Первое, что я увидел, открыв глаза, – ночные небеса, по которым куда-то стремительно неслись тучи странного, как будто ржавого цвета. Возможно, всё дело было в освещении: яркие фонари везде, куда можно бросить взгляд, а ещё фейерверки.
Отовсюду лилась весёлая музыка, слышался далёкий смех и радостные возгласы, иногда даже что-то вроде улюлюканья. Неужели я пропустил какой-то праздник?..
…или слишком хорошо его отметил.
У меня раскалывалась от боли голова, а от вспышек света слезились глаза. А ещё я валялся в луже, как последняя свинья.
Это было так странно и пугающе, что я попытался подняться на ноги. И взвыл от боли. Кажется, у меня болело всё! Но сильней всего голова и левое плечо, дотронувшись до которого я тут же отдёрнул руку, почему-то окрасившуюся во что-то тёмное…
Что за бред? Это кровь? Кажется, я ранен. Но как, почему, за что?! Кое-как встав, я поковылял вперёд по освещённой фонарями аллее, пока не понимая, чего же хочу в первую очередь: разобраться в происходящем или…
Или. Я вдруг понял, что не помню ни хрена! Только смутные ощущения, вроде страха и желания бежать и прятаться. А ещё имя. Ну да, собственное имя. Спасибо, хоть его я не забыл – Марко Пирс. Но не будь это моё имя, я бы фыркнул, презрительно сказав, что только лохов могут звать так.
Странно… Кажется, я был очень неприятным человеком, ненавидящим всех и вся. Меня буквально распирало изнутри недовольство и презрение, и вовсе не из-за ситуации, в которой я оказался, не из-за боли и непонимания.
Но почему? Что меня сделало таким? Я не помнил. Видимо, кто-то сильно шандарахнул меня по башке.
Вслед за обрывками воспоминаний о самом себе, на уровне смутных ощущений, подтянулись другие, в основном, совершенно бесполезные. Про каких-то людей, ещё более неприятных, чем я, почти безумных. Про места и события, которые ничего не объясняли… Усилием воли я отбросил эти картинки, в надежде вспомнить что-то более значимое, но не успел.
На аллею выскочили люди – целая толпа людей! Они появились как будто сразу со всех сторон: из-за фонарных столбов, из кустов и зарослей деревьев, а основная масса неслась на меня прямо по аллее, радостно хохоча и стреляя в воздух.
Ужас буквально ослепил меня, когда я понял, что все эти психи охотится именно за мной! И они намериваются меня убить, да-да, именно убить! Когда-то и я сам участвовал в подобной Охоте…
…Охоте на людей. Не просто законной, а превращённой в праздник и всячески поощряемой! И до недавнего времени это было нашим любимым с друзьями времяпрепровождением.
– Стойте! Не убивайте его сразу! – крикнул кто-то у меня за спиной. – Эта тварь не заслуживает быстрой смерти.
Из последних сил я пытался бежать, хоть и понимал, что тем самым только доставлю радость своим преследователям. Но за что такая персональная ненависть? Я что, убил их родственников?
Стоило мне невольно подумать об этом, в памяти стали всплывать подробности забытой жизни…
* * * Когда мне исполнилось двадцать лет, в дом к нам пришли те, кого в народе было принято называть Железяками, за их бронекостюмы и поведение, как у роботов. Они чётко выполняли инструкции, не проявляя никаких эмоций. Они даже не посмотрели на меня, когда в ответ на вопрос о Лицензии, я сказал: «бесконечная». Просто попросили руку, с вживлённым многофункциональным чипом, внося в него изменения.
Можно было взять разрешение на убийство от нуля до пятидесяти человек. Большинство граждан, особенно в последнее время, предпочитало брать не больше десяти убийств на жизнь, или даже ноль. Мол, с нулевой Лицензией проще построить карьеру или добиться успеха в политике. Если, конечно, тебя до этого не пристрелит какой-нибудь бесконечник, которых становилось всё меньше. Либо эти ребята просто не сильно светились, работая на правительственные организации в качестве наёмных убийц.
Бесконечная Лицензия манила обещанием абсолютной свободы, но расплата была уж слишком суровой, хоть в двадцать лет мне так не казалось. На тридцать пятый день рождения все твои личные данные, в том числе информация о тех, кого ты убил, сливалась в общий доступ, а в первую очередь родственникам жертв. И начинался праздник Охоты, на котором бесконечника рано или поздно настигали и убивали.
Почему же я выбрал безлимитную Лицензию? Во-первых, дожить до тридцати пяти лет мне казалось равносильным дожить до старости. Чем заниматься в таком возрасте? Обзаводиться семейством и ходить на скучную работу? Да и нужно ли жить в таком мире дольше? Ну, а если дожив, я всё-таки решу, что нужно, обязательно успею что-нибудь придумать.
А во-вторых, я очень хотел поучаствовать в Охоте. Когда мне было четырнадцать лет, какие-то ублюдки-бесконечники убили мою старшую сестру, ближе которой у меня никого не было. Мне, как родственнику, обязательно должно было прийти уведомление с полным списком личных данных убийц, когда тем стукнет тридцать пять. Наши с Эли родители были нулёвщиками и не могли отомстить за гибель дочери. А я теперь мог.
Мне повезло: убийцы Эли достигли тридцати пяти лет, когда я уже имел Лицензию. И я оказался первым, я успел уничтожить мразей! Не зря готовился. Что удивительно, после этого мне сильно полегчало. Хотя не раз я слышал ерунду, якобы месть только калечит, но не приносит удовлетворения и покоя. Мне принесла. По крайней мере, удовлетворение я почувствовал. Ощущение выполненного долга.
В момент осуществления мести я испытал не только удовлетворение, но и ярчайшее эмоциональное переживание, которое до конца не сразу осознал. Эйфория. Чувство, что я всесилен. Что я имею право убить, а значит, особенный. Вершитель судеб. Почти бог.
И как-то незаметно для себя втянулся, убивая направо и налево каждого, кто мне по какой-то причине не понравился.
О, какое же это было невероятное, ни на что не похожее чувство – власть над другим разумным существом! Так из обычного мстителя я превратился в ночного охотника, в хищника, готового убить ради удовольствия.
* * * Когда толпа настигла и окружила меня – жизнь пронеслась перед глазами. Я вспомнил всё, причём очень ярко. Теперь казалось очевидным, почему меня хотят убить.
Всё же я дожил до тридцати пяти, но теперь мне не казалось, что этот возраст – начало старости. Теперь я понимал, что это самый рассвет, и мне как никогда прежде хотелось жить. Боже, как же хотелось жить!
Лица окруживших меня людей казались знакомыми, в глазах их застыла ненависть и боль. Ну да, родственники тех, кого я убил… Или нет?
Один из преследователей вышел вперёд, убирая пистолет и извлекая дубинку, словно из воздуха. – Помнишь меня, сволочь? – прошипел парень, со всей силы ударив. Я хоть и попытался закрыть голову руками, это совсем не помогло – мир закрутился, земля ушла из-под ног.
Я помнил его. Нулёвщик, тогда, в прошлом, почти пятнадцать лет назад чем-то задевший меня, показавшийся надменным и высокомерным. Один из первых, кого я убил, поэтому и запомнился. Поначалу даже было что-то отдалённо похожее на угрызения совести, оттого, что убил беззащитного. Человек с нулевой Лицензией не имел права даже на случайное убийство, совершённое ради спасения жизни. За подобное наказывали подземной тюрьмой, настолько страшной, что в народе её прозвали Адом.
И вот, спустя почти пятнадцать лет, призрак убитого непонятным образом материализовался и забивал меня дубинкой. Может, младший брат того парнишки, как две капли воды похожий на него?
Свет померк раньше, чем я смог удивиться сходству или успеть задуматься, почему в настигшей и окружившей меня толпе были и другие «призраки». Все они, каждый из них был похож на кого-то…
* * * Первое, что я увидел, открыв глаза – ночные небеса, по которым куда-то стремительно неслись тучи странного, как будто ржавого цвета. Кажется, я уже был здесь. Но если в прошлый раз я очнулся ничего не помня, то теперь я помнил каждую деталь.
Что произошло? Тот парень с дубинкой просто избил меня, а потом оттащил в место, с которого началась погоня, и бросил в ту же самую лужу? И никто не пожелал меня добить? Какой-то бред.
Я собирался подняться, но в этот раз не успел. На аллею выскочили люди, целая толпа людей. Кажется, тех же самых, что и в первый раз, только убитого мной почти пятнадцать лет назад нулёвщика больше среди них не было.
– Смотрите-ка, это Марко Пирс! – воскликнул мужчина с ухоженными седыми волосами и в дорогих очках. Его презентабельный и какой-то умиротворяющий облик никак не вязался с толпой жаждущих крови убийц, вышедших на Охоту.
Но именно этого человека я в своё время считал виноватым в том, что меня не взяли в Университет на актёрский факультет. Тогда я свято верил, что Джарет Ларс – так звали презентабельного мужчину – сломал мне жизнь. И когда представилась возможность, жестоко отомстил. Теперь пришла его очередь…
Но как? Они же все были мертвы? Почему происходит этот абсурд?
* * * Это повторялось снова и снова. Меня убивали самыми разными способами, я воскресал, и так по кругу. Кажется, даже те, в чьей смерти я был виновен косвенно, участвуя в официально разрешённой Охоте, тоже смогли прикончить меня по разочку. А ведь по идее, даже лица моего не должны были помнить – я был просто человеком из толпы, безликим, как и они для меня.
Наверное, я попал в настоящий Ад, хоть и не верил в него никогда. Персональный Ад, где должен был встретиться со всеми своими жертвами. Или кем-то, кто их копирует. Почему-то я сомневался, что все так уж хотели мне отомстить.
Я пытался изменить этот сценарий, вёл себя иначе. То просил прощения, то безропотно позволял себя казнить. Нападать тоже пробовал, хоть это было глупо, и каждый раз буквально ослепляло меня чувством вины и отчаяния. Как будто понимал, что они правы, преследуя и убивая меня!
С каждым разом я всё сильней испытывал ненависть к себе. Ведь мог же и не стать таким. Мог взять Лицензию на десять убийств, отомстить за Эли, а потом успокоиться. Оставшиеся девять не тратить, а просто жить, зная, что в случае чего, могу защитить свою жизнь. Но нет, мне почему-то было этого мало, хотелось абсолютной свободы и власти!
Как же теперь я жалел об этом в те недолгие часы, а иногда минуты, когда воскресал на аллее городского парка. А стоило мне вспомнить то особое чувство власти, которое раньше опьяняло меня – если, конечно, я успевал его вспомнить – накатывала тошнота.
* * * А потом, после очередной насильственной смерти я вдруг воскрес не в парке, под ржавыми тучами и фейерверками, а на берегу странного моря. Кроме моря, кромки берега и острых узких скал, чёрных и блестящих, здесь не было ничего. Но меньше всего этот мир был похож на привычную реальность.
Над слишком тёмными водами моря клубились тяжёлые чернильные тучи, а небо, если и было немного светлее туч, имело какой-то неестественный болотно-зелёный оттенок. Нет, это точно была не Земля.
Но темно не было. Как будто где-то прятался источник дневного света, вроде солнца, но его просто не видно из-за слишком высоких скал.
Где-то у линии горизонта я разглядел силуэты то ли кораблей, то ли вообще плотов… Наверняка ими управляли всё те же невинно убитые мной при жизни люди. Что ж, смена локации давала смутную надежду на перемену. Когда-нибудь, в далёком будущем.
– Боже, зачем, зачем я это делал?.. – вновь вспомнив свою жизнь, зачем-то спросил я у небес чужого мира. – У тебя была власть, вот ты и делал. Не переживай, это нормально для человека. Мало кто способен устоять.
От звука чужого голоса я вздрогнул. У скалы, метрах в трёх от меня сидел человек – сначала мне так показалось. Я решил, это кто-то из моих жертв, но потом понял, что это вообще не человек, хоть и похож. Сиреневая кожа, пурпурные крылья за спиной, блеснувшие в копне чёрных волос рога…
– Всё-таки и правда Ад, – упавшим голосом сказал я. – Только сейчас дошло? Конечно Ад, ещё один уровень, специально возведённый для таких, как ты. Когда в Срединном мире появились так называемые бесконечники. – И долго ещё мне расплачиваться за свои преступления? Демон пожал плечами и ничего не сказал.
– Я ведь мог стать нормальным, хорошим человеком, даже в таком мире! Даже с проклятой бесконечной Лицензией! – Если бы заранее знал о существовании Ада? – Если бы те уроды не убили мою сестру! – А, то есть, это они виноваты во всём, а не ты просто решил им уподобиться? Они лишили тебя воли? Заставили под дулом пистолета совершать все те злодеяния, что ты совершил? – Нет… Конечно, я заслужил Ад. Но я давно раскаялся, неужели отсюда не существует выхода? Умоляю, отпустите меня. Или даже убейте, но только навсегда! – Ты хоть понимаешь, что умоляешь демона? – рассмеялся крылатый. – Некоторые из твоих жертв тоже молили о пощаде. Ты отпустил их? Так с чего вдруг я буду так добр? Твои мольбы только порадуют моё чёрное сердце. Впрочем, я ведь здесь появился не просто так, – он вздохнул. – Твои жертвы за себя уже отомстили, а ты, судя по всему, по-настоящему раскаялся. Значит…
Так и не договорив, демон стремительно сорвался со своего места, схватил меня за плечи когтистыми пальцами, как коршун добычу, и швырнул в море, где меня сразу утащил на дно водоворот. Изо всех сил я пытался выплыть, но внезапно понял, что об этом я и просил демона – об окончательной смерти. И расслабился, отдавшись стремительному потоку.
* * * Проснувшись в своей постели, я не смог вспомнить свой сон. Чувствовал только, что это было что-то очень важное, но гнетущее. Страшное, морально тяжёлое. Кажется, я тонул в тёмной, почти чёрной воде…
Возможно, мне приснился кошмар из-за того, что сегодня к нам в дом должны были явиться Железяки – мне исполнилось двадцать лет. Я просто очень волновался. Может, оно и к лучшему, что сон не запомнился?
Когда пришли сотрудники правительственной службы и задали вопрос, какое число я выберу, не раздумывая, я назвал ноль. Так уж получилось, что меня с детства в прямом смысле тошнило от одной только мысли о любом насилии. Возможно, индивидуальная особенность организма.
Аномалии мистика и не только
Ноль
Первое, что я увидел, открыв глаза, – ночные небеса, по которым куда-то стремительно неслись тучи странного, как будто ржавого цвета. Возможно, всё дело было в освещении: яркие фонари везде, куда можно бросить взгляд, а ещё фейерверки.
Отовсюду лилась весёлая музыка, слышался далёкий смех и радостные возгласы, иногда даже что-то вроде улюлюканья. Неужели я пропустил какой-то праздник?..
…или слишком хорошо его отметил.
У меня раскалывалась от боли голова, а от вспышек света слезились глаза. А ещё я валялся в луже, как последняя свинья.
Это было так странно и пугающе, что я попытался подняться на ноги. И взвыл от боли. Кажется, у меня болело всё! Но сильней всего голова и левое плечо, дотронувшись до которого я тут же отдёрнул руку, почему-то окрасившуюся во что-то тёмное…
Что за бред? Это кровь? Кажется, я ранен. Но как, почему, за что?! Кое-как встав, я поковылял вперёд по освещённой фонарями аллее, пока не понимая, чего же хочу в первую очередь: разобраться в происходящем или…
Или. Я вдруг понял, что не помню ни хрена! Только смутные ощущения, вроде страха и желания бежать и прятаться. А ещё имя. Ну да, собственное имя. Спасибо, хоть его я не забыл – Марко Пирс. Но не будь это моё имя, я бы фыркнул, презрительно сказав, что только лохов могут звать так.
Странно… Кажется, я был очень неприятным человеком, ненавидящим всех и вся. Меня буквально распирало изнутри недовольство и презрение, и вовсе не из-за ситуации, в которой я оказался, не из-за боли и непонимания.
Но почему? Что меня сделало таким? Я не помнил. Видимо, кто-то сильно шандарахнул меня по башке.
Вслед за обрывками воспоминаний о самом себе, на уровне смутных ощущений, подтянулись другие, в основном, совершенно бесполезные. Про каких-то людей, ещё более неприятных, чем я, почти безумных. Про места и события, которые ничего не объясняли… Усилием воли я отбросил эти картинки, в надежде вспомнить что-то более значимое, но не успел.
На аллею выскочили люди – целая толпа людей! Они появились как будто сразу со всех сторон: из-за фонарных столбов, из кустов и зарослей деревьев, а основная масса неслась на меня прямо по аллее, радостно хохоча и стреляя в воздух.
Ужас буквально ослепил меня, когда я понял, что все эти психи охотится именно за мной! И они намериваются меня убить, да-да, именно убить! Когда-то и я сам участвовал в подобной Охоте…
…Охоте на людей. Не просто законной, а превращённой в праздник и всячески поощряемой! И до недавнего времени это было нашим любимым с друзьями времяпрепровождением.
– Стойте! Не убивайте его сразу! – крикнул кто-то у меня за спиной. – Эта тварь не заслуживает быстрой смерти.
Из последних сил я пытался бежать, хоть и понимал, что тем самым только доставлю радость своим преследователям. Но за что такая персональная ненависть? Я что, убил их родственников?
Стоило мне невольно подумать об этом, в памяти стали всплывать подробности забытой жизни…
* * *
Когда мне исполнилось двадцать лет, в дом к нам пришли те, кого в народе было принято называть Железяками, за их бронекостюмы и поведение, как у роботов. Они чётко выполняли инструкции, не проявляя никаких эмоций. Они даже не посмотрели на меня, когда в ответ на вопрос о Лицензии, я сказал: «бесконечная». Просто попросили руку, с вживлённым многофункциональным чипом, внося в него изменения.
Можно было взять разрешение на убийство от нуля до пятидесяти человек. Большинство граждан, особенно в последнее время, предпочитало брать не больше десяти убийств на жизнь, или даже ноль. Мол, с нулевой Лицензией проще построить карьеру или добиться успеха в политике. Если, конечно, тебя до этого не пристрелит какой-нибудь бесконечник, которых становилось всё меньше. Либо эти ребята просто не сильно светились, работая на правительственные организации в качестве наёмных убийц.
Бесконечная Лицензия манила обещанием абсолютной свободы, но расплата была уж слишком суровой, хоть в двадцать лет мне так не казалось. На тридцать пятый день рождения все твои личные данные, в том числе информация о тех, кого ты убил, сливалась в общий доступ, а в первую очередь родственникам жертв. И начинался праздник Охоты, на котором бесконечника рано или поздно настигали и убивали.
Почему же я выбрал безлимитную Лицензию? Во-первых, дожить до тридцати пяти лет мне казалось равносильным дожить до старости. Чем заниматься в таком возрасте? Обзаводиться семейством и ходить на скучную работу? Да и нужно ли жить в таком мире дольше? Ну, а если дожив, я всё-таки решу, что нужно, обязательно успею что-нибудь придумать.
А во-вторых, я очень хотел поучаствовать в Охоте. Когда мне было четырнадцать лет, какие-то ублюдки-бесконечники убили мою старшую сестру, ближе которой у меня никого не было. Мне, как родственнику, обязательно должно было прийти уведомление с полным списком личных данных убийц, когда тем стукнет тридцать пять. Наши с Эли родители были нулёвщиками и не могли отомстить за гибель дочери. А я теперь мог.
Мне повезло: убийцы Эли достигли тридцати пяти лет, когда я уже имел Лицензию. И я оказался первым, я успел уничтожить мразей! Не зря готовился. Что удивительно, после этого мне сильно полегчало. Хотя не раз я слышал ерунду, якобы месть только калечит, но не приносит удовлетворения и покоя. Мне принесла. По крайней мере, удовлетворение я почувствовал. Ощущение выполненного долга.
В момент осуществления мести я испытал не только удовлетворение, но и ярчайшее эмоциональное переживание, которое до конца не сразу осознал. Эйфория. Чувство, что я всесилен. Что я имею право убить, а значит, особенный. Вершитель судеб. Почти бог.
И как-то незаметно для себя втянулся, убивая направо и налево каждого, кто мне по какой-то причине не понравился.
О, какое же это было невероятное, ни на что не похожее чувство – власть над другим разумным существом! Так из обычного мстителя я превратился в ночного охотника, в хищника, готового убить ради удовольствия.
* * *
Когда толпа настигла и окружила меня – жизнь пронеслась перед глазами. Я вспомнил всё, причём очень ярко. Теперь казалось очевидным, почему меня хотят убить.
Всё же я дожил до тридцати пяти, но теперь мне не казалось, что этот возраст – начало старости. Теперь я понимал, что это самый рассвет, и мне как никогда прежде хотелось жить. Боже, как же хотелось жить!
Лица окруживших меня людей казались знакомыми, в глазах их застыла ненависть и боль. Ну да, родственники тех, кого я убил… Или нет?
Один из преследователей вышел вперёд, убирая пистолет и извлекая дубинку, словно из воздуха.
– Помнишь меня, сволочь? – прошипел парень, со всей силы ударив. Я хоть и попытался закрыть голову руками, это совсем не помогло – мир закрутился, земля ушла из-под ног.
Я помнил его. Нулёвщик, тогда, в прошлом, почти пятнадцать лет назад чем-то задевший меня, показавшийся надменным и высокомерным. Один из первых, кого я убил, поэтому и запомнился. Поначалу даже было что-то отдалённо похожее на угрызения совести, оттого, что убил беззащитного. Человек с нулевой Лицензией не имел права даже на случайное убийство, совершённое ради спасения жизни. За подобное наказывали подземной тюрьмой, настолько страшной, что в народе её прозвали Адом.
И вот, спустя почти пятнадцать лет, призрак убитого непонятным образом материализовался и забивал меня дубинкой. Может, младший брат того парнишки, как две капли воды похожий на него?
Свет померк раньше, чем я смог удивиться сходству или успеть задуматься, почему в настигшей и окружившей меня толпе были и другие «призраки». Все они, каждый из них был похож на кого-то…
* * *
Первое, что я увидел, открыв глаза – ночные небеса, по которым куда-то стремительно неслись тучи странного, как будто ржавого цвета. Кажется, я уже был здесь. Но если в прошлый раз я очнулся ничего не помня, то теперь я помнил каждую деталь.
Что произошло? Тот парень с дубинкой просто избил меня, а потом оттащил в место, с которого началась погоня, и бросил в ту же самую лужу? И никто не пожелал меня добить? Какой-то бред.
Я собирался подняться, но в этот раз не успел. На аллею выскочили люди, целая толпа людей. Кажется, тех же самых, что и в первый раз, только убитого мной почти пятнадцать лет назад нулёвщика больше среди них не было.
– Смотрите-ка, это Марко Пирс! – воскликнул мужчина с ухоженными седыми волосами и в дорогих очках. Его презентабельный и какой-то умиротворяющий облик никак не вязался с толпой жаждущих крови убийц, вышедших на Охоту.
Но именно этого человека я в своё время считал виноватым в том, что меня не взяли в Университет на актёрский факультет. Тогда я свято верил, что Джарет Ларс – так звали презентабельного мужчину – сломал мне жизнь. И когда представилась возможность, жестоко отомстил. Теперь пришла его очередь…
Но как? Они же все были мертвы? Почему происходит этот абсурд?
* * *
Это повторялось снова и снова. Меня убивали самыми разными способами, я воскресал, и так по кругу. Кажется, даже те, в чьей смерти я был виновен косвенно, участвуя в официально разрешённой Охоте, тоже смогли прикончить меня по разочку. А ведь по идее, даже лица моего не должны были помнить – я был просто человеком из толпы, безликим, как и они для меня.
Наверное, я попал в настоящий Ад, хоть и не верил в него никогда. Персональный Ад, где должен был встретиться со всеми своими жертвами. Или кем-то, кто их копирует. Почему-то я сомневался, что все так уж хотели мне отомстить.
Я пытался изменить этот сценарий, вёл себя иначе. То просил прощения, то безропотно позволял себя казнить. Нападать тоже пробовал, хоть это было глупо, и каждый раз буквально ослепляло меня чувством вины и отчаяния. Как будто понимал, что они правы, преследуя и убивая меня!
С каждым разом я всё сильней испытывал ненависть к себе. Ведь мог же и не стать таким. Мог взять Лицензию на десять убийств, отомстить за Эли, а потом успокоиться. Оставшиеся девять не тратить, а просто жить, зная, что в случае чего, могу защитить свою жизнь. Но нет, мне почему-то было этого мало, хотелось абсолютной свободы и власти!
Как же теперь я жалел об этом в те недолгие часы, а иногда минуты, когда воскресал на аллее городского парка. А стоило мне вспомнить то особое чувство власти, которое раньше опьяняло меня – если, конечно, я успевал его вспомнить – накатывала тошнота.
* * *
А потом, после очередной насильственной смерти я вдруг воскрес не в парке, под ржавыми тучами и фейерверками, а на берегу странного моря. Кроме моря, кромки берега и острых узких скал, чёрных и блестящих, здесь не было ничего. Но меньше всего этот мир был похож на привычную реальность.
Над слишком тёмными водами моря клубились тяжёлые чернильные тучи, а небо, если и было немного светлее туч, имело какой-то неестественный болотно-зелёный оттенок. Нет, это точно была не Земля.
Но темно не было. Как будто где-то прятался источник дневного света, вроде солнца, но его просто не видно из-за слишком высоких скал.
Где-то у линии горизонта я разглядел силуэты то ли кораблей, то ли вообще плотов… Наверняка ими управляли всё те же невинно убитые мной при жизни люди. Что ж, смена локации давала смутную надежду на перемену. Когда-нибудь, в далёком будущем.
– Боже, зачем, зачем я это делал?.. – вновь вспомнив свою жизнь, зачем-то спросил я у небес чужого мира.
– У тебя была власть, вот ты и делал. Не переживай, это нормально для человека. Мало кто способен устоять.
От звука чужого голоса я вздрогнул. У скалы, метрах в трёх от меня сидел человек – сначала мне так показалось. Я решил, это кто-то из моих жертв, но потом понял, что это вообще не человек, хоть и похож. Сиреневая кожа, пурпурные крылья за спиной, блеснувшие в копне чёрных волос рога…
– Всё-таки и правда Ад, – упавшим голосом сказал я.
– Только сейчас дошло? Конечно Ад, ещё один уровень, специально возведённый для таких, как ты. Когда в Срединном мире появились так называемые бесконечники.
– И долго ещё мне расплачиваться за свои преступления?
Демон пожал плечами и ничего не сказал.
– Я ведь мог стать нормальным, хорошим человеком, даже в таком мире! Даже с проклятой бесконечной Лицензией!
– Если бы заранее знал о существовании Ада?
– Если бы те уроды не убили мою сестру!
– А, то есть, это они виноваты во всём, а не ты просто решил им уподобиться? Они лишили тебя воли? Заставили под дулом пистолета совершать все те злодеяния, что ты совершил?
– Нет… Конечно, я заслужил Ад. Но я давно раскаялся, неужели отсюда не существует выхода? Умоляю, отпустите меня. Или даже убейте, но только навсегда!
– Ты хоть понимаешь, что умоляешь демона? – рассмеялся крылатый. – Некоторые из твоих жертв тоже молили о пощаде. Ты отпустил их? Так с чего вдруг я буду так добр? Твои мольбы только порадуют моё чёрное сердце. Впрочем, я ведь здесь появился не просто так, – он вздохнул. – Твои жертвы за себя уже отомстили, а ты, судя по всему, по-настоящему раскаялся. Значит…
Так и не договорив, демон стремительно сорвался со своего места, схватил меня за плечи когтистыми пальцами, как коршун добычу, и швырнул в море, где меня сразу утащил на дно водоворот. Изо всех сил я пытался выплыть, но внезапно понял, что об этом я и просил демона – об окончательной смерти. И расслабился, отдавшись стремительному потоку.
* * *
Проснувшись в своей постели, я не смог вспомнить свой сон. Чувствовал только, что это было что-то очень важное, но гнетущее. Страшное, морально тяжёлое. Кажется, я тонул в тёмной, почти чёрной воде…
Возможно, мне приснился кошмар из-за того, что сегодня к нам в дом должны были явиться Железяки – мне исполнилось двадцать лет. Я просто очень волновался. Может, оно и к лучшему, что сон не запомнился?
Когда пришли сотрудники правительственной службы и задали вопрос, какое число я выберу, не раздумывая, я назвал ноль. Так уж получилось, что меня с детства в прямом смысле тошнило от одной только мысли о любом насилии. Возможно, индивидуальная особенность организма.
#Lanfir@diewelle0