«Воин-освободитель» – так называется памятник солдату с девочкой спасённой на руках, который был возведён в берлинском Трептов-парке. Монумент воздвигнут в честь победы нашего великого народа над фашистскими захватчиками. Весит он 70 тонн, его высота – 12 метров. Создатель «Воина-освободителя»:Е.В. Вучетич (скульптор). В этом мемориале покоится прах 7 тысяч павших при штурме Берлина советских воинов. Известны имена лишь 1000 из них, а всего их погибло 75 000.
Самый мирный памятник солдату — величественный Воин-освободитель — возвышается на холме в берлинском Трептов-парке. На этом месте, где сегодня тишину нарушает лишь шорох листвы, в 1945 году гремели взрывы. 30 апреля молоденький боец, рискуя жизнью, вынес из-под огня трёхлетнюю немецкую девочку. Это был русский солдат Николай Масалов — сибиряк из крестьянской семьи, попавший на фронт в восемнадцать лет. Миномётчиком он сражался на Брянском фронте, в составе 62-й армии держал оборону на Мамаевом кургане. За бои в Сталинграде 220-й полк получил гвардейское знамя — и это боевое знамя Николай Масалов пронёс до Берлина. По фронтовым дорогам, форсируя едва ли не все реки Европы. Позади остались Дон, Северный Донец, Днепр, Днестр, Висла и Одер… Из первого состава полка до Берлина дошли двое: капитан Стефаненко и знаменщик полка сержант Масалов. Прототип воина-освободителя – Николай Масалов из Кемеровской области, советский солдат. Во время одного из штурмов Берлина, а именно 30 апреля 45 года, он услышал детский плач. Под мостом, расположенным на линии фронта, он нашёл светловолосую девочку лет трёх, которая сидела около убитой матери, теребила её, плакала и звала «муттер». Не раздумывая, солдат схватил малышку и побежал с ней на руках к своим. Немцы начали палить, ранили Николая в ногу, но он не бросил девочку, вынес её с поля боя, рискуя своей жизнью. На Потсдамском мосту, том самом, из-под которого Н. Масалов вынес ребёнка, в 2003 году была установлена табличка в память о подвиге, который совершил советский солдат. Это было в мае, на рассвете. Нарастал у стен рейхстага бой. Девочку немецкую заметил Наш солдат на пыльной мостовой.
У столба, дрожа, она стояла, В голубых глазах застыл испуг. И куски свистящего металла Смерть и муки сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как прощаясь летом Он свою дочурку целовал. Может быть отец девчонки этой Дочь его родную расстрелял.
Но тогда, в Берлине, под обстрелом Полз боец, и телом заслоня Девочку в коротком платье белом Осторожно вынес из огня.
И, погладив ласковой ладонью, Он её на землю опустил. Говорят, что утром маршал Конев Сталину об этом доложил.
Скольким детям возвратили детство, Подарили радость и весну Рядовые Армии Советской Люди, победившие войну!
… И в Берлине, в праздничную дату, Был воздвигнут, чтоб стоять века, Памятник Советскому солдату С девочкой спасённой на руках.
Он стоит, как символ нашей славы, Как маяк, светящийся во мгле. Это он, солдат моей державы, Охраняет мир на всей земле. Г. Рублёв Берлин, девочка и советский солдат. О. В. КОСТЮНИН "Человек легенда": "В АПРЕЛЕ 1945 года передовые части советских войск вышли к Берлину. Город оказался в огневом кольце окружения. 220-й гвардейский стрелковый полк наступал по правому берегу реки Шпрее, от дома к дому продвигаясь к имперской канцелярии. Уличные бои шли днём и ночью. Здесь рядовой солдат во всём своём величии поднимался на пьедестал войны. За час до начала артподготовки Николай Масалов в сопровождении двух ассистентов принёс знамя полка к Ландвер-каналу. Гвардейцы знали, что здесь, в Тиргартене, — перед ними главный бастион военного гарнизона германской столицы. Бойцы выдвигались к рубежу атаки мелкими группами и поодиночке. Кому-то предстояло форсировать канал вплавь на подручных средствах, кому-то прорываться сквозь шквал огня через заминированный мост. До начала атаки оставалось 50 минут. Установилась тишина — тревожная и напряжённая. Неожиданно сквозь это призрачное безмолвие, смешанное с дымом и оседающей пылью, послышался детский плач. Он доносился словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно. Ребенок с плачем произносил одно понятное всем слово: «Мут-тер, муттер...», ведь все дети плачут на одном языке. Раньше других детский голос уловил сержант Масалов. Оставив у знамени ассистентов, он поднялся почти во весь рост и напрямик побежал в штаб — к генералу. — Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он... Генерал молча разглядывал невесть откуда взявшегося солдата. — Только обязательно вернись. Надо вернуться, ведь этот бой— последний, — по-отечески тепло напутствовал его генерал. — Я вернусь, — промолвил гвардеец и сделал первый шаг в сторону канала."
О. В. КОСТЮНИН "Человек легенда": "Площадь перед мостом простреливалась огнём пулемётов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, густо усеявших все подступы. Сержант Масалов полз, прижимаясь к асфальту, осторожно минуя едва приметные бугорки мин, ощупывая руками каждую трещину. Совсем рядом, выбивая каменистую крошку, проносились пулемётные очереди. Смерть сверху, смерть снизу — и негде от неё укрыться. Уворачиваясь от смертоносного свинца, Николай нырнул в воронку от снаряда, будто в воды родной сибирской Барандатки. В Берлине Николай Масалов насмотрелся на страдания немецких ребятишек. В чистеньких костюмчиках они подходили к солдатам и молча протягивали пустую консервную банку или просто исхудавшую ладошку. И русские солдаты совали в эти ручонки хлеб, куски сахара или усаживали худющую компанию вокруг своих котелков... ...Николай Масалов пядь за пядью приближался к каналу. Вот он, прижав автомат, уже перекатился к бетонному парапету. Тут же хлестнули огненные свинцовые струи, но солдат уже успел скатиться под мост. Вспоминает бывший комиссар 220-го полка 79-й гвардейской дивизии И.Падерин: «И исчез наш Николай Иванович. Он пользовался большим авторитетом в полку, и я боялся стихийной атаки. А стихийная атака, как правило, лишняя кровь, да еще в самом конце войны. И вот Масалов будто почувствовал нашу тревогу. Вдруг подаёт голос: «Я с ребёнком. Пулемёт справа, дом с балконами, заткните ему глотку». И полк без всякой команды открыл такой яростный огонь, что я, по-моему, за всю войну не видел такого напряжения. Под прикрытием этого огня Николай Иванович вышел с девочкой. Он был ранен в ногу, но не сказал...
На фото: Н. Масалов
"Вспоминает Н.И.Масалов: «Под мостом я увидел трёхлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она всё теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку — и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить. Спасибо нашим — выручили, открыли огонь со всех стволов».Орудия, минометы, автоматы, карабины прикрывали Масалова шквальным огнем. Гвардейцы прицельно били по огневым точкам врага. Русский солдат встал над бетонным парапетом, закрыв собой от пуль немецкую девочку. В этот момент над крышей иссеченного осколками дома с колоннами поднялся ослепительный диск солнца. Его лучи ударили по вражескому берегу, на некоторое время ослепив стрелков. Одновременно ударили пушки, началась артподготовка. Казалось, что весь фронт салютует подвигу русского солдата, его человечности, которую он не растерял на дорогах войны. Вспоминает Н.И.Масалов: «Перебрался я через нейтральную зону. Заглядываю в один, другой подъезд домов — чтоб, значит, сдать ребенка немцам, гражданским. А там пусто — ни души. Тогда я прямым ходом в свой штаб. Товарищи окружили, смеются: «Покажи, что за «языка раздобыл». А сами кто галеты, кто сахар девочке суют, успокаивают ее. Сдал ее с рук на руки капитану в накинутой плащ-палатке, который воды ей из фляжки давал. А потом я вернулся к знамени».
На фото: Масалов после войны работал с детьми.
О. В. КОСТЮНИН "Человек легенда": "За бои в Сталинграде 220-й полк получил гвардейское знамя. В это время Николай Масалов был назначен ассистентом в знаменный взвод. Форсировали Дон, Северный Донец, Днепр, Днестр. Затем были Висла и Одер... За годы войны Николаю Масалову не раз приходилось смотреть смерти в глаза, трижды он был ранен и дважды контужен. Особенно тяжёлое ранение солдат получил под Люблином. Через полтора месяца после госпиталя Николай Масалов на попутных машинах догонял свой полк, готовившийся форсировать Вислу. Здесь он был назначен знаменщиком 220-го гвардейского Запорожского полка, с которым прошел всю войну. Для Николая и его товарищей алый стяг был больше чем просто полотнище, ведь он впитал в себя кровь боевых товарищей, пролитую в боях за Родину. Перед решающим штурмом гитлеровских укреплений Николай Масалов получил приказ пронести гвардейское знамя полка по траншеям, где были сосредоточены штурмовые группы. Под покровом ночи он шел торжественно, четко печатая шаг... Над траншеей плотным роем пролетали пули, то впереди знаменосца, то позади. Николай Масалов почувствовал тяжелый, звенящий удар по голове. Он покачнулся, но всё же, превозмогая боль, зашагал дальше твёрдо и ровно. Уже на выходе из последнего окопа пали сражённые вражескими пулями ассистенты знаменосца... После штурма Зееловских высот Николай Масалов был представлен к ордену Славы, ему было присвоено очередное звание — старшего сержанта."
с. Милечь и окрестности
ПАМЯТНИК СОЛДАТУ С ДЕВОЧКОЙ НА РУКАХ В БЕРЛИНЕ.
«Воин-освободитель» – так называется памятник солдату с девочкой спасённой на руках, который был возведён в берлинском Трептов-парке. Монумент воздвигнут в честь победы нашего великого народа над фашистскими захватчиками. Весит он 70 тонн, его высота – 12 метров. Создатель «Воина-освободителя»:Е.В. Вучетич (скульптор). В этом мемориале покоится прах 7 тысяч павших при штурме Берлина советских воинов. Известны имена лишь 1000 из них, а всего их погибло 75 000.Миномётчиком он сражался на Брянском фронте, в составе 62-й армии держал оборону на Мамаевом кургане. За бои в Сталинграде 220-й полк получил гвардейское знамя — и это боевое знамя Николай Масалов пронёс до Берлина. По фронтовым дорогам, форсируя едва ли не все реки Европы. Позади остались Дон, Северный Донец, Днепр, Днестр, Висла и Одер… Из первого состава полка до Берлина дошли двое: капитан Стефаненко и знаменщик полка сержант Масалов.
Прототип воина-освободителя – Николай Масалов из Кемеровской области, советский солдат. Во время одного из штурмов Берлина, а именно 30 апреля 45 года, он услышал детский плач. Под мостом, расположенным на линии фронта, он нашёл светловолосую девочку лет трёх, которая сидела около убитой матери, теребила её, плакала и звала «муттер». Не раздумывая, солдат схватил малышку и побежал с ней на руках к своим. Немцы начали палить, ранили Николая в ногу, но он не бросил девочку, вынес её с поля боя, рискуя своей жизнью. На Потсдамском мосту, том самом, из-под которого Н. Масалов вынес ребёнка, в 2003 году была установлена табличка в память о подвиге, который совершил советский солдат.
Это было в мае, на рассвете.
Нарастал у стен рейхстага бой.
Девочку немецкую заметил
Наш солдат на пыльной мостовой.
У столба, дрожа, она стояла,
В голубых глазах застыл испуг.
И куски свистящего металла
Смерть и муки сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как прощаясь летом
Он свою дочурку целовал.
Может быть отец девчонки этой
Дочь его родную расстрелял.
Но тогда, в Берлине, под обстрелом
Полз боец, и телом заслоня
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.
И, погладив ласковой ладонью,
Он её на землю опустил.
Говорят, что утром маршал Конев
Сталину об этом доложил.
Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну
Рядовые Армии Советской
Люди, победившие войну!
… И в Берлине, в праздничную дату,
Был воздвигнут, чтоб стоять века,
Памятник Советскому солдату
С девочкой спасённой на руках.
Он стоит, как символ нашей славы,
Как маяк, светящийся во мгле.
Это он, солдат моей державы,
Охраняет мир на всей земле. Г. Рублёв
Берлин, девочка и советский солдат.
О. В. КОСТЮНИН "Человек легенда": "В АПРЕЛЕ 1945 года передовые части советских войск вышли к Берлину. Город оказался в огневом кольце окружения. 220-й гвардейский стрелковый полк наступал по правому берегу реки Шпрее, от дома к дому продвигаясь к имперской канцелярии. Уличные бои шли днём и ночью. Здесь рядовой солдат во всём своём величии поднимался на пьедестал войны. За час до начала артподготовки Николай Масалов в сопровождении двух ассистентов принёс знамя полка к Ландвер-каналу. Гвардейцы знали, что здесь, в Тиргартене, — перед ними главный бастион военного гарнизона германской столицы. Бойцы выдвигались к рубежу атаки мелкими группами и поодиночке. Кому-то предстояло форсировать канал вплавь на подручных средствах, кому-то прорываться сквозь шквал огня через заминированный мост.
До начала атаки оставалось 50 минут. Установилась тишина — тревожная и напряжённая. Неожиданно сквозь это призрачное безмолвие, смешанное с дымом и оседающей пылью, послышался детский плач. Он доносился словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно. Ребенок с плачем произносил одно понятное всем слово: «Мут-тер, муттер...», ведь все дети плачут на одном языке. Раньше других детский голос уловил сержант Масалов. Оставив у знамени ассистентов, он поднялся почти во весь рост и напрямик побежал в штаб — к генералу.
— Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он...
Генерал молча разглядывал невесть откуда взявшегося солдата.
— Только обязательно вернись. Надо вернуться, ведь этот бой— последний, — по-отечески тепло напутствовал его генерал.
— Я вернусь, — промолвил гвардеец и сделал первый шаг в сторону канала."
О. В. КОСТЮНИН "Человек легенда": "Площадь перед мостом простреливалась огнём пулемётов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, густо усеявших все подступы. Сержант Масалов полз, прижимаясь к асфальту, осторожно минуя едва приметные бугорки мин, ощупывая руками каждую трещину. Совсем рядом, выбивая каменистую крошку, проносились пулемётные очереди. Смерть сверху, смерть снизу — и негде от неё укрыться. Уворачиваясь от смертоносного свинца, Николай нырнул в воронку от снаряда, будто в воды родной сибирской Барандатки.
В Берлине Николай Масалов насмотрелся на страдания немецких ребятишек. В чистеньких костюмчиках они подходили к солдатам и молча протягивали пустую консервную банку или просто исхудавшую ладошку. И русские солдаты совали в эти ручонки хлеб, куски сахара или усаживали худющую компанию вокруг своих котелков...
...Николай Масалов пядь за пядью приближался к каналу. Вот он, прижав автомат, уже перекатился к бетонному парапету. Тут же хлестнули огненные свинцовые струи, но солдат уже успел скатиться под мост.
Вспоминает бывший комиссар 220-го полка 79-й гвардейской дивизии И.Падерин: «И исчез наш Николай Иванович. Он пользовался большим авторитетом в полку, и я боялся стихийной атаки. А стихийная атака, как правило, лишняя кровь, да еще в самом конце войны. И вот Масалов будто почувствовал нашу тревогу. Вдруг подаёт голос: «Я с ребёнком. Пулемёт справа, дом с балконами, заткните ему глотку». И полк без всякой команды открыл такой яростный огонь, что я, по-моему, за всю войну не видел такого напряжения. Под прикрытием этого огня Николай Иванович вышел с девочкой. Он был ранен в ногу, но не сказал...
Вспоминает Н.И.Масалов: «Перебрался я через нейтральную зону. Заглядываю в один, другой подъезд домов — чтоб, значит, сдать ребенка немцам, гражданским. А там пусто — ни души. Тогда я прямым ходом в свой штаб. Товарищи окружили, смеются: «Покажи, что за «языка раздобыл». А сами кто галеты, кто сахар девочке суют, успокаивают ее. Сдал ее с рук на руки капитану в накинутой плащ-палатке, который воды ей из фляжки давал. А потом я вернулся к знамени».