В карцер вошли солдаты в сопровождении Джека, с надменным видом вошедшего в свою «комнату». Решетка захлопнулась, и как только вышли солдаты, вошел Фердинанд. Он подошел к камере Джека и сказал ему всего лишь три слова: «Vita. Deceptio. Mors», на что Джек ответил твердым взглядом. Потом он вышел, лишь искоса бросив на меня взгляд. Джек лег на скамью и умиротворенно вздохнул. Я села, прижавшись к решетке. Джек протянул мне сквозь прутья два яблока, оставив одно себе. Я откусила кусок и пробормотала: «Ну, вавай, васскавывай!». Джек с веселой улыбкой наблюдал за тем, как я накинулась на яблоко. Он тоже отгрыз кусок, правда, гораздо меньше моего, и сказал: — Что я тебе расскажу? Переговоры прошли вполне удачно. — И это всё?! — воскликнула я и поперхнулась соком от яблока. Джек молча кивнул. Я наигранно обиделась и повернулась к нему спиной, продолжая есть яблоко и громко хрустеть. Через некоторое время по шороху за моей спиной, я поняла, что Джек улегся и собирается подремать. Так ничего мне и не рассказав! И мои яблоки, как на зло, кончились. Я лишь вздохнула и уставилась в окно, освещенное склоняющимися лучами солнца. Минут через пять абсолютной тишины, раздался спокойный и сонный голос Джека: — Диана, ты только согласись, когда тебя спросят насчет трехсот фунтов золота. — Я нервно закашлялась и повернулась к Джеку. Он лежал, скрестив ноги, сложив руки на груди и накрыв лицо своей незаменимой шляпой. — Да, и если что, то это ты пустила ко дну три судна «Чостер и Ко». — Через несколько секунд молчания Джек добавил: — В Сингапуре это твои люди убили дона Тиасу. — Через ещё несколько секунд он прибавил ещё: — Ну и, понятное дело, что у тебя база на Багамах. Я сидела и, как глупая овечка, полными непонимания и удивления, глазами смотрела на засыпающего Джека. — Ах, да, помню блестящий фейверк, когда пылала гостиница в Порт-Гампе… — Это тоже я? — обреченно промолвила я. — Неееет, — протянул Джеки, — это для тебя… ммм… мелковато. Я смотрела на Джека в ожидании дальнейших дополнений и пояснений, но он уснул. Или сделал вид, что уснул, но, тем не менее, я осталась не солоно хлебавши. Было ещё не поздно, но солнце уже собралось клониться к закату. Его лучи теперь лишь немного попадали в то совсем маленькое окошечко, у Джека в камере, и теперь они фривольно расположились на шляпе Джека, так провидчески надвинутой на глаза. От нечего делать я пыталась разобраться во всех возложенных на меня…ммм… поступках, скажем так. Насколько я поняла, Джек Воробей практически убедил Фердинанда в моей коварности и раскрыл мое «истинное» лицо. Скорее всего, теперь мне предстояло пережить аудиенцию с капитаном и…И, что, «и»? Что уж говорить о том, что у нас с капитаном Воробьем слишком разные степени находчивости! Как ни крути, а я должна выдержать тот бой, иначе мы с Джеком действительно окажемся вместе, на свободе, но на самой высокой рее и с петлей на шее. Этот вариант нам неприемлем. И точка! Наступила ночь. Потом ей на смену пришло утро и новый день. Но и он прошел, не принеся в себе ничего нового. Джек не добавил ничего к своим первым словам. И как я его ни просила, говоря, что мне это тоже очень важно знать, Джек отказал, сказав, что «всё обговоренное в каюте Фердинанда не более чем бесполезный подсчет песка в пустыне». На третий день нашего заключения я проснулась очень рано, едва рассвело, с головной болью и неизмеримой злобой. Некормленый вот уже два с лишним дня, за исключением двух яблок, желудок бунтовал вовсю. Теперь нельзя было так просто взять и заглушить мысль о еде. Меня пробирала крупная дрожь от невыносимого холода. Сырость в карцере увеличилась, так как пошел дождь ещё вчера днем. Из всех щелей дул промозглый ветер, от которого с трудом можно было укрыться в самом углу, почти у выхода, забравшись с ногами на скамью и укутавшись в пышные юбки платья. Я посмотрела на мирно спящего Джека, который всё это время, проведенное в карцере, не давал мне предаться глупым безвыходным мыслям, прерывая их самым наглым образом и уводя от них подальше. Может быть, так случилось из-за этого проклятого проклятия? За всё время, что я здесь, Джеку, действительно, сопутствовала неудача. Так, может, это не из-за проклятия, а из-за женщины на корабле? Но в любом случае, я это точно знала, в какую бы переделку не попал Джек, я всегда буду на его стороне, всегда буду стараться ему помочь, всем, что в моих силах. И мне не важно, что он скажет, что скажут другие. Пусть смеются над глупостью и безбашенностью моих поступков. Мне это не важно! Как глупо было в него влюбиться, чего скрывать. И это не только из-за того, что он красавец, сильный и смелый. Мы столько пережили вместе. Самое страшное для меня — это то, что Джек не задумывался над подобным. Джек…Чтобы он влюбился в меня? Пфф! Что-то запредельно невразумительное! И, наверно, это к лучшему, что я прячу и не раздуваю угольки своих чувств. Наверно, мы слишком разные, чтобы что-то лучшее, чем дружба, могло зародиться между нами. Мои мысли часто кружились вокруг Джека, вокруг наших отношений. Вспоминая слова Уитлокка, когда он сказал: «Он вам небезразличен. Даже дорог», я понимала, что это самая что ни на есть правдивая правда. И как же всё было сложно. Я не от мира сего. В самом прямом смысле. И кто его знает, когда меня какой- нибудь случай зашвырнет обратно? Странная штука — женская логика. И хочется, и колется, и разум не велит. Джек проснулся, когда в трюм вошли солдаты, сопровождающие капитанов Фердинанда и Мартиса, а также Уитлокка. Джек внимательно вгляделся в лицо каждому из посетителей и украдкой подмигнул мне. Я же даже не соизволила встать или хотя бы кивнуть им головой. Она у меня и так раскалывалась, а глаза несмотря на чувство бодрости буквально закрывались. Голодный желудок мстительно бурчал — то ли на меня, то ли на тех, кто не давал нам есть, то ли на сложившуюся ситуацию. Мой взгляд был тяжелым и невообразимо злостно- недовольным. Фердинанд заговорил почти сразу, как вошел: — Ну-с, Воробей, что дальше? Джек, сидя на скамье, медленно надел треуголку, проговорив: — Интересно спрашиваете, у того, кто сидит в трюме. Море, господа, море. Дальше только море. — Всё ехидничаешь, я смотрю. Голод тебе не учитель? — Голод? — Джек с непониманием посмотрел на Фердинанда. — А вы голодны? Я нет. — И Джек облокотился на «нашу» решетку. — Хм, забавно. Я уж думал, вы тут от голода места не находите, но раз так…Ах, а вы, мисс? Не голодны? Я предполагала, конечно, что есть люди, подобные Фердинанду. Но он мне был настолько противен, что даже при одном взгляде на него меня тошнило. Тем не менее, ему надо было что- то ответить. — Капитан, вы думаете сморить нас голодом. Это не вопрос! — хриплым голосом ответила я на его качание головой. — Но. Есть одно маленькое но. Нас кормят. И очень недурно, — твердо, без малейших колебаний ответила я, а потом немного закашлялась. Я не смогу описать вид Фердинанда при моих последних словах. Как же! Кто-то на его корабле, ослушавшись его приказа, кормит его же пленников?! С бледным, как у мертвеца, лицом и бешеными глазами он медленно повернулся к Уитлокку. — Нет. Не он. Не угадали. И я его не выдам. И среди нас его нет. — Понятия не имею, зачем я несла всю эту чушь. — Не могли бы вы сделать мне одолжение и убраться отсюда к чертям собачьим? — спросила я совершенно милым голосом. — Ха-ха, ничего! Слушай, мегера, мы скоро прибудем на Багамы, вот тогда я посмеюсь вдоволь! Мне ничего не сказала эта фраза, сначала. Но потом я вспомнила: ведь там моя база! — И что? — спросила я, приложив ладонь к пылающему лбу. — Там что, карнавал будет? — Ну-ну, — процедил Фердинанд и ушел. Зачем только приходил? Странный человек. За ним вышли и первоначальные обитатели «Трепетной Лани». — Мда, — протянул Джек, проведя рукой по усам. — Дело принимает не совсем лицеприятный оборот. — Багамы? Мы что, за три дня добрались до Багам? — В том то и дело, что нет. Видимо, он просто хочет нас повесить или сдать властям, так как мы ему надоели. — Мне он тоже надоел, но я же не могу его повесить! — саркастично высказалась я и снова закашлялась. Джек посмотрел на меня с опаской. — Диана, с тобой всё в порядке? — Да, всё в порядке. У меня уже аллергия на это место. Джек придал глазам прищур в смысле «не очень-то верится». — Знаешь, — бодрым голосом, с улыбкой на губах, сказал он, — когда мы бу… В трюм влетел какой-то молоденький солдатик, весь красный до ушей, и трясущимися руками стал отпирать камеру Джека. Я встала, подойдя к решетке и с любопытством глядя на происходящее. Раза с пятого он таки открыл дверь, но до этого Джек обратил мой взгляд на пистолет, довольно хлипко торчащий из-за пояса солдата, и дернул уголком рта. Солдат вывел Джека и повел впереди себя. Проходя мимо меня, Джек неожиданно споткнулся и повалился на солдатика, которого немного пригвоздило к моей решетке. Солдат недовольно толкнул Воробья и повел его наверх, а пистолет остался у меня. Ну и что я смогу с ним сделать? Джек вернулся только к вечеру. Я дремала, и меня разбудил противный лязг закрывающейся решетки. — Ну? — Я нетерпеливо прижалась к решетке. — Что? Не томи! — Честно говоря, я мало понял, в чем был смысл этой встречи, — сказал кэп, нахмурив брови. — В общем, меня повели наверх… Джека привели в кают- компанию. Там находились только Фердинанд и Уитлокк, но на столе лежала та самая книга, из-за которой, в общем-то, и был весь сыр-бор. Фердинанд сидел в кресле с очень недовольным видом, а Джеймс стоял, отвернувшись к окну. Как только завели Джека, солдат вышел, и за ним плотно захлопнулась дверь. Фердинанд начал без обиняков: — Говори, что это за книга и для чего она тебе нужна? Джек подошел к столу, двумя пальцами открыв и моментально закрыв книгу. — Судя по названию, — начал Джек, — эта книга называется «Смерть против смерти», но для чего она — я не знаю. — Ты её искал и ты не знаешь, для чего она? — Я искал не её! Я искал книгу, которая должна была быть на этом судне и которая содержала бы в себе пророческие заклинания. А эта пуста. И какой смысл в её необходимости для меня, если в ней ничего нет, даже если она действительно с того корабля, на котором и должна была быть? — Хорошо, что должно было быть в той книге? — спросил Фердинанд. — Заклинания, пророчества и тому подобная магическая информация. — И только? — с презрением спросил Фердинанд. — На все случаи жизни, — добавил Джек, подойдя к другому столу, заваленному всякими бумагами. — А вы что, сэр, интересуетесь? — как бы между прочим спросил Джек Воробей. — На все случаи жизни? Так зачем она была нужна тебе? — Была нужна, не была нужна — какая разница? Я её не нашел и искать уже не собираюсь, надоело, знаете ли. — Джек беглым, казалось, взглядом осматривал кипу пергаментов, но его цепкий взгляд примечал всё, что могло иметь хоть малейшее значение. — Какое проклятье на тебе лежит? — спросил Уитлокк. Джек даже не удостоил его взгляда, ответив: — Проклятье? Не слыхал об этом. — Книга нужна, чтобы снять проклятье. Так? — Какое проклятье, господа? Я решительно ничего не понимаю. О чем речь? — На тебе проклятье, и тебе надо спасти свою душонку, а твоя сообщница, Диана, искала и нашла для тебя эту книгу. — Фердинанд с довольным лицом закурил трубку. Джек обернулся и развел руками: — И с чего бы на мне быть проклятью? И с чего бы Диане пытаться мне помочь? — Да потому что..! — Уитлокк раздраженно махнул рукой, не продолжая. — А-а-а, — протянул Джек, медленно подходя к застекленному шкафу, — чего же вам она ещё наплела? Ей Богу, вы меня раздосадовали, мистер. Как ей можно верить? Мне эта книга нужна была исключительно в целях обогащения. А раз я бы разбогател, то вы думаете, она бы упустила такой же шанс?— Кэп одарил собравшихся вопросительным взглядом. — Вот и я говорю, что нет. — И где та книга? И почему эта пуста? — спросил Фердинанд. Джек раздраженно вздохнул. — Господа, я похож на того, кто прожил уже примерно два века? Откуда мне знать, где она? Не я же её прятал. — То есть, ты решил наколдовать себе золота? — спросил Фердинанд, причем на полном серьезе. Джек не удержался и расхохотался. — Простите, просто… просто… Нет. Конечно, нет. В книге всё нематериально, то есть можно наколдовать какое-то явление, а не предмет. Можно наколдовать удачу, страх, храбрость, смерть… — При слове «смерть» Фердинанд непроизвольно бросил беглый взгляд на Уитлокка. Джек его поймал. — Капитан, позвольте ответный вопрос: откуда взялось ваше судно? Никогда о нём не слыхал. — Его построили в Ливерпуле, ты не мог о нём слышать, оно принадлежит знатному человеку. — Я заметил, — почти про себя пробормотал Джек. А более громко сказал: — Куда мы плывем? — Хм, если тебя это успокоит, то тебя повесят не в Лондоне, а здесь, на «Санта-Монике». — Вы что, в Лондон идете? — поразился Джек. — Я думал, в Порт-Нассау, — как-то неприметно сказал Джек и сразу продолжил: — А кто же будет судьей? Не вы ли, капитан? — Я тебя и без суда повешу. — И не только меня, — бросил Джек. — Не только. — То есть, убьете? Иначе это не назвать. — Я не убью ни тебя, ни твою подружку. — А кого? — Джек моментально наступал на Фердинанда вопросами, видя цель этого поединка. — Не твое дело! — А-а-а, значит, мишень всё- таки есть? Позволите угадать? — Я не убийца и не душегуб, мерзавец! Закрой рот! — Ну да, всего лишь слуга. Верный и преданный. Красивая шпага, — обратил внимание Джек на висевшее на стене оружие. — И филигрань. Чудесно! — Ты хочешь сказать, что эта книга не нужна, и я могу её сжечь? — Можете, — беззаботно сказал капитан Воробей. — А ещё лучше, раз она и вам не нужна, пустая, отдайте её мне, я буду рисовать в ней или писать баллады. Ну как? — Ты идиот, — процедил сквозь зубы Фердинанд. — С чего бы это? Среди нас я на него меньше всего похож. Фердинанд хлопнул по столу и резко подошел к Джеку: — Я тебе сказал, что скажешь правду — будешь жить, обманешь — умрешь. — Да-да, помню — «Vita. Deceptio. Mors». Чудесная латынь. Но я бы сказал, скорее, interfectorem expectat sacrificium. Не так ли? — Жертву? — переспросил Уитлокк. — Убийца ждет жертву? Ты в своем уме? — Почти. Фердинанд впился в Джека глазами. — Что за чушь ты мелешь? — Я просто люблю философствовать. Это ведь такая забавная и полезная вещь! А почему бы судьей не выступить сэру Уитлокку? Старшему. — Что? Моему отцу? С чего ты это взял? — Уитлокк не скрывал своего замешательства. — А почему бы и нет! Или мы этого не достойны? Какая разница, ведь всё равно же в Порт-Нассау идем, так почему бы и нет? — Идем в Порт-Нассау? Сэр, вы сказали, что мы идем в Лондон! - возмутился Уитлокк. — Советую вам, сэр Джеймс, поучиться следить за солнцем. Оно многое может рассказать, — улыбнулся Джек. — Сэр? Я не понимаю. Так куда мы идем? — Сэр Джеймс, не вмешивайтесь! Мы идем туда, куда нам нужно. Какая вам разница? — Ну да, — вставил Джек, — Лондон и Багамы… Какая разница? — Слушай ты, — взревел Фердинанд, — если ты… — То что? Повесишь меня? Не больно у тебя фантазия разнообразная. Фердинанд налился краской и стал похож на быка на корриде. Несколько секунд его мозг лихорадочно подбирал, что бы сделать с Джеком, но ничего лучшего не нашел, чем крикнуть: — Сержант! Уведите его! Появившийся солдат спросил: «В карцер?». — Нет. Не в карцер. Оставьте его у мачты. До вечера. А там посмотрим. Джека увели вон из кают- компании, но напоследок он успел услышать слова Уитлокка: «Капитан Фердинанд, я требую объяснений». — Они продержали тебя привязанным у мачты?! — ужаснулась я, услышав конец рассказа. — Ну да. Тупицы. По-моему, всем известно, что палуба лучший источник сведений. — Джек самодовольно растянулся на скамье. — Я не понимаю, действительно, зачем всё это? Какой смысл? — Подумай сама, для себя я нашел кое-что. Представь: неожиданно на морском пути, где очень редко встречаются суда, вдруг появляется корабль; по иронии, вдруг спасают сына губернатора; а потом вдруг выясняется, что на корабле куча вещей с вензелями семьи Уитлокков, и, как странно, корабль идет вместе с освобожденным, но не в Лондон, а в Порт-Нассау. О, и, кстати, где же капитан Мартис? — Джек, прости, мой мозг отказывается что-то искать, — просипела я. — Объясни, пожалуйста. — Ну, чего ж тут непонятного! Губернатор Уитлокк захотел избавить себя от своего непутевого сына, но сделать его посмертно храбрым. Вот и всё. — Посмертно? То есть, Фердинанд должен убить Уитлокка?! — Джек утвердительно кивнул.
Судовая запись № 17
В карцер вошли солдаты в
сопровождении Джека, с
надменным видом вошедшего в
свою «комнату». Решетка
захлопнулась, и как только вышли
солдаты, вошел Фердинанд. Он
подошел к камере Джека и сказал
ему всего лишь три слова: «Vita.
Deceptio. Mors», на что Джек
ответил твердым взглядом. Потом
он вышел, лишь искоса бросив на
меня взгляд.
Джек лег на скамью и
умиротворенно вздохнул. Я села,
прижавшись к решетке. Джек
протянул мне сквозь прутья два
яблока, оставив одно себе. Я
откусила кусок и пробормотала:
«Ну, вавай, васскавывай!». Джек с
веселой улыбкой наблюдал за тем,
как я накинулась на яблоко. Он
тоже отгрыз кусок, правда,
гораздо меньше моего, и сказал:
— Что я тебе расскажу?
Переговоры прошли вполне
удачно.
— И это всё?! — воскликнула я
и поперхнулась соком от яблока.
Джек молча кивнул. Я
наигранно обиделась и
повернулась к нему спиной,
продолжая есть яблоко и громко
хрустеть. Через некоторое время
по шороху за моей спиной, я
поняла, что Джек улегся и
собирается подремать. Так ничего
мне и не рассказав! И мои яблоки,
как на зло, кончились. Я лишь
вздохнула и уставилась в окно,
освещенное склоняющимися
лучами солнца. Минут через пять
абсолютной тишины, раздался
спокойный и сонный голос Джека:
— Диана, ты только согласись,
когда тебя спросят насчет трехсот
фунтов золота. — Я нервно
закашлялась и повернулась к
Джеку. Он лежал, скрестив ноги,
сложив руки на груди и накрыв
лицо своей незаменимой шляпой.
— Да, и если что, то это ты
пустила ко дну три судна «Чостер
и Ко». — Через несколько секунд
молчания Джек добавил: — В
Сингапуре это твои люди убили
дона Тиасу. — Через ещё
несколько секунд он прибавил
ещё: — Ну и, понятное дело, что у
тебя база на Багамах.
Я сидела и, как глупая овечка,
полными непонимания и
удивления, глазами смотрела на
засыпающего Джека.
— Ах, да, помню блестящий
фейверк, когда пылала гостиница
в Порт-Гампе…
— Это тоже я? — обреченно
промолвила я.
— Неееет, — протянул Джеки,
— это для тебя… ммм…
мелковато.
Я смотрела на Джека в
ожидании дальнейших
дополнений и пояснений, но он
уснул. Или сделал вид, что уснул,
но, тем не менее, я осталась не
солоно хлебавши.
Было ещё не поздно, но солнце
уже собралось клониться к закату.
Его лучи теперь лишь немного
попадали в то совсем маленькое
окошечко, у Джека в камере, и
теперь они фривольно
расположились на шляпе Джека,
так провидчески надвинутой на
глаза. От нечего делать я
пыталась разобраться во всех
возложенных на меня…ммм…
поступках, скажем так. Насколько
я поняла, Джек Воробей
практически убедил Фердинанда в
моей коварности и раскрыл мое
«истинное» лицо. Скорее всего,
теперь мне предстояло пережить
аудиенцию с капитаном и…И, что,
«и»? Что уж говорить о том, что у
нас с капитаном Воробьем
слишком разные степени
находчивости! Как ни крути, а я
должна выдержать тот бой, иначе
мы с Джеком действительно
окажемся вместе, на свободе, но
на самой высокой рее и с петлей на
шее. Этот вариант нам
неприемлем. И точка!
Наступила ночь. Потом ей на
смену пришло утро и новый день.
Но и он прошел, не принеся в себе
ничего нового. Джек не добавил
ничего к своим первым словам. И
как я его ни просила, говоря, что
мне это тоже очень важно знать,
Джек отказал, сказав, что «всё
обговоренное в каюте Фердинанда
не более чем бесполезный
подсчет песка в пустыне».
На третий день нашего
заключения я проснулась очень
рано, едва рассвело, с головной
болью и неизмеримой злобой.
Некормленый вот уже два с
лишним дня, за исключением двух
яблок, желудок бунтовал вовсю.
Теперь нельзя было так просто
взять и заглушить мысль о еде.
Меня пробирала крупная дрожь от
невыносимого холода. Сырость в
карцере увеличилась, так как
пошел дождь ещё вчера днем. Из
всех щелей дул промозглый ветер,
от которого с трудом можно было
укрыться в самом углу, почти у
выхода, забравшись с ногами на
скамью и укутавшись в пышные
юбки платья.
Я посмотрела на мирно спящего
Джека, который всё это время,
проведенное в карцере, не давал
мне предаться глупым
безвыходным мыслям, прерывая
их самым наглым образом и уводя
от них подальше. Может быть,
так случилось из-за этого
проклятого проклятия? За всё
время, что я здесь, Джеку,
действительно, сопутствовала
неудача. Так, может, это не из-за
проклятия, а из-за женщины на
корабле? Но в любом случае, я это
точно знала, в какую бы
переделку не попал Джек, я
всегда буду на его стороне, всегда
буду стараться ему помочь, всем,
что в моих силах. И мне не важно,
что он скажет, что скажут другие.
Пусть смеются над глупостью и
безбашенностью моих поступков.
Мне это не важно! Как глупо было
в него влюбиться, чего скрывать.
И это не только из-за того, что он
красавец, сильный и смелый. Мы
столько пережили вместе. Самое
страшное для меня — это то, что
Джек не задумывался над
подобным. Джек…Чтобы он
влюбился в меня? Пфф! Что-то
запредельно невразумительное! И,
наверно, это к лучшему, что я
прячу и не раздуваю угольки своих
чувств. Наверно, мы слишком
разные, чтобы что-то лучшее,
чем дружба, могло зародиться
между нами. Мои мысли часто
кружились вокруг Джека, вокруг
наших отношений. Вспоминая
слова Уитлокка, когда он сказал:
«Он вам небезразличен. Даже
дорог», я понимала, что это самая
что ни на есть правдивая правда. И
как же всё было сложно. Я не от
мира сего. В самом прямом смысле.
И кто его знает, когда меня какой-
нибудь случай зашвырнет
обратно? Странная штука —
женская логика. И хочется, и
колется, и разум не велит.
Джек проснулся, когда в трюм
вошли солдаты, сопровождающие
капитанов Фердинанда и Мартиса,
а также Уитлокка. Джек
внимательно вгляделся в лицо
каждому из посетителей и
украдкой подмигнул мне. Я же
даже не соизволила встать или
хотя бы кивнуть им головой. Она у
меня и так раскалывалась, а глаза
несмотря на чувство бодрости
буквально закрывались. Голодный
желудок мстительно бурчал — то
ли на меня, то ли на тех, кто не
давал нам есть, то ли на
сложившуюся ситуацию. Мой
взгляд был тяжелым и
невообразимо злостно-
недовольным.
Фердинанд заговорил почти
сразу, как вошел:
— Ну-с, Воробей, что дальше?
Джек, сидя на скамье,
медленно надел треуголку,
проговорив:
— Интересно спрашиваете, у
того, кто сидит в трюме. Море,
господа, море. Дальше только
море.
— Всё ехидничаешь, я смотрю.
Голод тебе не учитель?
— Голод? — Джек с
непониманием посмотрел на
Фердинанда. — А вы голодны? Я
нет. — И Джек облокотился на
«нашу» решетку.
— Хм, забавно. Я уж думал, вы
тут от голода места не находите,
но раз так…Ах, а вы, мисс? Не
голодны?
Я предполагала, конечно, что
есть люди, подобные Фердинанду.
Но он мне был настолько
противен, что даже при одном
взгляде на него меня тошнило.
Тем не менее, ему надо было что-
то ответить.
— Капитан, вы думаете
сморить нас голодом. Это не
вопрос! — хриплым голосом
ответила я на его качание
головой. — Но. Есть одно
маленькое но. Нас кормят. И очень
недурно, — твердо, без малейших
колебаний ответила я, а потом
немного закашлялась.
Я не смогу описать вид
Фердинанда при моих последних
словах. Как же! Кто-то на его
корабле, ослушавшись его
приказа, кормит его же
пленников?! С бледным, как у
мертвеца, лицом и бешеными
глазами он медленно повернулся к
Уитлокку.
— Нет. Не он. Не угадали. И я
его не выдам. И среди нас его нет.
— Понятия не имею, зачем я несла
всю эту чушь. — Не могли бы вы
сделать мне одолжение и
убраться отсюда к чертям
собачьим? — спросила я
совершенно милым голосом.
— Ха-ха, ничего! Слушай,
мегера, мы скоро прибудем на
Багамы, вот тогда я посмеюсь
вдоволь!
Мне ничего не сказала эта
фраза, сначала. Но потом я
вспомнила: ведь там моя база!
— И что? — спросила я,
приложив ладонь к пылающему
лбу. — Там что, карнавал будет?
— Ну-ну, — процедил
Фердинанд и ушел. Зачем только
приходил? Странный человек.
За ним вышли и
первоначальные обитатели
«Трепетной Лани».
— Мда, — протянул Джек,
проведя рукой по усам. — Дело
принимает не совсем
лицеприятный оборот.
— Багамы? Мы что, за три дня
добрались до Багам?
— В том то и дело, что нет.
Видимо, он просто хочет нас
повесить или сдать властям, так
как мы ему надоели.
— Мне он тоже надоел, но я
же не могу его повесить! —
саркастично высказалась я и снова
закашлялась.
Джек посмотрел на меня с
опаской.
— Диана, с тобой всё в
порядке?
— Да, всё в порядке. У меня
уже аллергия на это место.
Джек придал глазам прищур в
смысле «не очень-то верится».
— Знаешь, — бодрым голосом,
с улыбкой на губах, сказал он, —
когда мы бу…
В трюм влетел какой-то
молоденький солдатик, весь
красный до ушей, и трясущимися
руками стал отпирать камеру
Джека. Я встала, подойдя к
решетке и с любопытством глядя
на происходящее. Раза с пятого он
таки открыл дверь, но до этого
Джек обратил мой взгляд на
пистолет, довольно хлипко
торчащий из-за пояса солдата, и
дернул уголком рта.
Солдат вывел Джека и повел
впереди себя. Проходя мимо меня,
Джек неожиданно споткнулся и
повалился на солдатика, которого
немного пригвоздило к моей
решетке. Солдат недовольно
толкнул Воробья и повел его
наверх, а пистолет остался у меня.
Ну и что я смогу с ним сделать?
Джек вернулся только к
вечеру. Я дремала, и меня
разбудил противный лязг
закрывающейся решетки.
— Ну? — Я нетерпеливо
прижалась к решетке. — Что? Не
томи!
— Честно говоря, я мало
понял, в чем был смысл этой
встречи, — сказал кэп, нахмурив
брови. — В общем, меня повели
наверх…
Джека привели в кают-
компанию. Там находились только
Фердинанд и Уитлокк, но на столе
лежала та самая книга, из-за
которой, в общем-то, и был весь
сыр-бор. Фердинанд сидел в
кресле с очень недовольным
видом, а Джеймс стоял,
отвернувшись к окну. Как только
завели Джека, солдат вышел, и за
ним плотно захлопнулась дверь.
Фердинанд начал без обиняков:
— Говори, что это за книга и
для чего она тебе нужна?
Джек подошел к столу, двумя
пальцами открыв и моментально
закрыв книгу.
— Судя по названию, — начал
Джек, — эта книга называется
«Смерть против смерти», но для
чего она — я не знаю.
— Ты её искал и ты не знаешь,
для чего она?
— Я искал не её! Я искал книгу,
которая должна была быть на
этом судне и которая содержала
бы в себе пророческие заклинания.
А эта пуста. И какой смысл в её
необходимости для меня, если в
ней ничего нет, даже если она
действительно с того корабля, на
котором и должна была быть?
— Хорошо, что должно было
быть в той книге? — спросил
Фердинанд.
— Заклинания, пророчества и
тому подобная магическая
информация.
— И только? — с презрением
спросил Фердинанд.
— На все случаи жизни, —
добавил Джек, подойдя к другому
столу, заваленному всякими
бумагами. — А вы что, сэр,
интересуетесь? — как бы между
прочим спросил Джек Воробей.
— На все случаи жизни? Так
зачем она была нужна тебе?
— Была нужна, не была нужна
— какая разница? Я её не нашел и
искать уже не собираюсь, надоело,
знаете ли. — Джек беглым,
казалось, взглядом осматривал
кипу пергаментов, но его цепкий
взгляд примечал всё, что могло
иметь хоть малейшее значение.
— Какое проклятье на тебе
лежит? — спросил Уитлокк.
Джек даже не удостоил его
взгляда, ответив:
— Проклятье? Не слыхал об
этом.
— Книга нужна, чтобы снять
проклятье. Так?
— Какое проклятье, господа? Я
решительно ничего не понимаю. О
чем речь?
— На тебе проклятье, и тебе
надо спасти свою душонку, а твоя
сообщница, Диана, искала и нашла
для тебя эту книгу. — Фердинанд
с довольным лицом закурил
трубку.
Джек обернулся и развел
руками:
— И с чего бы на мне быть
проклятью? И с чего бы Диане
пытаться мне помочь?
— Да потому что..! — Уитлокк
раздраженно махнул рукой, не
продолжая.
— А-а-а, — протянул Джек,
медленно подходя к
застекленному шкафу, — чего же
вам она ещё наплела? Ей Богу, вы
меня раздосадовали, мистер. Как
ей можно верить? Мне эта книга
нужна была исключительно в
целях обогащения. А раз я бы
разбогател, то вы думаете, она бы
упустила такой же шанс?— Кэп
одарил собравшихся
вопросительным взглядом. — Вот
и я говорю, что нет.
— И где та книга? И почему эта
пуста? — спросил Фердинанд.
Джек раздраженно вздохнул.
— Господа, я похож на того,
кто прожил уже примерно два
века? Откуда мне знать, где она?
Не я же её прятал.
— То есть, ты решил
наколдовать себе золота? —
спросил Фердинанд, причем на
полном серьезе.
Джек не удержался и
расхохотался.
— Простите, просто… просто…
Нет. Конечно, нет. В книге всё
нематериально, то есть можно
наколдовать какое-то явление, а
не предмет. Можно наколдовать
удачу, страх, храбрость, смерть…
— При слове «смерть» Фердинанд
непроизвольно бросил беглый
взгляд на Уитлокка. Джек его
поймал. — Капитан, позвольте
ответный вопрос: откуда взялось
ваше судно? Никогда о нём не
слыхал.
— Его построили в Ливерпуле,
ты не мог о нём слышать, оно
принадлежит знатному человеку.
— Я заметил, — почти про
себя пробормотал Джек. А более
громко сказал: — Куда мы
плывем?
— Хм, если тебя это успокоит,
то тебя повесят не в Лондоне, а
здесь, на «Санта-Монике».
— Вы что, в Лондон идете? —
поразился Джек. — Я думал, в
Порт-Нассау, — как-то неприметно
сказал Джек и сразу продолжил:
— А кто же будет судьей? Не вы
ли, капитан?
— Я тебя и без суда повешу.
— И не только меня, — бросил
Джек.
— Не только.
— То есть, убьете? Иначе это
не назвать.
— Я не убью ни тебя, ни твою
подружку.
— А кого? — Джек
моментально наступал на
Фердинанда вопросами, видя цель
этого поединка.
— Не твое дело!
— А-а-а, значит, мишень всё-
таки есть? Позволите угадать?
— Я не убийца и не душегуб,
мерзавец! Закрой рот!
— Ну да, всего лишь слуга.
Верный и преданный. Красивая
шпага, — обратил внимание Джек
на висевшее на стене оружие. — И
филигрань. Чудесно!
— Ты хочешь сказать, что эта
книга не нужна, и я могу её сжечь?
— Можете, — беззаботно
сказал капитан Воробей. — А ещё
лучше, раз она и вам не нужна,
пустая, отдайте её мне, я буду
рисовать в ней или писать
баллады. Ну как?
— Ты идиот, — процедил
сквозь зубы Фердинанд.
— С чего бы это? Среди нас я
на него меньше всего похож.
Фердинанд хлопнул по столу и
резко подошел к Джеку:
— Я тебе сказал, что скажешь
правду — будешь жить,
обманешь — умрешь.
— Да-да, помню — «Vita.
Deceptio. Mors». Чудесная латынь.
Но я бы сказал, скорее,
interfectorem expectat sacrificium. Не
так ли?
— Жертву? — переспросил
Уитлокк. — Убийца ждет жертву?
Ты в своем уме?
— Почти.
Фердинанд впился в Джека
глазами.
— Что за чушь ты мелешь?
— Я просто люблю
философствовать. Это ведь такая
забавная и полезная вещь! А
почему бы судьей не выступить
сэру Уитлокку? Старшему.
— Что? Моему отцу? С чего ты
это взял? — Уитлокк не скрывал
своего замешательства.
— А почему бы и нет! Или мы
этого не достойны? Какая разница,
ведь всё равно же в Порт-Нассау
идем, так почему бы и нет?
— Идем в Порт-Нассау? Сэр, вы
сказали, что мы идем в Лондон! -
возмутился Уитлокк.
— Советую вам, сэр Джеймс,
поучиться следить за солнцем. Оно
многое может рассказать, —
улыбнулся Джек.
— Сэр? Я не понимаю. Так куда
мы идем?
— Сэр Джеймс, не
вмешивайтесь! Мы идем туда,
куда нам нужно. Какая вам
разница?
— Ну да, — вставил Джек, —
Лондон и Багамы… Какая разница?
— Слушай ты, — взревел
Фердинанд, — если ты…
— То что? Повесишь меня? Не
больно у тебя фантазия
разнообразная.
Фердинанд налился краской и
стал похож на быка на корриде.
Несколько секунд его мозг
лихорадочно подбирал, что бы
сделать с Джеком, но ничего
лучшего не нашел, чем крикнуть:
— Сержант! Уведите его!
Появившийся солдат спросил:
«В карцер?».
— Нет. Не в карцер. Оставьте
его у мачты. До вечера. А там
посмотрим.
Джека увели вон из кают-
компании, но напоследок он успел
услышать слова Уитлокка:
«Капитан Фердинанд, я требую
объяснений».
— Они продержали тебя
привязанным у мачты?! —
ужаснулась я, услышав конец
рассказа.
— Ну да. Тупицы. По-моему,
всем известно, что палуба лучший
источник сведений. — Джек
самодовольно растянулся на
скамье.
— Я не понимаю,
действительно, зачем всё это?
Какой смысл?
— Подумай сама, для себя я
нашел кое-что. Представь:
неожиданно на морском пути, где
очень редко встречаются суда,
вдруг появляется корабль; по
иронии, вдруг спасают сына
губернатора; а потом вдруг
выясняется, что на корабле куча
вещей с вензелями семьи
Уитлокков, и, как странно, корабль
идет вместе с освобожденным, но
не в Лондон, а в Порт-Нассау. О, и,
кстати, где же капитан Мартис?
— Джек, прости, мой мозг
отказывается что-то искать, —
просипела я. — Объясни,
пожалуйста.
— Ну, чего ж тут непонятного!
Губернатор Уитлокк захотел
избавить себя от своего
непутевого сына, но сделать его
посмертно храбрым. Вот и всё.
— Посмертно? То есть,
Фердинанд должен убить
Уитлокка?! — Джек
утвердительно кивнул.