ЗАСЛУЖИЛИ

Девушка замуж выходила. Она заканчивала музыкальное училище. Дирижёр хора. Туда принимают только тех, кто хорошо умеет петь. И за годы учёбы преподаватели как бы «обрабатывают» голоса студентов, как это делают с драгоценными камнями.
И вот девушка замуж выходила. С утра, как всегда, суета. Нужно было одеться, приготовиться. Затем выкуп – театральное представление. Так принято. И от выкупа почти никто не отказывается.
После – регистрация брака. Затем собрались всей молодой компанией отправиться по городу кататься, и за городом тоже.
Но перед этим нужно было заехать домой, чтобы показаться бабушке во всей красе. Бабушке девяносто. И она, конечно, в ресторан не поедет. Потому что очень старенькая.
А ещё у неё ноги болят. Потому что она их «застудила» в молодости. Пришлось чуть ли не в переходном возрасте отправиться на работу. Времена были такие.
Бабушка очень внучку любила. Любила так, как могут любить только бабушки: нежно и беззаветно, без оглядки. Самоотверженная любовь.
Девочка зайдёт к бабушке, и она от неё оторваться не может. Смотрит и любуется.
Родители при бабушке не могли делать замечание. Или бранить её за что-нибудь. Бабушка мигом им «рот затыкала». И родители пугливо умолкали.
Бабушка считала, что девочку любить надо: мало ли какая у неё жизнь сложится. Чужие люди вряд ли пожалеют. Вряд ли полюбят, как бабушка.
И вот внучка замуж выходит. Любимая внучка. Пока молодые брак регистрировали, старушка достала старое платье бордового цвета – лучшее в своём гардеробе. И даже бусы на шее застегнула. На голову повязала бордовый платок – под цвет. И вышла на скамеечку – внучку встречать. Чтобы полюбоваться ею при свете солнечного дня. Сидит, ждёт, волнуется. И ещё пара бабушек
присоединились. Одна со своим стулом даже вышла. Сидят втроём и ждут. Наверное, свою молодость вспоминают.
Во двор заехали красивые машины. Из одной вышла молодая пара. Она – беленькая, как лебёдушка. А лицо милое-милое, потому что родное. И мальчик в тёмном костюме, как кипарис. За ними толпой весёлая молодёжь.
Бабушка увидала любимицу – и в слёзы. Это слёзы радости. Потому что ей, старушке, девяносто. Помирать пора. А она дожила и девочкой своей любуется.
Внучка подошла. И вдруг что-то кольнуло у неё в сердце. Подозвала подружек, что-то им сказала. Они впятером – все подружки – встали полукругом около трёх бабушек. И начали петь. Голоса поставленные, пение, как в театре: простые люди так не смогут. Только профессионалы.
Начали петь песни военных лет. А в середине девочка в белом платье невесты.
Люди стали собираться. Останавливаться: очень уж необычно. И что это за артисты поют на заплёванном городском дворе?
А это юность пела – старости. Про её, старость, детство и юность. Про то, что ушло, что никогда не воротишь.
А бабушка сидела и слушала. Ей хотелось на лице изобразить спокойное достоинство, потому что надо же немного внучкой погордиться. Но не смогла. Всплакнёт, успокоится и снова всплакнёт. А на душе так хорошо, так хорошо. Хорошо потому, что юность поёт песни тех годов. Песни того времени, когда их отцы воевали. И некоторые не вернулись.
Это значит, что у молодости есть сердце. И есть душа. Какая же молодость без сердца?
А то, что не поехали с цветами к разным памятникам – не беда. Памятник – это камень. А камень и есть камень. А тут, на скамейке, три очень старые... женщины. Судьба которых лёгкой не была. Пусть послушают: они заслужили...
/Георгий Жаркой/