Наши забавные животные

​
4 фев

— Убирайся прочь и не вздумай вернуться, — крикнул мужчина коту

— Убирайся прочь и не вздумай вернуться, — крикнул мужчина коту - 961280612584

— Надо хоть герань пересадить, — пробормотал Олег Николаевич, глядя на одинокий цветок на подоконнике. — Маша любила ее.
Он говорил сам с собой — привычка, появившаяся за три года одиночества. В пустом доме хотя бы собственный голос разбавлял гнетущую тишину.
Олег Николаевич каждое утро угрюмо смотрел в окно, механически помешивая давно остывший чай.

Три года прошло, а он так и не привык завтракать один.

Раньше в это время на кухне было шумно и весело. Маша суетилась у плиты, что-то напевая под нос, на столе дымилась яичница, пах свежезаваренный чай. За окном просыпался сад — её любимый сад с яркими клумбами и аккуратными дорожками.

Теперь всё изменилось.

Клумбы заросли сорняками — не было сил ухаживать за ними. Да и зачем? Маша больше не выйдет на крыльцо с лейкой, не станет разговаривать с каждым цветком, не улыбнется, заметив первые бутоны.

Вот и сегодня утро началось как обычно.

Олег Николаевич встал в семь, по старой привычке. Поставил чайник. Достал из шкафа одну чашку — раньше доставал две, машинально, но потом отучил себя. Сел у окна, собираясь позавтракать.

И тут его взгляд зацепился за что-то рыжее на крыльце.

— Это что ещё такое? — проворчал он, вглядываясь в незваного гостя.

На крыльце, свернувшись клубком, спал крупный рыжий кот. Спал так безмятежно и уверенно, словно это было его законное место. Словно он имел полное право развалиться именно здесь, на чистом, недавно выкрашенном крыльце.

— Брысь отсюда! Кому сказал?! — Олег Николаевич в сердцах швырнул тапкой в наглого захватчика. — Совсем обнаглел, паразит!

Кот лениво приоткрыл один глаз, смерил человека презрительным взглядом и продолжил своё занятие, словно его это совершенно не касалось.

— Ах ты ж, — задохнулся от возмущения мужчина.

Это была уже третья попытка за утро прогнать наглое животное. Но рыжий захватчик, похоже, твёрдо решил, что крыльцо теперь принадлежит ему.

Олег Николаевич вернулся в дом, с грохотом захлопнув дверь. Настроение было окончательно испорчено. В последнее время этот кот словно издевался над ним — появлялся каждое утро, метил территорию, раскапывал любимые клумбы и, что особенно бесило, постоянно спал именно на его крыльце.

Будто других мест мало!

Олег Николаевич тяжело опустился в старое кресло, машинально поправив кружевную салфетку на подлокотнике.

— Маш, ну ты видишь, что творится? — пробурчал он, глядя на фотографию женщины в рамке на стене. — Совсем распоясались, хвостатые! При тебе такого не было.

Три года прошло, как не стало Маши. Три долгих года он жил один в этом опустевшем доме, где каждая вещь напоминала о ней.

Мария всегда любила животных. Особенно кошек. Вечно подкармливала всех окрестных бродяжек, а некоторых даже пыталась оставить дома. Олег тогда ворчал, не разрешал — мол, только грязь да блохи от них. Теперь вот сам с котом воюет.

— Да что ж такое! — Он снова вскочил, услышав грохот во дворе.

Выглянув в окно, Олег увидел перевёрнутый горшок с геранью. Рыжий разбойник как раз заканчивал устраивать лёжку прямо в рассыпавшейся земле.

— Ну всё, — процедил сквозь зубы хозяин дома. — Это война!

На следующее утро он специально встал пораньше и первым делом включил садовый шланг — полить, якобы, клумбы. А заодно и незваного гостя, если появится.

Кот, словно почуяв недоброе, в этот раз устроился не на крыльце, а под старой яблоней. Сидел там, поджав лапы, и с интересом наблюдал за манёврами человека со шлангом.

— Ага, испугался! — злорадно прокомментировал Олег Николаевич. — То-то же!

Но стоило ему отвернуться, как рыжий нахал одним прыжком переместился на крыльцо и снова принялся умываться.

— Да что ж ты за зараза такая! — взорвался мужчина и направил струю воды прямо на наглеца.

Кот мгновенно превратился в рыжую молнию. Метнулся в сторону, прошмыгнул между ног Олега Николаевича, заставив того пошатнуться, и был таков.

— Убирайся прочь и не вздумай вернуться! — крикнул мужчина коту.

Но в глубине души он уже знал — вернётся. Обязательно вернётся.

И действительно — на следующее утро всё повторилось. Только теперь кот, наученный горьким опытом, держался подальше от шланга. Зато начал громко мяукать, требовательно и настойчиво, словно имел на это полное право.

— Господи, ну откуда ты взялся на мою голову? — вздохнул Олег Николаевич, наблюдая, как рыжий наглец устраивается на лавочке у забора. — И ведь ни капли не боится.

Он уже почти смирился с присутствием кота, но тут случилось непоправимое: любимая герань, гордость Маши, была окончательно выкопана и разбросана по всему крыльцу.

Это стало последней каплей.

— Всё! — рявкнул Олег Николаевич, хватая веник. — Ты у меня допрыгаешься!

Он как раз замахнулся, намереваясь проучить наглеца, когда услышал щелчок фотоаппарата.

— Ой, простите! — раздался девичий голос. — Я не хотела вам мешать.

У забора стояла молодая женщина с профессиональной камерой в руках. Растрёпанные рыжие волосы (почти такого же оттенка, как у кота), веснушки на носу, яркая куртка — она казалась неуместно живой и красочной в этом сером осеннем пейзаже.

— Вы кто такая? — опешил Олег Николаевич, опуская веник. — И что здесь делаете?

— Я Анна, ваша новая соседка, — улыбнулась незнакомка. — Три дня назад переехала в дом напротив. А фотографирую... — она замялась. — В общем, я фотографирую этого кота.

— Чего?! — поперхнулся мужчина. — Этого паразита?

— Ну зачем вы так? — В голосе Анны прозвучала искренняя обида. — Он не паразит. Он удивительный! Я за ним уже два дня наблюдаю. Знаете, он каждое утро приносит какие-то маленькие игрушки. То фантик красивый, то ленточку, а сегодня вот.

Она протянула мужчине телефон, показывая только что сделанный снимок.

Олег Николаевич взглянул на экран и замер. На фотографии рыжий кот спал, свернувшись клубком на крыльце. А в лапах у него была зажата потрёпанная плюшевая мышка. Маленькая, серая, с розовым бантиком на шее.

Такая знакомая.

— Откуда, — голос вдруг охрип. — Откуда у него эта игрушка?

— Не знаю, — пожала плечами Анна. — Он принёс её сегодня утром. Я думала, может, это ваша.

Олег Николаевич молча развернулся и быстро пошёл в дом. Выдвинул ящик старого комода, где хранились Машины вещи. Там, среди шарфиков и перчаток, должна была лежать маленькая плюшевая мышка — талисман, который жена всегда носила в кармане. "Талисман", — говорила она, улыбаясь. — "Мне её мама в детстве подарила. С тех пор храню."

Ящик был пуст.

Как же эта игрушка могла оказаться у кота?

Олег Николаевич выглянул в окно. Рыжий по-прежнему сидел на крыльце, но теперь в его позе было что-то знакомое. Точно так же, подобрав лапы и чуть склонив голову набок, всегда сидела Машина любимица — кошка Муся, которую они когда-то подобрали на улице. Когда жены не стало, кошка куда-то исчезла – ушла и не вернулась.

— Простите, — Анна всё ещё стояла у забора. — Я, наверное, не вовремя.

— Нет-нет, — Олег Николаевич вдруг почувствовал острую потребность с кем-то поговорить. — Просто эта мышка. Она принадлежала моей жене. Маше.

Он помолчал, собираясь с мыслями:

— Понимаете, Маша очень любила животных. Особенно кошек. Всё время подкармливала бездомных, лечила их. А я ворчал, не разрешал в дом пускать. Боялся, что грязь разведут, что мебель испортят. — Он горько усмехнулся.

— А может, это знак? — тихо спросила Анна. — Может, он неслучайно именно к вам пришёл? С этой игрушкой.

Кот, словно поняв, что речь идёт о нём, встал, потянулся и неторопливо направился к двери. Остановился, обернулся на хозяина дома — ты идёшь? — и требовательно мяукнул.

— Ишь ты! — хмыкнул Олег Николаевич. — Командир какой выискался.

Но в голосе его уже не было прежнего раздражения. Он смотрел на рыжего гостя и вдруг понял — а ведь действительно, что-то в нём было, что-то неуловимо знакомое. Может, эта царственная осанка? Или эти янтарные глаза, смотрящие прямо в душу? Или то, как он каждое утро приносил "подарки" — совсем как Муся когда-то?

Олег Николаевич сам не заметил, как согласился. В тот же вечер они с Анной пересаживали герань, а рыжий кот внимательно наблюдал за процессом, важно восседая на перилах крыльца.

— Надо же, — удивлялся хозяин дома, — даже не пытается в землю залезть!

— Конечно, — рассмеялась Анна. — Он же видит, что вы заняты важным делом. Кошки очень тактичные существа, когда с ними по-хорошему.

По-хорошему.

Этот вечер что-то изменил. Может быть, дело было в тёплом чае с домашним пирогом, который принесла Анна. Или в неспешном разговоре о жизни, о Маше, о том, как пусто бывает в большом доме одному.

А может, в том, как рыжий нахал вдруг запрыгнул Олегу на колени и заурчал — громко, раскатисто, словно маленький трактор.

— Ну вот, — улыбнулась Анна, — кажется, вы официально приняты в семью.

— В семью? — хмыкнул Олег Николаевич, машинально почёсывая кота за ухом.

Но на душе вдруг стало удивительно тепло и спокойно.

С того дня всё начало меняться. Сначала как-то незаметно, по мелочам. Вместо утренней ругани с котом Олег Николаевич стал выходить на крыльцо с кружкой кофе. Рыжий (теперь уже официально названный Рыжиком) всегда ждал его там, сидя на перилах с видом радушного хозяина.

— Ну что, командир, как спалось? — спрашивал мужчина, и кот отвечал негромким мурчанием.

Потом появилась миска для корма — "временная, только на случай дождя". За ней — лоток в сенях, "чтобы не бегал в мороз на улицу". А потом и мягкая подстилка на подоконнике — "всё равно ведь там сидит, пусть хоть не мёрзнет".

Анна заходила почти каждый день. То с новыми фотографиями Рыжика, то с горшечными цветами для опустевших клумб, то просто поболтать за чашкой чая.

Она никогда не заговаривала о Маше первой, но умела так внимательно слушать, что Олег Николаевич сам начинал рассказывать — о том, как они познакомились на танцах, как Маша учила его печь пироги, как мечтала завести целый кошачий приют.

— Знаешь, — сказал он однажды, глядя, как Рыжик играет с той самой плюшевой мышкой, — а ведь Маша была бы рада.

— Чему? — спросила Анна, не отрываясь от фотоаппарата.

— Всему этому. Тому, что в доме снова есть кот. Что герань цветёт. Что, — он запнулся, — что жизнь продолжается.

Рыжик, словно поняв важность момента, оставил игрушку и запрыгнул хозяину на колени. Посмотрел своими янтарными глазами — всё правильно, старина — и принялся урчать.

А в доме действительно что-то изменилось. Будто сама атмосфера стала другой.

Исчез застоявшийся запах пустоты и одиночества. В вазах появились живые цветы — Анна приносила их с каждой своей фотопрогулки. На стенах — новые фотографии: вот Рыжик нежится на солнышке, вот умывается, сидя на перилах, вот важно несёт в зубах очередной "подарок".

А рядом с ними — старые снимки: Маша в саду, Маша с Мусей на руках, Маша смеётся, глядя в объектив. И почему-то теперь эти фотографии не вызывали острой боли. Теперь они словно говорили: "Всё хорошо. Жизнь продолжается".

Однажды утром Олег Николаевич проснулся от странного звука. Показалось, будто кто-то напевает на кухне. Он осторожно встал, прошёл по коридору и замер на пороге.

Анна в цветастом фартуке (когда только успела принести?) что-то помешивала в кастрюле, негромко напевая. Рыжик сидел на подоконнике и внимательно следил за процессом. А на столе дымились свежие пирожки — точь-в-точь такие, какие пекла Маша.

— Доброе утро! — улыбнулась Анна, заметив его. — Я тут подумала. Раз уж я всё равно каждый день захожу фотографировать этого красавца, — она кивнула на Рыжика, — может, имеет смысл готовить завтрак на двоих? То есть, на троих, — поправилась она, заметив возмущённый взгляд кота.

И вдруг Олег Николаевич понял — он больше не одинок. У него снова есть семья. Пусть немного странная — рыжий кот-командир и соседка-фотограф с веснушками на носу — но самая настоящая, живая, тёплая семья.

(с) Котофеня /Дзен Яндекс

#рассказы

Комментарии