она не из тех, кто сидит и ждёт,

она так привыкла: сама, сама...
живет одиночкой который год,
с тех пор, как однажды её
сломал
тот самый, чьи губы - нежнейший
шёлк,
а кожа- топлёное молоко...
он вывернул душу ей и ушёл,
играя, естественно и легко.
она приручила полсотни рифм,
чтоб выдохнуть то, что внутри
болит,
сама себе якорь, барьерный риф,
надёжный устойчивый монолит.
во взгляде застыли снега и льды,
а в голосе - звонкое серебро,
такую увидишь, и жди беды...
отточенным лезвием под ребро
войдет, и ни вывернуть чёртов
руль,
ни выдавить жалкое "почему?".
она не боится ни слёз, ни пуль.
и больше не верит. ни одному.
Марина Шершнёва