Мальчик?

Девочка? Зайчик? Белочка?
Еще в роддоме, слыша плач отказников, я представить не могла, как можно выбирать ребенка. К кому подойти, а к кому нет? Кого покачать, а от кого отвернуться?
Психолог в ШПР попросил: «Нарисуйте, как вы видите свою семью с приемным ребенком к собеседованию». Ну я и нарисовала, как могла.
«Что-то они у вас все без половых признаков, ушей и лиц нет», — прищурилась психолог. Я не нашлась даже что на это ответить. Ну да, такая она в моем представлении – семья. Как в клятве: «В печали и радости, болезни и здравии». Любовь ведь не зависит от набора пальцев на руках, или первичных половых признаков.
«Девочку вам надо, годик, или новорожденную, у вас еще сын маленький, чтоб младше была», — заключила она. Спорить никто не стал. Она психолог, ей виднее.
Но в опеке же надо будет четко написать кого мы хотим. Подруга подсказала: «Пиши максимально допустимое для себя, а то потом устанешь бумаги править». Камнем преткновения стала группа здоровья. После того, как в 14 лет мама мужа между «их семьей» и уходом за больной сестрой выбрала последнюю, Илья наслушался всякого. Весь свой негатив по этому поводу отец, не стесняясь, сливал на подростка. Теперь он категорически боялся ущемить нашего сына нездоровым родственником.
Так и получился у нас: «Ребенок любого пола, от 0 до 5 лет, 1-3 группы здоровья». Через неделю после первой поездки к региональному оператору муж решился раздвинуть границы еще шире: «До двух детей любого пола, от 0 до 5 лет, 1-3 группы здоровья» гласило дополнение к нашему заключению. В опеке странно посмотрели, но спорить не стали.
В феврале нам предложили съездить к паре мальчиков. Старший брат родился на полгода раньше моего кровного, а младшему почти исполнилось два. Мы влюбились, но из-за метели и снега приехали слишком поздно, так что не успевали в местную опеку. Но ехали домой с четкой уверенностью, что заберем этих детей.
Мама встретила нас дома с лютой мигренью… Скорая, визиты врачей, неопределенный диагноз. Мы ходили на цыпочках, чтоб не беспокоить ее лишний раз. В понедельник я еще думала, какую двухэтажную кровать купить, а в пятницу была вынуждена звонить и пытаться продлить направление...
«Напишите пока отказ, а потом возьмете повторное», — предложила оператор, и тогда я первый раз почувствовала абсолютное бессилие. Какой отказ? Мы же согласны. Дело же не в нас совсем…
Откат от этого отказа еще накроет нас потом, но в моменте мы больше боялись потерять маму. Через пару недель неутешительный диагноз – опухоль в голове. Какие покатушки по опекам, мы ездили по больницам, добывали направление в столицу, ждали операцию или приговора...
И смотрели в базу, на мальчиков с диким чувством вины. Я отказывалась разбирать детскую кроватку в надежде, что вот-вот все сложится.
Летом мальчики ушли из базы. Сама идея усыновления откатилась на дальний план. Отмена операции в последний момент, облучения, ударение в религию – с этим всем надо было справиться, «надеть маску» на всю семью, которая уже есть. Разговоры про смерть, похоронные настроения, попытки сходить в садик… Слава богу, 2021-й не бесконечен.
Когда в марте нам предложили познакомиться с мальчиком и девочкой, я обрадовалась. Муж тоже кивнул, и, согласовав все, мы договорились утром ехать в опеку за направлением. Я даже не пыталась уснуть. Муж ужом крутился по кровати. «Я не готов», — выдал он в пять утра. Было понятно, что никуда мы уже сегодня не едем.
Страшный откат расколол нашу семью. Будто для добивания на следующий день нам предложили еще пару мальчишек, один из которых был новорожденным... Я раскрутила и вынесла все «детские места», коробки с вещами спрятались в кладовке. Воевала со штукатуркой и шпатлевкой, клеила обои, переставила и докупила мебель…
Лето кончалось, когда раздался звонок: https://changeonelife.ru/blogs/malchik-devochka-zajchik-belochka/