О некомпетентности Рожественского как флотоводца О тактике поговорим позднее, а сейчас просто приведу слова британского историка Вествуда: Для угольных паровых кораблей дотурбинной эпохи поход из Либавы в Японское море при полном отсутствии по пути дружественных баз представлял собой настоящий подвиг — эпопею, заслуживающую отдельной книги Особенно при этом хочется отметить, что часть кораблей Рожественского была только что со стапеля (на них банально не успели вылечить все детские болезни), да и экипажи не были сплаваны – все же новичков было много. Тем не менее ни один корабль не отстал, не сломался и т.д. Странно было бы отрицать в этом заслугу командующего. Об отзыве эскадры – как адмирал царя не смог убедить. Кажется, только что родился новый миф. Александр Самсонов пишет: Известие о падении Порт-Артура внушило даже Рожественскому сомнение о целесообразности похода. Правда, Рожественский ограничился только рапортом об отставке и намёками о необходимости возвращения кораблей. Вообще говоря дело обстояло так. Известие о гибели 1-ой эскадры застало Рожественского во время стоянки в Мадагаскаре. Адмирал получил телеграмму Адмиралтейства следующего содержания: "Теперь, когда Порт-Артур пал, 2-я эскадра должна всецело восстановить наше положение на море и препятствовать сообщению действующей армии неприятеля со своей страной." Иными словами, роль эскадры Рожественского решительно изменилась – вместо того, чтобы послужить подкреплением для 1-ой Тихоокеанской, он в одночасье стал главной ударной силой, которой вменялось в обязанность разгромить флот неприятеля на море. Адмирал ответил: "С имеющимися в моем распоряжении силами не имею надежды восстановить преобладающее положение на море. Моя единственно возможная задача — пройти во Владивосток с наилучшими судами и, базируясь там, действовать на сообщения неприятеля." Это теперь называется – «намек»? Я просто представить себе не могу, как тут можно выразиться яснее. Тем не менее, адмирал получил приказ – и как человек военный должен был выполнить его или умереть. О «быстроходном крыле» русской эскадры Очень много критики посвящено решению адмирала Рожественского увязать в единую упряжку «коня и трепетную лань» - быстроходные броненосцы типа «Бородино» и «Ослябя» вместе со старыми тихоходами «Наварин», «Сисой», «Нахимов» и т.д. Из показаний капитана 2-го ранга Шведе: Скажу уверенно, что, в случае надобности, броненосец «Орел» не мог бы дать того хода, который дал он на пробе машин в Кронштадте, т. е. около 18 узлов… …Я думаю, что самый полный ход, при всех благоприятных условиях, при расходовании лучшего грохотованнаго угля и замене уставших кочегаров другою сменою, могли дать, до получения пробоины и воды по палубам, — не более 15 — 16 узлов. Известно, что на броненосце «Бородино» при уходе с Балтики при скорости 15 узлов недопустимо грелись эксцентрики, но потом этот недостаток вроде бы был исправлен. Однако капитан 2 ранга В.И.Семенов писал о тактических показателях эскадры другое: "Привожу отзывы механиков, с которыми приходилось не раз беседовать: "Суворов" и "Александр III" могли рассчитывать на 15-16 узлов; на "Бородине" уже при 12 узлах начинали греться эксцентрики и упорные подшипники; "Орел" вообще не был уверен в своей машине…" О новейших своих кораблях Рожественский докладывал Следственной комиссии: «14-го мая новые броненосцы эскадры могли бы развивать до 13½ узлов хода, а прочие от 11½ до 12½. Крейсер «Олег», с поврежденным в Кронштадте цилиндром, стянутым обоймой, мог по нужде идти 18 узлов, с тревогой, однако, за целость машины. Крейсера «Светлана», «Аврора», «Урал» и «Алмаз» могли иметь также 18-ти узловой ход, причем «Алмаз», как всегда, рисковал бы целостью своих паровых труб. Крейсера «Жемчуг» и «Изумруд» могли делать короткие переходы по 20 узлов при огромном расходе масла. Крейсера «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» имели предельную скорость 13 узлов. « К сожалению, никакого «быстроходного крыла» у Рожественского не было. Да, его 4 «Бородина» и «Ослябя» действительно могли дать несколько больший ход, чем старые броненосцы второго и третьего отрядов, но их скорость все равно уступала бы броненосным отрядам японцев. И адмирал Рожественский, давая пояснения Следственной Комиссии был абсолютно прав, когда говорил: Принимая во внимание, что во втором отряде броненосцев — «Наварин» не мог развивать более 12-ти, а третий отряд имел предельную скорость в 11½ узлов, головные броненосцы, в сомкнутом строю, не имели права держать более 10 узлов. По ходячему ныне мнению, бой мог принять другой оборот, если бы броненосцы разной подвижности не стремились держаться соединенно, а распределены были на отдельно действующие отряды. Я не согласен с таким мнением. Двенадцать японских броненосцев действовали в сомкнутом строю, сосредоточивая свой огонь в первом периоде боя последовательно на головных, из числа наших наиболее быстроходных броненосцев, которые все же при этом получали некоторую поддержку следовавших за ними мателотов. Если бы четыре или пять наших броненосцев, развив свою предельную скорость, отделились от своих слабых товарищей, то японские броненосцы, имея возможность развить скорость большую, чем наши лучшие ходоки, держались бы своего образа действий и, лишь в более короткий промежуток времени, одолели бы сосредоточенными силами цвет нашей эскадры, чтобы, затем, шутя, догнать и побороть покинутых. Почему адмирал не разделил эскадру на два отряда? Я неоднократно встречал такую реконструкцию – если бы адмирал отправил наиболее современные корабли одним маршрутом (например – вокруг Японии) а другой отряд старых кораблей – в Цусимский, скажем, пролив, то японцы не сумели бы перехватить оба этих отряда и в результате часть кораблей все же пошла бы во Владивосток. На самом деле – это крайне спорный вопрос. Если бы Рожественский разделил эскадру, японцы вполне могли бы перехватить сперва слабейшую часть, разгромить её, потом подзаправиться углем, боеприпасами и уйти под Владивосток, встречать сильнейшую часть эскадры. А если бы Рожественский приказал слабейшей части помедлить, чтобы две части форсировали проливы - Цусимский и Сангарский – одновременно, то японцы, имевшие приказ идти на север, не появись Рожественский в расчётное время в Цусимском проливе, поймали бы его без слабейшей части. Вполне возможно, что слабейшая при таком ходе событий и добралась бы до Владивостока, но... У Рожественского не было приказа «пройти частью кораблей во Владивосток». У него была задача разгромить японский флот в генеральном сражении. Попытаться сделать это лучше всего было бы, сперва пройдя во Владивосток, и дав там отдых экипажу, но в том–то и дело, что, деля эскадру надвое, адмирал обрекал как минимум одну из половинок на гибель и не смог бы уже сражаться с японским флотом. Поэтому адмирал предпочел идти всей эскадрой – и либо пройти в Владивосток незамеченным, либо дать генеральное сражение японскому флоту по дороге. О пассивности командующего в бою Давайте попробуем разобраться в том, что сделал и чего не сделал Рожественский в том сражении. Начнем с простого – адмирала постоянно упрекают в отсутствии плана сражения, доведенного до своих подчиненных. Что знал русский адмирал? Во-первых – что его эскадра, увы, не ровня японской. Адмирал полагал, что японцы быстроходнее, лучше сплаваны и лучше стреляют (несмотря на все ухищрения Рожественского по совершенствованию своих артиллеристов). Что характерно, адмирал оказался во всем прав. Во-вторых – что география очевидно против русских. 2-ой и 3-ей Тихоокеанским эскадрам нужно было форсировать относительно узкий пролив, а ему противостоял куда более быстроходный противник. В те времена лучшим приемом морской войны считалась «палочка над Т», когда противник, следуя кильватерной колонной утыкается головой прямо в центр вражеской линии. В этом случае поставивший «палочку» мог вести огонь всем бортом всех свои броненосцев, по очереди выбивая вражеские корабли, а вот попавший под «палочку» оказывался в крайне невыгодном положении. Так вот, спасения от «палочки» у Рожественского НЕ БЫЛО. Это в открытом море «палочку над Т» поставить не так просто, но если противник форсирует пролив – дело другое. Пойдет Рожественский кильватерной колонной – и уткнется в развернутый во фронт строй японских кораблей. Сам развернется строем фронта? Тогда Того перестроится в кильватер и обрушится во фланг русской эскадре. Находясь в заведомо невыгодой тактической ситуации, Рожественский волей-неволей вынужден был отдать инициативу японцам, надеясь только на то, что те допустят ошибку и дадут русскому командующему какой-нибудь шанс. И задача у Рожественского в сущности была всего одна – не упустить этого шанса, о чем адмирал и говорил: «Цель, которая преследовалась эскадрою при прорыве через Корейский пролив, определяла собою сущность плана сражения: эскадра должна была так маневрировать, чтобы, действуя по неприятелю, по мере возможности, подвигаться на север… …Было понятно, что, по причине сравнительной быстроходности японских броненосцев, инициатива в выборе относительного расположения главных сил, как для начала боя, так и для различных стадий его, равно, как и в выборе дистанций, будет принадлежать неприятелю. Ожидалось, что неприятель будет маневрировать в бою в строе кильватера. Было предположено, что он воспользуется преимуществом в скорости хода и будет стремиться сосредоточивать действие своей артиллерии на наших флангах. Второй эскадре оставалось признать за японцами инициативу действий в бою, — а потому, не только о заблаговременной разработке деталей плана сражения в разные его периоды, как на заранее подделанном двустороннем маневре, но и о развертывании сил для нанесения первого удара не могло быть. и речи.» Но все же – как Рожественский собирался вести сражение? Для того, чтобы понять это, нужно вспомнить также и о том, что русский командующий располагал сведениям о бое при Шантунге. Рапорты командиров кораблей являлись документом, составлявшимся и передававшимся наверх по начальству неукоснительно, уж в чем-чем, но в отсутствии бюрократии Российский императорский флот еще никто не обвинял. Соответственно, адмирал знал: 1) Что русская эскадра примерно равными силами сражалась почти 4 часа с неприятелем. 2) Что в ходе этого, весьма ожесточенного боя, японцам не удалось вывести из строя НИ ОДНОГО русского броненосца и даже слабобронированный «Пересвет», получив 40 попаданий, все же не покинул строя и мог еще держаться 3) Что броненосцы 1-ой Тихоокеанской имели все шансы прорваться, а причиной неуспеха стала потеря управляемости эскадрой, воспоследовавшая за гибелью адмирала и возникшей после этого растерянностью Иными словами, адмирал видел, что до тех пор, пока артурские броненосцы сохраняли строй и волю идти вперед, японцы ничего с ними поделать не могли. Почему же тогда в Цусиме все должно быть по-другому? Вот слова Рожественского Следственной Комиссии: Я ожидал, что эскадра встретит в Корейском проливе или близ него сосредоточенные силы японского флота, значительную долю бронепалубных и легких крейсеров и весь минный флот. Я был уверен, что днем произойдет генеральное сражение, а, по ночам, суда эскадры будут атаковываемы всем наличием японского минного флота. Тем не менее, я не мог допустить мысли о полном истреблении эскадры, а, по аналогии с боем 28 июля 1904 года, имел основание считать возможным дойти до Владивостока с потерею нескольких судов. Поэтому адмирал сделал именно то, что сделал – повел свои корабли в Цусимский пролив, рассчитывая, что, ориентируясь по обстановке, ему удастся предотвратить «палочку над Т».И тогда разломать сомкнутый строй 12 его броненосных кораблей, имеющих превосходство над Объединенным флотом в количестве тяжелых орудий, японцы не смогут. А командирам кораблей отдал самые общие указания – держаться в строю и несмотря ни на что идти во Владивосток. Войдя в Цусимский пролив Рожественский не организовал разведки Давайте подумаем, какую развединформацию мог бы предоставить Рожественскому высланный вперед крейсерский дозор. Зачем вообще нужна разведка перед боем? Очень просто – задачей крейсеров является обнаружение И УДЕРЖАНИЕ КОНТАКТА с противником. И если крейсера способны выполнить эту задачу – отлично, тогда они станут глазами главнокомандующего, передавая ему курсы/скорости и особенности построения противника. Получив эту информацию, командующий сможет перестроиться и к моменту появления неприятеля на горизонте развернуть свои силы так, чтобы ввести их в бой наилучшим образом. Но Того превосходил русских в крейсерах примерно вдвое. Поэтому у крейсерского отряда, который Рожественский мог бы отправить вперед, не было никаких шансов удержать контакт с японцами сколько-нибудь длительное время – их бы отогнали, а попытайся они сражаться – могли и разгромить, пользуясь превосходством в силах и имея возможность опереться на броненосные крейсера Камимуры. Но допустим даже крейсерам, ценой собственной крови, удалось бы сообщить Рожественскому положение, курс и скорость японцев и он бы вышел на них наилучшим образом подготовившись и поставив японского адмирала в неудобную для него тактическую ситуацию. Кто мешал Того, пользуясь превосходством в скорости отступить, чтобы спустя полчаса начать все по новой? Посылка вперед крейсеров, при больших шансах потерять эти крейсера не давала русским никаких преимуществ. Единственную выгоду, из этой разведки мог извлечь только Хейхатиро Того – обнаружив русские крейсера, он понял бы, что русские идут Цусимским проливом несколько раньше, чем это произошло в действительности. Сколь ни малы у русской эскадры были шансы проскочить пролив незамеченной, их следовало использовать, а отправка крейсеров вперед существенно снижала вероятность пройти необнаруженными. Сам адмирал заявил следующее: Я знал в точности численность японского флота, который целиком мог препятствовать прорыву; я пошел на него, потому что не мог не идти. Какую же пользу могла дать мне разведка, если бы, в предвидении ныне торжествующего мнения публицистов, я решил застраховать себя таковою? Говорят, при большой удаче, я заранее знал бы строй, в котором надвигается неприятель. Но такая осведомленность не могла бы быть использована для моей, сравнительно, тихоходной эскадры: неприятель, придя на вид моих сил, не дозволил бы мне начать бой ранее, чем не расположился бы для первого удара так, как ему угодно. Адмирал не воспользовался возможностью уничтожить японские крейсера На мой взгляд, Рожественскому действительно следовало попытаться утопить «Идзуми», атаковав его «Олегом», «Авророй», а быть может, и другими крейсерами. Разумеется, никакого стратегического смысла в этом не было, но победа подняла бы дух экипажей, что в бою – не последнее дело. Отказ от атаки «Идзуми» я склонен трактовать как ошибку адмирала. А вот отказ от атаки прочих японских крейсеров (5-го и 6-го боевых отрядов) полагаю совершенно правильным. У командующего не было достаточно крейсерских сил, чтобы уничтожить оба этих отряда, а атаковать их главными силами не имелось никакой возможности. Во-первых, с учетом того, что даже 4 броненосца типа «Бородино» вряд ли могли бы идти более, чем на 13,5-14 узлах, ни о какой атаке и речи быть не могло – наши броненосцы попросту не смогли бы догнать неприятеля. А во-вторых – если бы в тот момент, когда русские сломали строй, отправив часть своих броненосцев гоняться за японскими кораблями вдруг нагрянул Того со своим 1-ым и 2-ым броненосными отрядами… получилось бы совсем нехорошо. Знаменитая «петля Того». Вот если бы Рожественский обрушился своими быстроходными броненосцами на разворачивающийся «последовательно» японский флот, тогда бы… Есть интереснейшая версия Чистякова («Четверть часка для русских пушек») о том, что Рожественский рядом неочевидных маневров ввел в заблуждение Хейхатиро Того. По мысли Чистякова, Того, увидел, что русские идут в двух колоннах и вместо того чтобы ставить «палочку над Т» повернул навстречу нашей эскадре. В результате действий Рожественского Хейхатиро Того казалось, что 1-ый отряд, состоявший из новейших броненосцев запаздывает с перестроением и не успеет занять место в голове колонны. В этом случае Того, расходясь с русской эскадрой на контркурсах без особых проблем сокрушил бы старые корабли 2-го и 3-го русских отрядов, и битва была бы им выиграна. Однако за счет того, что Рожественский заблаговременно вывел свой 1-ый отряд вперед, перестроение заняло много меньше времени, чем казалось Того и расходиться на контркурсах пришлось бы с новейшими русскими броненосцами, что было чрезвычайно чревато – особенно для японских броненосных крейсеров, чья броня никак не могла противостоять 305-мм снарядам. В результате Того вынужден был срочно разворачиваться на обратный курс – Рожественский поймал его. Теперь японские корабли, поворачивая последовательно, проходили одно и то же место, пристрелявшись по которому, русские имели возможность обрушить на вражеские корабли град снарядов. Так это было или нет – мы уже никогда не узнаем. Сам Рожественский не говорил о «Петле Того», как о следствии своей тактики, что опять же, совершенно ничего не значит – нет смысла рассказывать о блестящей реализации своих тактических замыслов, если твоя эскадра уничтожена. Однако абсолютно все аналитики соглашаются с тем, что в завязке боя Х. Того поставил свою эскадру в весьма опасное положение. И здесь я вынужден повториться и сказать то, о чем писал ранее – задачей адмирала Того было реализовать свои тактические преимущества и поставить «палочку над Т» русской эскадре. Задачей адмирала Рожественского было по возможности не дать японцам реализовать свое тактическое преимущество и избежать «палочки над Т». И, хотя мы и не знаем, до какой степени это заслуга Рожественского, в завязке боя задача русского адмирала была решена успешно, а вот японский адмирал свою задачу все-таки провалил. Можно долго спорить о том, почему так получилось, но я не понимаю, как можно очевидный тактический успех русских записать в пассивность русского командования. Но вот японский флагман «Микаса», вздымая фонтаны воды, развернулся и лег на обратный курс. И здесь, по мнению большинства аналитиков, Рожественский упустил блестящую возможность атаковать неприятеля. Вместо того, чтобы идти прежним курсом, ему следовало скомандовать «поворот все вдруг» и обрушиться на неприятеля силой своих быстроходных броненосцев, т.е. 1-го отряда и «Осляби». И вот тогда, сблизившись с японцами на пистолетный выстрел, можно было бы превратить бой в свалку на короткой дистанции, что если бы и не принесло нам победы, то уж точно заставило бы заплатить японцев за нее настоящую цену. Давайте рассмотрим эту возможность внимательнее. Проблема в том, что и по сию пору не имеется достоверных схем маневрирования эскадр в завязке сражения. Например до сих пор неясно, где же именно находилась эта самая знаменитая «Петля» относительно русских броненосцев, поскольку здесь японские и русские источники расходятся в показаниях. Различные источники показывают различный курсовой угол на японцев, причем диапазон колеблется от 8 до 45 градусов. Мы не будем выяснять точное взаимное расположение эскадр на момент начала боя, это тема большого и отдельного исследования, которому здесь не место. Дело в том, что вне зависимости от того, был ли угол на японские корабли равен 4 румбам (45 град) или двум, или меньше, проблема «рывка на врага» заключается… в его очевидной бессмысленности. Давайте посмотрим на одну из многочисленных схем завязки Цусимского сражения – она не вполне корректна, но для наших целей все же вполне подойдет. http://topwar.ru/77215-.html
ПРИЗРАК МБР:Новороссия Вооруженные силы Новороссии
Мифы Цусимы (Часть 2)
О некомпетентности Рожественского как флотоводца
О тактике поговорим позднее, а сейчас просто приведу слова британского историка Вествуда:
Для угольных паровых кораблей дотурбинной эпохи поход из Либавы в Японское море при полном отсутствии по пути дружественных баз представлял собой настоящий подвиг — эпопею, заслуживающую отдельной книги
Особенно при этом хочется отметить, что часть кораблей Рожественского была только что со стапеля (на них банально не успели вылечить все детские болезни), да и экипажи не были сплаваны – все же новичков было много. Тем не менее ни один корабль не отстал, не сломался и т.д. Странно было бы отрицать в этом заслугу командующего.
Об отзыве эскадры – как адмирал царя не смог убедить.
Кажется, только что родился новый миф. Александр Самсонов пишет:
Известие о падении Порт-Артура внушило даже Рожественскому сомнение о целесообразности похода. Правда, Рожественский ограничился только рапортом об отставке и намёками о необходимости возвращения кораблей.
Вообще говоря дело обстояло так. Известие о гибели 1-ой эскадры застало Рожественского во время стоянки в Мадагаскаре. Адмирал получил телеграмму Адмиралтейства следующего содержания:
"Теперь, когда Порт-Артур пал, 2-я эскадра должна всецело восстановить наше положение на море и препятствовать сообщению действующей армии неприятеля со своей страной."
Иными словами, роль эскадры Рожественского решительно изменилась – вместо того, чтобы послужить подкреплением для 1-ой Тихоокеанской, он в одночасье стал главной ударной силой, которой вменялось в обязанность разгромить флот неприятеля на море. Адмирал ответил:
"С имеющимися в моем распоряжении силами не имею надежды восстановить преобладающее положение на море. Моя единственно возможная задача — пройти во Владивосток с наилучшими судами и, базируясь там, действовать на сообщения неприятеля."
Это теперь называется – «намек»? Я просто представить себе не могу, как тут можно выразиться яснее. Тем не менее, адмирал получил приказ – и как человек военный должен был выполнить его или умереть.
О «быстроходном крыле» русской эскадры
Очень много критики посвящено решению адмирала Рожественского увязать в единую упряжку «коня и трепетную лань» - быстроходные броненосцы типа «Бородино» и «Ослябя» вместе со старыми тихоходами «Наварин», «Сисой», «Нахимов» и т.д.
Из показаний капитана 2-го ранга Шведе:
Скажу уверенно, что, в случае надобности, броненосец «Орел» не мог бы дать того хода, который дал он на пробе машин в Кронштадте, т. е. около 18 узлов… …Я думаю, что самый полный ход, при всех благоприятных условиях, при расходовании лучшего грохотованнаго угля и замене уставших кочегаров другою сменою, могли дать, до получения пробоины и воды по палубам, — не более 15 — 16 узлов.
Известно, что на броненосце «Бородино» при уходе с Балтики при скорости 15 узлов недопустимо грелись эксцентрики, но потом этот недостаток вроде бы был исправлен. Однако капитан 2 ранга В.И.Семенов писал о тактических показателях эскадры другое:
"Привожу отзывы механиков, с которыми приходилось не раз беседовать: "Суворов" и "Александр III" могли рассчитывать на 15-16 узлов; на "Бородине" уже при 12 узлах начинали греться эксцентрики и упорные подшипники; "Орел" вообще не был уверен в своей машине…"
О новейших своих кораблях Рожественский докладывал Следственной комиссии:
«14-го мая новые броненосцы эскадры могли бы развивать до 13½ узлов хода, а прочие от 11½ до 12½. Крейсер «Олег», с поврежденным в Кронштадте цилиндром, стянутым обоймой, мог по нужде идти 18 узлов, с тревогой, однако, за целость машины. Крейсера «Светлана», «Аврора», «Урал» и «Алмаз» могли иметь также 18-ти узловой ход, причем «Алмаз», как всегда, рисковал бы целостью своих паровых труб. Крейсера «Жемчуг» и «Изумруд» могли делать короткие переходы по 20 узлов при огромном расходе масла. Крейсера «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах» имели предельную скорость 13 узлов. «
К сожалению, никакого «быстроходного крыла» у Рожественского не было. Да, его 4 «Бородина» и «Ослябя» действительно могли дать несколько больший ход, чем старые броненосцы второго и третьего отрядов, но их скорость все равно уступала бы броненосным отрядам японцев. И адмирал Рожественский, давая пояснения Следственной Комиссии был абсолютно прав, когда говорил:
Принимая во внимание, что во втором отряде броненосцев — «Наварин» не мог развивать более 12-ти, а третий отряд имел предельную скорость в 11½ узлов, головные броненосцы, в сомкнутом строю, не имели права держать более 10 узлов. По ходячему ныне мнению, бой мог принять другой оборот, если бы броненосцы разной подвижности не стремились держаться соединенно, а распределены были на отдельно действующие отряды. Я не согласен с таким мнением.
Двенадцать японских броненосцев действовали в сомкнутом строю, сосредоточивая свой огонь в первом периоде боя последовательно на головных, из числа наших наиболее быстроходных броненосцев, которые все же при этом получали некоторую поддержку следовавших за ними мателотов.
Если бы четыре или пять наших броненосцев, развив свою предельную скорость, отделились от своих слабых товарищей, то японские броненосцы, имея возможность развить скорость большую, чем наши лучшие ходоки, держались бы своего образа действий и, лишь в более короткий промежуток времени, одолели бы сосредоточенными силами цвет нашей эскадры, чтобы, затем, шутя, догнать и побороть покинутых.
Почему адмирал не разделил эскадру на два отряда?
Я неоднократно встречал такую реконструкцию – если бы адмирал отправил наиболее современные корабли одним маршрутом (например – вокруг Японии) а другой отряд старых кораблей – в Цусимский, скажем, пролив, то японцы не сумели бы перехватить оба этих отряда и в результате часть кораблей все же пошла бы во Владивосток. На самом деле – это крайне спорный вопрос. Если бы Рожественский разделил эскадру, японцы вполне могли бы перехватить сперва слабейшую часть, разгромить её, потом подзаправиться углем, боеприпасами и уйти под Владивосток, встречать сильнейшую часть эскадры. А если бы Рожественский приказал слабейшей части помедлить, чтобы две части форсировали проливы - Цусимский и Сангарский – одновременно, то японцы, имевшие приказ идти на север, не появись Рожественский в расчётное время в Цусимском проливе, поймали бы его без слабейшей части. Вполне возможно, что слабейшая при таком ходе событий и добралась бы до Владивостока, но...
У Рожественского не было приказа «пройти частью кораблей во Владивосток». У него была задача разгромить японский флот в генеральном сражении. Попытаться сделать это лучше всего было бы, сперва пройдя во Владивосток, и дав там отдых экипажу, но в том–то и дело, что, деля эскадру надвое, адмирал обрекал как минимум одну из половинок на гибель и не смог бы уже сражаться с японским флотом. Поэтому адмирал предпочел идти всей эскадрой – и либо пройти в Владивосток незамеченным, либо дать генеральное сражение японскому флоту по дороге.
О пассивности командующего в бою
Давайте попробуем разобраться в том, что сделал и чего не сделал Рожественский в том сражении. Начнем с простого – адмирала постоянно упрекают в отсутствии плана сражения, доведенного до своих подчиненных.
Что знал русский адмирал?
Во-первых – что его эскадра, увы, не ровня японской. Адмирал полагал, что японцы быстроходнее, лучше сплаваны и лучше стреляют (несмотря на все ухищрения Рожественского по совершенствованию своих артиллеристов). Что характерно, адмирал оказался во всем прав.
Во-вторых – что география очевидно против русских. 2-ой и 3-ей Тихоокеанским эскадрам нужно было форсировать относительно узкий пролив, а ему противостоял куда более быстроходный противник. В те времена лучшим приемом морской войны считалась «палочка над Т», когда противник, следуя кильватерной колонной утыкается головой прямо в центр вражеской линии. В этом случае поставивший «палочку» мог вести огонь всем бортом всех свои броненосцев, по очереди выбивая вражеские корабли, а вот попавший под «палочку» оказывался в крайне невыгодном положении. Так вот, спасения от «палочки» у Рожественского НЕ БЫЛО. Это в открытом море «палочку над Т» поставить не так просто, но если противник форсирует пролив – дело другое. Пойдет Рожественский кильватерной колонной – и уткнется в развернутый во фронт строй японских кораблей. Сам развернется строем фронта? Тогда Того перестроится в кильватер и обрушится во фланг русской эскадре.
Находясь в заведомо невыгодой тактической ситуации, Рожественский волей-неволей вынужден был отдать инициативу японцам, надеясь только на то, что те допустят ошибку и дадут русскому командующему какой-нибудь шанс. И задача у Рожественского в сущности была всего одна – не упустить этого шанса, о чем адмирал и говорил:
«Цель, которая преследовалась эскадрою при прорыве через Корейский пролив, определяла собою сущность плана сражения: эскадра должна была так маневрировать, чтобы, действуя по неприятелю, по мере возможности, подвигаться на север…
…Было понятно, что, по причине сравнительной быстроходности японских броненосцев, инициатива в выборе относительного расположения главных сил, как для начала боя, так и для различных стадий его, равно, как и в выборе дистанций, будет принадлежать неприятелю. Ожидалось, что неприятель будет маневрировать в бою в строе кильватера. Было предположено, что он воспользуется преимуществом в скорости хода и будет стремиться сосредоточивать действие своей артиллерии на наших флангах.
Второй эскадре оставалось признать за японцами инициативу действий в бою, — а потому, не только о заблаговременной разработке деталей плана сражения в разные его периоды, как на заранее подделанном двустороннем маневре, но и о развертывании сил для нанесения первого удара не могло быть. и речи.»
Но все же – как Рожественский собирался вести сражение? Для того, чтобы понять это, нужно вспомнить также и о том, что русский командующий располагал сведениям о бое при Шантунге. Рапорты командиров кораблей являлись документом, составлявшимся и передававшимся наверх по начальству неукоснительно, уж в чем-чем, но в отсутствии бюрократии Российский императорский флот еще никто не обвинял. Соответственно, адмирал знал:
1) Что русская эскадра примерно равными силами сражалась почти 4 часа с неприятелем.
2) Что в ходе этого, весьма ожесточенного боя, японцам не удалось вывести из строя НИ ОДНОГО русского броненосца и даже слабобронированный «Пересвет», получив 40 попаданий, все же не покинул строя и мог еще держаться
3) Что броненосцы 1-ой Тихоокеанской имели все шансы прорваться, а причиной неуспеха стала потеря управляемости эскадрой, воспоследовавшая за гибелью адмирала и возникшей после этого растерянностью
Иными словами, адмирал видел, что до тех пор, пока артурские броненосцы сохраняли строй и волю идти вперед, японцы ничего с ними поделать не могли. Почему же тогда в Цусиме все должно быть по-другому? Вот слова Рожественского Следственной Комиссии:
Я ожидал, что эскадра встретит в Корейском проливе или близ него сосредоточенные силы японского флота, значительную долю бронепалубных и легких крейсеров и весь минный флот. Я был уверен, что днем произойдет генеральное сражение, а, по ночам, суда эскадры будут атаковываемы всем наличием японского минного флота. Тем не менее, я не мог допустить мысли о полном истреблении эскадры, а, по аналогии с боем 28 июля 1904 года, имел основание считать возможным дойти до Владивостока с потерею нескольких судов.
Поэтому адмирал сделал именно то, что сделал – повел свои корабли в Цусимский пролив, рассчитывая, что, ориентируясь по обстановке, ему удастся предотвратить «палочку над Т».И тогда разломать сомкнутый строй 12 его броненосных кораблей, имеющих превосходство над Объединенным флотом в количестве тяжелых орудий, японцы не смогут. А командирам кораблей отдал самые общие указания – держаться в строю и несмотря ни на что идти во Владивосток.
Войдя в Цусимский пролив Рожественский не организовал разведки
Давайте подумаем, какую развединформацию мог бы предоставить Рожественскому высланный вперед крейсерский дозор.
Зачем вообще нужна разведка перед боем? Очень просто – задачей крейсеров является обнаружение И УДЕРЖАНИЕ КОНТАКТА с противником. И если крейсера способны выполнить эту задачу – отлично, тогда они станут глазами главнокомандующего, передавая ему курсы/скорости и особенности построения противника. Получив эту информацию, командующий сможет перестроиться и к моменту появления неприятеля на горизонте развернуть свои силы так, чтобы ввести их в бой наилучшим образом.
Но Того превосходил русских в крейсерах примерно вдвое. Поэтому у крейсерского отряда, который Рожественский мог бы отправить вперед, не было никаких шансов удержать контакт с японцами сколько-нибудь длительное время – их бы отогнали, а попытайся они сражаться – могли и разгромить, пользуясь превосходством в силах и имея возможность опереться на броненосные крейсера Камимуры. Но допустим даже крейсерам, ценой собственной крови, удалось бы сообщить Рожественскому положение, курс и скорость японцев и он бы вышел на них наилучшим образом подготовившись и поставив японского адмирала в неудобную для него тактическую ситуацию. Кто мешал Того, пользуясь превосходством в скорости отступить, чтобы спустя полчаса начать все по новой?
Посылка вперед крейсеров, при больших шансах потерять эти крейсера не давала русским никаких преимуществ. Единственную выгоду, из этой разведки мог извлечь только Хейхатиро Того – обнаружив русские крейсера, он понял бы, что русские идут Цусимским проливом несколько раньше, чем это произошло в действительности. Сколь ни малы у русской эскадры были шансы проскочить пролив незамеченной, их следовало использовать, а отправка крейсеров вперед существенно снижала вероятность пройти необнаруженными.
Сам адмирал заявил следующее:
Я знал в точности численность японского флота, который целиком мог препятствовать прорыву; я пошел на него, потому что не мог не идти. Какую же пользу могла дать мне разведка, если бы, в предвидении ныне торжествующего мнения публицистов, я решил застраховать себя таковою? Говорят, при большой удаче, я заранее знал бы строй, в котором надвигается неприятель. Но такая осведомленность не могла бы быть использована для моей, сравнительно, тихоходной эскадры: неприятель, придя на вид моих сил, не дозволил бы мне начать бой ранее, чем не расположился бы для первого удара так, как ему угодно.
Адмирал не воспользовался возможностью уничтожить японские крейсера
На мой взгляд, Рожественскому действительно следовало попытаться утопить «Идзуми», атаковав его «Олегом», «Авророй», а быть может, и другими крейсерами. Разумеется, никакого стратегического смысла в этом не было, но победа подняла бы дух экипажей, что в бою – не последнее дело. Отказ от атаки «Идзуми» я склонен трактовать как ошибку адмирала.
А вот отказ от атаки прочих японских крейсеров (5-го и 6-го боевых отрядов) полагаю совершенно правильным. У командующего не было достаточно крейсерских сил, чтобы уничтожить оба этих отряда, а атаковать их главными силами не имелось никакой возможности. Во-первых, с учетом того, что даже 4 броненосца типа «Бородино» вряд ли могли бы идти более, чем на 13,5-14 узлах, ни о какой атаке и речи быть не могло – наши броненосцы попросту не смогли бы догнать неприятеля. А во-вторых – если бы в тот момент, когда русские сломали строй, отправив часть своих броненосцев гоняться за японскими кораблями вдруг нагрянул Того со своим 1-ым и 2-ым броненосными отрядами… получилось бы совсем нехорошо.
Знаменитая «петля Того». Вот если бы Рожественский обрушился своими быстроходными броненосцами на разворачивающийся «последовательно» японский флот, тогда бы…
Есть интереснейшая версия Чистякова («Четверть часка для русских пушек») о том, что Рожественский рядом неочевидных маневров ввел в заблуждение Хейхатиро Того. По мысли Чистякова, Того, увидел, что русские идут в двух колоннах и вместо того чтобы ставить «палочку над Т» повернул навстречу нашей эскадре. В результате действий Рожественского Хейхатиро Того казалось, что 1-ый отряд, состоявший из новейших броненосцев запаздывает с перестроением и не успеет занять место в голове колонны. В этом случае Того, расходясь с русской эскадрой на контркурсах без особых проблем сокрушил бы старые корабли 2-го и 3-го русских отрядов, и битва была бы им выиграна. Однако за счет того, что Рожественский заблаговременно вывел свой 1-ый отряд вперед, перестроение заняло много меньше времени, чем казалось Того и расходиться на контркурсах пришлось бы с новейшими русскими броненосцами, что было чрезвычайно чревато – особенно для японских броненосных крейсеров, чья броня никак не могла противостоять 305-мм снарядам. В результате Того вынужден был срочно разворачиваться на обратный курс – Рожественский поймал его. Теперь японские корабли, поворачивая последовательно, проходили одно и то же место, пристрелявшись по которому, русские имели возможность обрушить на вражеские корабли град снарядов.
Так это было или нет – мы уже никогда не узнаем. Сам Рожественский не говорил о «Петле Того», как о следствии своей тактики, что опять же, совершенно ничего не значит – нет смысла рассказывать о блестящей реализации своих тактических замыслов, если твоя эскадра уничтожена.
Однако абсолютно все аналитики соглашаются с тем, что в завязке боя Х. Того поставил свою эскадру в весьма опасное положение. И здесь я вынужден повториться и сказать то, о чем писал ранее – задачей адмирала Того было реализовать свои тактические преимущества и поставить «палочку над Т» русской эскадре. Задачей адмирала Рожественского было по возможности не дать японцам реализовать свое тактическое преимущество и избежать «палочки над Т». И, хотя мы и не знаем, до какой степени это заслуга Рожественского, в завязке боя задача русского адмирала была решена успешно, а вот японский адмирал свою задачу все-таки провалил. Можно долго спорить о том, почему так получилось, но я не понимаю, как можно очевидный тактический успех русских записать в пассивность русского командования.
Но вот японский флагман «Микаса», вздымая фонтаны воды, развернулся и лег на обратный курс. И здесь, по мнению большинства аналитиков, Рожественский упустил блестящую возможность атаковать неприятеля. Вместо того, чтобы идти прежним курсом, ему следовало скомандовать «поворот все вдруг» и обрушиться на неприятеля силой своих быстроходных броненосцев, т.е. 1-го отряда и «Осляби». И вот тогда, сблизившись с японцами на пистолетный выстрел, можно было бы превратить бой в свалку на короткой дистанции, что если бы и не принесло нам победы, то уж точно заставило бы заплатить японцев за нее настоящую цену.
Давайте рассмотрим эту возможность внимательнее.
Проблема в том, что и по сию пору не имеется достоверных схем маневрирования эскадр в завязке сражения. Например до сих пор неясно, где же именно находилась эта самая знаменитая «Петля» относительно русских броненосцев, поскольку здесь японские и русские источники расходятся в показаниях. Различные источники показывают различный курсовой угол на японцев, причем диапазон колеблется от 8 до 45 градусов. Мы не будем выяснять точное взаимное расположение эскадр на момент начала боя, это тема большого и отдельного исследования, которому здесь не место. Дело в том, что вне зависимости от того, был ли угол на японские корабли равен 4 румбам (45 град) или двум, или меньше, проблема «рывка на врага» заключается… в его очевидной бессмысленности.
Давайте посмотрим на одну из многочисленных схем завязки Цусимского сражения – она не вполне корректна, но для наших целей все же вполне подойдет. http://topwar.ru/77215-.html