О ЧЕМОДАНЕ С МНОГО ДЕНЕГ.

Л. звонит редко, но каждый ее звонок — это праздник, народное гуляние, которое неизвестно куда вывезет — то ли в мирное распевание хоровых песен, то ли в массовую драку с увечьями, но фейерверк на десерт гарантирован при любом раскладе.
— Так, у меня идея, — говорит Л. — Мы напишем дамский роман, за мной сюжет, а ты его распишешь, чтоб читабельно было.
— Для чего? — интересуюсь я.
— Для денег. Тебе что, деньги не нужны? — возмущается Л. — Напишем и издадим. У меня завелись связи в издательстве.
Сколько я помню Л., и связи, и идеи у нее заводятся с той же легкостью, с какой в неопрятных пьющих семьях появляются тараканы — из ничего и ниоткуда, вот их еще не было, и вот они уже бодро топочут по грязному линолеуму, деловито шевеля усами и нагло поплевывая на закон сохранения материи.
— Значит, так. Она из обеспеченной семьи. Красавица. Муж — депутат думы, старше ее лет на 20. И вот она едет мирить своего брата-козла с его женой. И знакомится с молодым офицером генштаба. А он…
— А ничего, что ты мне сейчас “Анну Каренину” пересказываешь?
После паузы Л. расстроенно говорит:
— Вот черт. Черт! То-то мне так придумывалось легко… Ну ладно. У меня еще тут есть. Значит, так. Она из бедной семьи, такая нищая, честная, гордая красавица. Вот она едет в Мексику…
— В бордель?
— Ты что, с ума сошла? Тебе ж сказано: честная и гордая!
— А на какие шиши нищая красавица едет в Мексику?
— Она моет полы по вечерам, чтоб заработать на хлеб, вот намылась полов, идет домой и находит чемодан с много денег.
— Что, прямо вот так и стоит открытый чемодан с много денег?
— Закрытый, конечно.
— Так какая ж она честная, если шарит по чужим чемоданам?
— Ты зануда, как тебя еще муж не бросил?.. Ну, интересно ей стало, подумала: а вдруг в этом чемодане много денег? Так оно и оказалось. И в тот же вечер она улетает в Мексику. А там…
— Нелегально улетает? Или у нищей девушки наготове был загранпаспорт, ну, на всякий случай, если вдруг споткнется о чемодан с много денег.
— О, господи. Какая ты скучная. Ну, не в этот вечер, ну, через неделю. Ладно. Самолет терпит крушение над бескрайними мексиканскими джунглями, спасается она одна.
— А чемодан?
— С чемоданом. Ну, там джунгли, анаконды, львы по ночам рычат, шакалы воют — очень страшно. Вот она скитается, скитается, как Робинзон Крузо или кто там еще скитался, и, наконец, знакомится с таким красавцем, ну, такой молодой Бандерас. Он пусть будет зоопсихолог, кого-нибудь в джунглях изучает, горилл, например. И вот самая главная горилла-вожак понимает, что…
Тут я, в отличие от главной гориллы-вожака, перестаю понимать что бы то ни было, и перед моим мысленным взором встают непроходимые мексиканские джунгли, населенные львами, гориллами и, наверняка, белыми медведями, а также красавцами-зоопсихологами, а в самых мрачных и непроходимых дебрях гордо скитается честная девушка с чемоданом денег. А, собственно говоря, где ей еще скитаться?
Потом мысли плавно переходят к чемодану с много денег. Вот иду я, напрограммировавшись, домой, смотрю, стоит чемодан, ну, я, конечно, тоже честная и гордая, но все же — а вдруг в нем много денег?.. С ужасом осознав зародившееся родство душ с гражданином Корейко, я ухитряюсь перебить Л. (где-то в районе бандитов, которые через год хватились-таки своего чемодана с много денег и всей своей ОПГ летят в Мексику, где у честной девушки вот-вот должна состояться свадьба с зоопсихологом):
— Ты меня прости, но и опыта у меня никакого, и времени вовсе нет, только испорчу все. Ты кого-нибудь другого найди.
Л. обиженно говорит:
— Так я и знала, тебе не понравилось.
А потом грустно добавляет:
— И правда, лажа лажей. Вот скажи мне, отчего это я внутри такая умная, а наружу только дурь пробивается?
Наталья Волнистая.