Почти рождественская городская сказка про добро и зло

Год уверенно заканчивал свой бег, а Вера катастрофически не успевала сделать настоящее доброе дело. С ее работой, с ее характером это было сложно. Работа отнимала все время, характер был жесткий.
С другим она бы не удержалась шесть лет в своей строительной компании на должности, об которую не один предшественник «сломал зубы».
Но тетка велела – нужно доброе дело сделать. Большое такое доброе дело.
О тетке Клаве в родне ходили странные слухи.
просто красивая картинка, Имя мастера не нашла
Кто провидицей ее считал, кто ведьмой, кто ведуньей, но те и иные сходились во мнении – от тетки Клавы нужно держаться подальше.
Вон Колька непутевый, что троюродным братом Вере приходится, проведал Клаву два года назад, и все – словно подменили. Раньше только позови и пообещай «поляну накрыть», так он за обещанное застолье мог и крышу перекрыть, и участок дачный вскопать, даром что пьянчужка. А сейчас? Никто уж и не припомнит из родни, когда Кольку видел. Зовут в помощь, а тот в отказ – занят, говорит, извиняйте, не до вашей крыши. Явно тетка Клава с ним что-то сотворила.
Но именно Колька, да что уж – Николай, и повлиял на решение Веры отправиться с матерью к ее дальней сестре Клаве. Мать давно просила Веру свозить ее в деревню. Хотелось на машине, с удачливой дочерью покрасоваться перед сестрой. Вера до поры все увиливала от просьбы матери.
С братом, пусть троюродным, но братом, Вера столкнулась в супермаркете. Ночью. Удивились оба. Она преображению его и наличию приятной спутницы, он просто тому, что по правилам Вера должна была спать, как и все трудоголики, которым вставать по будильнику каждое утро. Конечно, остановились, поговорили. Он ее с женой своей новой познакомил. Первая-то его давно бросила за пьянку и за вечное зависание на «чужих накрытых полянах».
Вере бы и в голову не пришло жаловаться Кольке на свой ночной кошмар, который и выгнал ее из дома в ближайший супермаркет. Все равно сон часа три не придет.
Но это прежнему Кольке она бы не рассказала. А Николаю вот выложила. Уж очень он ее к себе расположил с первой минуты встречи ночной. Действительно – подменили мужика. Доверие вызывает и внешностью и внимательностью. Сразу синяки под глазами у сестренки заметил, посочувствовал.
- Значит, кошмар один и тот же, говоришь? И психолог не помогает? Тогда тебе к тетке Клаве нужно. Она не такие проблемы решает. Я после нее только и жизнь увидел. А в магазин мы после ночного сеанса в кино завернули. В общем, не тяни, сестренка – дуй к тетке Клаве.
Тетка встретила не очень приветливо. Оставила одних в доме, показав на чайник и буфет, сама ушла в летнюю кухню.
- Люди меня там ждут, издалека приехали. А вы располагайтесь пока сами.
- Надо же, министерша какая…, люди у нее назначены, - ворчала мать, сама накрывая на стол. Хотя, Клавка-то действительно от бабушки дар приняла. Ты уж повежливее с ней, а то вон Римка уже готовилась женой чуть ли не олигарха стать, от тетки просила лишь остуду ему сделать на детей взрослых, чтобы он деньги на них перестал тратить, чтобы ей - Римке, больше досталось. И где теперь Римка? В «Пятерочке» на кассе. Ей Клавка так и сказала: - чужие деньги любишь считать, Римма? Смотри, желание сбудется. Вот считает Римка чужие деньги на кассе.
***
- Это хорошо, что приехали, - уже за ужином и после баньки оттаяла тетка. Посидим, молодость вспомним. Но сначала я с Верой поговорю, да спать ее уложу. Ты уж, сестренка не обижайся, но дочь твою я давно жду.
Увела она тогда Веру летнюю кухню, и почти без расспросов сама ее проблему озвучила.
- Одиночество твое сон к тебе шлет. Показывает, что ты стеной от жизни отгородилась. И юность, и девичьи мечты за тем забором забросила. И выхода у забора не оставила. А за ним-то и любовь, и детки, и радость житейская.
Верин кошмар действительно был стеной. Не забором, а железобетонной высокой стеной. Выходит она во сне из подъезда, идет на автостоянку за углом и натыкается на эту стену. Хочет повернуть обратно, а там тоже выросла стена. Крыша дома ее виднеется, да к дому уже не вернутся. Нет прохода – со всех сторон стена. И ходит она вдоль этой стены наполняясь страхом. Пока в поту не проснется. И так через ночь.
-Как только в заборе дверь или калитка появится, ты выйди и стена рухнет. И сон больше не вернется. Но нужно чтобы калитка эта появилась во сне до конца года! Для этого нужно доброе дело сделать. По-настоящему доброе! Чтобы от сердца.
Слухи о даре, преображение Николая, история с Риммой и проницательность тетки были той благодатной почвой, в которой и росло стремление сделать доброе дело. В общем, Вера поверила тетке, невзирая на свой прагматизм. Но год заканчивался, а забор не рушился. Он наоборот, словно выше становился с каждым сном.
Когда Вера перевела несколько тысяч в благотворительный фонд для больных деток, то почти спокойно выключила ночник у кровати, решив, что этой ночью не придется просыпаться в поту. Не сработало. Деньгами не всегда добро меряется.
Потом она ездила с мешком игрушек в детский дом. Простояла там в очереди спонсоров, получила усталое «спасибо», но результат тот же. Наверное, не то добро Судьба от нее ждала.
Вступила в городские сообщества помощи бездомным собакам, пару воскресений провела в приютах, пропахла псиной, потратила еще несколько тысяч на корм бездомышам. А ночью снова стена. Может потому, что к собакам любви так и не проснулось?
Затем пришла очередь вступить в ряды волонтеров, что бездомным бродягам помогают.
Если честно, она бы в ту субботу с удовольствием лучше к мутному подрядчику в городок таунхаузов нагрянула – проверить, какой они утеплитель по выходным закладывают в стены, но Вере поручили в группе первое задание, записали на участие в плановом мероприятии волонтеров – раздавать еду и одежду бомжам.
Хотя сомнения насчет бомжей были. Она последнее время сталкивалась уже с несколькими из них. Просили на хлебушек у кассы, но после ее щедрой помощи, забыв поблагодарить, спешили в вино-водочный отдел. А ей снова стена ночью. Однако выбора не было – декабрь на исходе.
Утренние сборы затянулись. Одно дело на объект, другое к бомжам и весь день, да на морозе. Спускалась по лестнице уже торопясь.
В нелепом старом пуховике и лыжных утепленных штанах она постеснялась вызывать лифт. Не хватало встретиться в таком виде с новым соседом. Они часто с ним сталкивались по утрам. Видимо жили в одном ритме.
В подъезде стоял странный шум. Где-то на нижних этажах явно шла драка.
- Опять этот алкаш семью гоняет, никак не упьется, не освободит Нинку.
Вышедшие на шум две пожилые соседки с надеждой взглянули на Веру. Ей было жаль тихую Нину, что изо всех сил тянула семью, включая запойного мужа. Это она у них по ночам намывала подъезд ради лишней копейки. Но порой и эти приработки ее муж ухитрялся отбирать, чтобы опохмелиться.
Но жалеть это одно, а мозгов своих не вставишь. Та же Нина могла быть более решительной и хоть раз написать заявление после побоев. Да и вмешиваться в чужую жизнь не в правилах Веры. Вот и сейчас она пошла дальше, посоветовав соседкам позвонить участковому. Но тут сквозь дверь до нее долетел детский испуганный крик.
Решительно нажала на звонок. С той стороны в дверь прилетел то ли стул, то ли еще какая оставшаяся мебель. Верой двигала не доброта, и не желание сотворить добро. Ей двигала злость на этого соседа, что по ошибке родился человеком, а не шакалом, когда она принялась кулаком стучать в дверь. И дверь приоткрылась, наверное хозяин привычно ожидал визита участкового, а может собутыльников, что отправили его за заначкой жены.
С Верой он церемониться не стал, в нем еще не закончился запал борьбы и поэтому его кулак полетел прямо Вере в нос.
Искры из глаз, это не то описание для фонтана боли. Острую и внезапную боль трудно описать. Она к каждому приходит по-разному. К Вере боль пришла с осознанием, что свой последний шанс сделать доброе дело до конца года она профукала. К бомжам теперь не попасть. Так что непонятно от чего потекли слезы – от боли или разочарования.
Но эти чувства усилили злость. И она ринулась в драку. Неизвестно чем бы история закончилась, если бы на помощь не спустился тот самый приятный и вежливый сосед, встречи с которым она так старалась сегодня избежать.
А там уже подоспел и участковый. Остаток злости Вера выпустила на него. Участковый лишь хлопал глазами на странную девицу, пока она орала про бездействие полиции, про то, что она все их отделение в порошок сотрет.
Ее старый пуховик осыпался перьями, волосы топорщились из под сбитой на затылок лыжной шапочки. А нос! Он явно нуждался в осмотре травматолога или даже опытного хирурга. Нос расплывался и опухал, по лицу растекалась синева с бордовыми прожилками. Сосед вызвался, не дожидаться Скорой, а отвести Веру в больницу.
Называется – вот и познакомились, это вам не два месяца в лифте вежливо здороваться.
В тот день никто доброты от Веры не дождался. Ни сосед, ни приятный молодой врач в приемной, который очень внимательно отнесся к Вере и настоял на госпитализации и сам ее носик правил, и справку о вреде здоровья для полиции выписывал. А там и Новый год наступил.
Но странно – наказ она не выполнила теткин. А калитка приснилась еще в больнице. И стена рухнула. За стеной ждал ее Сергей. Участковый их новый. И во сне ждал, и с больницы встречал. Уж очень Вера его впечатлила при первой встрече.
У буяна скоро срок заключения закончится. Вера с мужем Сергеем его к тетке Клаве повезут. Обязательно повезут. Нина говорит, он хороший и за год осознал многое, только на выпивку слаб.
А вежливый сосед? А что сосед… ну здороваются в лифте теплее чем раньше.
Канал Под грифом "Несекретно"