Песок

Я размешивал чай. Ровное движение ложки по кругу всегда сбивалось в одном и том же месте рядом с ручкой. Именно там на ободке чашки застряло несколько крупинок мелкого белого песка, и на каждом круге словно какая-то сила толкала меня под локоть, норовя задеть блестящее крошево, столкнуть его в чашку и попытаться растворить кипятком. На блюдце же лежали более крупные темно-коричневые кристаллики. Они прилипли к печенью, и стряхнуть их было уже невозможно. Пришлось есть так. Да в принципе я уже привык.
Песок был здесь повсюду. Любых форм и расцветок. Он проникал через входной шлюз, и никакой робот-уборщик не мог вымыть его до конца. Песок прилипал к носкам, стоило лишь забыться и ступить на пол ногой без ботинка. Он забирался в кровати хуже любых крошек от печенья. Им были щедро пересыпаны листы бортового журнала. Пожелай я вести записи пером и чернилами, мне не было бы необходимости искать промокашку. Порой мерещилось, что не только рубка, но и весь космический корабль медленно превращается в гигантскую песочницу. Что уж говорить о камбузе. Песок почти мгновенно стал универсальной приправой. Он был и в чае, и в супе, и даже банки тушенки регулярно оказывались отчасти заполненными желтоватой пылью. Мы негласно договорились считать его чем-то вроде сахара и не обращать внимания. Благо, док сказал, что по составу тот близок к земному, то есть неприятно, но не смертельно.
Я снова посмотрел на часы. Экспедиции Глеба пора вернуться, но в то же время задержка не столь велика, чтобы поднимать тревогу. Мы торчали на этой чертовой планете уже два месяца, и, что хуже, торчать нам еще столько же. А главное, напрочь непонятно, есть ли в этом смысл.
Исходная задача экспедиции казалась простой и понятной: осуществить разведку обнаруженной астрономами планеты земного типа в системе Росс; в случае подтверждения пригодности атмосферы и грунта к посадке, приземлиться и провести научные исследования согласно плану.
Три месяца полета от Земли весь экипаж только и говорил, что о выпавшем везении. Нам, именно нам было поручено изучить потенциально пригодную для жизни планету. Это мы те счастливцы, чьи сообщения будут транслировать громкоговорители во всех музеях мира. Да я и сам, что уж греха таить, втихаря набросал не менее десятка вариантов текста, который передам в центр: «Земля, Земля, говорит межпланетный корабль “Горизонт”. По итогам осуществленной разведки сообщаю, что бета созвездия Росс богата плодородными почвами, водой и кислородом. По всем параметрам пригодна для колонизации человеком. Земля, повторяю, бета созвездия Росс пригодна для колонизации». Глупость, конечно, но в каждом космонавте жив тот ребенок, что с замиранием сердца смотрит на звезды с балкона.
Мы приблизились к цели и выпустили зонды. Те полностью подтвердили предварительные расчеты ученых: атмосфера пригодна для дыхания и барометрическое давление почти не отличается от земного. Вот только с плодородными почвами не задалось. Вся поверхность планеты оказалась покрыта песком. Толстым-толстым слоем песка. Где-то мелким и снежно-белым, словно привезенным с дорогих океанических курортов, местами солнечно-желтым, напоминающим поездки в детский лагерь под Анапой, а порой и почти черным, будто сотканным из лавы давно исчезнувших гигантских вулканов. Но везде это был сухой безжизненный кварц.
Наверное, когда-нибудь наши ученые объяснят, откуда он тут взялся, напишут пару сотен умных книг о его составе и свойствах, возможно, где-то на странице сто семнадцать или, что вернее, в предисловии, упомянут нас. Но кто читает предисловия к монографиям? Корректоры?
Мы покрыли планету сетью бурильных установок, каждая из которых вгрызлась в грунт на несколько километров и строила подземные тоннели, собирала образцы почв, искала признаки воды, бактерий, полезных ископаемых… Да чего угодно, кроме этой чертовой пыли вокруг! Спустя отведенное время начали поступать итоги: песок, песок, песок… С каждым новым докладом настроение экипажа падало вниз, словно мы тоже стали частью этого песка и сыпались из одной половины часов в другую. Я уже несколько раз жалел, что на современном космофлоте больше нет замполитов или, на худой конец, священников. Возможно, они смогли бы найти правильные слова для команды, у меня же это получалось из рук вон плохо.
Я снова перевел взгляд на циферблат. Глеб должен был снять данные с установок в районе южного полюса и вернуться около часа назад. Неужели что-то произошло на этом безжизненном шаре из смеси рафинада и праха?
Я потянулся к пульту, чтобы вызвать малый разведчик, но тут экран загорелся сигналом вызова.
— Глеб, ежкин свет, где тебя носит? — гаркнул я. — Ты когда еще должен был вернуться?
— Капитан, тут такое, ты не поверишь! Запускаю повторное исследование и ставлю еще четыре бурилки рядом.
Голос Глеба срывается на плач. Ч-черт, вот только реального сумасшествия мне тут и не хватало! Трусливо отгоняю мысль, что Глеб мог попасть в беду.
— Капитан, тут вода! На глубине около километра вода, а в ней бактерии. И, судя по всему, чуть дальше огромные подземные водоемы.
#Anna_Mar @diewelle0