Есть у Павла Бажова рассказ «Хрупкая веточка», о котором мало кто знает. В нем продолжается история Кати и Данилы-мастера. Они поженились, и родилось у них восемь сыновей. Третьего сына, горбатенького Митю пристроили на ученье к мастеру «по каменной ягоде». «Мода, видишь, была из камней ягоды делать. Виноград там, смородину, малину и протча. И на все установ имелся. Черну, скажем, смородину из агату делали, белу — из дурмашков, клубнику — из сургучной яшмы, княженику — из мелких шерловых шаричков клеили. Однем словом, всякой ягоде свой камень. Для корешков да листочков тоже свой порядок был: кое из офата, кое из малахита либо из орлеца и там еще из какого-нибудь камня.» Однажды задумал Митя создать красивую ветку из недорогого камня, а пока размышлял над материалом и формой, в окошко просунулась не то женская, не то девичья рука и поставила на станок плитку змеевика, а следом — репейный листок с тремя ягодными ветками: черёмуховой, вишнёвой и спелым крыжовником. Они-то и подсказали Мите, что и как нужно сработать. «Ягодки-то крыжовника сперва половинками обточил, потом внутре-то выемки наладил да еще, где надо, желобочки прошел, где опять узелочки оставил, склеил половинки да тогда их начисто и обточил. Живая ягодка-то вышла. Листочки тоже тонко из змеевки выточил, а на корешок ухитрился колючки тонехонькие пристроить. Однем словом, сортовая работа. В каждой ягодке ровно зернышки видно и листочки живые, даже маленько с изъянами: на одном дырки жучком будто проколоты, на другом опять ржавые пятнышки пришлись. Ну как есть настоящие.» Вот такие ягоды и привез на Всемирную выставку в Париже в 1867 году Иван Сергеевич Стебаков. Экспонаты парижской витрины Стебакова заслужили высокую оценку. Один из ведущих парижских резчиков Теодор Шритен так писал о ягодных пресс-папье: «сделанные очень тонко и хорошо вырезанные, эти предметы, отличающиеся своей красотой, исполнены безупречно, природа в них воспроизведена превосходно». Обычно для создания композиций, подобных этим сочным фруктам, мастера использовали прозрачные камни, вырезанные в полный рельеф. Хотя крыжовник здесь выглядит идеально круглым и сочным, его основание на самом деле плоское, чтобы его можно было положить на мраморное основание. На предварительном этапе ягоды были разрезаны пополам по горизонтали, вырезаны и заполнены металлической фольгой, чтобы усилить их блеск и прозрачность. С 1720-х годов в России после открытия месторождений полудрагоценных камней были созданы императорские и частные камнерезные мастерские. Иван Сергеевич Стебаков (ок. 1820-1881), один из таких частных предпринимателей. Его гранильная фабрика была основана около 1845-1849 гг. Стебаков пытался открыть магазин в Петербурге, привозя в столицу продукцию прямо со своей уральской фабрики, но, к сожалению, не получилось. Однако он добился успеха на национальных и международных выставках. Стебаков был награжден Малой серебряной медалью на Выставке русской промышленности в Петербурге в 1861 году; получил бронзовую медаль на Всемирной выставке в Париже 1867 г.; и серебро на Всероссийской мануфактурной выставке 1870 года и медаль за заслуги на Всемирной выставке в Вене 1873 г. Судя по каталогам выставок, фабрика Стебакова производила в основном небольшие предметы, такие как пресс-папье (предлагались по 20 и 30 рублей за штуку), шкатулки (по 40 рублей), а также несколько роскошных столов (по 100 рублей за штуку) и сундучок (за 150 руб.). В производстве использовалась вся палитра уральских самоцветов: малахитовая мозаика, пестрая яшма, агат, прозрачный кварц. Есть записи, что в 1861 году Стебаков нанял на своей фабрике 25 человек, занимавшихся шлифовкой и огранкой камней, и еще 40 человек вне фабрики для отделки изделий. Годовой выпуск изделий из цветных камней достиг 80 000 рублей. Он также был членом нескольких научных обществ, таких как Русское минералогическое общество, и поддержал создание Уральского общества любителей естествознания, одним из учредителей которого он являлся. «Самой сложной операцией при изготовлении ягодного пресс-папье считалась сборка. Ее удачное исполнение зависело не только от технических навыков, но и от художественного вкуса и искусства мастера. Перед работой мастер набрасывал абрис будущего произведения, на эскизе намечались места расположения плодов и веточек. После это приступали непосредственно к сборке: в намеченных точках 179 высверливали отверстия, закрепляли в них концы проволочек, к которым крепились листья и черешки. Работа требовала большой аккуратности, т. к. пятна мастики на ягодах сводили на нет всю работу по полировке ягод, а каменные черешки ягод исполнялись чрезвычайно тонкими». Ягодные пресс-папье выпускал не только завод Стебакова. Такие камнерезные изделия практически никогда не имели подписи. Совершенно точную атрибуцию имеет только пресс-папье со Всемирной выставки 1867 года в Париже, находящееся в коллекции музея Виктории и Альберта. Известно, что в тот же период аналогичные предметы выпускали и другие камнерезные мастерские Екатеринбурга. Уральские камнерезы создавали подобные шедевры и в более поздние времена. Завод Стебакова выпускал широкий ассортимент изделий из уральских самоцветов. На выставке 1861 года в Петербурге были представлены напрестольные и пасхальные кресты, панагии. Особое внимание привлекал напрестольный крест, «главный корпус которого, изображающий распятие, сделан из цельного куска чистого кварца; кругом осыпан он отличным аквамарином, а венцы — из малинового шерла». На панагию из голубого топаза с рельефным изображением Богородицы, в числе целого ряда экспонатов екатеринбургского купца, пал выбор императора. К сожалению, судьба этих шедевров нам не известна. Но в собрании музея Хиллвуд (Вашингтон) можно увидеть несколько печатей, вырезанных в виде бюстов исторических персонажей. Качество исполнения и высокий художественный уровень бюстов позволили екатеринбургскому купцу на Лондонской всемирной выставке в 1862 г. участвовать в «Изящном отделе» по классу «Скульптуры, модели и резьба», где им были представлены бюсты Ивана Сусанина, Ермака и царя Михаила Федоровича из горного хрусталя.
ОАЗИС- (развлекательно-познавательный портал)
Хрупкая веточка Ивана Стебакова
Есть у Павла Бажова рассказ «Хрупкая веточка», о котором мало кто знает. В нем продолжается история Кати и Данилы-мастера. Они поженились, и родилось у них восемь сыновей. Третьего сына, горбатенького Митю пристроили на ученье к мастеру «по каменной ягоде».
«Мода, видишь, была из камней ягоды делать. Виноград там, смородину, малину и протча. И на все установ имелся. Черну, скажем, смородину из агату делали, белу — из дурмашков, клубнику — из сургучной яшмы, княженику — из мелких шерловых шаричков клеили. Однем словом, всякой ягоде свой камень. Для корешков да листочков тоже свой порядок был: кое из офата, кое из малахита либо из орлеца и там еще из какого-нибудь камня.»
Однажды задумал Митя создать красивую ветку из недорогого камня, а пока размышлял над материалом и формой, в окошко просунулась не то женская, не то девичья рука и поставила на станок плитку змеевика, а следом — репейный листок с тремя ягодными ветками: черёмуховой, вишнёвой и спелым крыжовником. Они-то и подсказали Мите, что и как нужно сработать.
«Ягодки-то крыжовника сперва половинками обточил, потом внутре-то выемки наладил да еще, где надо, желобочки прошел, где опять узелочки оставил, склеил половинки да тогда их начисто и обточил. Живая ягодка-то вышла. Листочки тоже тонко из змеевки выточил, а на корешок ухитрился колючки тонехонькие пристроить. Однем словом, сортовая работа. В каждой ягодке ровно зернышки видно и листочки живые, даже маленько с изъянами: на одном дырки жучком будто проколоты, на другом опять ржавые пятнышки пришлись. Ну как есть настоящие.»
Вот такие ягоды и привез на Всемирную выставку в Париже в 1867 году Иван Сергеевич Стебаков. Экспонаты парижской витрины Стебакова заслужили высокую оценку. Один из ведущих парижских резчиков Теодор Шритен так писал о ягодных пресс-папье: «сделанные очень тонко и хорошо вырезанные, эти предметы, отличающиеся своей красотой, исполнены безупречно, природа в них воспроизведена превосходно».
Обычно для создания композиций, подобных этим сочным фруктам, мастера использовали прозрачные камни, вырезанные в полный рельеф. Хотя крыжовник здесь выглядит идеально круглым и сочным, его основание на самом деле плоское, чтобы его можно было положить на мраморное основание. На предварительном этапе ягоды были разрезаны пополам по горизонтали, вырезаны и заполнены металлической фольгой, чтобы усилить их блеск и прозрачность.
С 1720-х годов в России после открытия месторождений полудрагоценных камней были созданы императорские и частные камнерезные мастерские. Иван Сергеевич Стебаков (ок. 1820-1881), один из таких частных предпринимателей. Его гранильная фабрика была основана около 1845-1849 гг. Стебаков пытался открыть магазин в Петербурге, привозя в столицу продукцию прямо со своей уральской фабрики, но, к сожалению, не получилось. Однако он добился успеха на национальных и международных выставках.
Стебаков был награжден Малой серебряной медалью на Выставке русской промышленности в Петербурге в 1861 году; получил бронзовую медаль на Всемирной выставке в Париже 1867 г.; и серебро на Всероссийской мануфактурной выставке 1870 года и медаль за заслуги на Всемирной выставке в Вене 1873 г. Судя по каталогам выставок, фабрика Стебакова производила в основном небольшие предметы, такие как пресс-папье (предлагались по 20 и 30 рублей за штуку), шкатулки (по 40 рублей), а также несколько роскошных столов (по 100 рублей за штуку) и сундучок (за 150 руб.). В производстве использовалась вся палитра уральских самоцветов: малахитовая мозаика, пестрая яшма, агат, прозрачный кварц.
Есть записи, что в 1861 году Стебаков нанял на своей фабрике 25 человек, занимавшихся шлифовкой и огранкой камней, и еще 40 человек вне фабрики для отделки изделий. Годовой выпуск изделий из цветных камней достиг 80 000 рублей. Он также был членом нескольких научных обществ, таких как Русское минералогическое общество, и поддержал создание Уральского общества любителей естествознания, одним из учредителей которого он являлся.
«Самой сложной операцией при изготовлении ягодного пресс-папье считалась сборка. Ее удачное исполнение зависело не только от технических навыков, но и от художественного вкуса и искусства мастера. Перед работой мастер набрасывал абрис будущего произведения, на эскизе намечались места расположения плодов и веточек. После это приступали непосредственно к сборке: в намеченных точках 179 высверливали отверстия, закрепляли в них концы проволочек, к которым крепились листья и черешки. Работа требовала большой аккуратности, т. к. пятна мастики на ягодах сводили на нет всю работу по полировке ягод, а каменные черешки ягод исполнялись чрезвычайно тонкими».
Ягодные пресс-папье выпускал не только завод Стебакова. Такие камнерезные изделия практически никогда не имели подписи. Совершенно точную атрибуцию имеет только пресс-папье со Всемирной выставки 1867 года в Париже, находящееся в коллекции музея Виктории и Альберта. Известно, что в тот же период аналогичные предметы выпускали и другие камнерезные мастерские Екатеринбурга. Уральские камнерезы создавали подобные шедевры и в более поздние времена.
Завод Стебакова выпускал широкий ассортимент изделий из уральских самоцветов. На выставке 1861 года в Петербурге были представлены напрестольные и пасхальные кресты, панагии. Особое внимание привлекал напрестольный крест, «главный корпус которого, изображающий распятие, сделан из цельного куска чистого кварца; кругом осыпан он отличным аквамарином, а венцы — из малинового шерла». На панагию из голубого топаза с рельефным изображением Богородицы, в числе целого ряда экспонатов екатеринбургского купца, пал выбор императора. К сожалению, судьба этих шедевров нам не известна. Но в собрании музея Хиллвуд (Вашингтон) можно увидеть несколько печатей, вырезанных в виде бюстов исторических персонажей. Качество исполнения и высокий художественный уровень бюстов позволили екатеринбургскому купцу на Лондонской всемирной выставке в 1862 г. участвовать в «Изящном отделе» по классу «Скульптуры, модели и резьба», где им были представлены бюсты Ивана Сусанина, Ермака и царя Михаила Федоровича из горного хрусталя.