В деревне Мартыновка дед Ефим стал себя вести необычно.

Бросил пить. Зачастил в библиотеку. Брал странные книги. В общем, постарел. В контекстах его речей стали вспыхивать непривычные для этого региона фразы. Застрявшему с утра на смене колеса трактора механизатору Попову вдруг сказал: «Ты как Имануэль, тебе дай всё, что ты пожелаешь, и ты почувствуешь, что это отнюдь не всё!». И пошел, необычно напевая: «На-на-на-нана». Пошли слухи. Дошло до парторга Пушкова.
- Как говоришь, он тебя назвал?
- Эммануэль, - сообщил Попов.
Парторг Пушков вспомнил: три дня назад к Ефиму приезжал племянник. Привез редкость невиданную - видеомагнитофон. Такой только в обкоме в городе есть. А в прозвучавшей фразе ощущалась пошлость, свойственная западной продажной любви. Ситуация требовала тонкого разоблачения идеологической диверсии. Парторг поехал в город. Расспросил знающих людей. Слово «Эммануэль» привело его в подпольный видеосалон. Там отреагировали мгновенно. Владелец тут же предложил парторгу посмотреть при приглушенном свете. Рубль не деньги, сказал.
- Мне смотреть некогда, - и парторг вынул удостоверение ответственного работника. - О чем фильм, коротко?
У владельца на спине выступил пот. Есть одно слово. Всего четыре буквы. Но на зону не хочется.
- Если коротко: муж Эммануэль, работающий в посольстве, поощряет в ней стремление, как бы это точнее выразиться, к познанию нового. И, в общем, Эммануэль делает большие успехи...
- Неплохой фильм, - согласился парторг Пушков. – Передача опыта, стремление к образованию. Теперь такой вопрос. Кто в фильме говорит: «Тебе дай всё, что ты пожелаешь, и ты почувствуешь, что это отнюдь не всё»?
Теперь у владельца вспотели ноги. До статьи оставался один шаг.
- Всё трудней словесную замену мне искать фантазиям моим… - заговорил он вдруг стихами. Волосы на его голове выглядели как после душа. – В общем, если опять коротко… Обучать Эммануэль новому взялся пожилой специалист. Что-то похожее он и говорил. Подводя Эммануэль к станку…
Парторг понял: наконец-то его работа будет заметна. Пора наверх. После фильма прямая дорога в райком партии. Он согласен на инструктора общего сектора. Парторг спросил, сколько стоит кассета. Владелец видеосалона предложил фильм «Взвод» Оливера Стоуна и еще три кассеты с Томом и Джерри – и все бесплатно. Парторг снова показал удостоверение. Уже более резко. Владелец вынул кассету из праздничной коробки, положил её в безликую и отдал только с третьего раза.
На совещание в обком парторг прибыл с кассетой. Выслушал претензии о вялой работе партийных органов в своем колхозе. После чего сообщил следующее:
- Мало внимания уделяем связи поколений, товарищи. Отстаем в этом смысле от запада. Вот, к примеру, Франция. А там тоже есть чему поучиться! Передача опыта, наставничество. О чем, собственно говоря, и фильм. Который мы собираемся показать в клубе. Фильм о молодой ученице, ставшей мастером своего дела.
И Пушков вынул из портфеля кассету. Это было необычно для заседания обкома. Но Пушков знал: потому и сработает. Обком расселся перед телевизором как в зрительном зале. Зазвучала проникновенная песня. Пьер Башле был бесподобен...
- Ну, что ж, - сказал первый секретарь обкома спустя полтора часа. Он старался не замечать лежащую под столом секретаршу Соловьеву. – Пробежимся вкратце по содержанию. Какие мнения будут, товарищи?
Члены обкома выглядели уставшими. От влажности в помещении бежали стекла. В кабинете пахло как на ипподроме. В ушах Пушкова до сих пор стоял цокот отстреливаемых от одежды членов обкома пуговиц.
- Начнем с вас, товарищ Пушков, - решил первый секретарь. – Вот этот эпизод на пятьдесят пятой минуте. Где женщина азиатской национальности закуривает тем местом, через которое проникновение никотина в легкие совершенно исключено. Вы как сможете его прокомментировать с точки зрения решений последнего съезда партии?
Пушков раздвинул заклиненные челюсти. Он сейчас вспоминал, предлагал ему владелец видеосалона посмотреть фильм или нет. Он был готов поклясться, что не предлагал.
- На двадцать пятом съезде партии было принято решение об оздоровлении граждан, - начал он, клацая зубами как ловящая муху собака. – И этим эпизодом наши французские товарищи высмеивают эту вредную привычку… Я имею в виду курение…
- А этот безответственный акт на обеденном столе с участием главных героев? – первый секретарь вынул из кармана пачку «Герцеговины флор» и закурил. Давая тем Пушкову понять, что с каждой минутой положение его все хуже и хуже. – Как лошади, не снимая обуви?
От брюк одного из присутствующих отскочила пуговица и покатилась по полу. Обком чутко реагировал на любые перегибы.
- Когда, товарищи, рабочий день в капиталистической стране составляет четырнадцать часов без перерыва на обед… - заговорил Пушков.
- После которого член бюро Соловьева закричала как в лесу и теперь не реагирует на нашатырь? - добавил первый секретарь.
В Мартыновку парторг Пушков возвращался в смешанных чувствах. Из партии не выгнали. Это плюс. Но попросили предоставить план мероприятий на ближайшие пять лет. Это минус. Кассету не отдали. Если оценивать в общем, ничего не изменилось. Доехав, Пушков выскочил из уазика и направился к дому деда Ефима.
Тот сидел в очках под образами и держал в руках книгу. Сначала Пушков подумал – псалтирь. Потом пригляделся. Вроде нет.
Пушков молча сел, закурил, съел протянутую дедом вафлю.
- Тебе дай всё, что ты пожелаешь, и ты почувствуешь... Ну и так далее. Ты где это взял, старый?
Дед Ефим охотно развернул книгу, пошуршал листами и показал Пушкову:
- Будьте любезны. Имануэль Кант, "Критика чистого разума". Страница двенадцать.
- Иммануил.
- Чего?
- Иммануил Кант, старый ты дурак!
- Я и говорю.
Пушков встал, вышел из избы и направился в сельсовет.
Автор: В.Денисов