Не бывает "случайностей" и "совпадений", все в жизни промыслительно
Истинно, нет ни одного даже случая ничтожного, который не имел бы значения, только часто мы этого не понимаем. Да поможет нам всем Господь внимательно проводить дни своей жизни, чтобы по смерти войти в Царство незаходимого света. Жизнь всякого человека, а в особенности монаха, идет по некоему таинственному плану; все в ней целесообразно и премудро... Замечайте события вашей жизни, во всем есть глубокий смысл. Сейчас вам непонятны они, а в последствии многое откроется. Вот почему, например, я вас сейчас не пустил ко бдению, а стали мы читать про батюшку о. Анатолия? Почему именно в этот день, а ни в какой другой? Значит, так нужно было, а почему – мы сейчас этого не знаем... Если всякий человек будет следить за своей жизнью, и в особенности монах, то он увидит, что его жизнь есть сплошное чудо. Вся наша жизнь располагается по некоему таинственному плану, которого мы не замечаем или не понимаем. Я даже думаю, оттого мы так нерадиво живем и грешим, что не понимаем внутреннего смысла событий нашей жизни. Например, одни и те же святые покровительствуют нам, и в дни их памяти происходит с нами много замечательных событий. В Казани я как-то раз захотел говеть Великим Постом, и весь пост пропустили, осталось только 3 дня. Ну хоть 3 дня, да поговеть. Иду и думаю: где же поговеть? У полкового священника мне не хотелось. Где же? И вот смотрю – монастырь бедный, грязный (послушники какие-то отчаянные), на половину развалившийся. — Это какой монастырь? — Во имя св. Иоанна Крестителя. — Хорошо, можно здесь исповедоваться? — Пожалуйста. Так там и говел. А потом я стал туда часто к службе ходить. Стою иной раз, а помысл мне и говорит: «Смотри, какая бедная, грязная лампадка. Купи новую, получше». Купил я, приятно было как-то мне смотреть на нее. Потом киот на большую икону. И так я полюбил все в монастыре. Воистину: "Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше" (Мф. 6, 21). А сколько радости испытывал я после исповеди и приобщения Св. Христовых Таин. Вот за какие пустяки св. Иоанн Креститель сподобил меня принять в свой Скит. Когда я зашел в Казани в этот монастырь в первый раз, я спросил, между прочим: — Кто здесь Настоятель? — Игумен Варсонофий. Только потом я увидел, что это значило, – в этом бедном, грязном монастыре я увидел образ своего душевного внутреннего состояния. Через много лет, когда я принял управление Скитом, меня спросили: «Как вы будете содержать Скит?», я отвечал, что и не думаю об этом, и не дерзаю, – хозяин не я, я же только приказчик св. Иоанна Крестителя. И вот, слава Богу, уже два года содержится при мне Скит, недостатка никакого нет. ... Конечно, это вон из ряда выходящий случай. Собственно, не случай, ибо все происходит с нами целесообразно, только так говорим. Да, вы прямо свыше предназначенным для иноческой жизни. Вам была дарована жизнь. Ваша мама молилась и свт. Николай Чудотворец за вас молился, а Господь, как Всеведущий, знал, что вы поступите в монастырь и дал вам жизнь. И верьте, что до конца жизни пребудете монахом. Д.Н. Когда мне исполнилось 25 лет, мать приступила ко мне с предложением жениться. По ее настоянию я первый раз подошел к женщинам и вступил с ними в разговор. — Боже мой! Какая нестерпимая скука, – подумал я, – все только говорят о выездах, нарядах, шляпах. О чем же буду говорить с женой, когда женюсь? Нет, уж оставлю это. Прошло еще пять лет. Матушка снова стала советовать мне: "Подумай, Павлуша, может быть, еще и захочешь жениться, приглядись к барышням, не понравится ли тебе которая из них? Я послушался матери, как и в первый раз, но вынес такое же впечатление от бесед с женщинами, и решил в душе не жениться. Когда мне было лет 35, матушка снова обратилась ко мне: — Что же ты, Павлуша, все сторонишься женщин, скоро и лета твои пройдут, никто за тебя не пойдет, смотри, чтобы потом не раскаиваться. За послушание исполнил я желание матери вступить опять в беседу с женщинами. В этот день у одних моих знакомых давался большой званый обед. – «Ну, – думаю, – с кем мне придется сидеть рядом, с тем и вступлю в пространный разговор». И вдруг рядом со мной поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завел со мной беседу о молитве Иисусовой. Я так увлекся, слушая его, что совершенно забыл о своем намерении разговаривать с невестами. Когда кончился обед, у меня созрело твердое решение не жениться, о котором я сообщил матери. Матушка очень обрадовалась. Ей всегда хотелось, чтобы я посвятил жизнь свою Господу, но сама она никогда не говорила мне об этом. Господь неисповедимыми путями вел меня к монашеству. По милости Божией узнал я Оптину и батюшку о. Амвросия, благословившего меня поступить в монастырь. Вся жизнь, я вам и говорю, есть дивная тайна, известная только Одному Богу. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств, – все промыслительно. Мы не понимаем значения того или другого обстоятельства, перед нами множество шкатулок, а ключей нет. Были такие люди, которым открывалось это... В жизни человека имеют значение два года: 20-й и 40-й. Где, кого и как застанут эти годы? 40-й год замечателен тем, что это есть число лет странствования евреев по пустыне на пути в землю обетованную, 20-й, как половина... Так объясняет это еп. Игнатий (Брянчанинов). 20-й год застиг вас в монастыре. Где застигнет вас 40-й? Хорошо бы в Царствии Небесном... Когда скончалась моя мать, я не поехал ее хоронить, ибо я был уже в Скиту, а поручил все дело сделать одному доверенному лицу. После ее похорон мне переслали 1000 руб., и я решил дать эти деньги о. Иосифу на вечный помин за отца, первую родную мать, вторую неродную, и себя. Я был тогда уже рясофорным. Не знаю почему, меня записали в главную таблицу, как и следует по сумме вклада, но как раз после о. Иосифа. И я, и все, конечно, слышали, как всегда поминал: «Иеросхимонаха Иосифа, монаха Павла», – и далее. И вот мне помысл и говорит: «Ты будешь после него начальником и старцем, ты будешь его преемником»... я отвечаю: «Как я могу быть, когда я всеми унижаем, презираем, гоним и не способен по болезни глаз». Проходят года, я остаюсь таким же бедным послушником. Начали ремонт старого храма. Прежде на том месте, где теперь 4 преподобных: Иосиф Песнописец, Варсонофий Великий, преп. Иоанн Пророк и авва Дорофей, было только 3: преп. Варсонофия Великого не было. Вот, я прихожу после ремонта и вижу, что еще изобразили преп. Варсонофия, а помысл мне говорит: «Да, ты будешь после о. Иосифа начальником и старцем». Проходят года, настает японская война, и я еду на войну, по назначению за послушание, и говорю своему помыслу: «Ну вот как же я буду старцем? Когда я возвращусь? Да и придется ли возвратиться, я слаб, могу и не доехать, а война, говорят, продлится лет 20?» Потом оканчивается война, и я возвращаюсь в Скит. Заехал к преп. Серафиму Саровскому. Было воскресенье, стою за обедней, как подходит ко мне незнакомый монах и говорит: «С памятью Старца вас, Батюшка». Я спрашиваю: «Какого?» – «О. Амвросия, ведь сегодня день его кончины», – «О, да, знаю», – сказал я, ибо мне было совестно признаться, что я забыл про это. Я пошел, вынул просфору за о. Амвросия... Потом, когда я приехал в Скит, я узнал, что о. Иосиф так заболел, что до утра даже, казалось, не доживет. Думал он служить сам, пришел от бдения и захворал... Я приезжаю и действительно, меня назначают духовником, старцем и начальником Скита... Вот, я говорю вам для того, что нет ничего случайного в жизни нашей. Даже то, что кажется пустяком, имеет свой смысл... Я не желал, не искал этого своего положения и не просил. И стою на этом посту за послушание... и думаю, быть может, и лучше было бы для меня, если бы я жил в своей келейке, терпел бы скорбь и творил бы молитву Иисусову... Но если бы я не был начальником Скита, вас бы не приняли в светлый Скит... Но все мне думается, быть может, и даст мне Господь упокоение, когда я займусь приготовлением себя к той жизни исключительно, а теперь это невозможно: то одно, то другое. Я никому не говорил никогда, а вам скажу: когда я был у о. Варнавы, он мне многое предсказал, и многое уже исполнилось. Он сказал мне: «Будут тебе все кланяться. Будешь жить и творить молитву Иисусову». А хорошо бы так.
Вера, Надежда, Любовь в душе православного
Не бывает "случайностей" и "совпадений", все в жизни промыслительно
Истинно, нет ни одного даже случая ничтожного, который не имел бы значения, только часто мы этого не понимаем.
Да поможет нам всем Господь внимательно проводить дни своей жизни, чтобы по смерти войти в Царство незаходимого света.
Жизнь всякого человека, а в особенности монаха, идет по некоему таинственному плану; все в ней целесообразно и премудро...
Замечайте события вашей жизни, во всем есть глубокий смысл. Сейчас вам непонятны они, а в последствии многое откроется. Вот почему, например, я вас сейчас не пустил ко бдению, а стали мы читать про батюшку о. Анатолия? Почему именно в этот день, а ни в какой другой? Значит, так нужно было, а почему – мы сейчас этого не знаем...
Если всякий человек будет следить за своей жизнью, и в особенности монах, то он увидит, что его жизнь есть сплошное чудо.
Вся наша жизнь располагается по некоему таинственному плану, которого мы не замечаем или не понимаем.
Я даже думаю, оттого мы так нерадиво живем и грешим, что не понимаем внутреннего смысла событий нашей жизни. Например, одни и те же святые покровительствуют нам, и в дни их памяти происходит с нами много замечательных событий.
В Казани я как-то раз захотел говеть Великим Постом, и весь пост пропустили, осталось только 3 дня. Ну хоть 3 дня, да поговеть. Иду и думаю: где же поговеть? У полкового священника мне не хотелось. Где же? И вот смотрю – монастырь бедный, грязный (послушники какие-то отчаянные), на половину развалившийся.
— Это какой монастырь?
— Во имя св. Иоанна Крестителя.
— Хорошо, можно здесь исповедоваться?
— Пожалуйста.
Так там и говел. А потом я стал туда часто к службе ходить. Стою иной раз, а помысл мне и говорит: «Смотри, какая бедная, грязная лампадка. Купи новую, получше». Купил я, приятно было как-то мне смотреть на нее. Потом киот на большую икону. И так я полюбил все в монастыре. Воистину: "Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше" (Мф. 6, 21).
А сколько радости испытывал я после исповеди и приобщения Св. Христовых Таин. Вот за какие пустяки св. Иоанн Креститель сподобил меня принять в свой Скит.
Когда я зашел в Казани в этот монастырь в первый раз, я спросил, между прочим:
— Кто здесь Настоятель?
— Игумен Варсонофий.
Только потом я увидел, что это значило, – в этом бедном, грязном монастыре я увидел образ своего душевного внутреннего состояния.
Через много лет, когда я принял управление Скитом, меня спросили: «Как вы будете содержать Скит?», я отвечал, что и не думаю об этом, и не дерзаю, – хозяин не я, я же только приказчик св. Иоанна Крестителя. И вот, слава Богу, уже два года содержится при мне Скит, недостатка никакого нет.
... Конечно, это вон из ряда выходящий случай. Собственно, не случай, ибо все происходит с нами целесообразно, только так говорим. Да, вы прямо свыше предназначенным для иноческой жизни. Вам была дарована жизнь. Ваша мама молилась и свт. Николай Чудотворец за вас молился, а Господь, как Всеведущий, знал, что вы поступите в монастырь и дал вам жизнь. И верьте, что до конца жизни пребудете монахом. Д.Н.
Когда мне исполнилось 25 лет, мать приступила ко мне с предложением жениться. По ее настоянию я первый раз подошел к женщинам и вступил с ними в разговор.
— Боже мой! Какая нестерпимая скука, – подумал я, – все только говорят о выездах, нарядах, шляпах. О чем же буду говорить с женой, когда женюсь? Нет, уж оставлю это. Прошло еще пять лет. Матушка снова стала советовать мне: "Подумай, Павлуша, может быть, еще и захочешь жениться, приглядись к барышням, не понравится ли тебе которая из них?
Я послушался матери, как и в первый раз, но вынес такое же впечатление от бесед с женщинами, и решил в душе не жениться. Когда мне было лет 35, матушка снова обратилась ко мне:
— Что же ты, Павлуша, все сторонишься женщин, скоро и лета твои пройдут, никто за тебя не пойдет, смотри, чтобы потом не раскаиваться.
За послушание исполнил я желание матери вступить опять в беседу с женщинами. В этот день у одних моих знакомых давался большой званый обед. – «Ну, – думаю, – с кем мне придется сидеть рядом, с тем и вступлю в пространный разговор». И вдруг рядом со мной поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завел со мной беседу о молитве Иисусовой. Я так увлекся, слушая его, что совершенно забыл о своем намерении разговаривать с невестами. Когда кончился обед, у меня созрело твердое решение не жениться, о котором я сообщил матери. Матушка очень обрадовалась. Ей всегда хотелось, чтобы я посвятил жизнь свою Господу, но сама она никогда не говорила мне об этом. Господь неисповедимыми путями вел меня к монашеству. По милости Божией узнал я Оптину и батюшку о. Амвросия, благословившего меня поступить в монастырь.
Вся жизнь, я вам и говорю, есть дивная тайна, известная только Одному Богу. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств, – все промыслительно. Мы не понимаем значения того или другого обстоятельства, перед нами множество шкатулок, а ключей нет. Были такие люди, которым открывалось это...
В жизни человека имеют значение два года: 20-й и 40-й. Где, кого и как застанут эти годы? 40-й год замечателен тем, что это есть число лет странствования евреев по пустыне на пути в землю обетованную, 20-й, как половина... Так объясняет это еп. Игнатий (Брянчанинов). 20-й год застиг вас в монастыре. Где застигнет вас 40-й? Хорошо бы в Царствии Небесном...
Когда скончалась моя мать, я не поехал ее хоронить, ибо я был уже в Скиту, а поручил все дело сделать одному доверенному лицу. После ее похорон мне переслали 1000 руб., и я решил дать эти деньги о. Иосифу на вечный помин за отца, первую родную мать, вторую неродную, и себя.
Я был тогда уже рясофорным. Не знаю почему, меня записали в главную таблицу, как и следует по сумме вклада, но как раз после о. Иосифа. И я, и все, конечно, слышали, как всегда поминал: «Иеросхимонаха Иосифа, монаха Павла», – и далее.
И вот мне помысл и говорит: «Ты будешь после него начальником и старцем, ты будешь его преемником»... я отвечаю: «Как я могу быть, когда я всеми унижаем, презираем, гоним и не способен по болезни глаз». Проходят года, я остаюсь таким же бедным послушником. Начали ремонт старого храма. Прежде на том месте, где теперь 4 преподобных: Иосиф Песнописец, Варсонофий Великий, преп. Иоанн Пророк и авва Дорофей, было только 3: преп. Варсонофия Великого не было. Вот, я прихожу после ремонта и вижу, что еще изобразили преп. Варсонофия, а помысл мне говорит: «Да, ты будешь после о. Иосифа начальником и старцем». Проходят года, настает японская война, и я еду на войну, по назначению за послушание, и говорю своему помыслу: «Ну вот как же я буду старцем? Когда я возвращусь? Да и придется ли возвратиться, я слаб, могу и не доехать, а война, говорят, продлится лет 20?»
Потом оканчивается война, и я возвращаюсь в Скит. Заехал к преп. Серафиму Саровскому. Было воскресенье, стою за обедней, как подходит ко мне незнакомый монах и говорит: «С памятью Старца вас, Батюшка». Я спрашиваю: «Какого?» – «О. Амвросия, ведь сегодня день его кончины», – «О, да, знаю», – сказал я, ибо мне было совестно признаться, что я забыл про это. Я пошел, вынул просфору за о. Амвросия... Потом, когда я приехал в Скит, я узнал, что о. Иосиф так заболел, что до утра даже, казалось, не доживет. Думал он служить сам, пришел от бдения и захворал... Я приезжаю и действительно, меня назначают духовником, старцем и начальником Скита...
Вот, я говорю вам для того, что нет ничего случайного в жизни нашей. Даже то, что кажется пустяком, имеет свой смысл... Я не желал, не искал этого своего положения и не просил. И стою на этом посту за послушание... и думаю, быть может, и лучше было бы для меня, если бы я жил в своей келейке, терпел бы скорбь и творил бы молитву Иисусову... Но если бы я не был начальником Скита, вас бы не приняли в светлый Скит... Но все мне думается, быть может, и даст мне Господь упокоение, когда я займусь приготовлением себя к той жизни исключительно, а теперь это невозможно: то одно, то другое.
Я никому не говорил никогда, а вам скажу: когда я был у о. Варнавы, он мне многое предсказал, и многое уже исполнилось. Он сказал мне: «Будут тебе все кланяться. Будешь жить и творить молитву Иисусову». А хорошо бы так.