Егор проснулся среди ночи. Из кухни доносилось что-то странное: шуршание, будто кто-то осторожно перебирался по полу на мягких лапах. Он поморгал, пытаясь понять, снится ли ему это или нет. Но звуки становились всё громче. И ближе. Было слышно, как будто сразу несколько существ скользят по линолеуму, тихо переступая, словно стараясь не выдать себя.
Мысль, что он живёт один, вдруг резанула его сознание, как ножом. Лоб покрылся испариной. Рука инстинктивно потянулась к прикроватной тумбочке, где стоял горшок с засохшим фикусом. Пальцы сжались вокруг него.
Шуршание уже было у самого прохода в комнату.
Сердце заколотилось.
Егор щёлкнул выключателем настольной лампы.
Свет вырвал из темноты силуэт в дверном проёме — и Егор замер.
Перед ним стоял паук. Огромный. Размером с крупную собаку. Его серое, покрытое жёсткой щетиной тело казалось чуждым этому миру. Множество глаз, каждый размером с монетку, были уставлены прямо на него. В них не было злобы. Только холодный интерес. Как будто хищник оценивает свою добычу.
— Нет… — прошептал Егор, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Он вжался в стену, одной рукой судорожно схватив подушку, второй — всё ещё сжимая горшок. Паук медленно опустил передние лапы на пол, и тогда из его пасти вырвался звук — глубокий, животный, будто урчание желудка, но намного громче и противнее. От этого звука волосы встали дыбом.
Членистые ноги зашевелились. Паук побежал.
Егор закричал, и кинул в паука горшок. Тот разбился об паутинистую морду с противным хрустом. Земля рассыпалась, попав в глаза чудовища. Паук завизжал и запутался в собственных лапах, на секунду ослепнув.
Егор не стал терять шанс.
Он побежал, два шага — и мощный прыжок через паука. Краем плеча ударился о косяк, но не остановился. Выскочил на кухню, поскользнулся и со всего маху врезался в стол, перевернув его. Поднявшись, он огляделся: дверь была распахнута.
Руки задрожали. Он бросился к входной двери. Уже почти добравшись до неё, услышал позади царапанье. Обернулся — паук выскочил из комнаты, готовый схватить добычу.
Егор прыгнул, перескочил порог и захлопнул дверь. Не теряя времени, он схватил стоявший в коридоре стол и с силой втиснул его под ручку. Дверь затрещала. Из неё высунулась пасть паука, но дальше ей не пробиться.
— Пошёл прочь! — прокричал Егор, задыхаясь от страха.
Паук издал какой-то сдавленный звук и исчез. Тогда Егор плотнее прижал стол к двери и выбежал на улицу.
«Надо к соседу! У него есть ружьё. Он поможет…» — мысли путались.
На улице местами было темно, лишь недавно установленные фонари освещал её то тут, то там. Егор бежал к калитке, когда вдруг раздался треск — окно дома разбилось. Стекло осыпалось, звеня, как будто кто-то играл на невидимой пианино.
— Чёрт! — Егор дернул калитку на себя и выбежал наружу.
Бежал, не оборачиваясь. За спиной слышался топот множества лап. Паук нагонял.
Дом соседа был в ста метрах. Почти рядом. Но между ними — пустое пространство, ночь и страх.
Крики. Где-то вдалеке люди звали на помощь. И внезапно — выстрел. Громкий. Близкий.
Егор знал, что калитка соседа заперта. Поэтому просто перепрыгнул через забор. Приземлился в крапиву, но даже не почувствовал боли. В свете лампочки над домом он увидел ужас.
Трое пауков стояли над телом Михаила. Тот лежал лицом вниз, без рук, но ещё дышал. С трудом повернув окровавленное лицо, он прошептал:
— Беги.
Егор не услышал, но прочитал по губам. И только тогда боль крапивы пронзила кожу. Но он не останавливался. Перепрыгнул обратно, в воздухе увидев, что прямо перед ним паук. Но сделать уже ничего нельзя.
Щетина. Холод. Тошнота.
Его чуть не вырвало. Он упал на паука, перекатился и начал карабкаться по земле. Ему удалось подняться, как сразу же другой паук сбил его с ног так, что Егор пролетел несколько метров и покатился по пыльной дороге.
Лежа на земле, он посмотрел на правую руку. Кость торчала из кожи под странным углом.
«Ну вот и всё», — подумал он, неожиданно спокойно.
«Сейчас либо умру, либо проснусь. И долго буду вспоминать этот кошмар».
Но смерть не спешила забирать его, а сон — отпускать!
Пауки окружили его, начали обматывать паутиной. Он был ещё в сознании. Чувствовал, как его волокут куда-то. Но вскоре это прекратилось и он остался неподвижным.
Сквозь щель в паутине он вдохнул полной грудью. Запах был знакомым — берёзовый лес. Тот самый, что окружал деревню.
Поблизости то и дело раздавались крики — женские, мужские… но ни одного детского.
«Наверное, дети им не нужны. Неужели они их…»
Он не смог закончить мысль. Сердце сжалось.
Егор всегда любил детей. Особенно местных ребятишек. В свои тридцать семь он часто играл с ними в футбол на пыльном поле возле клуба. Они звали его «дядей Егором», доверяли, смеялись над его шутками. Он не мог отказать ни одному из них. Своих детей у него не было. Семья так и не сложилась, но он не опускал руки. Где-то в глубине души всё ещё верил, что когда-нибудь станет отцом.
— Надо выжить! — твёрдо сказал он себе, стиснув зубы так, что челюсть заболела.
Слёзы катились по щекам. Он потянул оставшуюся целой левую руку к шее, пытаясь достать до цепочки. На ней висел старый крестик — подарок матери, давно ушедшей. Трогать его было больно, словно прикосновение к воспоминаниям.
Минута. Другая. Пальцы наконец нащупали металл. Он сорвал крестик и начал царапать им паутину. Каждое движение отзывалось болью в плече, но он не останавливался.
Голоса поблизости стали затихать. То ли люди замолчали, то ли их съели. Егор заметил это, но не стал задумываться. Сейчас важно было выбраться. Выжить. А потом найти кого-то кто поможет.
Паутина рядом с головой начала расходиться.
— Ещё немного!
И в этот момент всё произошло сразу: паутина поддалась, и Егор вывалился наружу. Упал тяжело, прямо на сломанную руку. Боль взорвалась внутри, будто тысяча раскалённых игл вонзилась в плоть.
Он схватил зубами левую руку, чтобы заглушить крик. Челюсти сжались так сильно, что чуть не треснули зубы. Из раны оставленной после укуса хлынула кровь, а он лежал, не двигаясь, только глаза метались по сторонам.
На улице начинало светать. Небо окрасилось в серые и бледно-розовые тона. Лес просыпался.
Убедившись, что рядом нет пауков, Егор пополз к ближайшему дереву. Отдышался. Присмотрелся. И то, что он увидел, заставило его сердце замереть.
Рядом с телами людей, стоял паук размером с внедорожник и пожирал жертв. По лесу свешивались сотни коконов, болтаясь на ветвях.
А на опушке леса, со стороны деревни, начали раздаваться выстрелы. Сначала один, потом другой. И каждый следующий — ближе.
Но самый большой паук даже не обратил внимания. Он продолжал пожирать тела.
Выстрелы достигли самого леса. Пауки бросились в ту сторону, но не добегали — падали замертво, истекая зеленоватой кровью.
Егор сидел за деревом, зажмурившись, прикрыв голову рукой. Ждал. Боялся высунуть нос. Боялся, что пуля найдёт и его.
Вдруг — хруст ветки рядом.
Егор открыл глаза.
Перед ним стоял человек в военной форме. Грязный, покрытый порезами, но живой.
— Тут выживший! — крикнул солдат, протягивая руку. — Держись, сейчас вытащим!
***
За столом, в тусклом свете лампы, сидел седой старик. Левой рукой он аккуратно поставил точку в конце строки и принялся перечитывать написанное.
Лист за листом. Его взгляд бегал по корявому почерку, пока снова не вернулся к последней точке.
— Ну вот и всё, — прошептал он. — Может, когда-нибудь кто-то прочтёт эти строки и поверит. Жаль, что я не могу написать больше…
Он задумался. Вспоминал, как его нашли — почти без сознания, с переломами, в крови. Как ему ампутировали руку из-за заражения. Как потом принесли бумаги о неразглашении и заставили подписать.
Спустя столько лет, он помнил последние слова капитана, который выходил из его палаты:
— Не забудь, что ты это подписал. Иначе все, кого ты знаешь, исчезнут. Без следа.
Тогда Егор дал себе слово — молчать. Он не хотел потерять единственного человека, который тогда внезапно появился в его жизни. И этим человеком была медсестра Люба. Младше его, но не намного. И именно она помогла ему снова начать жить.
И вот теперь, много лет спустя, у него есть сын. И внук.
— Отец, мы к тебе! — раздался голос из прихожей.
В комнату вошли двое. Первым шёл сын Егора, Михаил, за ним — маленький Костя с растрёпанными волосами и счастливыми глазами.
— Дедушка! — закричал ребёнок и бросился обнимать старика.
— Отец, — начал Михаил, — я собираюсь на кладбище к маме. Катя сегодня на работе. Посидишь с Костей?
— Конечно, сынок, — ответил Егор, гладя внука по голове. — С радостью.
— Это у тебя что? — спросил Михаил, указывая на исписанные страницы.
— Да вот, рассказ написал, — ответил Егор. — Хотел тебя попросить — опубликуй его где-нибудь в интернете и скажи, что написан он по реальным событиям… #RoManРазуев - рассказы источник
Аномалии мистика и не только
Паучья деревня
Мысль, что он живёт один, вдруг резанула его сознание, как ножом. Лоб покрылся испариной. Рука инстинктивно потянулась к прикроватной тумбочке, где стоял горшок с засохшим фикусом. Пальцы сжались вокруг него.
Шуршание уже было у самого прохода в комнату.
Сердце заколотилось.
Егор щёлкнул выключателем настольной лампы.
Свет вырвал из темноты силуэт в дверном проёме — и Егор замер.
Перед ним стоял паук. Огромный. Размером с крупную собаку. Его серое, покрытое жёсткой щетиной тело казалось чуждым этому миру. Множество глаз, каждый размером с монетку, были уставлены прямо на него. В них не было злобы. Только холодный интерес. Как будто хищник оценивает свою добычу.
— Нет… — прошептал Егор, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Он вжался в стену, одной рукой судорожно схватив подушку, второй — всё ещё сжимая горшок. Паук медленно опустил передние лапы на пол, и тогда из его пасти вырвался звук — глубокий, животный, будто урчание желудка, но намного громче и противнее. От этого звука волосы встали дыбом.
Членистые ноги зашевелились. Паук побежал.
Егор закричал, и кинул в паука горшок. Тот разбился об паутинистую морду с противным хрустом. Земля рассыпалась, попав в глаза чудовища. Паук завизжал и запутался в собственных лапах, на секунду ослепнув.
Егор не стал терять шанс.
Он побежал, два шага — и мощный прыжок через паука. Краем плеча ударился о косяк, но не остановился. Выскочил на кухню, поскользнулся и со всего маху врезался в стол, перевернув его. Поднявшись, он огляделся: дверь была распахнута.
Руки задрожали. Он бросился к входной двери. Уже почти добравшись до неё, услышал позади царапанье. Обернулся — паук выскочил из комнаты, готовый схватить добычу.
Егор прыгнул, перескочил порог и захлопнул дверь. Не теряя времени, он схватил стоявший в коридоре стол и с силой втиснул его под ручку. Дверь затрещала. Из неё высунулась пасть паука, но дальше ей не пробиться.
— Пошёл прочь! — прокричал Егор, задыхаясь от страха.
Паук издал какой-то сдавленный звук и исчез. Тогда Егор плотнее прижал стол к двери и выбежал на улицу.
«Надо к соседу! У него есть ружьё. Он поможет…» — мысли путались.
На улице местами было темно, лишь недавно установленные фонари освещал её то тут, то там. Егор бежал к калитке, когда вдруг раздался треск — окно дома разбилось. Стекло осыпалось, звеня, как будто кто-то играл на невидимой пианино.
— Чёрт! — Егор дернул калитку на себя и выбежал наружу.
Бежал, не оборачиваясь. За спиной слышался топот множества лап. Паук нагонял.
Дом соседа был в ста метрах. Почти рядом. Но между ними — пустое пространство, ночь и страх.
Крики. Где-то вдалеке люди звали на помощь. И внезапно — выстрел. Громкий. Близкий.
Егор знал, что калитка соседа заперта. Поэтому просто перепрыгнул через забор. Приземлился в крапиву, но даже не почувствовал боли. В свете лампочки над домом он увидел ужас.
Трое пауков стояли над телом Михаила. Тот лежал лицом вниз, без рук, но ещё дышал. С трудом повернув окровавленное лицо, он прошептал:
— Беги.
Егор не услышал, но прочитал по губам. И только тогда боль крапивы пронзила кожу. Но он не останавливался. Перепрыгнул обратно, в воздухе увидев, что прямо перед ним паук. Но сделать уже ничего нельзя.
Щетина. Холод. Тошнота.
Его чуть не вырвало. Он упал на паука, перекатился и начал карабкаться по земле. Ему удалось подняться, как сразу же другой паук сбил его с ног так, что Егор пролетел несколько метров и покатился по пыльной дороге.
Лежа на земле, он посмотрел на правую руку. Кость торчала из кожи под странным углом.
«Ну вот и всё», — подумал он, неожиданно спокойно.
«Сейчас либо умру, либо проснусь. И долго буду вспоминать этот кошмар».
Но смерть не спешила забирать его, а сон — отпускать!
Пауки окружили его, начали обматывать паутиной. Он был ещё в сознании. Чувствовал, как его волокут куда-то. Но вскоре это прекратилось и он остался неподвижным.
Сквозь щель в паутине он вдохнул полной грудью. Запах был знакомым — берёзовый лес. Тот самый, что окружал деревню.
Поблизости то и дело раздавались крики — женские, мужские… но ни одного детского.
«Наверное, дети им не нужны. Неужели они их…»
Он не смог закончить мысль. Сердце сжалось.
Егор всегда любил детей. Особенно местных ребятишек. В свои тридцать семь он часто играл с ними в футбол на пыльном поле возле клуба. Они звали его «дядей Егором», доверяли, смеялись над его шутками. Он не мог отказать ни одному из них. Своих детей у него не было. Семья так и не сложилась, но он не опускал руки. Где-то в глубине души всё ещё верил, что когда-нибудь станет отцом.
— Надо выжить! — твёрдо сказал он себе, стиснув зубы так, что челюсть заболела.
Слёзы катились по щекам. Он потянул оставшуюся целой левую руку к шее, пытаясь достать до цепочки. На ней висел старый крестик — подарок матери, давно ушедшей. Трогать его было больно, словно прикосновение к воспоминаниям.
Минута. Другая. Пальцы наконец нащупали металл. Он сорвал крестик и начал царапать им паутину. Каждое движение отзывалось болью в плече, но он не останавливался.
Голоса поблизости стали затихать. То ли люди замолчали, то ли их съели. Егор заметил это, но не стал задумываться. Сейчас важно было выбраться. Выжить. А потом найти кого-то кто поможет.
Паутина рядом с головой начала расходиться.
— Ещё немного!
И в этот момент всё произошло сразу: паутина поддалась, и Егор вывалился наружу. Упал тяжело, прямо на сломанную руку. Боль взорвалась внутри, будто тысяча раскалённых игл вонзилась в плоть.
Он схватил зубами левую руку, чтобы заглушить крик. Челюсти сжались так сильно, что чуть не треснули зубы. Из раны оставленной после укуса хлынула кровь, а он лежал, не двигаясь, только глаза метались по сторонам.
На улице начинало светать. Небо окрасилось в серые и бледно-розовые тона. Лес просыпался.
Убедившись, что рядом нет пауков, Егор пополз к ближайшему дереву. Отдышался. Присмотрелся. И то, что он увидел, заставило его сердце замереть.
Рядом с телами людей, стоял паук размером с внедорожник и пожирал жертв. По лесу свешивались сотни коконов, болтаясь на ветвях.
А на опушке леса, со стороны деревни, начали раздаваться выстрелы. Сначала один, потом другой. И каждый следующий — ближе.
Но самый большой паук даже не обратил внимания. Он продолжал пожирать тела.
Выстрелы достигли самого леса. Пауки бросились в ту сторону, но не добегали — падали замертво, истекая зеленоватой кровью.
Егор сидел за деревом, зажмурившись, прикрыв голову рукой. Ждал. Боялся высунуть нос. Боялся, что пуля найдёт и его.
Вдруг — хруст ветки рядом.
Егор открыл глаза.
Перед ним стоял человек в военной форме. Грязный, покрытый порезами, но живой.
— Тут выживший! — крикнул солдат, протягивая руку. — Держись, сейчас вытащим!
***
За столом, в тусклом свете лампы, сидел седой старик. Левой рукой он аккуратно поставил точку в конце строки и принялся перечитывать написанное.
Лист за листом. Его взгляд бегал по корявому почерку, пока снова не вернулся к последней точке.
— Ну вот и всё, — прошептал он. — Может, когда-нибудь кто-то прочтёт эти строки и поверит. Жаль, что я не могу написать больше…
Он задумался. Вспоминал, как его нашли — почти без сознания, с переломами, в крови. Как ему ампутировали руку из-за заражения. Как потом принесли бумаги о неразглашении и заставили подписать.
Спустя столько лет, он помнил последние слова капитана, который выходил из его палаты:
— Не забудь, что ты это подписал. Иначе все, кого ты знаешь, исчезнут. Без следа.
Тогда Егор дал себе слово — молчать. Он не хотел потерять единственного человека, который тогда внезапно появился в его жизни. И этим человеком была медсестра Люба. Младше его, но не намного. И именно она помогла ему снова начать жить.
И вот теперь, много лет спустя, у него есть сын. И внук.
— Отец, мы к тебе! — раздался голос из прихожей.
В комнату вошли двое. Первым шёл сын Егора, Михаил, за ним — маленький Костя с растрёпанными волосами и счастливыми глазами.
— Дедушка! — закричал ребёнок и бросился обнимать старика.
— Здравствуй, мой хороший, — улыбнулся Егор, прижимая внука к себе.
— Отец, — начал Михаил, — я собираюсь на кладбище к маме. Катя сегодня на работе. Посидишь с Костей?
— Конечно, сынок, — ответил Егор, гладя внука по голове. — С радостью.
— Это у тебя что? — спросил Михаил, указывая на исписанные страницы.
— Да вот, рассказ написал, — ответил Егор. — Хотел тебя попросить — опубликуй его где-нибудь в интернете и скажи, что написан он по реальным событиям…
#RoManРазуев - рассказы
источник