Комментарии
- 10 окт 2024 13:21Елена Тарасова (Иванова)Какие же раньше были замечательные художники-иллюстраторы...
А сейчас сплошные "лунтики" , "коты" и "ми-мишки"...
- 10 окт 2024 13:28Ольга Филиппова ответила Елене Тарасовой (Ивановой)Елена.Хороший мультик ,,Три кота,,.Вот она,счастливая семья.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
РУССКАЯ КУЛЬТУРА
10 октября
(по др. данным – 30 октября)
В 1905 году родился Георгий Николаевич КАРЛОВ (во Владивостоке), известный русский советский художник-анималист, иллюстратор. Заслуженный деятель искусств (1944).
Признанный мастер в изображении животных, он успешно работал в жанре графики, карикатуры, книжкой иллюстрации. Является автором книги-учебника «Изображение птиц и зверей» и «Рисование животных и птиц», которая обобщает его большой опыт художника-анималиста, восполняет пробел в литературе об изображении животных.
* * * * *
Сын надворного советника, дворянин, Георгий рано потерял отца и в 12-летнем возрасте в суровые годы гражданской войны, голода и разрухи остался страшим мужчиной в семье. Недоучившийся кадет, он не только сумел сам, своей волей и своим талантом, научиться рисовать, но и изучал пластическую анатомию животных, жизнь животных.
Георгий Карлов, будучи подростком, в период Гражданской войны потерял глаз, но, несмотря на это увечье, стал известным художником-анималистом. В годы Великой Отечественной войны большими тиражами выходили его карикатуры на гитлеровских вояк, а после войны он участвовал в создании антифашистских музеев в бывших нацистских лагерях уничтожения.
Нелегкое детство, тяжелые годы войны, людское горе и страдания, которые вставали перед чутким взором художника, научили его особенно ценить в человеческой жизни самое радостное и безоблачное время – детство.
Георгий Николаевич благодаря воле и усердию стал прекрасным художником-анималистом, удивительно точно передающим пластику животных. Не меньшую славу он снискал и как иллюстратор книг, известный широкой аудитории в первую очередь остроумными картинками к знаменитому роману Ильфа и Петрова «12 стульев». Мастерство сатирического художника проявилось и в серии рисунков к рассказам «Баллада о пылающем сердце» и «Удачный улов».
Более 40 лет своей творческой жизни Карлов посвятил детской печати, создав яркие и запоминающиеся образы животных – героев русских сказок, стихов и басен. В общей сложности художник проиллюстрировал более 400 книг для детей, выходивших в издательствах России, Украины и Молдавии. Он был блестящим иллюстратором книг К. Чуковского, С. Маршака, А. Барто, С. Михалкова и других классиков детской литературы, книг «Будем знакомы», «Отчего и почему», «Приключения Тяфа», «Тяп и Ляп» и др.
Не одно поколение детей выросло на замечательных книжках со смешными и остроумными рисунками, которые свидетельствуют о неповторимом почерке талантливого анималиста и юмориста. Сам художник называл свои рисунки «мультяшками», вкладывая в это слово весь искренний восторг, которым награждали эти книжки юные почитатели его таланта.
Скончался Георгий Николаевич КАРЛОВ в 1991 году в поселке 43-й км Пушкинского района Московской области.
Мой отец - дворянин, сын надворного советника. Это был недоучившийся кадет, беспризорник, который вместе с братом остался "один на один" с жизнью, в Ташкенте. И он не только сумел сам, своей волей, своим талантом, научиться рисовать, но и изучал пластическую анатомию животных, изучал жизнь животных, стал известнейшим художником-анималистом. Отец был признанным гитаристом, его уважали Иванов-Крамской, Орехов, его любил Николай Сличенко и почти все в Цыганском театре; он выступал с гитарой по телевидению; любил русскую семиструнную гитару, у него были гитары одиннадцатиструнные, шестнадцатиструнные. Он их коллекционировал. Это был необыкновенно одаренный человек, одаренный во всем. Имея один, всего лишь один глаз (другой в детстве выбил пьяный казак), он водил мотоцикл, легковые машины, ему дали водительские права, в виде исключения, причем за подписью К.Е.Ворошилова. Вот такой необыкновенный человек был мой отец, и меня он воспитывал с самого-самого детства и примером, и трудом, и ремнем. И вот сейчас уже за порогом 60-летия, я художник-живописец, профессионал, с большой любовью и благодарностью хочу рассказать вам, хотя бы коротко, об отце.
Мой отец более 60 лет работал в советской печати художником, из них 40 лет отдал работе с детьми. Он на студиях страны создал-нарисовал множество "мультяшек". Это любимое его слово — "мультяшки", - сколько любви к детям в этом слове! Георгий Николаевич был активным художником и успевал работать со многими издательствами России, Украины, Молдавии, Узбекистана.
Как-то, уже будучи семидесятилетним, он сказал моей жене: "Нина, передай Кириллке: пусть не распыляется, а выбирает что-то конкретное — пейзаж, портрет. Во всем нельзя достичь совершенства. Я всю жизнь работаю анималистом — рисую зверей, мне это дело нравится, и оно у меня получается отлично. Я бы с удовольствием занялся живописью, да... глаз-то работает всего один - ракурс не тот! М-да. Ну, ничего - зато в своем деле я один из самых первых мастеров! Запомнила? Вот так и передай: каждый должен не скакать, как блоха, а четко определиться!".
Отец искренне считал, что человек делается себя сам. Он мне и брату Мише не раз приводил примеры того, как люди с совершенно одинаковым "стройматериалом" создавали из себя разных людей.
Георгий Николаевич в своих воспоминаниях писал: "...Самое интересное, полезное и поучительное в художнике - это его ошибки, его неудачи, его муки, когда он работает, сомнения, которые его мучили. А еще интересно и полезно знать - жизнь художника, гущу событий и влияний, где он жил, то есть узнать, как жил человек, общество, в котором жил и созревал, творчески мужал художник".
Мой отец был необыкновенно смелым человеком и из всех "передряг" выходил победителем. Он два раза тонул — выплыл, не раз бывал в смертельных схватках с бандитами — победил их. Никогда его не покидало мужество!
С детства отец любил все объяснять. Вот его, шестилетнего, первая философская мысль: "Жизнь это накопления действий, движений. Сейчас я сделал движение рукой на одно движение моя жизнь стала больше. И вот так из тысяч, из миллионов движений и набирается жизнь. Руки, лица и все остальное изнашиваются от накопления движений, а потом человек стареет". После этого открытия, у отца была первая бессонная ночь. И пришла ему в голову мысль, что человек в горе и сомнениях всегда один!
Он с детства был очень наблюдательным. Отец говорил сыновьям - мне и Мишке: "Надо быть очень внимательным в жизни, ничего не пропускать интересного: ни слова, ни поступка. Особенно если хочешь стать художником, поэтому рисовать надо начинать рано. Я рисовать, сынки, начал с пяти лет, рисовал сначала пауков. Бралась бумага, затем химический карандаш, слюнявил карандаш и крутил большую кляксу - это тело паука, подрисовывал восемь лап, последние 2 — 3 лапы рисовал уже со страхом, нарисовав их, быстро отдергивал руку. Для меня паук был живой.
Вспоминая первые уроки отца, я думаю: "Стал ли бы я художником, не имея рядом такого учителя?.. Не знаю!"
Наш Георгий Николаевич всю жизнь самозабвенно любил технику. До 40-го года у него был мотоцикл " Харлей- Давидсон" обменялся на автомобиль. Это была не машина, а развалина. Отец был остроумным человеком, мог отлично пошутить. И чтобы его не мучили насмешками художники, он сделал сам на себя карикатуру, - отец лежит под машиной с гаечным ключом. И надпись: "Под любимой".
Целых восемь месяцев "бился" Георгий Николаевич над реконструкцией машины, из четырех, подаренных профессором консерватории Васильевым, моторов — собрал один! Машина стала прилично "фурыкать". Вот что писал отец по этому поводу: "Но как ни странно, я стал активнее и глубже работать как художник! Эта старая развалина, обласканная мной, помогала мне в моей работе. Она наполнила радостью мою душу, и я работал с большим творческим напором. Я рисовал, читал, много думал, искал..."
Наступил 1941 год. В жизнь нашей Родины, а значит, и в жизнь отца вошла война! Рухнули мечты и планы!
С самого начала войны мой отец мучился тем, что не мог участвовать в боях на фронте, с одним глазом это было очень сложно, но он не мог не участвовать в этой грандиозной борьбе, поэтому сидя дома, не видя ни одного фашиста, сердцем чувствовал все, — вдруг начал делать целые серии: "Я обвиняю", "Не пройдет", "Великое одичание" и другие, — антифашистские плакаты. Отец выполнил более трехсот рисунков, они были сделаны на каких-то старых чертежах, с бумагой-то было трудно, -просто карандашом, масляной краской -так называемой "растиркой" черная масляная сажа бралась, потом пальцем растирался рисунок. Эти рисунки были потрясающей силы. Они и сейчас хранятся в музее Советской Армии. К сожалению, у меня сохранилось только несколько этих работ и фотографий.
Отец рассказывал мне о том, с чего все началось. Он прочел в "Известиях" гневный памфлет Ильи Эренбурга о фашистах "Великое одичание". Само солнце отцу стало казаться "горящей кровью". Георгий Николаевич решил проиллюстрировать статью серией злых, самых жестоких, самых страшных рисунков. Одна старушка, увидя их, сказала: "Рисуй их людьми, а иногда даже красивыми. Вот это будет по-настоящему страшно. Я вижу человека со звериным нутром. Вот где страх-то!" Это открытие отца ошеломило. С того дня он и начал создавать произведения огромной силы. Бывало: сделан рисунок, а подпись рождалась через неделю, или наоборот: была в голове тема, а рисунок не "проклевывался".
Помню, отец не раз говорил слова, сказанные ему его матерью, моей бабушкой: "Помни, Георгий, похвала — это признание, а признание налагает на тебя ответственность, — и ты должен теперь воспитать в себе беспощадность и бескомпромиссную требовательность к себе. И чем больше тебя будут замечать, тем строже будь к себе -успех в строгости и требовательности к себе".
После войны Георгий Николаевич продолжал работать в издательствах; собрал материал, сделал рисунки для учебника "Пластическая анатомия", для художников. Много отец статей написал в разные журналы, о том, как и что рисовать. Наш Георгий Николаевич много писал не только о художестве, но и о воспитании и перевоспитании молодого поколения. Непосредственно обращался не только к воспитанным и благополучным детям, но и к подросткам с трудной судьбой, попавшим в колонии для несовершеннолетних. Он им не читал нотации, а как старший товарищ, друг рассказывал о жизни, — что бывает после неблаговидных поступков, как их избежать, а если уже случилось "гадкое", как исправиться. Все было написано интересно, с юмором -легко и читается, и понимается!