Судовая запись № 2

Что мне было делать целый день? Я болталась по палубе, загорала под жарким солнцем. И как это было приятно! Было бы, если бы не Джек, прошмыгивающий мимо меня, словно мышь от кота. К обеду я уже потеряла всякий интерес или смысл хотя бы остановить его и о чем-то спросить. Такой странный! Его поведение наталкивало меня на очень неприятную мысль. Во мне вели разговор два моих я:
« — А что, если Джек обижен на меня, ну, или зол? Ведь из-за меня мы и в плен угодили, из-за меня ему пришлось потерять целую неделю.
— Ну, да, скорее, оно так и есть.
— Даже смотреть на меня не хочет, не то что разговаривать. И как мне быть? Подойти к нему и извиниться? Да. Точно. Да, вот только, не подойду я к нему и не извинюсь. Во-первых, его не остановить, во-вторых, я и слова не вымолвлю.
— Тоже мне, мисс Стеснительность!
— Ну что же делать?! А, может, он через несколько деньков отойдет, и я смогу с ним нормально поговорить? Да, так и есть! Поговорю позже!
— Ага, ну да, как всегда отсидишься в окопе, а потом на всё готовенькое?
— Бог мой, я ведь его не боюсь!
— Да ну?
— Почему я должна его бояться? Я его не боюсь, скорее, чувствую неловкость...
— Какая неловкость, глупая? Причем тут неловкость, а? И неужели сейчас так сложно подойти и просто извиниться и ещё раз поблагодарить? Ты ж ему не жениться предлагаешь!
— Лучше бы так.
— Ты спятила?
— Нет, но Джек так бы подумал, и мы бы вместе над этим посмеялись.
— Так посмейтесь над твоими извинениями. А то вдруг у них срок годности пройдет, и их не примут? А?».
Да, терзания души это отвратительно. Особенно, когда не знаешь, в чем дело. Тем не менее, пришел вечер, я поужинала в кают-компании и поднялась на палубу. Сколько времени я уже ловила себя на том, что ждала появления Томми. Этот мальчишка, этот храбрый юноша, был словно духом корабля. Его не стало, и на «Черной Жемчужине» больше не вспыхивали безудержные «смеховые лихорадки» из-за проделок юнги. Но, как бы там ни было, а теперь палуба пустовала. Небо покрылось веснушками звезд, и абсолютную тишину нарушали только громкие разговоры, изредка доносившиеся из кают-компании, шум моря или скрип обшивки судна. Я уселась на канаты возле мачты. Тот единственный момент, когда всё, окружающее тебя, прекрасно, и обязательно находится что-то, что омрачает всю картину, и твои мысли тонут в омуте забот.
Я думала о том, что будет после того, как Джек снимет проклятье. Он покончит со злым роком и вновь вернется к своему любимому занятию. Но вряд ли в предстоящей жизни пирата мне найдется место. Да и кто знает, может, мне не удастся увидеть тот счастливый момент.
На палубу упал яркий поток света из капитанской каюты. Джек Воробей вышел с бутылкой рома и поднялся на мостик. Я сперва решила подойти к нему, но потом передумала. Джек что-то напевал и сверял курс. По-видимому, настроение у него хорошее. Я решила поговорить.
— Опять убежишь? — спросила я, едва поднявшись, но уже будучи замеченной. — Опять дела?
— Ммм, нет. Уже нет, — с улыбкой ответил Джек.
— Чудно! Значит, мы можем поговорить? — сияя улыбкой надежды, спросила я.
— Поговорить? — медленно произнес Джек Воробей.
— А разве не о чем?
— Поговорить. Что ж. Я готов выслушать. — Джек облокотился о тумбу и жестом показал «Говори».
— Джек, зачем весь этот цирк? Я хочу просто сказать спасибо, за то, что не оставил меня, что потратил драгоценное время на эту стоянку, и извини, что так со всем получилось, — сказала я. «Не ожидала от себя такого. Не ожидала!».
— Не надо благодарить, — серьезно ответил Джек. Но потом добавил по-другому: — Я же тоже могу о ком-то заботиться. Тем более, ты часть моей команды.
— Часть команды? — переспросила я. Джек сделал вид, что не понял мой вопрос. — Да. Точно. — Я заулыбалась. — Ну, ладно тогда. — Я стала спускаться, а на ступеньках обернулась и добавила: — Спасибо, что заходил ко мне.
— Заходил? — переспросил Джек. Я попала в точку. Теперь наш разговор состоится.
— Ну, да. Мне это очень приятно и… важно.
— Не за что. Ведь обычно больных навещают, чем же я хуже? — спросил Джек.
— Хуже? Я этого не говорила, Джеки.
— Значит, мне показалось.
— Нда, показалось. И мне не с чего так говорить, я так не думаю.
— Это комплимент? — спросил Джек, одарив меня улыбкой. Я пожала плечами. — Ну, ладно, черт с тобой, я немного перегнул палку.
— Да, — кивнула я.
— И не надо было от тебя бегать и избегать тебя, — сказал Джек, опуская голову.
— Да. — Я снова кивнула
— Так я прощен? — просиял Джек.
— Да, — в третий раз сказала я.
— Вот и славно! — расслаблено сказал Джек. — За перемирие! — Джек протянул мне ром.
— За перемирие! — провозгласила я и сделала глоток. — И теперь мы можем нормально поговорить?
— Ох, уж эти… — Джек прикусил язык и бросил на меня опасливый взгляд и закончил: — …разговоры.
Я вздохнула и подошла к борту.
— Я просто бы хотела узнать, куда мы плывем. Вот и всё.
Кэп, видимо, ожидал других вопросов, потому как облегченно вздохнул.
— Тортуга, как и говорил. Ну, а по пути зайдем в Порт-Ройал.
— Куда?! — воскликнула я, чуть не поперхнувшись воздухом. — Зачем?
— Ммм. За колдуньей-гадалкой.
— Ты же сказал, что она на Тортуге, — сказала я.
— Ну да, может, и на Тортуге, — легкомысленно бросил Джек, став рядом со мной. — Я не знаю точно.
— А…
— Нет, либо там, либо там. Я не знаю, что ей взбредет в голову! — Джек глотнул рому и довольно сощурился.
— Я, кажется, уже стала привыкать к постоянно возникающим непредвиденным ситуациям. Побыстрее бы всё это кончилось!
— Всё? А что именно? — спросил Джек, посмотрев на меня.
— Вся эта заварушка с проклятием и книгой, — ответила я, не отрывая взгляда от воды.
— Аааа, — протянул Джек, и я заметила мелькнувшую на его губах улыбку.
— Что? Можно подумать, ты этого не хочешь! А эта колдунья точно справится? — спросила я, чуть было не добавив: «Она ж не Тиа Дальма».
— Ну, не знаю. Должна. Я слышал, она вполне себе ничего.
— Слышал? — Джек прикусил губу. — Это, прости, как? — усмехнувшись, спросила я.
— Ну, я забыл спросить у неё, согласна ли она на это.
— Забыл? — я рассмеялась. Ну, Джек Воробей, шутник! Но посмотрев на искусственную улыбку Джека, я смеяться перестала. — Забыл…
— Ну, да. Ой, тоже мне, проблема! Дам денег, и ей будет всё равно, что делать, поверь моему опыту.
— Ах, — вздохнула я, — о чем я думаю! Ты же капитан Джек Воробей. Сначала ставишь перед фактом, а потом культурно интересуешься, — улыбнувшись, констатировала я.
— О, да! Так проще! Не возникает лишних «если».
Я опять улыбнулась и опустила глаза на воду. Кажется, все наладилось. Стало как-то спокойнее. Полная луна осеребрила воды Карибского моря. Вдруг я увидела что-то мелькнувшее возле борта.
— Смотри! — шепотом воскликнула я, указывая на воду. — Видел?
— Что видел? — спросил захмелевший Джек.
— Русалку, — насмешливо бросила я.
— Русалку? — Джек поднял бровь. — Ты точно трезва?
Я опять посмотрела в воду. Ну, конечно же, дельфины! Трое или четверо особей резвилось вокруг плавно идущей «Жемчужины». Животные с веселыми криками выпрыгивали из воды, и свет луны на мгновение освещал их. Я радостно носилась вдоль борта, стараясь за ними уследить. А Джек просто хохотал надо мной. Но не зло и не насмешливо, а по-другому. По-доброму. Я остановилась на одном месте, тихо наблюдая за дельфинами. Я не услышала, как Джек подошел ко мне и одной рукой приобнял за плечи. Я повернула голову и изобразила на своем лице некое подобие улыбки. Джек смотрел куда-то вдаль, даже не моргая. Потом он сделал большой глоток рома и улыбнулся, видимо, своим мыслям. Я боялась пошевелиться и вновь перевела взгляд на воду. Наши гости исчезли. Как жаль.
— Я, помню, повел себя чертовски некрасиво. Тогда, на Исла-де-Лагримас. До сих пор не извинился, и этот камень тяготит мою душу.
Я опустила голову и зажмурилась. Зачем кому-то обязательно нужно было напоминать мне об этом ужасном месте, точнее, о том, что мы там пережили.
— Ты извинился, не глупи. Сам ведь помнишь.
Джек дернул уголком губ и замолчал на некоторое время. Может, мне и показалось, но выглядел он растерянным и смущенным. Потом Джек заговорил вновь.
— Ты… мистер Гиббс тогда сказал, что ты готова была пожертвовать чем угодно… А потом отомстить… За меня? — сказал Джек довольно твердо, тем не менее, не глядя на меня.
— Да. Это важно? — дрожа всем телом, спросила я. — К чему этот разговор? Я не первая и не последняя, кто кинулся тебя спасать.
— Ну да, как же, — усмехнулся Джек. Его рука все ещё лежала на моем плече, отчего я чувствовала себя не в своей тарелке. — Что двигало тобой?
Я опешила от такого вопроса, но всё-таки нашла в себе мужество повернуться к Джеку и даже посмотреть ему в глаза.
— Я не знаю, Джек, ты, может, никого не терял. Но это ужасно. Мной двигало только одно: то, что я… что тебе могли причинить вред. Это самое ужасное, когда ни чем не можешь помочь. — На глаза стали наворачиваться слезы. — Я думала, что, когда тебя схватили, мы сможем тебе помочь. Хоть это и глупо звучит, но я почувствовала себя сильнее. И там, на Исла-де-Лагримас всё казалось куда проще и банальней, пока я не увидела эшафот. И если вопрос в том, готова ли я была рискнуть жизнью, то да — готова.
Джек смотрел мне в глаза, не отрываясь, а потом сказал, улыбнувшись уголком рта:
— По-моему, это глупо рисковать своей жизнью ради других, подобных мне, — сказал Джек.
— Нет, не глупо! — вдруг вскрикнула я. — Это не глупость, когда ты л… — я замешкалась. — Когда лучшее, что возможно, это твой безбашенный поступок, — тихо закончила я.
Джек прищурился, а потом медленно опустил глаза, одновременно убирая руку с моего плеча.
— Что ж, это весьма сильный довод. Выпьешь? — Джек протянул ром и увидел, что я закрыла лицо руками. — Прости, — сказал он, вытирая мои слезы, — не хотел бередить твою рану. Просто не думал, что это так важно для тебя.
Мы простояли очень долго на палубе. Сначала молчали, потом говорили о море, о «Черной Жемчужине», о свободе, умело обходя отражение на личности, а потом дело дошло и до песен. Мне было хорошо. Наконец-то, спокойно. И не важно, что впереди, важно то, что сейчас. Надо уметь наслаждаться моментом, потому как иных может не представиться. И я не боюсь быть глупой с Джеком, потому что это на самом-то деле и глупо. Я просто стараюсь быть собой, что куда проще и приятнее. Просто я не полностью я, но от этого мир не рушится, что вполне меня устраивает.