Каждое лето в деревне Окрошково разгоралась одна и та же война.

Два брата — Квасини Окрошкович, король квасной окрошки, и Кифирини Окрошкович, непревзойдённый мастер кефирного варианта, — снова и снова пытались выяснить, чья же окрошечка вкуснее. Они заставляли пробовать соседей, спорили до хрипоты, но так и не могли прийти к согласию.
— Квас — душа окрошки! — гремел Квасини, размахивая половником. — Без него она просто холодный суп!
— Зато кефир — это нежность и гармония! — парировал Кифирини, стуча по котлу. — Твой квас только щиплет язык!
И вот, в особенно жаркое лето, терпение жителей лопнуло.
— Хватит! — крикнула их сестра, Сметана Окрошковна, хлопнув рукой по столу. — Решайте раз и навсегда! Пусть весь мир рассудит!
Так родился Великий Окрошечный Турнир. На центральной площади поставили два огромных котла, собрались все жители деревни и даже заезжие купцы — всем не терпелось попробовать легендарные окрошки.
Квасини колдовал над своим котлом, бросая туда хрустящие огурцы, редис и щедро заливая всё темным ароматным квасом. Кифирини же нарезал зелень с такой точностью, будто это ювелирная работа, а потом аккуратно смешивал её с холодным кефиром, добавляя щепотку секретных пряностей.
Но едва староста поднял колокольчик, чтобы начать дегустацию, как раздался громкий хлопок — словно пробка от шампанского выстрелила в небо.
— Позвольте и мне поучаствовать, господа окрошечники! — Из-за толпы выкатилась блестящая медная кадушка, а за ней — щеголь в белом фартуке и с усами, закрученными вверх. Это был Уксус Виноградович, бродячий повар-экспериментатор. — Ваши квасы и кефиры — это мило, но настоящая окрошка — только на минералке! С огурчиком маринованным, горчицей и каплей хрена!
Толпа ахнула. Квасини побледнел, Кифирини схватился за сердце.
— Это же… ересь! — прошептал Квасини.
— Кощунство! — застонал Кифирини.
Но Уксус уже наливал в свой котел шипучую «Боржоми», бросал туда кубики льда (!!!) и с вызовом смотрел на братьев.
А потом…
Зазвенел колокольчик.
Из толпы вышла старая бабка Зинаида Квашовна, которая шестьдесят лет держала в тайне свой рецепт томатной окрошки на рассоле.
За ней — рыжий паренек Ваня, который робко предложил попробовать окрошку на… ряженке.
И даже собака Бобик принесла в зубах свою миску — видимо, тоже претендовала на звание лучшего дегустатора.
Братья, потрясенные, смотрели на это окрошечное безумие.
— Мы… мы что, зря тридцать лет спорили?! — спросил Кифирини.
— Кажется, мир больше, чем наш квас и твой кефир…— медленно проговорил Квасини.
В этот момент Сметана Окрошковна хлопнула в ладоши:
— Так хватит спорить! Пусть будет «Фестиваль всех окрошек» — и каждый выберет свою!
И вот уже на площади кипел настоящий праздник: квасная, кефирная, минеральная, томатная, ряженковая и даже экспериментальная «Клубничная» (это Уксус Виноградович перестарался).
Когда на площади собрались все варианты окрошек — от классических до самых безумных, — деревня Окрошково взорвалась весельем.
Квасини и Кифирини, забыв про спор, носились от котла к котлу, пробуя то минеральную окрошку Уксуса Виноградовича (и корчась от шипящей горчицы), то бабки Зинаиды томатный вариант (с причмокиванием и одобрительным кивком).
— Да это же вообще компот! — орал Квасини, хватаясь за голову после «клубничной» версии.
— Зато… э-э-э… оригинально! — икал Кифирини, допивая окрошку на ряженке, которую Ваня щедро сдобрил укропом.
А потом началось великое смешение.
Кто-то додумался смешать квас и кефир в одном тазу. Получилось… странно, но питко.
Кто-то добавил в окрошку жареный бекон — и тут же нашлись желающие провозгласить это «новой классикой».
Даже собака Бобик умудрилась украсть сосиску из котла, после чего с торжествующим видом носилась по площади, а за ней гналась бабка Зинаида с половником.
К вечеру все — и братья, и гости, и даже строгий староста — сидели на траве, облитые окрошечными брызгами, счастливые и совершенно сытые.
— Знаешь… — сказал Квасини, с трудом поднимая переполненную миску, — может, завтра снова поспорим?
— Обязательно!— засмеялся Кифирини и шлепнул брата по спине, отчего тот чуть не уткнулся лицом в окрошку.
А Уксус Виноградович, уже навеселе, залез на стол и начал петь песни про «окрошку — царицу супов».
И так до самого утра.
P.S. Сметана Окрошковна потом три дня отмывала площадь от зелени, но была не зла — ведь наконец-то в доме воцарился мир.
P.P.S. Бобик так и не вернул сосиску.
Автор: Анастасия Гуркина
#авторскиерассказы