Герой нашей истории — мобилизованный боец с позывным «Кот», житель Рамонского района, который провел год и восемь месяцев на передовой.

Осенью 2022 года он получил повестку, едва успев поменять паспорт.
— Я только документ обновил — и тут же мобилизация, повестка в руки. Можно сказать, подарок на день рождения, — вспоминает он.
Но для него армия — не новинка. За плечами срочная служба, поэтому на адаптацию времени не потребовалось. Сначала была подготовка в Курске, а затем — отправка в Луганскую Народную Республику.
Там он получил первое назначение — пулеметчик на крупнокалиберном пулемете.
— Сначала Луганск, потом Клещеевка на Донецком направлении. Там мы держали тяжелую оборону, были потери, — вспоминает он, понизив голос.
Однако война для него только начиналась.
После Клещеевки подразделение Александра пополнилось бойцами из Краснодарского края. Тогда его перевели в расчет зенитной установки — он стал командиром экипажа из трех человек. Вместе они выполняли задачи в Бахмуте, где велись ожесточенные уличные бои.
— Особенно непросто было в дачных поселках — там украинские войска засели наверху, а нам приходилось их выбивать, — говорит мужчина.
В один из дней их расчет получил приказ выдвигаться на боевую позицию. Колонна двинулась вперед, но через несколько минут раздался гул в небе — это значило только одно: беспилотник вражеских сил заметил их и приготовился к атаке.
Александр помнит, как «Баба-
Яга» — так военные прозвали крупный дрон-камикадзе, медленно зависла над их машиной. Секунды показались вечностью.
— Снаряд пробил крышу, но не взорвался. Нам тогда повезло — все остались живы, — вспоминает боец.
Машина была повреждена, ее пришлось оставить. И вскоре «Кот» снова оказался за пулеметом.
Однажды ночью его подразделение заняло позицию на окраине поселка. Было тихо, но командование уже знало — утром начнется штурм.
В три часа ночи Александр получил координаты и первым открыл огонь. Противник оказался готов: в ответ сразу заработали вражеские пулеметы и минометы.
— Перестать нельзя. Пока ты работаешь — живешь.
Патроны подносили под огнем, стрелять приходилось почти без перерывов. Бой затянулся. Вражеские группы то откатывались назад, то снова пытались пойти в атаку.
К полудню противник начал отходить. За девять часов боя никто из его подразделения не погиб, но многие получили ранения. «Кот» тоже мог бы выйти без единой царапины, но впереди его ждал еще один удар — на этот раз точный.
Он даже не сразу понял, что произошло. Вражеский дрон засек его позицию, и сбросил заряд прямо рядом с ним. Осколок угодил бойцу прямо в глаз. Все вокруг словно затихло. Боль накатила волнами, но он знал — останавливаться нельзя. Полностью потеряв зрение на один глаз, он сумел доползти до своих.
— Меня перебинтовали воронежские ребята, но эвакуировать не могли. Ждали помощи. Выручить вызвались бойцы батальона
«Ахмат», они и эвакуировали. Идти, правда, до них пришлось далеко — километров пять или шесть, — говорит «Кот».
Когда он наконец попал к врачам, началась борьба за жизнь. Медики сработали безупречно — сделали все, что могли, и спасли его. Через Луганск и Ростов его отправили в Астрахань, где он прошел длительное лечение.
Потеряв глаз, Александр понимал, что, как раньше, уже не будет, но не позволил себе унывать и отчаиваться:
— Ну а что теперь? Главное — живой. Значит, надо дальше идти вперед.
Так он и сделал.
Вернувшись домой и пройдя восстановление, Александр не остался без дела. До мобилизации он работал специалистом по ремонту грузоподъемных механизмов на одном из предприятий в Воронеже. Руководство сохранило за ним место, и он смог вернуться в привычный ритм.
— Директор — человек слова. Он сохраняет места своим сотрудникам, которые сейчас «за лентой», поддерживает ветеранов, устраивает встречи для участников боевых действий. Среди моих коллег немало и воинов-интернационалистов, прошедших Афган и Чечню, — говорит боец. — На 23 февраля собираемся все вместе, директор всегда поздравляет, поддерживает. Такие вещи важны — когда ты понимаешь, что тебя помнят и ценят.
Но главное — Александр вернулся к семье, которая ждала и поддерживала его, отправляла письма и посылки.
— Я всегда был на связи с семьей, когда представлялась возможность, звонил, писал, — говорит «Кот». — Конечно, это было редко, но делал все, чтоб они знали — я в порядке и скоро буду дома.
Теперь Александр живет мирной жизнью, но сердце его все еще там — рядом с боевыми товарищами. Он провел почти два года на передовой, прошел тяжелые бои, частично потерял зрение, но не потерял веру в будущее.
— Верю в победу, по-другому и быть не может, — сказал мужчина.
Часто вспоминает он детские письма, связанные бабушками носки, простые добрые слова от незнакомых людей.
— Мы их читали, и было приятно, — улыбаясь, говорит боец. — Маленькая поддержка — но она дорогого стоит.
«Кот» верит: совсем скоро боевые вертолеты и истребители в небе сменят пассажирские рейсы, а ветераны вернутся домой. Наступит день, когда страна снова будет праздновать еще один День Победы, и они — те, кто прошел сквозь войну — будут, как их деды и прадеды в далеких 1940-х, со слезами рассказывать истории своим детям, внукам, и хранить у сердца яркие конверты с подписью «Дорогому солдату».