ей руку... Это, конечно, было дерзостью. "Она слегка отодвинулась, устремила на меня взгляд (я, кроме ее, ни у кого не видал такого взгляда: в нем и задумчивость, и внимание, и какая-то строгость)...вдруг покраснела, встала и ушла."
Эпизод этот припоминает в своих записках Е. В. Оболенская, дочь Марии Николаевны: "Моя мать не была хороша собой, но она была умная, оживленная, непосредственная, необыкновенно правдивая, у нее были прекрасные глаза - лучистые глаза княжны Марьи; она была и прекрасная музыкантша. Ею очень восхищался И. С. Тургенев. Он часто бывал у нас в Покровском, там он любил слушать музыку. Однажды он ей вслух читал "Евгения Онегина"; он поцеловал у ней руку, она отдернула руку и сказала..."Рукопись в этом месте попорчена, но мы можем прочитать это в тургеневском "Фаусте"- "Пожалуйста, вперед не делайте этого!"
Зачем же Тургенев описывает столь интимные подробности? А затем, что "образ ее не выходит у меня из головы, и я едва ли не с тем намерением стал писать к тебе письмо, чтобы иметь возможность думать и говорить о ней." "Маша очарована Тургеневым"- сообщает в Кишинев Льву брат Николай. И опять по-французски, что придает тексту пикантность.
Познакомились они осенью, а первые "молнии промелькнули" лишь весной следующего года, когда Тургенев жил в Петербурге. "Я получил дня два назад Ваше письмо, в котором гораздо больше скрытой горечи, чем бы следовало - по-настоящему, ей совсем не следует быть. Вы пеняете на меня за мое молчанье или, говоря правильнее - за краткость и сухость моих писем - но Вы знаете, иногда пишешь коротко, потому что слишком много есть, что писать - а я именно в таком положении нахожусь... Прочтите мою повесть "Фауст" и скажите Ваше мнение. Напишите мне письмо побольше, обо всем, что придет Вам в голову; а я даю Вам слово, что отвечу аккуратно."
Никогда ни одну свою вещь - а Мария Николаевна теперь читала все, что выходило из-под его пера в высшей степени пристрастно - не предварял он такой настоятельной и многозначительной просьбой. Она прочла и, растревоженная, узнавшая себя, написала "письмо побольше" - оно не сохранилось, зато сохранился тургеневский ответ. "Вы говорите о двойном человеке во мне - весьма справедливо,- только Вы, может быть, не знаете причин этой двойственности. Я буду с Вами тоже откровенен." Он вздыхает, что дело, мол, идет к старости, но счастья он так и не изведал, ибо не сумел свить себе "покойного гнезда". По-видимому, разговор о счастье затеяла Мария Николаевна. а Тургенев подхватил его: "Вы напрасно говорите о моем счастье: в чужой руке калач бел, чужая судьба завидна". Это намек на ее собственную судьбу, которая представляется ему куда более устроенной - не зря в конце письма велит кланяться супругу.
Валерьян Петрович Толстой, муж Марии Николаевны.
А она от него уехала.Уехала, потому что, в отличие от Тургенева, в ней не было "двойного человека". И счастья, которое виделось со стороны, не было тоже. В одном из писем брату Льву у нее вырвалось: "Хотя бы кто-нибудь из нашего семейства был счастлив!" " Маша разъехалась с Валерьяном. Эта новость задушила меня" - записывает в дневнике будущий апологет семейной жизни.
Тургенева новость настигла за границей, но не задушила."Я останусь Вашим другом, пока буду жив",- спешит уверить он отважную женщину и высказывает радость по поводу твердости, "с которой Вы взглянули на ваше положение и на Ваше будущее." Само собой, положение это представляется ему несколько затруднительным, зато "оно не ложно - это главное". Слово "ложно" в письме подчеркнуто. А далее следует осторожный вопрос: "... будет ли прошедшее чисто и навсегда отрублено?" "После разрыва с мужем,- вспоминает старший сын Льва Толстого Сергей Львович,- ее отношения с Тургеневым не прекратились."
Летом 1858 года Тургенев навестил свою героиню в Пирогове, где "провел очень приятно три дня".Так писал он в Лондон Полине Виардо, не упомянув даже имени той, кому предсказал в "Фаусте" печальный конец, лишь назвав ее "прекрасной и очень несчастной женщиной." Словом, был, как всегда, галантен и доброжелателен. А вот Толстой записал в дневнике: "Тургенев скверно поступает с Машенькой. Дрянь." И через десять дней опять о Тургеневе - "Трудно встретить безобразнейшее существо."
Сестра. однако сожалеет, что "вы с Тургеневым разладились." Сама она не поссорилась с автором "Фауста" ни разу. "С вашей сестрой, писал Иван Сергеевич Льву Николаевичу,- жить очень легко но вы не умеете жить легко. Вы хотите во всем полноту и ясность - и хотите все это тотчас. Вы беспрестанно щупаете пульс своим отношениям с людьми и собственным отношениям."
"Левочка, в делах сердца, право, мы,(женщины) лучше знаем.- И прибавляет с ласковым укором:...если ты начнешь рассуждать, то всё пропало" (из пмсьма брату)
После смерти Тургенева П. В. Анненков писал: "Призыв и поиски идеальной женщины помогли ему создать тот Олимп, который он населил благороднейшими женскими существами, великими в своей простоте и в своих устремлениях... любовь сопровождала его до могилы, но то была любовь платоническая. Он страдал сознанием, что не может победить женской души и управлять ею: он мог только измучить ее. Для торжества при столкновениях страсти ему недоставало наглости, безумства, ослепления."
"В любви одно лицо - раб, другое - властелин пишет Тургенев в 2Переписке2(1854 год), спустя месяц с небольшим после знакомства с Марией Николаевной Толстой. Писатель не желал быть ни тем, ни другим.
Брат и сестра Толстые.
Мария Николаевна пережила брата на полтора года.Свои воспоминания о ней Сергей Львович Толстой заканчивает словами: "Она скончалась умиротворенной, тихо, без агонии."
ЛЮБОВЬ МОЯ-КНИГИ....
,И.
С. ТУРГЕНЕВ
(9 ноября 1818 - 3 сентября 1883) -
Русский писатель-реалист, поэт, публицист, драматург, переводчик. Один из классиков русской литературы, внёсших наиболее значительный вклад в её развитие во второй половине XIX века. Член-корреспондент императорской Академии наук по разряду русского языка и словесности, почётный доктор Оксфордского университета, почётный член Московского университета.
И. С. Тургенев.
Осенью 1889 года в женском монастыре уездного города Белёв, что на Оке, поселилась преклонных лет грузноватая, в очках, женщина. Что привело её сюда? Вера? Смирение? Или, может быть, отчаянье и усталость?
Вот что писала брату через два месяца монастырской жизни добровольная затворница: "Куда я ни пристраивалась и как ни пробовала жить, все ничего не выходило и дело мое нигде не выгорало, а здесь я чувствую, что поставила точку."
Последние два слова автор письма подчеркнула, что придает ее посланию особый смысл.
"...Я пробовала отказаться от всего, что меня отвлекает,- музыка, чтение ненужных книг, встреча с разными ненужными людьми, пустые разговоры, даже привычка хотя бы интересоваться делами и жизнью моих дочерей...- все это мешает жить своей внутренней жизнью."
В повести "Отрочество" сестра Маша выведена под именем Любочка "Любочка невысока ростом, и, вследствие английской болезни, у нее ноги до сих пор еще гусем и прегадкая талия. Хорошего во всей ее фигуре только глаза; и глаза эти действительно прекрасны - большие, черные, и с таким неопределимо приятным выражением важности и наивности, что они не могут не остановить внимания. Любочка во всем проста и натуральна... смотрит всегда прямо и иногда, остановив на ком-нибудь свои огромные черные глаза, не спускает их так долго, что ее бранят за это, говоря, что это неучтиво."
Это был ее сосед по имению. "Милостивый государь! - писал из своего поместья сей заботливый господин графу Валерьяну Петровичу Толстому, мужу Марии Николаевны.- Посылаю вам номер "Современника", в котором помещена повесть брата Вашей супруги, думая, что это будет интересно для Вас. Я давно имел желание с Вами познакомиться..."
Спустя неделю знакомство состоялось. Сосед произвел на Толстых, в особенности на молодую хозяйку, впечатление более чем благоприятное.
В упоении поведала она брату Николаю, что "это простой человек, он играет с ней в бирюльки, раскладывает гранпасьянс, большой друг с Варенькой" (дочерью Марии Николаевны), а брат Николай отписал обо всем брату Льву, прибавив по-французски, что "Маша не знает света и вполне может ошибиться в отношении такого умного человека, как Тургенев".
Соседом четы Толстых был именно Иван Сергеевич Тургенев! Он спешит поделиться с Некрасовым о своем первом визите к толстовской родне и в первую очередь о хозяйке дома: "... Сестра автора "Отрочества" - премилая женщина - умна, добра и очень привлекательна." И снова о ней: "Завтра я с графиней Толстой крещу у тургеневского попа. Покумлюсь с ней... Она мне очень нравится".
А как же "ноги... гусем"? А как же "прегадкая талия"? О, "у ней теперь ноги "не гусем" и талия прекрасная." Это уже из письма к П. В. Анненкову, которому
36-летний старик Тургенев поверяет под величайшим секретом сердечные тайны.
"Стариком" Иван Сергеевич именует себя сам. Описав, что за чудо сестра автора "Отрочества" ("мила, умна, проста - глаз бы не отвел"), признается:
"На старости лет... я едва ли не влюбился... не могу скрыть, что поражен в самое сердце. Я давно не встречал столько грации, такого трогательного обаяния... Останавливаюсь, чтобы не завраться... Вы подумаете: эка влюбчив, старый черт! Что делать! Чувствительным сердцем одарен от природы..."
Героиня, так же как и Мария Николаевна, терпеть не может стихов, потому что "все это сочинено и неправда".
Примерно то же самое обронит пятьдесят лет спустя престарелая Мария Николаевна. Скупые ее воспоминания запишет с ее слов близкий знакомый Толстого помещик М. А. Стахович. " Я с детства не любила и не читала стихов; мне казалось, и я говорила ему, что они все - выдуманные сочинения, еще хуже романов, которых я почти не читала и не любила... Тургенев волновался и спорил со мною "даже до сердцов"... Понимаете ли.- Пушкин! Сам Пушкин!!"
Кончилось тем, что Тургенев привез в Покровское "Евгения Онегина" и устроил чтение вслух.
"Прямо против двери, перед диванчиком, стоял круглый стол, покрытый ковром; кругом расставлены были кресла и стулья; на столе горела лампа. Я сел на диванчик, достал книжку. Хозяйка устроилась несколько поодаль и держала себя, в отличие от остальных, весьма сдержанно... Раза два я украдкой взглянул на нее: глаза ее внимательно и прямо были устремлены на меня; ее лицо мне показалось бледным." - "Фауст" (рассказ в девяти письмах) появился вскоре после знакомства с сестрой Толстого.
" Ах, как слушает она! Однажды(помнится. мы читали "Онегина") он, растроганный и благодарный, целует ей руку... Это, конечно, было дерзостью. "Она слегка отодвинулась, устремила на меня взгляд (я, кроме ее, ни у кого не видал такого взгляда: в нем и задумчивость, и внимание, и какая-то строгость)...вдруг покраснела, встала и ушла."
Эпизод этот припоминает в своих записках Е. В. Оболенская, дочь Марии Николаевны: "Моя мать не была хороша собой, но она была умная, оживленная, непосредственная, необыкновенно правдивая, у нее были прекрасные глаза - лучистые глаза княжны Марьи; она была и прекрасная музыкантша. Ею очень восхищался И. С. Тургенев. Он часто бывал у нас в Покровском, там он любил слушать музыку. Однажды он ей вслух читал "Евгения Онегина"; он поцеловал у ней руку, она отдернула руку и сказала..."Рукопись в этом месте попорчена, но мы можем прочитать это в тургеневском "Фаусте"- "Пожалуйста, вперед не делайте этого!"
Зачем же Тургенев описывает столь интимные подробности? А затем, что "образ ее не выходит у меня из головы, и я едва ли не с тем намерением стал писать к тебе письмо, чтобы иметь возможность думать и говорить о ней."
"Маша очарована Тургеневым"- сообщает в Кишинев Льву брат Николай. И опять по-французски, что придает тексту пикантность.
Познакомились они осенью, а первые "молнии промелькнули" лишь весной следующего года, когда Тургенев жил в Петербурге.
"Я получил дня два назад Ваше письмо, в котором гораздо больше скрытой горечи, чем бы следовало - по-настоящему, ей совсем не следует быть. Вы пеняете на меня за мое молчанье или, говоря правильнее - за краткость и сухость моих писем - но Вы знаете, иногда пишешь коротко, потому что слишком много есть, что писать - а я именно в таком положении нахожусь... Прочтите мою повесть "Фауст" и скажите Ваше мнение. Напишите мне письмо побольше, обо всем, что придет Вам в голову; а я даю Вам слово, что отвечу аккуратно."
Никогда ни одну свою вещь - а Мария Николаевна теперь читала все, что выходило из-под его пера в высшей степени пристрастно - не предварял он такой настоятельной и многозначительной просьбой.
Она прочла и, растревоженная, узнавшая себя, написала "письмо побольше" - оно не сохранилось, зато сохранился тургеневский ответ.
"Вы говорите о двойном человеке во мне - весьма справедливо,- только Вы, может быть, не знаете причин этой двойственности. Я буду с Вами тоже откровенен." Он вздыхает, что дело, мол, идет к старости, но счастья он так и не изведал, ибо не сумел свить себе "покойного гнезда".
По-видимому, разговор о счастье затеяла Мария Николаевна. а Тургенев подхватил его: "Вы напрасно говорите о моем счастье: в чужой руке калач бел, чужая судьба завидна". Это намек на ее собственную судьбу, которая представляется ему куда более устроенной - не зря в конце письма велит кланяться супругу.
А она от него уехала.Уехала, потому что, в отличие от Тургенева, в ней не было "двойного человека". И счастья, которое виделось со стороны, не было тоже. В одном из писем брату Льву у нее вырвалось: "Хотя бы кто-нибудь из нашего семейства был счастлив!"
" Маша разъехалась с Валерьяном. Эта новость задушила меня" - записывает в дневнике будущий апологет семейной жизни.
Тургенева новость настигла за границей, но не задушила."Я останусь Вашим другом, пока буду жив",- спешит уверить он отважную женщину и высказывает радость по поводу твердости, "с которой Вы взглянули на ваше положение и на Ваше будущее." Само собой, положение это представляется ему несколько затруднительным, зато "оно не ложно - это главное". Слово "ложно" в письме подчеркнуто. А далее следует осторожный вопрос: "... будет ли прошедшее чисто и навсегда отрублено?"
"После разрыва с мужем,- вспоминает старший сын Льва Толстого Сергей Львович,- ее отношения с Тургеневым не прекратились."
Летом 1858 года Тургенев навестил свою героиню в Пирогове, где "провел очень приятно три дня".Так писал он в Лондон Полине Виардо, не упомянув даже имени той, кому предсказал в "Фаусте" печальный конец, лишь назвав ее "прекрасной и очень несчастной женщиной." Словом, был, как всегда, галантен и доброжелателен.
А вот Толстой записал в дневнике: "Тургенев скверно поступает с Машенькой. Дрянь." И через десять дней опять о Тургеневе -
"Трудно встретить безобразнейшее существо."
"Левочка, в делах сердца, право, мы,(женщины) лучше знаем.- И прибавляет с ласковым укором:...если ты начнешь рассуждать, то всё пропало" (из пмсьма брату)
После смерти Тургенева П. В. Анненков писал: "Призыв и поиски идеальной женщины помогли ему создать тот Олимп, который он населил благороднейшими женскими существами, великими в своей простоте и в своих устремлениях... любовь сопровождала его до могилы, но то была любовь платоническая. Он страдал сознанием, что не может победить женской души и управлять ею: он мог только измучить ее. Для торжества при столкновениях страсти ему недоставало наглости, безумства, ослепления."
"В любви одно лицо - раб, другое - властелин пишет Тургенев в 2Переписке2(1854 год), спустя месяц с небольшим после знакомства с Марией Николаевной Толстой. Писатель не желал быть ни тем, ни другим.
Мария Николаевна пережила брата на полтора года.Свои воспоминания о ней Сергей Львович Толстой заканчивает словами: "Она скончалась умиротворенной, тихо, без агонии."
(источник: Руслан Киреев. "Музы любви". т. 1)
#ИсторииЛюбви #ЛитературныеГерои #ТургенеИС