Лида не прислушалась у совету незнакомца, напротив, только утвердилась в намерении разыскать Сухоручку и потребовать от той объяснений.
Стригушка больше не исчезала, продолжала спокойно лежать рядом с ней. Лида постепенно перестала коситься на куклу, полностью сосредоточившись на дороге.
Сырой мартовский снег густо сыпался с неба, словно матушка Мателица из сказки выбивала одну из своих пышных перин, и Лида порадовалась, что на трассе почти не было машин.
Встреча на заправке не шла из головы, Лида безуспешно пыталась найти объяснение и бесцеремонному поведению незнакомца, и его странному совету и невероятному коту, умеющему подмигивать и рисовать непонятные знаки.
Галлюцинация, вызванная гипнозом - в конце концов решила она про кота. А вот его хозяин точно настоящий. Получалось, что он прекрасно знал про стригушку. И, скорее всего, следил за ней! Ему было важно, чтобы кукла всё время находилась у неё! Но только зачем? Для чего?
Лида видела его впервые в жизни, раньше они точно не общались. Подобных мужчин она избегала всегда, считая себя слишком простой и неинтересной.
- Пресная! – как-то в пылу раздора обронил про неё бывший муж, и Лида не обиделась, согласилась с этим определением.
Наверное, она и вправду была такой – спокойной, рассудительной и немножко рассеянной. Уединённая жизнь в Пряхино вполне устраивала её, Лида привыкла к ней и даже полюбила.
Погружённая в размышления, Лида медленно въехала в городок. Снег всё валил и валил, и в его зыбкой завесе вдруг мелькнула Сухоручка. Эта была точно она - Лида хорошо запомнила щуплую фигурку, непропорционально большую голову в туго намотанном платке и старое пальтецо с болтающимся пустым рукавом. Сухоручка стояла возле обочины, щурясь сквозь снег на проезжающие машины.
– Эй, - позвала Лида, через приспущенное стекло. – Вы меня помните? Нам нужно поговорить!
Останавливаться в этом месте было нельзя, пришлось отвести машину чуть дальше, но тётка не стала ждать, быстро засеменила прочь.
Выскочив из салона, Лида успела заметить, как та завернула за угол магазинчика, явно не желая общаться.
- Ну, нет, теперь я вас не отпущу! – засунув стригушку в карман, Лида заторопилась за тёткой.
Догнать её оказалось не так-то просто, ноги вязли в снежном месиве, мягкие влажные хлопья норовили залепить глаза. Лида то и дело оскальзывалась и оступалась, Сухоручка же двигалась плавно и свободно, будто парила над землёй. Расстояние между ними совсем не уменьшалось, и Лида постепенно начала выдыхаться.
Некоторое время они ещё блуждали по улочкам, а потом тётка свернула в узкий проход между домами, оканчивающийся тупиком. Несмотря на снежную муть Лида хорошо разглядела довольно высокую кирпичную стену впереди и обрадовалась завершению забега.
- Да остановитесь же! – крикнула она в спину тётке на всякий случай. – Я просто хочу поговорить!
Сухоручка обернулась и взмахнула пустым рукавом, а потом с лёгкостью заскочила на стену и пропала.
- Нет! Только не это! – Лида уткнулась в кирпичи лбом, едва не плача. Неужели опять придётся уехать ни с чем? Она потратила столько времени, так вымоталась и устала! И всё ради чего – чтобы увидеть этот невероятный акробатический трюк?
Лида в сердцах пристукнула по стене, и на неё просыпалось кирпичное крошево и – неожиданно – красная ягода!
На самом верху призраком торчало невысокое деревце. На тонких палочка-ветках устрашающе топорщились острые колючки-шипы и лепились яркие гроздочки ягод. Лиде показалось, что это боярышник, она поискала в снегу и положила на ладонь глянцевый крепенький кружочек. Ягодка выглядела сочной и свежей, но как такое возможно после зимы?
Откуда-то налетел сердитый ветер, подтолкнул Лиду, мгновенно выстудил щёки. Она огляделась и поёжилась, впервые осознав в какое глухое место завела её Сухоручка. В груди завозился страх, Лиде отчаянно захотелось уйти, оказаться подальше отсюда!
Но перед этим... Перед этим она должна закрыть гештальт!
Вытащив из кармана стригушку-кукляшку, Лида примерилась и, неловко размахнувшись, швырнула её через забор. Замах вышел неудачным. Выписав в воздухе сальто, фигурка шлёпнулась рядом, и Лида едва удержалась, чтобы не потоптаться по ней.
Завозившись огромным жуком, стригушка поползла по снегу, выписывая разводы и круги. На глазах у Лиды те складывались в едва различимую надпись:
«Съешь ягоду».
Пока Лида оторопело рассматривала кривые и косые буковки, сверху на неё упала ещё одна ягодка, а потом сразу - пара.
- Ни за что! – хотела крикнуть им Лида, но лишь захлебнула снега и закашлялась.
Среди ветра и вьюги ничего уже нельзя было различить, мир растворился в белой пелене. И только яркий огонёчек ягоды манил к себе, маячком подмигивал Лиде с земли.
Она сжалась в комочек, затряслась, понимая, что уже не сможет выбраться из снежного плена, а в голове опять настойчиво прошептало: "Съешь ягодку! Скорее!"
Почему бы и нет? – вяло подумалось Лиде. – Это всего лишь боярышник... Наверное, боярышник...
Она подняла ягоду, сунула в рот, надавив на упругую оболочку, пожевала сладковатую с лёгкой кислинкой мякоть...
В ушах легонько зашумело. Голова закружилась, а потом Лида упала на снег.
- Всё-таки ядовитая... – успела подумать она, и отключилась.
Среди темноты Лиде привиделась всё таже деревня. И дом с синим крылечком. И две тени на занавеске. Перед окном сидел огромный волк и с тоской смотрел на мерцающий огонёк. Откуда-то Лида знала, что он приходит сюда очень часто. Приходит и сидит до рассвета.
Она собралась подойти к волку, коснуться свалявшейся шерсти, чтобы хоть как-то утешить его, но не смогла сделать ни шагу – застывшее от холода тело перестало подчиняться. В тот же миг что-то надавило ей на грудь, и принялось топтаться и прыгать. Лида попыталась оттолкнуть, отмахнуться от настойчивого стука, и разом пришла в себя, вскинулась так резко, что перед глазами все поплыло.
Всё так же сыпался снег, и ветер пел свои песни, но больше не было тупика, и домов тоже не было. Лида сидела в сугробе, а вокруг завивались снежные вихри.
Испугаться она не успела – увидела рядом с собой всё ту же стригушку.
- Иди! – шепнуло в голове. – Скорее!
- К-куда идти? – прохрипела Лида.
- Вперёд... вперёд... через тёмный лес...
- Я не хочу... я не готова... Зачем?
- Так надо... надо... надо... – заверил её лишённый эмоций шепоток.
- Кому надо? – хотела спросить Лида, но снова налетела метель.
В гудении ветра, в шелесте непрекращающегося снега чудились всё те же слова:
- Иди через тёмный лес... Иди через тёмный лес... через лес...
- Но где он? – Лида с трудом разлепила замёрзшие губы, и почти сразу увидела чёрные стволы, поднимающиеся до самого неба.
Иди через тёмный лес (С-4)
Художник Юлий Клевер
Не делая попыток подняться, Лида молча смотрела на лес. Сунуться туда было равносильно самоубийству, она никогда не решится на такое.
Снег заметал её, постепенно отрезая от мира, и лишь настойчивый голос не давал уснуть и забыться: «Иди через тёмный лес... Иди через тёмный лес... через лес...»
- Иди! Иди! Иди! – ветер сдул снежинки с Лидиного лица, подтолкнул её в спину, побуждая подняться.
- Я боюсь! – отмахнулась от него Лида. – Я заблужусь. Пропаду там! Замерзну!
Но ветер в ответ снова бросился снегом, а следом завыла, засмеялась метель.
Нужно вставать, - вяло подумала Лида. – Ещё чуть-чуть, и я не смогу пошевелиться... Нужно вставать! Давай же! Давай!
Уговаривая и понукая себя, она тяжело приподнялась и едва устояла на начинающих неметь ногах. Рассмотреть, что творится вокруг было невозможно, снег почти полностью поглотил мир.
Чуть помедлив, Лида неловко шагнула вперёд – лишь бы сдвинуться с места и не замёрзнуть. Откуда-то сбоку вынырнула замотанная в платки бабка, встряхнув подолом длинной юбки, колобком прокатилась перед Лидой и снова нырнула в метель.
Лида хотела позвать её, но не успела, заметила только, что на бабке не было ни снежинки!
Эта странная встреча удивительным образом приободрила Лиду, вселила надежду, что рядом жильё, а значит - тепло и спасение! Ей нужно только приложить усилие, нужно двигаться, идти, и всё обязательно получится, она доберётся до людей.
Подбадривая себя, Лида снова шагнула, но нога не почувствовала земли! Перед ней простиралась чёрная полоса, глухой, казавшийся бездонным провал! Снег сыпал в него, растворяясь где-то в глубине.
Минуту назад провала здесь точно не было, Лида готова была поклясться в этом. Присев, она попыталась потрогать чёрное нечто, но ощутила под рукой лишь пустоту.
- Не пропустит тебе. – внезапно раздалось из-за снега. - Перевейница подолом дорогу укрыла – считай всё, нету ходу.
- Помогите! – Лиде так обрадовалась голосу, что не обратила внимание на смысл сказанного. – Помогите! Я заблудилась!
- Да уж ясно, что не гуляешь тута. Не по погоде гулять-то, и не к месту. – через провал на Лиду щурился дед.
Невысокий, в старом грязном тулупчике, заросший до самых глаз бородой – он походил на персонажа из сказочных фильмов, которые когда-то так любила смотреть маленькая Лида.
У меня бред, - обречённо подумала Лида. Галлюцинации. Я заснула в сугробе, и всё это мне просто чудится.
Дед захихикал, а потом неожиданно дунул вперёд, и ядрёный забористый запашок разом встряхнул Лиду.
От деда несло куревом, а ещё - залежалым старьём, и телом, давно не видавшим мочалки.
- Перемела дорогу, окаяшка! – он потоптался в снегу, явив на обозрение босые пальцы, торчащие из разлезающихся бот. – Они таких как ты сразу чуют.
- Каких – таких? – просипела Лида, уставившись на дедовы ноги. Ногти на них были загнутые и длинные, а поверху мохнатилось что-то вроде шерсти.
- Рохлеватых. Кулёмистых. Что глазьями мигаешь как сова? Уходить надо, или так и станешь тута торчать?
- Не стану! Не хочу! – встрепенулась Лида. – Я не знаю дороги! Не знаю, в какой стороне дом!
- Про дом забудь пока. Рано тебе домой. Ты сперва дело сделай. А уж потом...
- Какое дело? Почему все решают за меня?! – истерика, которую Лида так долго сдерживала, начала прорываться.
- Про дело тебе Тишка расскажет, я туда не суюсь.
- Какой еще Тишка? – взвыла Лида белугой, и дед даже крякнул в бородёнку, быстро обернулся назад.
- Тише ты, девка! Уйми сирену. Моё дело проводить, остальное после выяснять станешь.
Он протянул руку и поманил:
- Шагай сюда. Давай.
- А как же пустота? Как же – «перемело дорогу»?
- Тьфу ты, заноза! Я тута на что? Переведу тебя через неё, хватайся.
Рукав дедового тулупчика начал удлиняться, и, когда с лёгкостью преодолел полосу провала, из него вынырнула грязная пятерня, призывно шевельнула пальцами.
По центру мозолистой ладони было вытатуирован глаз, а под ним нечитаемое слово. И когда Лида попыталась разобрать его - глаз вдруг ей подмигнул.
- Кулёма и есть, - цыкнул дедок на ошалевшую Лиду и сгрёб её за курточку, потянул на себя.
Лида и охнуть не успела, как очутилась с той стороны, оставив провал за спиной.
- Ну, вот и дело. – довольно покивал дед. – Давай, Лидуха, чапай за мной. Да след в след становись, иначе опять перевейница перестрянеть. Она где-то рядом кружит, так что бди!
- Кто вы? – спросила Лида дедову спину. – Куда мы идём?
- Бадюля я. – он хмыкнул через плечо. – Не боись. Не заведу. Доставлю куда надо.
- А куда – надо?
- Да к куму же!
- К какому куму?
- Да к Тишке же! Включай голову, девка! Шевели мозгой!
Лида попыталась «включить», но ничего не вышло – она не представляла о каком Тишке идёт речь.
- Ох, кулёма... Скольких я по дорожкам поводил, скольким пути перепутал, а такую бестолковую вижу впервые! – выдохнул дед. – Ничё. Как до места дошлёпаем – само вспомнится. Ты только по следу ступай, не промахнись.
Лида старалась следовать дедовому приказу, не отрывала глаз от снежного полотна. Бадюля шагал размашисто и легко, следы оставались совсем неглубокие, Лида же проваливалась в них почти по колено, и сразу нагребла снега в кроссовки.
Она очень быстро выдохлась и попросила передышки. Дедок пожалел – приостановился, вытащил засаленный мешочек, ссыпал на ладонь коричневого порошка.
Забив по щепотке в ноздрю, бадюля смачно расчихался, и Лида машинально пожелала ему здоровья.
- Меня ничто не берёт. – похвастался дед. – Никакая лихоманка не суётся, никакая хворь не приближается. Мне бабка в подолу защиту вшила, так с ней и хожу.
- Ваша бабушка была знахарка?
- Почему была? Она до сей поры земелю топчет. Давно мы с нею не видались...
- А почему не виделись? – Лиде хотелось спросить совсем про другое, хотелось узнать, сколько же бадюле лет, да было как-то неловко.
- Из шишимор она. При доме посажена. А я всё больше по дорогам... Старый я... старенький... – дедок подмигнул Лиде. – А бабка, та совсем древняя, с самого сотворения миру живет...
«С самого сотворения миру», м-да...
Кто-то из нас определённо сумасшедший. Или я. Или дед.
Лида черпнула снега, пожевала хрусткий комочек. Зубы сразу заломило, и это немного прояснило мысли.
Метель наконец улеглась, утих и ветер, здесь, среди плотно растущих деревьев, ему негде было разгуляться. Лида пропустила момент, когда они вошли в лес – всё смотрела себе под ноги, как научил бадюля.
Хотелось присесть на снег и забыться. Хотелось хоть какой-то определённости. Она очень устала и замёрзла. Интересно, им долго еще идти?
- Почти пришли, - дедок поманил Лиду замурзанным пальцем. – Вона, вишь – сосна повалена? Перелезем её – так совсем скоренько станет.
Впереди действительно поднималась какая-то глыба, плотно засыпанная снегом. Лида никогда не догадалась бы, что под ним скрывается сосна.
- Она, она. – бадюля перехватил её взгляд и улыбнулся в усы. – Пошли уже, девка. В Глуши тебя заждались.
Продолжение следует #СтригушкиныКозни автор канал на дзене - #ПроСтрашное ссылку на канал можно спросить в сообщениях группы.
Аномалии мистика и не только
Иди через тёмный лес (С-3)
Лида не прислушалась у совету незнакомца, напротив, только утвердилась в намерении разыскать Сухоручку и потребовать от той объяснений.
Стригушка больше не исчезала, продолжала спокойно лежать рядом с ней. Лида постепенно перестала коситься на куклу, полностью сосредоточившись на дороге.
Сырой мартовский снег густо сыпался с неба, словно матушка Мателица из сказки выбивала одну из своих пышных перин, и Лида порадовалась, что на трассе почти не было машин.
Встреча на заправке не шла из головы, Лида безуспешно пыталась найти объяснение и бесцеремонному поведению незнакомца, и его странному совету и невероятному коту, умеющему подмигивать и рисовать непонятные знаки.
Галлюцинация, вызванная гипнозом - в конце концов решила она про кота. А вот его хозяин точно настоящий. Получалось, что он прекрасно знал про стригушку. И, скорее всего, следил за ней! Ему было важно, чтобы кукла всё время находилась у неё! Но только зачем? Для чего?
Лида видела его впервые в жизни, раньше они точно не общались. Подобных мужчин она избегала всегда, считая себя слишком простой и неинтересной.
- Пресная! – как-то в пылу раздора обронил про неё бывший муж, и Лида не обиделась, согласилась с этим определением.
Наверное, она и вправду была такой – спокойной, рассудительной и немножко рассеянной. Уединённая жизнь в Пряхино вполне устраивала её, Лида привыкла к ней и даже полюбила.
Погружённая в размышления, Лида медленно въехала в городок. Снег всё валил и валил, и в его зыбкой завесе вдруг мелькнула Сухоручка. Эта была точно она - Лида хорошо запомнила щуплую фигурку, непропорционально большую голову в туго намотанном платке и старое пальтецо с болтающимся пустым рукавом. Сухоручка стояла возле обочины, щурясь сквозь снег на проезжающие машины.
– Эй, - позвала Лида, через приспущенное стекло. – Вы меня помните? Нам нужно поговорить!
Останавливаться в этом месте было нельзя, пришлось отвести машину чуть дальше, но тётка не стала ждать, быстро засеменила прочь.
Выскочив из салона, Лида успела заметить, как та завернула за угол магазинчика, явно не желая общаться.
- Ну, нет, теперь я вас не отпущу! – засунув стригушку в карман, Лида заторопилась за тёткой.
Догнать её оказалось не так-то просто, ноги вязли в снежном месиве, мягкие влажные хлопья норовили залепить глаза. Лида то и дело оскальзывалась и оступалась, Сухоручка же двигалась плавно и свободно, будто парила над землёй. Расстояние между ними совсем не уменьшалось, и Лида постепенно начала выдыхаться.
Некоторое время они ещё блуждали по улочкам, а потом тётка свернула в узкий проход между домами, оканчивающийся тупиком. Несмотря на снежную муть Лида хорошо разглядела довольно высокую кирпичную стену впереди и обрадовалась завершению забега.
- Да остановитесь же! – крикнула она в спину тётке на всякий случай. – Я просто хочу поговорить!
Сухоручка обернулась и взмахнула пустым рукавом, а потом с лёгкостью заскочила на стену и пропала.
- Нет! Только не это! – Лида уткнулась в кирпичи лбом, едва не плача. Неужели опять придётся уехать ни с чем? Она потратила столько времени, так вымоталась и устала! И всё ради чего – чтобы увидеть этот невероятный акробатический трюк?
Лида в сердцах пристукнула по стене, и на неё просыпалось кирпичное крошево и – неожиданно – красная ягода!
На самом верху призраком торчало невысокое деревце. На тонких палочка-ветках устрашающе топорщились острые колючки-шипы и лепились яркие гроздочки ягод. Лиде показалось, что это боярышник, она поискала в снегу и положила на ладонь глянцевый крепенький кружочек. Ягодка выглядела сочной и свежей, но как такое возможно после зимы?
Откуда-то налетел сердитый ветер, подтолкнул Лиду, мгновенно выстудил щёки. Она огляделась и поёжилась, впервые осознав в какое глухое место завела её Сухоручка. В груди завозился страх, Лиде отчаянно захотелось уйти, оказаться подальше отсюда!
Но перед этим... Перед этим она должна закрыть гештальт!
Вытащив из кармана стригушку-кукляшку, Лида примерилась и, неловко размахнувшись, швырнула её через забор. Замах вышел неудачным. Выписав в воздухе сальто, фигурка шлёпнулась рядом, и Лида едва удержалась, чтобы не потоптаться по ней.
Завозившись огромным жуком, стригушка поползла по снегу, выписывая разводы и круги. На глазах у Лиды те складывались в едва различимую надпись:
«Съешь ягоду».
Пока Лида оторопело рассматривала кривые и косые буковки, сверху на неё упала ещё одна ягодка, а потом сразу - пара.
- Съешь Съешь Съешь – прошелестел навязчивый снег.
- Съе-е-ешь, Съе-е-ешь - провыл, сердясь, ветер.
Он подхватил ягоды, закрутил их и бросил Лиде в лицо. Она отшатнулась, упёрлась спиной в кирпичи, и съехала по ним на землю.
Стригушка тут же поползла к ней по снегу, а в голове прозвучало настойчиво: «Съешь. Съешь. Съешь».
Лида забарахталась, стремясь поскорее подняться, но ветер не дал, грубо подтолкнул назад.
- Съешь! Съешь! Съешь! – накинулась следом метель. – Съешь! Не противься!
- Ни за что! – хотела крикнуть им Лида, но лишь захлебнула снега и закашлялась.
Среди ветра и вьюги ничего уже нельзя было различить, мир растворился в белой пелене. И только яркий огонёчек ягоды манил к себе, маячком подмигивал Лиде с земли.
Она сжалась в комочек, затряслась, понимая, что уже не сможет выбраться из снежного плена, а в голове опять настойчиво прошептало: "Съешь ягодку! Скорее!"
Почему бы и нет? – вяло подумалось Лиде. – Это всего лишь боярышник... Наверное, боярышник...
Она подняла ягоду, сунула в рот, надавив на упругую оболочку, пожевала сладковатую с лёгкой кислинкой мякоть...
В ушах легонько зашумело. Голова закружилась, а потом Лида упала на снег.
- Всё-таки ядовитая... – успела подумать она, и отключилась.
Среди темноты Лиде привиделась всё таже деревня. И дом с синим крылечком. И две тени на занавеске. Перед окном сидел огромный волк и с тоской смотрел на мерцающий огонёк. Откуда-то Лида знала, что он приходит сюда очень часто. Приходит и сидит до рассвета.
Она собралась подойти к волку, коснуться свалявшейся шерсти, чтобы хоть как-то утешить его, но не смогла сделать ни шагу – застывшее от холода тело перестало подчиняться. В тот же миг что-то надавило ей на грудь, и принялось топтаться и прыгать. Лида попыталась оттолкнуть, отмахнуться от настойчивого стука, и разом пришла в себя, вскинулась так резко, что перед глазами все поплыло.
Всё так же сыпался снег, и ветер пел свои песни, но больше не было тупика, и домов тоже не было. Лида сидела в сугробе, а вокруг завивались снежные вихри.
Испугаться она не успела – увидела рядом с собой всё ту же стригушку.
- Иди! – шепнуло в голове. – Скорее!
- К-куда идти? – прохрипела Лида.
- Вперёд... вперёд... через тёмный лес...
- Я не хочу... я не готова... Зачем?
- Так надо... надо... надо... – заверил её лишённый эмоций шепоток.
- Кому надо? – хотела спросить Лида, но снова налетела метель.
В гудении ветра, в шелесте непрекращающегося снега чудились всё те же слова:
- Иди через тёмный лес... Иди через тёмный лес... через лес...
- Но где он? – Лида с трудом разлепила замёрзшие губы, и почти сразу увидела чёрные стволы, поднимающиеся до самого неба.
Иди через тёмный лес (С-4)
Художник Юлий Клевер
Не делая попыток подняться, Лида молча смотрела на лес. Сунуться туда было равносильно самоубийству, она никогда не решится на такое.
Снег заметал её, постепенно отрезая от мира, и лишь настойчивый голос не давал уснуть и забыться: «Иди через тёмный лес... Иди через тёмный лес... через лес...»
- Иди! Иди! Иди! – ветер сдул снежинки с Лидиного лица, подтолкнул её в спину, побуждая подняться.
- Я боюсь! – отмахнулась от него Лида. – Я заблужусь. Пропаду там! Замерзну!
Но ветер в ответ снова бросился снегом, а следом завыла, засмеялась метель.
Нужно вставать, - вяло подумала Лида. – Ещё чуть-чуть, и я не смогу пошевелиться... Нужно вставать! Давай же! Давай!
Уговаривая и понукая себя, она тяжело приподнялась и едва устояла на начинающих неметь ногах. Рассмотреть, что творится вокруг было невозможно, снег почти полностью поглотил мир.
Чуть помедлив, Лида неловко шагнула вперёд – лишь бы сдвинуться с места и не замёрзнуть. Откуда-то сбоку вынырнула замотанная в платки бабка, встряхнув подолом длинной юбки, колобком прокатилась перед Лидой и снова нырнула в метель.
Лида хотела позвать её, но не успела, заметила только, что на бабке не было ни снежинки!
Эта странная встреча удивительным образом приободрила Лиду, вселила надежду, что рядом жильё, а значит - тепло и спасение! Ей нужно только приложить усилие, нужно двигаться, идти, и всё обязательно получится, она доберётся до людей.
Подбадривая себя, Лида снова шагнула, но нога не почувствовала земли! Перед ней простиралась чёрная полоса, глухой, казавшийся бездонным провал! Снег сыпал в него, растворяясь где-то в глубине.
Минуту назад провала здесь точно не было, Лида готова была поклясться в этом. Присев, она попыталась потрогать чёрное нечто, но ощутила под рукой лишь пустоту.
- Не пропустит тебе. – внезапно раздалось из-за снега. - Перевейница подолом дорогу укрыла – считай всё, нету ходу.
- Помогите! – Лиде так обрадовалась голосу, что не обратила внимание на смысл сказанного. – Помогите! Я заблудилась!
- Да уж ясно, что не гуляешь тута. Не по погоде гулять-то, и не к месту. – через провал на Лиду щурился дед.
Невысокий, в старом грязном тулупчике, заросший до самых глаз бородой – он походил на персонажа из сказочных фильмов, которые когда-то так любила смотреть маленькая Лида.
У меня бред, - обречённо подумала Лида. Галлюцинации. Я заснула в сугробе, и всё это мне просто чудится.
Дед захихикал, а потом неожиданно дунул вперёд, и ядрёный забористый запашок разом встряхнул Лиду.
От деда несло куревом, а ещё - залежалым старьём, и телом, давно не видавшим мочалки.
- Перемела дорогу, окаяшка! – он потоптался в снегу, явив на обозрение босые пальцы, торчащие из разлезающихся бот. – Они таких как ты сразу чуют.
- Каких – таких? – просипела Лида, уставившись на дедовы ноги. Ногти на них были загнутые и длинные, а поверху мохнатилось что-то вроде шерсти.
- Рохлеватых. Кулёмистых. Что глазьями мигаешь как сова? Уходить надо, или так и станешь тута торчать?
- Не стану! Не хочу! – встрепенулась Лида. – Я не знаю дороги! Не знаю, в какой стороне дом!
- Про дом забудь пока. Рано тебе домой. Ты сперва дело сделай. А уж потом...
- Какое дело? Почему все решают за меня?! – истерика, которую Лида так долго сдерживала, начала прорываться.
- Про дело тебе Тишка расскажет, я туда не суюсь.
- Какой еще Тишка? – взвыла Лида белугой, и дед даже крякнул в бородёнку, быстро обернулся назад.
- Тише ты, девка! Уйми сирену. Моё дело проводить, остальное после выяснять станешь.
Он протянул руку и поманил:
- Шагай сюда. Давай.
- А как же пустота? Как же – «перемело дорогу»?
- Тьфу ты, заноза! Я тута на что? Переведу тебя через неё, хватайся.
Рукав дедового тулупчика начал удлиняться, и, когда с лёгкостью преодолел полосу провала, из него вынырнула грязная пятерня, призывно шевельнула пальцами.
По центру мозолистой ладони было вытатуирован глаз, а под ним нечитаемое слово. И когда Лида попыталась разобрать его - глаз вдруг ей подмигнул.
- Кулёма и есть, - цыкнул дедок на ошалевшую Лиду и сгрёб её за курточку, потянул на себя.
Лида и охнуть не успела, как очутилась с той стороны, оставив провал за спиной.
- Ну, вот и дело. – довольно покивал дед. – Давай, Лидуха, чапай за мной. Да след в след становись, иначе опять перевейница перестрянеть. Она где-то рядом кружит, так что бди!
- Кто вы? – спросила Лида дедову спину. – Куда мы идём?
- Бадюля я. – он хмыкнул через плечо. – Не боись. Не заведу. Доставлю куда надо.
- А куда – надо?
- Да к куму же!
- К какому куму?
- Да к Тишке же! Включай голову, девка! Шевели мозгой!
Лида попыталась «включить», но ничего не вышло – она не представляла о каком Тишке идёт речь.
- Ох, кулёма... Скольких я по дорожкам поводил, скольким пути перепутал, а такую бестолковую вижу впервые! – выдохнул дед. – Ничё. Как до места дошлёпаем – само вспомнится. Ты только по следу ступай, не промахнись.
Лида старалась следовать дедовому приказу, не отрывала глаз от снежного полотна. Бадюля шагал размашисто и легко, следы оставались совсем неглубокие, Лида же проваливалась в них почти по колено, и сразу нагребла снега в кроссовки.
Она очень быстро выдохлась и попросила передышки. Дедок пожалел – приостановился, вытащил засаленный мешочек, ссыпал на ладонь коричневого порошка.
Забив по щепотке в ноздрю, бадюля смачно расчихался, и Лида машинально пожелала ему здоровья.
- Меня ничто не берёт. – похвастался дед. – Никакая лихоманка не суётся, никакая хворь не приближается. Мне бабка в подолу защиту вшила, так с ней и хожу.
- Ваша бабушка была знахарка?
- Почему была? Она до сей поры земелю топчет. Давно мы с нею не видались...
- А почему не виделись? – Лиде хотелось спросить совсем про другое, хотелось узнать, сколько же бадюле лет, да было как-то неловко.
- Из шишимор она. При доме посажена. А я всё больше по дорогам... Старый я... старенький... – дедок подмигнул Лиде. – А бабка, та совсем древняя, с самого сотворения миру живет...
«С самого сотворения миру», м-да...
Кто-то из нас определённо сумасшедший. Или я. Или дед.
Лида черпнула снега, пожевала хрусткий комочек. Зубы сразу заломило, и это немного прояснило мысли.
Метель наконец улеглась, утих и ветер, здесь, среди плотно растущих деревьев, ему негде было разгуляться. Лида пропустила момент, когда они вошли в лес – всё смотрела себе под ноги, как научил бадюля.
Хотелось присесть на снег и забыться. Хотелось хоть какой-то определённости. Она очень устала и замёрзла. Интересно, им долго еще идти?
- Почти пришли, - дедок поманил Лиду замурзанным пальцем. – Вона, вишь – сосна повалена? Перелезем её – так совсем скоренько станет.
Впереди действительно поднималась какая-то глыба, плотно засыпанная снегом. Лида никогда не догадалась бы, что под ним скрывается сосна.
- Она, она. – бадюля перехватил её взгляд и улыбнулся в усы. – Пошли уже, девка. В Глуши тебя заждались.
Продолжение следует
#СтригушкиныКозни
автор канал на дзене - #ПроСтрашное ссылку на канал можно спросить в сообщениях группы.