"Мне нужен этот красавец – возлюбленный с вуалью на лице, Ты покажи свое лицо, ведь они не знают твою ценность!" Мухибби
Султан Сулейман Кануни и его фаворит Паргалы Ибрагим Паша.
На иллюстрации Ибрагим представлен как юный паж Сулеймана. Как пишут источники, он был очень любим султаном, который не мог сопротивляться ни одному его капризу.
Согласно венецианскому историку Марино Санудо Ибрагим описывается как тонкий, смуглый и хрупкий фигурой молодой человек. Писательница Хестер Д. Дженкинс в своей книге "Великий визирь Сулеймана Великолепного"(1911) высказывает предположение, Ибрагим был евнухом, так как он был главным в хасс-оде (внутренние покои дворца), а такой пост, как известно, всегда занимали евнухи. Сначала Ибрагим был пажом, затем сокольничим, далее хасс-ода-баши, и наконец обрел статус главного визиря. Однако так как нет прямых записей о том, что Ибрагим был евнухом, да и титул "хадым" (евнух) ему не был приписан, я полагаю, что он был человеком, от природы не имевшим желания к женщинам, термин для такого типа мужчин, а именно "φύσει ευνουχος" упоминается в античных и византийских текстах (см. книгу "The perfect servant. Kathryn M. Ringrose"). Фон Гаммер считает, что он был женат на сестре Сулеймана, хотя Марино Санудо пишет, что он был женат на некой Мухсине, внучке боснийского Паши (подробнее: https://vk.com/club125187964?w=wall-1251…). Вероятнее, что его брак c принцессой был заключен как выгодный политический ход. Хотя сохранилась их небольшая переписка (в письмах он подписывался "Твой любимый Ибрагим"), вряд ли в самом деле он имел с ней более серьезные отношения, чем дружеские.
Как сообщает история, став любимцем Сулеймана, Ибрагим спал в его покоях и принимал с ним пищу. Предоставлю выдержки из книги Х. Дженкинс в русскоязычном издании (перевод Татьяны М. Шуликовой ):
"Обычно пажи жили рядом с апартаментами султана в красивых спальнях, у них были отдельная мечеть и бани. Но Ибрагим, будучи любимцем Сулеймана, спал в комнатах своего господина и, как правило, обедал вместе с ним. Брагадино говорит, что когда по утрам они были не вместе, то писали друг другу записки и отсылали их с немыми слугами. Пьетро Дзен пишет, что часто видел, как они катались на маленькой лодке с одним гребцом, приставали у мыса Серальо и вместе гуляли по садам. По словам Дзена, великий господин очень любил Ибрагима, они были неразлучны с детства, и их дружба продолжилась после того, как Сулейман сделался султаном. Эту близость часто отмечают венецианские бальи, но никогда не комментируют турецкие авторы".
К рисунку царской пары меня главным образом вдохновила поэзия Сулеймана. По запросу читателей поделюсь любопытной информацией на эту тему, хотя сам персонаж замыленный, и потому не представляет для меня большого интереса, но все-таки правнук Фатиха, поэтому не стану привередничать (он, кстати, родился 6 ноября 1494 года, то есть 13 лет спустя смерти своего великого прадеда).
Я добыла весь "Диван" (сборник стихов) Мухибби, собственно, он самый под поэтическим псевдонимом, но пока я занята другими делами, общие сведения для первых двух стихов взяла из турецкой статьи "Кто из падишахов был юношелюбом?" (Kim bu oğlancı padişahlar). Остальные стихи взяты из издания "Divan-i Muhibbi. Kanuni Sultan Süleyman Şiirleri" (1980), они там приведены только в транскрипции оригинала, без перевода и комментариев. Разные академические источники по теме османской поэзии, увы, даже не заикаются про ориентацию Сулеймана, и с глубоким чувством неудобства скрывают не только правду, но и многие языковые нюансы. Итак, в своих поэмах Сулейман много пишет о вине:
Эй Мухибби, давай же вернемся в таверну и напьемся, Я буду кричать песни на все четыре стороны!
Вино, как известно, являлось метафорой любви, и оборот, скажу я вам, очень "намёчный", как и остальные стихи Сулеймана. Зачастую Сулейман настолько пьян, что проговаривается о сногсшибательно красивом юноше (махбуб – возлюбленный):
Красавец, чьи локоны раскачиваются, пусть он покажется мне. Над розой, полной лепестков, красуется родинка, пусть он раскроется мне. Словно из церкви был этот изящный виночерпий, и его кудри как зуннар. Когда он чашу мне поднес, мне показалось, на груди его я крест узнал.
Это два бейта (двустишия) 649-й газели. Я сделала вольный перевод с османского текста, используя турецкий комментарий. Вот оригинал:
Ol Hıta mahbubı gör kim turresin çîn gösterir Nokta-i hali ile gül üzre pür çîn gösterir Deyr içinde zülfini zünnar edip ol muğbeçe Bana sundukda kadeh üstünde haçın gösterir
Сулейман соединил религии вместе, чтобы создать метафору многоконфессиональности, ну и, конечно же, многообразия любви. Я самостоятельно перевела с оманского языка следующее двустишие, поэма хоть и полисемантичная, но всё же, явно гомоэротическая:
Мне нужен этот красавец – возлюбленный с вуалью на лице, Ты покажи свое лицо, ведь они не знают твою ценность!
Оригинал: Bir güzel mahbûbdur yüzden nikâbın almazam Kıymetün bilmezlere göstermiye dîdâr şi'r (Газель 190/6)
Сюжет юноши, прячущего лицо под вуалью, есть у классиков суфийской поэзии, и главным из них является персидский поэт Фаридуддин Аттар: "Красивый юноша имел совершенного любовника, готового жертвовать ради него всем. Однажды юноша отправился в баню и увидел свое красивое лицо в зеркале, накрыл его вуалью и побежал к своему любовнику, чтобы сказать ему, что он нашел себя столь красивым, глядя в зеркало, и потому он сохранил его, чтобы никто кроме него не видел его".
О вуали на лицах молодых мужчин также пишут такие персидские поэты, как Хафиз Ширази, Мухаммад ибн Давуд, Ахмад Газали, Джалаладдин Руми. Вуаль в современном смысле - женский атрибут, но стоит заметить, что раньше красивые юноши Востока также закрывали свое лицо как от глаз мужчин, так и от женщин. По традиции, вуалью закрывал свое лицо пророк Юсуф, считавшийся самым красивым человеком на земле. Покрывало на лице служило символом целомудрия, застенчивости, верности, таинственности и также расстояния от чужих. Вуаль носили все, кто хотели защитить себя от сглаза, если они обладали красотой, то должны были прятать её от завистливых или похотливых взглядов. Однако в то же время носившие вуаль считались гордыми, ведь закрывая свое лицо, они давали другим знать, насколько красивы они были, и настолько же другие были недостойны на них смотреть. Одновременно закрывающий свое тело и лицо красавец любовниками назывался жестоким и бессердечным, ведь он лишал поклонников удовольствия любования их красотой. Видимо, именно это подразумевал султан Сулейман в своей 190-й поэме.
Кроме таких мелочей во внешности, султан Кануни не стесняется указать, что у его любимого человека есть усы.Сомнительно, что атрибут смотрелся бы на женщине, особенно, когда это вызывает у мужчины печаль, и я скажу почему... хотя нужно признать тот факт, что мужчины Востока до того любили юношей, что иногда, по этой моде женщины стали рисовать на своих лицах усы. Однако когда речь в поэзии идет о "растущих" усах, нарисованных это вряд ли касается. О "хатт" не раз упоминали и персидские поэты как Хафиз и Саади, и в их случае они говорили о мужчинах, указывая, что хатт носили парни (шахид-баз, бача, махбуб, гхулам и т. д). Сулейман не отставал от традиции и сочинил немало поэм с упоминанием хатт, а я не поленилась их в общих чертах перевести:
Hattına kâfir dir isem yok bu sözüme hatâ Çünki dîne kasd ider göz göre bî-dîn kendidür (Газель 615/4)
Если тебе не нравится пушок усов на твоем лице – это неправильно, Так как оценивающий веру взглядом – является неверным
Юноши отчаивались, когда у них росли усы, некоторые полагали, что теряли юность и соответственно нежную красоту, а значит, мужчины потеряют к ним интерес. Сулейман это опровергает, и считает, что любовь к человеку – как и вера не должна меняться из-за внешних обстоятельств. Хотя в следующем бейте он сам грустит из-за того, что у его любимого проклюнулась борода:
Hâtını gördüm nigârun didüm âh irdi ecel Çâre ne rûz-ı ezelden alnuma yazu gibi (Газель 2743/3)
Увидев растущий пушок усов любимого, я сказал: ах, конец пришел! И не будет утешения этому, и навечно слова эти письмом останутся на моём лбу.
Нет больше и мельчайшей частицы сияния на площадке твоего луга Зелень усов, наконец, выросла на твоих щечках.
Зачем мужчине грустить из-за усов девушки? Понятное дело, у мальчиков усы станут гуще, перерастут в бороду, любовь повзрослеет, потеряется юношеское очарование. Вероятно, что Сулеймана не огорчает само наличие мужского атрибута в визуальном плане, а взросление юноши может быть связано с тем, что он становился мужчиной, а значит сам себе хозяин, независимый и гордый, а это подвергает риску и любовные отношения. Тем не менее, иногда и султан находит в этом утешение:
Hatı ile ‘ârızın görsem olur gönlüm küşâd Nitekim gamkin olanı sebz ü âb eyler ferah (Газель. 299/2)
Если увижу я щечку с нежным пушком усов, мое сердце открывается, Воистину, пруд полный горя зелени освежает воду.
Признает, что как бы ни было грустно из-за растущей бороды любимого, это приносит ему радость. Не стану переводить другие стихи, так как труд этот совсем нелегкий, но могу указать, в каких поэмах упоминаются те или иные слова, связанные с гоморомантизмом, например махбуб.
(Далее перечислены 28 поэм Сулеймана)
Поэмы очень красивые, у Сулеймана явно талант к стихотворчеству. Жаль его стихи мало кто достойно переводит на другие языки. Опять же, это по подсчетам только первой части, я уверена, что в других поэмах наберется еще столько же. Я надеюсь, что вы, дорогие читатели, хоть немножко узнаете больше о настоящем, историческом Сулеймане Кануни, а не о том "Великолепном", который маячит в телесериалах, романах и статьях.
Ахметова Эльфира, иллюстрация автора. (работа приведена в некотором сокращении) https://vk.com/elveoart
MERYEM SAHRA UZERLI Official✔️ актёры 🇹🇷кино🎬
СУЛЕЙМАН ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ И ИБРАГИМ ПАША
Ты покажи свое лицо, ведь они не знают твою ценность!"
Мухибби
Султан Сулейман Кануни и его фаворит Паргалы Ибрагим Паша.
На иллюстрации Ибрагим представлен как юный паж Сулеймана. Как пишут источники, он был очень любим султаном, который не мог сопротивляться ни одному его капризу.
Согласно венецианскому историку Марино Санудо Ибрагим описывается как тонкий, смуглый и хрупкий фигурой молодой человек. Писательница Хестер Д. Дженкинс в своей книге "Великий визирь Сулеймана Великолепного"(1911) высказывает предположение, Ибрагим был евнухом, так как он был главным в хасс-оде (внутренние покои дворца), а такой пост, как известно, всегда занимали евнухи. Сначала Ибрагим был пажом, затем сокольничим, далее хасс-ода-баши, и наконец обрел статус главного визиря.
Однако так как нет прямых записей о том, что Ибрагим был евнухом, да и титул "хадым" (евнух) ему не был приписан, я полагаю, что он был человеком, от природы не имевшим желания к женщинам, термин для такого типа мужчин, а именно "φύσει ευνουχος" упоминается в античных и византийских текстах (см. книгу "The perfect servant. Kathryn M. Ringrose"). Фон Гаммер считает, что он был женат на сестре Сулеймана, хотя Марино Санудо пишет, что он был женат на некой Мухсине, внучке боснийского Паши (подробнее: https://vk.com/club125187964?w=wall-1251…). Вероятнее, что его брак c принцессой был заключен как выгодный политический ход. Хотя сохранилась их небольшая переписка (в письмах он подписывался "Твой любимый Ибрагим"), вряд ли в самом деле он имел с ней более серьезные отношения, чем дружеские.
Как сообщает история, став любимцем Сулеймана, Ибрагим спал в его покоях и принимал с ним пищу. Предоставлю выдержки из книги Х. Дженкинс в русскоязычном издании (перевод Татьяны М. Шуликовой ):
"Обычно пажи жили рядом с апартаментами султана в красивых спальнях, у них были отдельная мечеть и бани. Но Ибрагим, будучи любимцем Сулеймана, спал в комнатах своего господина и, как правило, обедал вместе с ним. Брагадино говорит, что когда по утрам они были не вместе, то писали друг другу записки и отсылали их с немыми слугами. Пьетро Дзен пишет, что часто видел, как они катались на маленькой лодке с одним гребцом, приставали у мыса Серальо и вместе гуляли по садам. По словам Дзена, великий господин очень любил Ибрагима, они были неразлучны с детства, и их дружба продолжилась после того, как Сулейман сделался султаном. Эту близость часто отмечают венецианские бальи, но никогда не комментируют турецкие авторы".
К рисунку царской пары меня главным образом вдохновила поэзия Сулеймана. По запросу читателей поделюсь любопытной информацией на эту тему, хотя сам персонаж замыленный, и потому не представляет для меня большого интереса, но все-таки правнук Фатиха, поэтому не стану привередничать (он, кстати, родился 6 ноября 1494 года, то есть 13 лет спустя смерти своего великого прадеда).
Я добыла весь "Диван" (сборник стихов) Мухибби, собственно, он самый под поэтическим псевдонимом, но пока я занята другими делами, общие сведения для первых двух стихов взяла из турецкой статьи "Кто из падишахов был юношелюбом?" (Kim bu oğlancı padişahlar). Остальные стихи взяты из издания "Divan-i Muhibbi. Kanuni Sultan Süleyman Şiirleri" (1980), они там приведены только в транскрипции оригинала, без перевода и комментариев. Разные академические источники по теме османской поэзии, увы, даже не заикаются про ориентацию Сулеймана, и с глубоким чувством неудобства скрывают не только правду, но и многие языковые нюансы.
Итак, в своих поэмах Сулейман много пишет о вине:
Эй Мухибби, давай же вернемся в таверну и напьемся,
Я буду кричать песни на все четыре стороны!
Вино, как известно, являлось метафорой любви, и оборот, скажу я вам, очень "намёчный", как и остальные стихи Сулеймана. Зачастую Сулейман настолько пьян, что проговаривается о сногсшибательно красивом юноше (махбуб – возлюбленный):
Красавец, чьи локоны раскачиваются, пусть он покажется мне.
Над розой, полной лепестков, красуется родинка, пусть он раскроется мне.
Словно из церкви был этот изящный виночерпий, и его кудри как зуннар.
Когда он чашу мне поднес, мне показалось, на груди его я крест узнал.
Это два бейта (двустишия) 649-й газели. Я сделала вольный перевод с османского текста, используя турецкий комментарий. Вот оригинал:
Ol Hıta mahbubı gör kim turresin çîn gösterir
Nokta-i hali ile gül üzre pür çîn gösterir
Deyr içinde zülfini zünnar edip ol muğbeçe
Bana sundukda kadeh üstünde haçın gösterir
Сулейман соединил религии вместе, чтобы создать метафору многоконфессиональности, ну и, конечно же, многообразия любви. Я самостоятельно перевела с оманского языка следующее двустишие, поэма хоть и полисемантичная, но всё же, явно гомоэротическая:
Мне нужен этот красавец – возлюбленный с вуалью на лице,
Ты покажи свое лицо, ведь они не знают твою ценность!
Оригинал:
Bir güzel mahbûbdur yüzden nikâbın almazam
Kıymetün bilmezlere göstermiye dîdâr şi'r
(Газель 190/6)
Сюжет юноши, прячущего лицо под вуалью, есть у классиков суфийской поэзии, и главным из них является персидский поэт Фаридуддин Аттар:
"Красивый юноша имел совершенного любовника, готового жертвовать ради него всем. Однажды юноша отправился в баню и увидел свое красивое лицо в зеркале, накрыл его вуалью и побежал к своему любовнику, чтобы сказать ему, что он нашел себя столь красивым, глядя в зеркало, и потому он сохранил его, чтобы никто кроме него не видел его".
О вуали на лицах молодых мужчин также пишут такие персидские поэты, как Хафиз Ширази, Мухаммад ибн Давуд, Ахмад Газали, Джалаладдин Руми. Вуаль в современном смысле - женский атрибут, но стоит заметить, что раньше красивые юноши Востока также закрывали свое лицо как от глаз мужчин, так и от женщин. По традиции, вуалью закрывал свое лицо пророк Юсуф, считавшийся самым красивым человеком на земле. Покрывало на лице служило символом целомудрия, застенчивости, верности, таинственности и также расстояния от чужих. Вуаль носили все, кто хотели защитить себя от сглаза, если они обладали красотой, то должны были прятать её от завистливых или похотливых взглядов. Однако в то же время носившие вуаль считались гордыми, ведь закрывая свое лицо, они давали другим знать, насколько красивы они были, и настолько же другие были недостойны на них смотреть. Одновременно закрывающий свое тело и лицо красавец любовниками назывался жестоким и бессердечным, ведь он лишал поклонников удовольствия любования их красотой. Видимо, именно это подразумевал султан Сулейман в своей 190-й поэме.
Кроме таких мелочей во внешности, султан Кануни не стесняется указать, что у его любимого человека есть усы.Сомнительно, что атрибут смотрелся бы на женщине, особенно, когда это вызывает у мужчины печаль, и я скажу почему... хотя нужно признать тот факт, что мужчины Востока до того любили юношей, что иногда, по этой моде женщины стали рисовать на своих лицах усы. Однако когда речь в поэзии идет о "растущих" усах, нарисованных это вряд ли касается. О "хатт" не раз упоминали и персидские поэты как Хафиз и Саади, и в их случае они говорили о мужчинах, указывая, что хатт носили парни (шахид-баз, бача, махбуб, гхулам и т. д). Сулейман не отставал от традиции и сочинил немало поэм с упоминанием хатт, а я не поленилась их в общих чертах перевести:
Hattına kâfir dir isem yok bu sözüme hatâ
Çünki dîne kasd ider göz göre bî-dîn kendidür
(Газель 615/4)
Если тебе не нравится пушок усов на твоем лице – это неправильно,
Так как оценивающий веру взглядом – является неверным
Юноши отчаивались, когда у них росли усы, некоторые полагали, что теряли юность и соответственно нежную красоту, а значит, мужчины потеряют к ним интерес. Сулейман это опровергает, и считает, что любовь к человеку – как и вера не должна меняться из-за внешних обстоятельств. Хотя в следующем бейте он сам грустит из-за того, что у его любимого проклюнулась борода:
Hâtını gördüm nigârun didüm âh irdi ecel
Çâre ne rûz-ı ezelden alnuma yazu gibi
(Газель 2743/3)
Увидев растущий пушок усов любимого, я сказал: ах, конец пришел!
И не будет утешения этому, и навечно слова эти письмом останутся на моём лбу.
И снова:
Revnakı kalmadı bir zerrece sahn-ı çemenün
Hatt-ı sebzün biteli arızun üstinde senün
(Газель. 359/1)
Нет больше и мельчайшей частицы сияния на площадке твоего луга
Зелень усов, наконец, выросла на твоих щечках.
Зачем мужчине грустить из-за усов девушки? Понятное дело, у мальчиков усы станут гуще, перерастут в бороду, любовь повзрослеет, потеряется юношеское очарование. Вероятно, что Сулеймана не огорчает само наличие мужского атрибута в визуальном плане, а взросление юноши может быть связано с тем, что он становился мужчиной, а значит сам себе хозяин, независимый и гордый, а это подвергает риску и любовные отношения. Тем не менее, иногда и султан находит в этом утешение:
Hatı ile ‘ârızın görsem olur gönlüm küşâd
Nitekim gamkin olanı sebz ü âb eyler ferah
(Газель. 299/2)
Если увижу я щечку с нежным пушком усов, мое сердце открывается,
Воистину, пруд полный горя зелени освежает воду.
Признает, что как бы ни было грустно из-за растущей бороды любимого, это приносит ему радость. Не стану переводить другие стихи, так как труд этот совсем нелегкий, но могу указать, в каких поэмах упоминаются те или иные слова, связанные с гоморомантизмом, например махбуб.
(Далее перечислены 28 поэм Сулеймана)
Поэмы очень красивые, у Сулеймана явно талант к стихотворчеству. Жаль его стихи мало кто достойно переводит на другие языки. Опять же, это по подсчетам только первой части, я уверена, что в других поэмах наберется еще столько же. Я надеюсь, что вы, дорогие читатели, хоть немножко узнаете больше о настоящем, историческом Сулеймане Кануни, а не о том "Великолепном", который маячит в телесериалах, романах и статьях.
Ахметова Эльфира, иллюстрация автора.
(работа приведена в некотором сокращении)
https://vk.com/elveoart