👉🏻Хронологический приоритет управления обществом как средство концептуальной власти
Хронологический приоритет социального управления позволяет определять направленность общего развития процессов в природе и социуме. Другими словами, это способность человека к установлению закономерного в природном и социокультурном бытии. И здесь особо важна историческая фактология. Реализация нового проекта любой отрасли начинается для специалиста с изучения соответствующего техническому заданию архива (хронологии развития технологии). Когда такой архив искажен или сокращен, то выводы даже квалифицированного специалиста будут неадекватными, а его модель решения прикладной задачи — заведомо неработоспособной. Это справедливо как для технических отраслей, так и для гуманитарной сферы деятельности. В этом выражено существо хронологического приоритета обобщенных средств социального управления. Вудро Вильсон справедливо утверждал: «Нация, не помнящая, что было вчера, не знает ни о том, что происходит сегодня, ни о том, что пытается сделать в будущем. Мы пытаемся сделать бесполезные вещи, если не знаем, откуда мы пришли и чем были заняты в прошлом». Итальянский историк Ф. Ч. Казула, рассматривая значение философского осмысления истории, писал: «Народ, не имеющий истории, не представляет большой ценности и не достоин будущего, и не случайно, когда хотят уничтожить народ, у него прежде всего отнимают историю». Мы дополним эту мысль восточной мудростью: «Хочешь победить врага — воспитай его детей». Майданные события на Украине и их последствия наглядно демонстрируют работоспособность приведенных изречений. Поэтому содержание школьных и университетских учебников истории принципиально важно контролировать субъектам концептуальной власти для реализации своих цивилизационных интересов. Питирим Сорокин, имея личный опыт участия в трех русских революциях, состоялся социологом и политологом — ведущим специалистом по теории революций. Он сформулировал «закон социального иллюзионизма», суть которого выражается в следующем. Под заказ создаются исторические мифы, которые подменяют историческую реальность. Однако любые попытки их реализации посредством революции или реформы везде и всегда приводили к противоположным результатам: вместо мира — война, вместо свободы — тотальное рабство, вместо хлеба — голод. Все революции, как считал Сорокин, по своей латентной природе реакционны. Нам, воспитанным на преклонении перед революционными традициями, сложно понять и принять историческую правоту этих положений. Однако они соответствуют исторической правде, что подтверждается и опытом Великой Французской революции, и опытом русских революций XX века. История общества неоднократно переписывалась очередными революционерами в своих политических целях. Сорокин отмечал особое состояние революции — потерю «исторической памяти» народа: каждая великая революция пытается начать историю с даты собственного рождения. В этом проявляется нигилизм и культурное варварство по отношению к собственному прошлому и другим культурам. У нас, в России, это прошло в форме социальной болезни под названием «Пролеткульт», то есть идеологии, призывавшей уничтожить дворянскую культуру Пушкина, Державина. Внешняя концептуальная власть через навязывание сомнительных образовательных стандартов, редактирующих историю под чуждый заказ, лишает общество бесценного опыта предков и нравственной оценки исторических событий. Это в свою очередь позволяет манипулировать массовым сознанием. В качестве примера приведем широко муссируемый в западных и отечественных СМИ образ Ивана Грозного как «властного маньяка, утопившего собственную страну в крови». Однако за все время правления Ивана Грозного погибло в несколько раз меньше людей, чем в тот же исторический период в протестантской Голландии, или вдвое меньше людей, чем только за одну Варфоломеевскую ночь во Франции, когда дворяне-католики убивали гугенотов, в том числе женщин, стариков и детей. Благодаря усилиям Ивана IV, впервые на Руси были многократно созваны Земские соборы с пропорциональным представительством всех гражданских сословий, проведена реформа, в результате которой наместничье управление заменилось на местное выборное самоуправление, то есть по инициативе самодержавной власти утвердились демократические начала. Своей политикой Иван Грозный обеспечил включение в русскую цивилизацию Казанского и Астраханского ханств, которые в течении многих веков были источником опасности и агрессии для Руси, проводил жесткую внешнюю и внутреннюю политику в своих государственных интересах. Это все и объясняет старания наших «западных партнеров» разукрасить под нужный цвет историю России. Иначе нельзя будет доказать, что мы генетически неспособны без «необходимых» рецептов «бескорыстных» западных консультантов к цивилизованному государственному управлению. Важнейшим плацдармом борьбы за массовое сознание как в России, так и на Западе является история Второй мировой войны. Так, например, пакт Молотова-Риббентропа трактуется как преступный сговор Советского Союза с нацистской Германией. Однако, при этом старательно умалчивается, что ведущие западные страны не поддержали настойчивые предложения СССР в защите от германской агрессии Чехословакии, обладавшей ведущим в Европе промышленным потенциалом, который впоследствии обеспечивал более трети вооружений и техники вермахта. Первой воспротивилась Польша, отказавшись пропустить советский военный контингент для защиты Чехословакии. Затем Англия и Франция не выполнили своих обязательств по защите Праги и ранее чем СССР, подписали Мюнхенское соглашение 1938 года, сделав свою ставку на сговор с Гитлером. А Польша времен Пилсудского сделала это еще раньше в 1934 году, уморив к тому времени десятки тысяч пленных красноармейцев в концлагерях (из печальных событий истории Второй конной армии). В августе 1939 года делегации Франции и Великобритании сорвали Московские переговоры по созданию антигитлеровской коалиции. В таких обстоятельствах заключение СССР договора с фашистской Германией о ненападении в 1939 году было единственно возможной мерой самообороны. Рассекреченные Службой внешней разведки (СВР) России документы подтверждают правильность внешнеполитического курса Советского Союза в преддверии фашистской агрессии. СВР сообщает о добытых разведкой в 1935–1945 годах материалах, освещающих истинные намерения руководителей европейских стран. Конфиденциальные записки внешнеполитических ведомств ведущих мировых держав позволяли руководству СССР иметь точное представление о планах лидеров европейских стран и США по военно-стратегическим изменениям в предвоенной Европе. Следовательно, естественной формой самообороны для СССР было заключение с Германией договора о ненападении от 23 августа 1939 года, что предотвратило захват Прибалтики нацистами с последующим превращением ее в плацдарм для нападения на СССР. Петербургский историк Н. Д. Козлов, анализируя важнейшую воспитательную функцию исторических знаний в жизнедеятельности общества, прямо указывает: «История — это коллективная память народа, источник нравственности и национального самосознания, источник преемственности поколений. Воспитательный уровень исторических знаний реализуется в процессе обучения в средней и высшей школе через учебные программы, планы, учебную литературу и деятельность преподавателей. Их задача — формировать граждан своей страны, воспитывать любовь и уважение к ней. Нейтральной истории не бывает. Она во многом способствует превращению толпы в нацию, способствует укреплению государства. Национально ориентированное, серьезное государство нигде не пускает на самотек процесс формирования трактовок исторических событий». Другой отечественный исследователь М. П. Яценко доказывает, что силовая интерпретация исторического прошлого реализуется как следствие гипертрофированного психологического детерминизма. По его мнению: «результатом силовой интерпретации истории в условиях глобализации является фальсификация исторического прошлого, которая проводится в интересах определенной политической группы, поскольку характер и методология современной исторической гносеологии определяются субъективным содержанием соответствующих аксиологических установок исследователя. Силовая интерпретация истории всегда имеет заказчика и приводит к далеко идущим последствиям, которые моделируются историей, переходя в настоящее и будущее». История как гуманитарная наука обладает, бесспорно, огромным эвристическим и прогностическим потенциалами. Многие «известные» исторические события искажены и продолжают целенаправленно искажаться. К примеру, преподавание истории Второй мировой войны даже в нашей стране вызывает обоснованные вопросы, не говоря уже о западных странах. Старшие поколения могут сравнивать реальные события, очевидцами которых они были и навязываемый вымысел, а молодые поколения уже зависят от авторов исторической мифологии. Значимость исторического приоритета социального управления наиболее метко сформулировал Дж. Оруэлл: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее, а кто контролирует настоящее, тот всевластен над прошлым». Историческое описание прошлого как общее достояние должно быть полным и объективным. При этом о его полноте и объективности можно судить по устойчивой целостной картине взаимосвязанных процессов развития локальных цивилизаций, которые составляют глобальный исторический процесс, направляемый и контролируемый концептуальной властью. Когда открываются новые исторические факты, понимание истории не разрушается вследствии этого, а гармонично дополняется ими, становясь более полным и достоверным. Современное состояние историографии пока не позволяет формировать целостное непротиворечивое и достоверное понимание развития как отдельных государств и локальных цивилизаций, так и всей человеческой цивилизации в целом. Отрывок из Диссертации И.В.Солонько «Система концептуальной власти в условиях глобализации: социальная обусловленность и Типологизация» https://docplayer.ru/47279283-Sistema-konceptualnoy-vlasti-v-usloviyah-globalizacii-socialnaya-obuslovlennost-i-tipologizaciya.html
Научи хорошему
👉🏻Хронологический приоритет управления обществом как средство концептуальной власти
Хронологический приоритет социального управления позволяет определять направленность общего развития процессов в природе и социуме. Другими словами, это способность человека к установлению закономерного в природном и социокультурном бытии. И здесь особо важна историческая фактология. Реализация нового проекта любой отрасли начинается для специалиста с изучения соответствующего техническому заданию архива (хронологии развития технологии).
Когда такой архив искажен или сокращен, то выводы даже квалифицированного специалиста будут неадекватными, а его модель решения прикладной задачи — заведомо неработоспособной.
Это справедливо как для технических отраслей, так и для гуманитарной сферы деятельности. В этом выражено существо хронологического приоритета обобщенных средств социального управления.
Вудро Вильсон справедливо утверждал: «Нация, не помнящая, что было вчера, не знает ни о том, что происходит сегодня, ни о том, что пытается сделать в будущем. Мы пытаемся сделать бесполезные вещи, если не знаем, откуда мы пришли и чем были заняты в прошлом». Итальянский историк Ф. Ч. Казула, рассматривая значение философского осмысления истории, писал: «Народ, не имеющий истории, не представляет большой ценности и не достоин будущего, и не случайно, когда хотят уничтожить народ, у него прежде всего отнимают историю». Мы дополним эту мысль восточной мудростью: «Хочешь победить врага — воспитай его детей». Майданные события на Украине и их последствия наглядно демонстрируют работоспособность приведенных изречений. Поэтому содержание школьных и университетских учебников истории принципиально важно контролировать субъектам концептуальной власти для реализации своих цивилизационных интересов.
Питирим Сорокин, имея личный опыт участия в трех русских революциях, состоялся социологом и политологом — ведущим специалистом по теории революций. Он сформулировал «закон социального иллюзионизма», суть которого выражается в следующем. Под заказ создаются исторические мифы, которые подменяют историческую реальность. Однако любые попытки их реализации посредством революции или реформы везде и всегда приводили к противоположным результатам: вместо мира — война, вместо свободы — тотальное рабство, вместо хлеба — голод. Все революции, как считал Сорокин, по своей латентной природе реакционны. Нам, воспитанным на преклонении перед революционными традициями, сложно понять и принять историческую правоту этих положений. Однако они соответствуют исторической правде, что подтверждается и опытом Великой Французской революции, и опытом русских революций XX века.
История общества неоднократно переписывалась очередными революционерами в своих политических целях. Сорокин отмечал особое состояние революции — потерю «исторической памяти» народа: каждая великая революция пытается начать историю с даты собственного рождения. В этом проявляется нигилизм и культурное варварство по отношению к собственному прошлому и другим культурам. У нас, в России, это прошло в форме социальной болезни под названием «Пролеткульт», то есть идеологии, призывавшей уничтожить дворянскую культуру Пушкина, Державина.
Внешняя концептуальная власть через навязывание сомнительных образовательных стандартов, редактирующих историю под чуждый заказ, лишает общество бесценного опыта предков и нравственной оценки исторических событий. Это в свою очередь позволяет манипулировать массовым сознанием. В качестве примера приведем широко муссируемый в западных и отечественных СМИ образ Ивана Грозного как «властного маньяка, утопившего собственную страну в крови». Однако за все время правления Ивана Грозного погибло в несколько раз меньше людей, чем в тот же исторический период в протестантской Голландии, или вдвое меньше людей, чем только за одну Варфоломеевскую ночь во Франции, когда дворяне-католики убивали гугенотов, в том числе женщин, стариков и детей.
Благодаря усилиям Ивана IV, впервые на Руси были многократно созваны Земские соборы с пропорциональным представительством всех гражданских сословий, проведена реформа, в результате которой наместничье управление заменилось на местное выборное самоуправление, то есть по инициативе самодержавной власти утвердились демократические начала. Своей политикой Иван Грозный обеспечил включение в русскую цивилизацию Казанского и Астраханского ханств, которые в течении многих веков были источником опасности и агрессии для Руси, проводил жесткую внешнюю и внутреннюю политику в своих государственных интересах. Это все и объясняет старания наших «западных партнеров» разукрасить под нужный цвет историю России. Иначе нельзя будет доказать, что мы генетически неспособны без «необходимых» рецептов «бескорыстных» западных консультантов к цивилизованному государственному управлению.
Важнейшим плацдармом борьбы за массовое сознание как в России, так и на Западе является история Второй мировой войны. Так, например, пакт Молотова-Риббентропа трактуется как преступный сговор Советского Союза с нацистской Германией. Однако, при этом старательно умалчивается, что ведущие западные страны не поддержали настойчивые предложения СССР в защите от германской агрессии Чехословакии, обладавшей ведущим в Европе промышленным потенциалом, который впоследствии обеспечивал более трети вооружений и техники вермахта. Первой воспротивилась Польша, отказавшись пропустить советский военный контингент для защиты Чехословакии. Затем Англия и Франция не выполнили своих обязательств по защите Праги и ранее чем СССР, подписали Мюнхенское соглашение 1938 года, сделав свою ставку на сговор с Гитлером.
А Польша времен Пилсудского сделала это еще раньше в 1934 году, уморив к тому времени десятки тысяч пленных красноармейцев в концлагерях (из печальных событий истории Второй конной армии).
В августе 1939 года делегации Франции и Великобритании сорвали Московские переговоры по созданию антигитлеровской коалиции. В таких обстоятельствах заключение СССР договора с фашистской Германией о ненападении в 1939 году было единственно возможной мерой самообороны. Рассекреченные Службой внешней разведки (СВР) России документы подтверждают правильность внешнеполитического курса Советского Союза в преддверии фашистской агрессии. СВР сообщает о добытых разведкой в 1935–1945 годах материалах, освещающих истинные намерения руководителей европейских стран. Конфиденциальные записки внешнеполитических ведомств ведущих мировых держав позволяли руководству СССР иметь точное представление о планах лидеров европейских стран и США по военно-стратегическим изменениям в предвоенной Европе. Следовательно, естественной формой самообороны для СССР было заключение с Германией договора о ненападении от 23 августа 1939 года, что предотвратило захват Прибалтики нацистами с последующим превращением ее в плацдарм для нападения на СССР.
Петербургский историк Н. Д. Козлов, анализируя важнейшую воспитательную функцию исторических знаний в жизнедеятельности общества, прямо указывает: «История — это коллективная память народа, источник нравственности и национального самосознания, источник преемственности поколений. Воспитательный уровень исторических знаний реализуется в процессе обучения в средней и высшей школе через учебные программы, планы, учебную литературу и деятельность преподавателей. Их задача — формировать граждан своей страны, воспитывать любовь и уважение к ней. Нейтральной истории не бывает. Она во многом способствует превращению толпы в нацию, способствует укреплению государства. Национально ориентированное, серьезное государство нигде не пускает на самотек процесс формирования трактовок исторических событий».
Другой отечественный исследователь М. П. Яценко доказывает, что силовая интерпретация исторического прошлого реализуется как следствие гипертрофированного психологического детерминизма. По его мнению: «результатом силовой интерпретации истории в условиях глобализации является фальсификация исторического прошлого, которая проводится в интересах определенной политической группы, поскольку характер и методология современной исторической гносеологии определяются субъективным содержанием соответствующих аксиологических установок исследователя. Силовая интерпретация истории всегда имеет заказчика и приводит к далеко идущим последствиям, которые моделируются историей, переходя в настоящее и будущее». История как гуманитарная наука обладает, бесспорно, огромным эвристическим и прогностическим потенциалами.
Многие «известные» исторические события искажены и продолжают целенаправленно искажаться. К примеру, преподавание истории Второй мировой войны даже в нашей стране вызывает обоснованные вопросы, не говоря уже о западных странах. Старшие поколения могут сравнивать реальные события, очевидцами которых они были и навязываемый вымысел, а молодые поколения уже зависят от авторов исторической мифологии. Значимость исторического приоритета социального управления наиболее метко сформулировал Дж. Оруэлл: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее, а кто контролирует настоящее, тот всевластен над прошлым».
Историческое описание прошлого как общее достояние должно быть полным и объективным. При этом о его полноте и объективности можно судить по устойчивой целостной картине взаимосвязанных процессов развития локальных цивилизаций, которые составляют глобальный исторический процесс, направляемый и контролируемый концептуальной властью. Когда открываются новые исторические факты, понимание истории не разрушается вследствии этого, а гармонично дополняется ими, становясь более полным и достоверным. Современное состояние историографии пока не позволяет формировать целостное непротиворечивое и достоверное понимание развития как отдельных государств и локальных цивилизаций, так и всей человеческой цивилизации в целом.
Отрывок из Диссертации И.В.Солонько «Система концептуальной власти в условиях глобализации: социальная обусловленность и Типологизация» https://docplayer.ru/47279283-Sistema-konceptualnoy-vlasti-v-usloviyah-globalizacii-socialnaya-obuslovlennost-i-tipologizaciya.html