✨«БЕСЕДЫ О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ»✨ Архимандрит Рафаил (Карелин). +++++++++++++++++++++++++++++
🎆«ПАТЕРИК» ******************* Говорил схиархимандрит Андроник (Лукаш): «Смех, шутки и ласки – не дело монаха, это привычки мира, от которого он отрекся. Если монах стяжает благодать, то и без шутливости и внешней ласковости в словах он сможет утешать людей».
Иеромонах Василий (Пирцхелава), подвизавшийся в Бетании, рассказывал: «Я уже с детских лет хотел пойти в монастырь, хотя не был ни в одном монастыре и только на картинках видел монахов. Мои родители сначала думали, что это детские фантазии, однако прошли годы, я повзрослел, но не оставил своего намерения. Тогда они сказали: “Сначала окончи институт, получи диплом, а затем делай как знаешь”. Наверное, они думали, что в институте у меня начнется другая жизнь и я забуду о монашестве.
Когда я закончил педагогический институт в Гори, то приехал в село к родителям, отдал им свой диплом на память и сказал, что теперь я иду в монастырь. Они словно окаменели: не уговаривали меня, не плакали и даже не попрощались; только недавно мать приехала посмотреть, как я живу, и в тот же день уехала назад».
Я сказал: «Чтобы исполнить просьбу родителей, вы потеряли четыре года?».– «Нет, больше: надо было еще время, чтобы забыть то, чему меня учили в институте»,– ответил он.
Однажды во дворе Бетанского монастыря я беседовал с отцом Василием о трудностях приходской жизни для монаха и говорил, что счастливы те, кто живет в монастыре. В это время мимо нас прошел схиархимандрит Иоанн; лицо у него было сосредоточено, он смотрел не на нас, а куда-то вдаль, вид его мог бы показаться грозным для тех, кто не знал его. Казалось, он внутренне спорил с кем-то или кого-то прогонял. Отец Василий тихо сказал: «Он все знает, о чем мы говорим». Возможно, отец Иоанн показал, какая в монастыре борьба с бесами, а может быть, видя мои искушения и немощь, отгонял от меня демонов, как пастух посохом – собак. Я ушел из монастыря, испытывая облегчение, с радостью в сердце.
Сказал иеромонах Василий: «Самый страшный грех для монаха – блуд. Другие грехи, по сравнению с ним,– это пыль, которую легко сдуть».
Говорил он: «Я слышал от одного старца, жившего много лет на Афоне, что священник, который совершает блуд и при этом литургисает, еще до смерти находится в аду. Когда он возглашает: «Мир всем» и «Благословение Господне на вас», то Ангел алтаря говорит: «Благословение от Бога народу, а тебе – проклятие». Когда он причащается, то его душа становится черной, как сожженный уголь. Когда он кончает служить Литургию, то диавол подходит к нему и целует в губы как своего друга».
Он рассказывал: «Жили недалеко друг от друга два брата-монаха. Один пошел в город по каким-то делам и там пал. А другой видел во сне: бурлящее море, его брат-монах шел по скользкой скале и вдруг упал в пучину. Он стал кричать во сне: “Помогите!”, но море заглушило его голос».
Я спросил иеромонаха Василия: «А есть ли грех тяжелее этого греха?».– «Отчаяние и самоубийство,– ответил он.– Но чаще всего приводит монаха к отчаянию блуд».– «А за что попускается впасть в блуд монаху, ведь он молится Богу и хочет спастись?».– «За непослушание и неисповеданные грехи». Я снова спросил: «А прощается ли этот грех священнику?». «Пусть это решает архиерей»,– ответил он.
Иеромонах Василий говорил: «Мне предлагают архиерейство, но я дал слово не покидать Бетанского монастыря и служить старцам до смерти их или моей».
Иеромонах Василий говорил: «За что мне такая милость Божия: я живу около двух Ангелов!»
Он же говорил: «Сколько раз я хотел вымыть ноги старцам, но они, даже будучи больны, не разрешали мне этого делать!».
Однажды иеромонах Василий возвращался в обитель по дороге, проходившей через лес. На него напали разбойники, которым он ранее помешал увезти монастырскую корову, и жестоко избили. Отец Василий едва дополз до монастыря. После этого он заболел чахоткой и вскоре умер. Его нашли мертвым в келии перед аналоем, на нем были епитрахиль, мантия и клобук, точно он оделся во все монашеские одежды, чтобы отправиться в далекий путь. Смерть застала его на молитве.
В день, когда над иеромонахом Василием совершали отпевание, в монастырь прибыло много народа. Приехала также его мать и другие родственники. Они сказали, что должны взять тело отца Василия, увезти его в деревню и похоронить на своем кладбище. Народ возмутился: люди не хотели отдавать тело монаха тому миру, от которого он ушел, и требовали похоронить его в монастыре. Но схиархимандрит Иоанн сказал: «Я знаю этих людей: если вы помешаете им, то может быть кровопролитие, или же они вернутся, когда здесь никого не будет, выкопают гроб из земли и все равно сделают то, что задумали». Когда закончилось отпевание, то родные по плоти и односельчане увезли тело отца Василия. Затем прошел слух, что они сбрили у него бороду, сняли монашескую рясу, одели пиджак и галстук и похоронили по своим обычаям. Узнав об этом, схиархимандрит Иоанн прослезился: «Он дважды мученик: один раз – при жизни от разбойников, а второй раз – по смерти от своих родных; за это он примет двойную награду. Где бы ни лежало его тело, а душа его с нами». И уже обращаясь к почившему отец Иоанн сказал: «Сын мой, Василий, я думал, что ты похоронишь меня, но вот я, старец, стою над твоим гробом».
Духовный☦ Родник ☦Православия.
✨«ТАЙНА СПАСЕНИЯ»✨
✨«БЕСЕДЫ О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ»✨
Архимандрит Рафаил (Карелин).
+++++++++++++++++++++++++++++
*******************
Говорил схиархимандрит Андроник (Лукаш): «Смех, шутки и ласки – не дело монаха, это привычки мира, от которого он отрекся. Если монах стяжает благодать, то и без шутливости и внешней ласковости в словах он сможет утешать людей».
Иеромонах Василий (Пирцхелава), подвизавшийся в Бетании, рассказывал: «Я уже с детских лет хотел пойти в монастырь, хотя не был ни в одном монастыре и только на картинках видел монахов. Мои родители сначала думали, что это детские фантазии, однако прошли годы, я повзрослел, но не оставил своего намерения. Тогда они сказали: “Сначала окончи институт, получи диплом, а затем делай как знаешь”. Наверное, они думали, что в институте у меня начнется другая жизнь и я забуду о монашестве.
Когда я закончил педагогический институт в Гори, то приехал в село к родителям, отдал им свой диплом на память и сказал, что теперь я иду в монастырь. Они словно окаменели: не уговаривали меня, не плакали и даже не попрощались; только недавно мать приехала посмотреть, как я живу, и в тот же день уехала назад».
Я сказал: «Чтобы исполнить просьбу родителей, вы потеряли четыре года?».– «Нет, больше: надо было еще время, чтобы забыть то, чему меня учили в институте»,– ответил он.
Однажды во дворе Бетанского монастыря я беседовал с отцом Василием о трудностях приходской жизни для монаха и говорил, что счастливы те, кто живет в монастыре. В это время мимо нас прошел схиархимандрит Иоанн; лицо у него было сосредоточено, он смотрел не на нас, а куда-то вдаль, вид его мог бы показаться грозным для тех, кто не знал его. Казалось, он внутренне спорил с кем-то или кого-то прогонял. Отец Василий тихо сказал: «Он все знает, о чем мы говорим». Возможно, отец Иоанн показал, какая в монастыре борьба с бесами, а может быть, видя мои искушения и немощь, отгонял от меня демонов, как пастух посохом – собак. Я ушел из монастыря, испытывая облегчение, с радостью в сердце.
Сказал иеромонах Василий: «Самый страшный грех для монаха – блуд. Другие грехи, по сравнению с ним,– это пыль, которую легко сдуть».
Говорил он: «Я слышал от одного старца, жившего много лет на Афоне, что священник, который совершает блуд и при этом литургисает, еще до смерти находится в аду. Когда он возглашает: «Мир всем» и «Благословение Господне на вас», то Ангел алтаря говорит: «Благословение от Бога народу, а тебе – проклятие». Когда он причащается, то его душа становится черной, как сожженный уголь. Когда он кончает служить Литургию, то диавол подходит к нему и целует в губы как своего друга».
Он рассказывал: «Жили недалеко друг от друга два брата-монаха. Один пошел в город по каким-то делам и там пал. А другой видел во сне: бурлящее море, его брат-монах шел по скользкой скале и вдруг упал в пучину. Он стал кричать во сне: “Помогите!”, но море заглушило его голос».
Я спросил иеромонаха Василия: «А есть ли грех тяжелее этого греха?».– «Отчаяние и самоубийство,– ответил он.– Но чаще всего приводит монаха к отчаянию блуд».– «А за что попускается впасть в блуд монаху, ведь он молится Богу и хочет спастись?».– «За непослушание и неисповеданные грехи». Я снова спросил: «А прощается ли этот грех священнику?». «Пусть это решает архиерей»,– ответил он.
Иеромонах Василий говорил: «Мне предлагают архиерейство, но я дал слово не покидать Бетанского монастыря и служить старцам до смерти их или моей».
Иеромонах Василий говорил: «За что мне такая милость Божия: я живу около двух Ангелов!»
Он же говорил: «Сколько раз я хотел вымыть ноги старцам, но они, даже будучи больны, не разрешали мне этого делать!».
Однажды иеромонах Василий возвращался в обитель по дороге, проходившей через лес. На него напали разбойники, которым он ранее помешал увезти монастырскую корову, и жестоко избили. Отец Василий едва дополз до монастыря. После этого он заболел чахоткой и вскоре умер. Его нашли мертвым в келии перед аналоем, на нем были епитрахиль, мантия и клобук, точно он оделся во все монашеские одежды, чтобы отправиться в далекий путь. Смерть застала его на молитве.
В день, когда над иеромонахом Василием совершали отпевание, в монастырь прибыло много народа. Приехала также его мать и другие родственники. Они сказали, что должны взять тело отца Василия, увезти его в деревню и похоронить на своем кладбище. Народ возмутился: люди не хотели отдавать тело монаха тому миру, от которого он ушел, и требовали похоронить его в монастыре. Но схиархимандрит Иоанн сказал: «Я знаю этих людей: если вы помешаете им, то может быть кровопролитие, или же они вернутся, когда здесь никого не будет, выкопают гроб из земли и все равно сделают то, что задумали». Когда закончилось отпевание, то родные по плоти и односельчане увезли тело отца Василия. Затем прошел слух, что они сбрили у него бороду, сняли монашескую рясу, одели пиджак и галстук и похоронили по своим обычаям. Узнав об этом, схиархимандрит Иоанн прослезился: «Он дважды мученик: один раз – при жизни от разбойников, а второй раз – по смерти от своих родных; за это он примет двойную награду. Где бы ни лежало его тело, а душа его с нами». И уже обращаясь к почившему отец Иоанн сказал: «Сын мой, Василий, я думал, что ты похоронишь меня, но вот я, старец, стою над твоим гробом».
Продолжение следует...