Туман обвивал город, как холодный металлический обруч. Сибирь не любила перемены, и когда темное утро принесло ужасную весть, жители не были готовы к тому, что последует. Два тела девочек, Элины и Карины, 11 и 12 лет, нашли на окраине леса. Они были зверски убиты, без признаков сопротивления.
Новость о смерти девочек мгновенно распространилась по городку, затмив любую другую информацию. Ходили слухи, что преступление совершено жестоко, с извращенным садизмом. Убиты они были в лесу, а тела оставлены как предупреждение. Шок и ужас охватили не только местных жителей, но и власти. Мэр города, человек с нервами из стали, уже через дней, после каждодневных налетов прессы и давления "свыше" был в полицейском участке, требуя от начальника полиции результатов.
— Быстро закрывайте это дело, — рявкнул он, указывая на фотографию одной из жертв. — Нам не нужна паника. Понимаете? Закрывайте.
Сотрудники полиции поняли, что им не удастся просто закрыть глаза на это убийство. Но чтобы избежать дезорганизации, они приняли решение найти кого угодно, кого можно было бы обвинить, и как можно быстрее. Обвинить. Загнать в угол. Чтобы сдвинуть это дело с мертвой точки.
Местные начали шептаться, что полиция уже выбрала подозреваемого — человека, который жил по соседству и не раз попадал в поле зрения правоохранителей. Это был Василий Иванович, мужчина средних лет с болезненно худым лицом, когда-то обвиненный в педофилии, но так и не осуждённый за отсутствие доказательств. Он долго жил в этом городке, и почти все о нём знали. Странный, молчаливый, всегда один.
Его привезли в участок под покровом ночи. Ожидание было наэлектризовано. Его быстро привели к одному из кабинетов, где сидел следователь Кудрявцев — высокий, угрюмый человек с усталым взглядом, который имел репутацию не очень-то щепетильного человека. Он уже был готов сделать всё, чтобы решить эту проблему.
— Сажай его на колени, — приказал Кудрявцев младшему следователю, который привёл Василия.
Тот немедленно встал и рывком поставил подозреваемого перед столом.
— Василий Иванович, — сказал Кудрявцев с лицом, полным язвительной усмешки. — Вы в курсе, что девочки были убиты? Знаете, что вас уже подозревают? Мы нашли следы вашей ДНК на месте преступления. Вы видели эти тела?
Василий лишь молчал, глядя в пол. Он не пытался оправдаться, и его молчание играло на нервы полицейским.
— Мы же с вами знаем, как это бывает, — продолжил следователь, его голос становился всё более угрожающим. — У вас это не в первый раз. Как я понимаю, у вас было несколько «мелких» нарушений. Да? Педофилия, — Кудрявцев нарочито выделил слово, словно оно было главным доказательством.
Мужчина поднял глаза, но не ответил. Это было для него уже не в новинку — он пережил такие допросы и не один раз.
— Да уж, Василий Иванович, — подал голос второй следователь, Иванов. — Мы всё знаем.
Старший следователь открыл папку с документами и положил на стол фотографию одной из убитых девочек.
— Это твоя знакомая, да? Мы нашли твои отпечатки на её одежде. Тебе повезло, что полиция не нашла тебя на месте преступления. Иначе не смог бы видеть, да и дышать, наверное, тоже.
На столе появились доказательства: куски ткани, которые якобы принадлежали девочке, с следами крови. Кудрявцев и Иванов сидели по ту сторону стола, наблюдая за Василием с холодным интересом. Все было фальшиво. Следы крови, по сути, были ничем не подтвержденными, но они могли легко сделать их «доказательствами».
Мужчина зашевелился, но молчал.
— Ну что, Василий? — продолжал Кудрявцев. — Ты знаешь, как это работает. Всё будет быстро, если ты признаешься. Мы тут все свои, понимаешь?
Допрос продолжался часами. Молча и жестоко они изматывали его, подсовывая новые и новые улики, показания свидетелей, показания соседей.
— Мы добьемся признания. Мы заставим его сдать себя, — Кудрявцев не сомневался. — Он не выдержит этого давления. Он сдастся.
И так продолжалось до глубокой ночи. Когда Василий, совершенно обессиленный, наконец не выдержал, следователи отпустили его в камеру, но только чтобы продолжить игру на потом.
Закрытие этого дела было не только вопросом местной политики, но и вопросом личной гордости.
Через три дня после того, как был задержан главный и единственный подозреваемый, в участок прибыла женщина-детектив. Это было неожиданное решение для местных властей, и оно сразу вызвало недовольство, особенно у Кудрявцева, который считал, что такие дела — прерогатива только «настоящих» полицейских, а не женщин.
Её звали Варвара Федоровна и, несмотря на возраст (ей было за тридцать), она была опытным следователем. Её репутация была не слишком хорошей среди коллег — многие считали её слишком резкой, слишком настойчивой и, главное, слишком "женской", чтобы справляться с делами такого масштаба. Варвара не раз вызывала критику за методы работы, но её результативность не оставляла сомнений.
Когда она вошла в участок, все головы повернулись, и на мгновение в воздухе повисло напряжение. Кудрявцев, сидящий за столом, сжался. Ему не нравилось, что о его деле теперь будет знать посторонний человек. Особенно женщина. Она не могла понять сложности ситуации, и уж тем более — не должна вмешиваться в его работу. Он был опытным следователем, а она — всего лишь кто-то, кто будет сидеть в углу и мешать работе.
— Это Варвара Федоровна, — сказал один из офицеров, когда она прошла к столу, где сидели следователи. — Она будет помогать в расследовании.
— Ммм, да, — пробормотал Кудрявцев, не скрывая своего недовольства. — Очень интересно, как она собирается «помогать». Место женщины на кухне, а не в этом деле, — добавил он под нос, не обратив внимания на то, что Варвара слышала каждое его слово.
Она встала напротив него, не проявив ни малейшего раздражения. Варвара, привыкшая к враждебности и скептицизму, была уверена в себе. Она не собиралась сдаваться перед первым встречным. Слова Кудрявцева её не ранили, но она прекрасно понимала, что он уже настроен против неё. Женщина детектив была чуждой этой среде, и ей предстояло доказать свою ценность.
— Господа, — сказала она спокойно, но с твердостью в голосе, — я знаю, что происходит. И я не пришла сюда, чтобы с вами соревноваться. Я пришла помочь раскрыть это убийство.
Кудрявцев и Иванов обменялись взглядами. Первый их ответ был молчанием, но Варвара заметила, как они будто сжались от её присутствия. Кудрявцев сразу же начал проверку её документов, с язвительной усмешкой следя за каждым её движением.
— О, ну конечно, «помочь»... — тихо пробормотал Кудрявцев. Он глянул на своих подчинённых и решил продолжить свою игру. — Давайте не будем делать вид, что это не ваше дело. Здесь всё решается с уже собранными доказательствами. И нам не нужно ваше вмешательство, — произнёс он с подчеркнутым презрением.
Варвара не стала вступать в спор. Она наблюдала за его манерами, ощущая, как с каждым словом он заливает помещение своим негативом. Но она знала, что истинная проверка начнется позже.
На следующее утро Варвара решила ознакомиться с материалами дела. Её взгляд зацепился за папку с документами, которые были предоставлены Кудрявцевым. Она открыла её, и сразу же заметила одну странность: фотографии с места преступления и образцы ДНК были излишне сгруппированы вокруг одного имени — Василия Ивановича, хотя на самом деле они должны были быть распределены по всем возможным подозреваемым.
— Эти улики слишком… идеальны, — прошептала Варвара сама себе, листая страницы. Она почувствовала, как что-то здесь не так.
Когда она вернулась в участок и начала вглядываться в отпечатки, результаты анализов и показания, она вскоре обнаружила подтасовку. Доказательства были фальшивыми. Кудрявцев, очевидно, постарался подтянуть все улики под одного человека, вместо того чтобы объективно расследовать преступление.
— Это невозможно! — выкрикнула она, когда поняла, что произошло. — Здесь что-то не так. Эти улики подогнаны под Василия, и это явный след фальсификации! — Варвара подошла к Кудрявцеву, его лицо стало каменным. — Вы делаете все, чтобы подставить его, а не раскрыть убийство!
Кудрявцев резко встал. Его лицо покраснело от гнева. Он не мог поверить, что она так быстро заметила их манипуляции.
— Что ты говоришь, Варвара? Ты на стороне того маньяка, который убил девочек? — произнёс он с яростным взглядом, и в голосе ощущалась агрессия.
— Я на стороне правды, — ответила она спокойно, не дрогнув. — И я не могу позволить, чтобы невиновный оказался в тюрьме только из-за того, что вы хотите закрыть это дело. Я буду бороться за то, чтобы найти настоящего убийцу. Пока вы будете заниматься своей грязной игрой.
На её слова Кудрявцев лишь нервно усмехнулся. Он уже давно привык к идее, что дело будет «закрыто», и никто не будет искать настоящего преступника.
— Ты не знаешь, с чем ты имеешь дело. Мы с тобой одно дело не поделим, — сказал он, на мгновение задумавшись, и в его голосе звучала угроза.
Варвара не уступала. Она подошла к столу, разложила фотографии и документы. И даже если Кудрявцев всё ещё верил, что у него есть власть в этом деле, Варвара знала, что каждый новый шаг, который она сделает, будет разоблачать его манипуляции.
— Я здесь, чтобы сделать всё правильно. И я не буду стоять в стороне, когда жертвы требуют справедливости, — сказала она, посмотрев ему в глаза.
Кудрявцев, понимая, что она не уйдёт, стиснул зубы и сжал кулаки, но молчал. Он не мог позволить себе растерзать ее. Не сейчас. Ни так, не здесь.
Когда Варвара обвинила Кудрявцева в подтасовке доказательств, напряжение в кабинете стало почти осязаемым. Она знала, что вскоре столкнется с жёстким сопротивлением, и была готова стоять до конца, но всё равно в какой-то момент её охватило чувство неудовлетворённости. Как бы она ни пыталась доказать свою правоту, вся система была настроена на одно — подставить Василия, закрыть дело, успокоить общественность. Кудрявцев, сдерживая ярость, продолжал строить свою защиту, даже если её не было.
Телефон на столе Кудрявцева загудел, его экран мигнул, и следователь, уже настроившийся на долгую битву с женщиной-детективом, сразу же схватил трубку.
— Да, — буркнул он, не отрывая взгляда от Варвары.
В его голосе было что-то настороженное, а его лицо быстро изменилось. Он резко посмотрел на женщину, и его выражение сразу же стало более напряжённым.
— Чёрт, — выдохнул он, отчаянно вцепившись в трубку.
— Что случилось? — спросила Варвара, чувствуя, как воздух вокруг сгущается. Её интуиция уже подсказывала, что это известие не к добру.
Кудрявцев оторвался от телефона, его лицо побледнело. Он молчал несколько секунд, а потом резко произнес:
— Ещё одно убийство. Прямо в центре города. Девочка. Та же манера… То же самое.
Она быстро подошла к Кудрявцеву и схватила его за руку, не давая уйти в раздумья.
— Как это возможно? Василий был в камере всё это время! — её голос звучал твёрдо, но в его глубине сквозила тревога. — Он не мог совершить убийство. Он был под арестом!
Кудрявцев резко отдернул руку, злость вспыхнула в его глазах.
— Не дергай меня! — сказал он, голос был наполнен раздражением. — Я это знаю, но что ты предлагаешь? У нас нет других подозреваемых. Нам нужно как-то обосновать это, иначе весь город взорвётся от паники. Люди требуют ответа, и я не могу больше сидеть с руками в карманах.
Телефон снова зазвонил, и следователь с раздражением поднял трубку.
— Да, — сказал он, голос его был резким.
Когда он выслушал доклад, его лицо окончательно стало мрачным. Он резко положил трубку и, сжав кулаки, подскочил к окну, с силой отодвинув штору. За окном поднимался зимний ветер. В самом воздухе висело ощущение какого-то надвигающегося кошмара. Он повернулся к Варваре.
— Вы правы, — сказал он, проглотив гнев. — Но вам нужно понять одну вещь: если бы я не действовал так, как действую, город бы сошел с ума. Это не просто расследование. Это политика. И мне нужно, чтобы вы это понимали.
— Я понимаю, что вы хотите закрыть это дело, — ответила она с хладнокровием, — но я не позволю вам подставить Василия. Мы будем искать убийцу, а не вашего козла отпущения.
Кудрявцев насмешливо хмыкнул, но что-то в его глазах уже изменилось. Он знал, что Варвара не отступит, и даже если она была женщиной, она была опасным противником. Он почувствовал, как началась борьба, в которой не было гарантированных побед. А пока они оба понимали, в городе завелся маньяк....
Аномалии мистика и не только
Игра на выживание.
Часть 1.
Новость о смерти девочек мгновенно распространилась по городку, затмив любую другую информацию. Ходили слухи, что преступление совершено жестоко, с извращенным садизмом. Убиты они были в лесу, а тела оставлены как предупреждение. Шок и ужас охватили не только местных жителей, но и власти. Мэр города, человек с нервами из стали, уже через дней, после каждодневных налетов прессы и давления "свыше" был в полицейском участке, требуя от начальника полиции результатов.
— Быстро закрывайте это дело, — рявкнул он, указывая на фотографию одной из жертв. — Нам не нужна паника. Понимаете? Закрывайте.
Сотрудники полиции поняли, что им не удастся просто закрыть глаза на это убийство. Но чтобы избежать дезорганизации, они приняли решение найти кого угодно, кого можно было бы обвинить, и как можно быстрее. Обвинить. Загнать в угол. Чтобы сдвинуть это дело с мертвой точки.
Местные начали шептаться, что полиция уже выбрала подозреваемого — человека, который жил по соседству и не раз попадал в поле зрения правоохранителей. Это был Василий Иванович, мужчина средних лет с болезненно худым лицом, когда-то обвиненный в педофилии, но так и не осуждённый за отсутствие доказательств. Он долго жил в этом городке, и почти все о нём знали. Странный, молчаливый, всегда один.
Его привезли в участок под покровом ночи. Ожидание было наэлектризовано. Его быстро привели к одному из кабинетов, где сидел следователь Кудрявцев — высокий, угрюмый человек с усталым взглядом, который имел репутацию не очень-то щепетильного человека. Он уже был готов сделать всё, чтобы решить эту проблему.
— Сажай его на колени, — приказал Кудрявцев младшему следователю, который привёл Василия.
Тот немедленно встал и рывком поставил подозреваемого перед столом.
— Василий Иванович, — сказал Кудрявцев с лицом, полным язвительной усмешки. — Вы в курсе, что девочки были убиты? Знаете, что вас уже подозревают? Мы нашли следы вашей ДНК на месте преступления. Вы видели эти тела?
Василий лишь молчал, глядя в пол. Он не пытался оправдаться, и его молчание играло на нервы полицейским.
— Мы же с вами знаем, как это бывает, — продолжил следователь, его голос становился всё более угрожающим. — У вас это не в первый раз. Как я понимаю, у вас было несколько «мелких» нарушений. Да? Педофилия, — Кудрявцев нарочито выделил слово, словно оно было главным доказательством.
Мужчина поднял глаза, но не ответил. Это было для него уже не в новинку — он пережил такие допросы и не один раз.
— Да уж, Василий Иванович, — подал голос второй следователь, Иванов. — Мы всё знаем.
Старший следователь открыл папку с документами и положил на стол фотографию одной из убитых девочек.
— Это твоя знакомая, да? Мы нашли твои отпечатки на её одежде. Тебе повезло, что полиция не нашла тебя на месте преступления. Иначе не смог бы видеть, да и дышать, наверное, тоже.
На столе появились доказательства: куски ткани, которые якобы принадлежали девочке, с следами крови. Кудрявцев и Иванов сидели по ту сторону стола, наблюдая за Василием с холодным интересом. Все было фальшиво. Следы крови, по сути, были ничем не подтвержденными, но они могли легко сделать их «доказательствами».
Мужчина зашевелился, но молчал.
— Ну что, Василий? — продолжал Кудрявцев. — Ты знаешь, как это работает. Всё будет быстро, если ты признаешься. Мы тут все свои, понимаешь?
Допрос продолжался часами. Молча и жестоко они изматывали его, подсовывая новые и новые улики, показания свидетелей, показания соседей.
— Мы добьемся признания. Мы заставим его сдать себя, — Кудрявцев не сомневался. — Он не выдержит этого давления. Он сдастся.
И так продолжалось до глубокой ночи. Когда Василий, совершенно обессиленный, наконец не выдержал, следователи отпустили его в камеру, но только чтобы продолжить игру на потом.
Закрытие этого дела было не только вопросом местной политики, но и вопросом личной гордости.
Через три дня после того, как был задержан главный и единственный подозреваемый, в участок прибыла женщина-детектив. Это было неожиданное решение для местных властей, и оно сразу вызвало недовольство, особенно у Кудрявцева, который считал, что такие дела — прерогатива только «настоящих» полицейских, а не женщин.
Её звали Варвара Федоровна и, несмотря на возраст (ей было за тридцать), она была опытным следователем. Её репутация была не слишком хорошей среди коллег — многие считали её слишком резкой, слишком настойчивой и, главное, слишком "женской", чтобы справляться с делами такого масштаба. Варвара не раз вызывала критику за методы работы, но её результативность не оставляла сомнений.
Когда она вошла в участок, все головы повернулись, и на мгновение в воздухе повисло напряжение. Кудрявцев, сидящий за столом, сжался. Ему не нравилось, что о его деле теперь будет знать посторонний человек. Особенно женщина. Она не могла понять сложности ситуации, и уж тем более — не должна вмешиваться в его работу. Он был опытным следователем, а она — всего лишь кто-то, кто будет сидеть в углу и мешать работе.
— Это Варвара Федоровна, — сказал один из офицеров, когда она прошла к столу, где сидели следователи. — Она будет помогать в расследовании.
— Ммм, да, — пробормотал Кудрявцев, не скрывая своего недовольства. — Очень интересно, как она собирается «помогать». Место женщины на кухне, а не в этом деле, — добавил он под нос, не обратив внимания на то, что Варвара слышала каждое его слово.
Она встала напротив него, не проявив ни малейшего раздражения. Варвара, привыкшая к враждебности и скептицизму, была уверена в себе. Она не собиралась сдаваться перед первым встречным. Слова Кудрявцева её не ранили, но она прекрасно понимала, что он уже настроен против неё. Женщина детектив была чуждой этой среде, и ей предстояло доказать свою ценность.
— Господа, — сказала она спокойно, но с твердостью в голосе, — я знаю, что происходит. И я не пришла сюда, чтобы с вами соревноваться. Я пришла помочь раскрыть это убийство.
Кудрявцев и Иванов обменялись взглядами. Первый их ответ был молчанием, но Варвара заметила, как они будто сжались от её присутствия. Кудрявцев сразу же начал проверку её документов, с язвительной усмешкой следя за каждым её движением.
— О, ну конечно, «помочь»... — тихо пробормотал Кудрявцев. Он глянул на своих подчинённых и решил продолжить свою игру. — Давайте не будем делать вид, что это не ваше дело. Здесь всё решается с уже собранными доказательствами. И нам не нужно ваше вмешательство, — произнёс он с подчеркнутым презрением.
Варвара не стала вступать в спор. Она наблюдала за его манерами, ощущая, как с каждым словом он заливает помещение своим негативом. Но она знала, что истинная проверка начнется позже.
На следующее утро Варвара решила ознакомиться с материалами дела. Её взгляд зацепился за папку с документами, которые были предоставлены Кудрявцевым. Она открыла её, и сразу же заметила одну странность: фотографии с места преступления и образцы ДНК были излишне сгруппированы вокруг одного имени — Василия Ивановича, хотя на самом деле они должны были быть распределены по всем возможным подозреваемым.
— Эти улики слишком… идеальны, — прошептала Варвара сама себе, листая страницы. Она почувствовала, как что-то здесь не так.
Когда она вернулась в участок и начала вглядываться в отпечатки, результаты анализов и показания, она вскоре обнаружила подтасовку. Доказательства были фальшивыми. Кудрявцев, очевидно, постарался подтянуть все улики под одного человека, вместо того чтобы объективно расследовать преступление.
— Это невозможно! — выкрикнула она, когда поняла, что произошло. — Здесь что-то не так. Эти улики подогнаны под Василия, и это явный след фальсификации! — Варвара подошла к Кудрявцеву, его лицо стало каменным. — Вы делаете все, чтобы подставить его, а не раскрыть убийство!
Кудрявцев резко встал. Его лицо покраснело от гнева. Он не мог поверить, что она так быстро заметила их манипуляции.
— Что ты говоришь, Варвара? Ты на стороне того маньяка, который убил девочек? — произнёс он с яростным взглядом, и в голосе ощущалась агрессия.
— Я на стороне правды, — ответила она спокойно, не дрогнув. — И я не могу позволить, чтобы невиновный оказался в тюрьме только из-за того, что вы хотите закрыть это дело. Я буду бороться за то, чтобы найти настоящего убийцу. Пока вы будете заниматься своей грязной игрой.
На её слова Кудрявцев лишь нервно усмехнулся. Он уже давно привык к идее, что дело будет «закрыто», и никто не будет искать настоящего преступника.
— Ты не знаешь, с чем ты имеешь дело. Мы с тобой одно дело не поделим, — сказал он, на мгновение задумавшись, и в его голосе звучала угроза.
Варвара не уступала. Она подошла к столу, разложила фотографии и документы. И даже если Кудрявцев всё ещё верил, что у него есть власть в этом деле, Варвара знала, что каждый новый шаг, который она сделает, будет разоблачать его манипуляции.
— Я здесь, чтобы сделать всё правильно. И я не буду стоять в стороне, когда жертвы требуют справедливости, — сказала она, посмотрев ему в глаза.
Кудрявцев, понимая, что она не уйдёт, стиснул зубы и сжал кулаки, но молчал. Он не мог позволить себе растерзать ее. Не сейчас. Ни так, не здесь.
Когда Варвара обвинила Кудрявцева в подтасовке доказательств, напряжение в кабинете стало почти осязаемым. Она знала, что вскоре столкнется с жёстким сопротивлением, и была готова стоять до конца, но всё равно в какой-то момент её охватило чувство неудовлетворённости. Как бы она ни пыталась доказать свою правоту, вся система была настроена на одно — подставить Василия, закрыть дело, успокоить общественность. Кудрявцев, сдерживая ярость, продолжал строить свою защиту, даже если её не было.
Телефон на столе Кудрявцева загудел, его экран мигнул, и следователь, уже настроившийся на долгую битву с женщиной-детективом, сразу же схватил трубку.
— Да, — буркнул он, не отрывая взгляда от Варвары.
В его голосе было что-то настороженное, а его лицо быстро изменилось. Он резко посмотрел на женщину, и его выражение сразу же стало более напряжённым.
— Чёрт, — выдохнул он, отчаянно вцепившись в трубку.
— Что случилось? — спросила Варвара, чувствуя, как воздух вокруг сгущается. Её интуиция уже подсказывала, что это известие не к добру.
Кудрявцев оторвался от телефона, его лицо побледнело. Он молчал несколько секунд, а потом резко произнес:
— Ещё одно убийство. Прямо в центре города. Девочка. Та же манера… То же самое.
Она быстро подошла к Кудрявцеву и схватила его за руку, не давая уйти в раздумья.
— Как это возможно? Василий был в камере всё это время! — её голос звучал твёрдо, но в его глубине сквозила тревога. — Он не мог совершить убийство. Он был под арестом!
Кудрявцев резко отдернул руку, злость вспыхнула в его глазах.
— Не дергай меня! — сказал он, голос был наполнен раздражением. — Я это знаю, но что ты предлагаешь? У нас нет других подозреваемых. Нам нужно как-то обосновать это, иначе весь город взорвётся от паники. Люди требуют ответа, и я не могу больше сидеть с руками в карманах.
Телефон снова зазвонил, и следователь с раздражением поднял трубку.
— Да, — сказал он, голос его был резким.
Когда он выслушал доклад, его лицо окончательно стало мрачным. Он резко положил трубку и, сжав кулаки, подскочил к окну, с силой отодвинув штору. За окном поднимался зимний ветер. В самом воздухе висело ощущение какого-то надвигающегося кошмара. Он повернулся к Варваре.
— Вы правы, — сказал он, проглотив гнев. — Но вам нужно понять одну вещь: если бы я не действовал так, как действую, город бы сошел с ума. Это не просто расследование. Это политика. И мне нужно, чтобы вы это понимали.
— Я понимаю, что вы хотите закрыть это дело, — ответила она с хладнокровием, — но я не позволю вам подставить Василия. Мы будем искать убийцу, а не вашего козла отпущения.
Кудрявцев насмешливо хмыкнул, но что-то в его глазах уже изменилось. Он знал, что Варвара не отступит, и даже если она была женщиной, она была опасным противником. Он почувствовал, как началась борьба, в которой не было гарантированных побед. А пока они оба понимали, в городе завелся маньяк....
Продолжение следует
автор канал на дзене - #Кладбищестрашныхисторий