КОНКУРС РАБОТ ТВОРЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ «ЗОЛОТОЕ ПЕРО «БЕЛОЙ РУСИ» – 2025».

Малашенко Ксения Сергеевна, 15.12.2009 г.р., ГУО «Гимназия №4 г. Могилева».
Категория участника: Учащийся.
Название конкурсной работы: «Через годы, через расстояния…».
1976 год, могилевская школа №1. Встреча с легендой Марией Борисовной Осиповой, или Ганной Чёрной, как ее называли в подполье, Героем Советского Союза, Почетным гражданином Минска. Я с замиранием жду эту встречу и мысленно готовлюсь к ней. Это та женщина, которая сама того не зная, дала второй шанс моей семье возродиться из немецкого геттовского пепла. Это большой день для меня и моей семьи. Почему? Обо всём по порядку.
1942 год, оккупированный Минск. «Большое» гетто. 39 улиц и переулков, 80000 евреев. Люди умирают от голода и болезней. Зимой от холода: нечем было топить. Каждое утро из домов выносили умерших людей и оставляли у порога. Там их забирала специальная команда. Все боялись и вздрагивали, настороженно прислушиваясь к немецкому топоту сапог. Со страхом ждали наступающего утра. Он мог принести или расстрел, или отправку в Германию.
Поддерживает связь с Гетто подпольщица Анна (Сара Левина). Она и ее соратники помогали продуктами, медикаментами, устраивали побеги, проводили разведывательно-диверсионные работы, подделывали документы, расклеивали листовки. И всё это делали тайно. Каждый их шаг был сопряжен с риском быть схваченными. Главный фашистский палач гауляйтер Вильгельм фон Кубе проявлял невероятные зверства и наводит новые порядки. На его счету десятки тысяч смертей, массовые расстрелы, сжигание деревень, виселицы посреди города с мёртвыми телами, которые не убирали по несколько дней для назидания остальным, создание 250 лагерей смерти. Однажды Анна и её помощник Раф Бромберг сказали, что вскоре две семьи на усмотрение заключенных должны готовиться к побегу. Бежать нужно через несколько дней. В бараке не прекращались молчаливые споры, кто должен был его покинуть. Это и радость, и страх одновременно. Вдруг побег не состоится, и все будут рассекречены. Тогда это верная жестокая смерть. Но все хотели верить только в лучшее. Утром раввин сказал, что во сне он увидел тех, кто спасётся. Это семья Рутман и Брилль. Все были не против. Это справедливо. У одних дети. Другие слишком больны и слабы. В волнении прошла ближайшая ночь. Ближе к рассвету за людьми пришли: знакомая всем Анна и незнакомая женщина. Чего стоило это спасение, сложно сказать. Но по спящему Минску, обходя немецкие посты, удалялись в неизвестность две семьи. Сгорбленные. Запуганные. Они расходились по явочным квартирам. Одни ушли на улицу Полевую к Николаю Дрозду, другие—на улицу Германовскую к Галине Липской. Расстались молча. Сейчас эти люди виделись в последний раз.
Лишь в квартире, где Рутманов поселили на чердаке, они смогли рассмотреть вторую спутницу подпольщицы. Это была молодая женщина с чётким волевым голосом, большими руками и смоляной косой вокруг головы. Это была Ганна Чёрная. Именно она организовала из преподавателей и студентов Юридического института, который окончила за год до войны, подпольную организацию в Минске. Она мстила врагу за свою Родину, за потерянное будущее страны. Семье Рутман разрешено было остаться на несколько дней на чердаке, где обычно укрывали беглецов, хранили похищенное оружие, медикаменты и тёплую одежду для беженцев и партизан. Через несколько дней семью уведут в ближайшую деревню, где им предстоит скрываться. Но людям с тёмными курчавыми волосами и особыми нотками в голосе сложно будет остаться в сельской глубинке незамеченными. Нужно быть ко всему готовыми. И они были готовы.
Пришло время прощания, и тут глава семьи, Адам Натанович, достал часы на тонком изящном ремешке с еле слышным тиканием. Это был подарок тому, чья уверенность и желание победить, дали внутренние силы противостоять этому немецкому злу. Ганна отказывалась, но отказ не приняли. И вдруг еще одно неожиданное предложение Ганне: оставить при ней голубоглазую девочку-подростка, так не похожую на своих родителей. Юную Мазаль Рутман. Она была смекалиста и осторожна, к тому же блестяще знала немецкий. Она сможет незаметно передавать информацию, расклеивать листовки, переводить документы и наблюдать за немецкими солдатами и офицерами. Родители прощались с Мазаль спокойно: они видели и понимали важность того, что делают эти незаметные миру люди. К тому же сила Ганны успокаивала. Они понимали, что с таким руководителем не пропадёшь, да и нужно было как-то отплатить добром за добро, которое сделали для них.
Для Мазаль началась новая жизнь. Правда, теперь это уже Любовь Белова. За этот год с девочкой произошло многое. И радость, и провалы, множество, казалось бы, невозможных поручений. Эта была школа жизни. Судьба закаляла её. Редко свободными вечерами удавалось спокойно провести время и написать письмо родителям. А тут ещё шумиха и громкое событие для Минска. Убийство Кубе, исчезновение Ганны и её победоносное возвращение в качестве Героя Советского Союза.
В один из тёплых майских вечеров, укутавшись в широкий клетчатый платок и собравшись у круглого стола, Ганна рассказала, словно в пустоту, свою не известную раньше историю. Любовь наконец-таки увидела Марию Борисовну простой, уставшей женщиной, а не глыбой, которую нельзя сдвинуть.
«Кто мог поверить в моём посёлке Серковица, что их Машка Соковцова, дочь стеклодува, станет Героем Советского Союза? Когда я приехала в Минск, он мне показался таким большим и приветливым, что я сразу поняла: это любовь на всю жизнь. А потом, действительно, и настоящая любовь приключилась с Яковом Осиповым, комсомольским секретарем. Парки и скверы, Дома культуры и городские фонтаны, заводы и фабрики, институты и библиотеки— возможности безграничные. В институт я не ходила, а летала. Всё увлекало меня. Съезды и общественно-политическая работа, выступление на собраниях и сессии— на всё хватало сил. И сын Юрий подрастал, смешной такой малыш, радость для нас с отцом. А потом немецкие самолёты разрезали небо. И жизнь поделилась на ДО и ПОСЛЕ. Я сразу поняла, что надо сражаться, пусть и подпольно. Сначала в организации нас было 14. А вскоре встало 80. Это значит, что за Родину готов сражаться каждый! Дел было много, и мы, поборов страх, начали противостоять непрошеному гостю. А тут пришёл приказ уничтожить Кубе. Мы, три хрупкие женщины, смогли это, хотя до нас было 10 неудачных попыток. Елена Мазаник, Надежда Троян и я. Все произошло быстро. Ночь, взрыв мины под кроватью… В Германии объявили трехдневный траур. Я не знаю, откуда у нас нашлись силы. Я, переодевшись деревенской простоволосой бабой, идущей на базар с ягодами, из партизанского отряда в корзине с брусникой доставила и передала мину с химической взрывчаткой. Лена, будучи домработницей при Кубе, смогла подложить ее под матрас. Правда, ее вербовали не один раз, но она всем отказывала, но при нашей личной встрече, она утвердительно кивнула головой мне и взялась за дело. Терять ей было нечего: сирота она. Так все и произошло. Быстро. Молниеносно. И в то же время очень долго. В Минске начались массовые облавы и поиски убийц. Мы с Леной покинули Минск и ушли в партизаны, это спасло нам жизнь. После нас доставили на самолёте в Москву. Мы летели героями, в приподнятом настроении, но до награды было далеко. Нас привезли на Лубянку, допрашивали в НКВД. Просили рассказать о своей работе в тылу, называя фамилии людей. Допрос продолжался неделю. А потом личная встреча со Сталиным. «Эта смогла бы…», — были его слова. И документ о нашем награждении был подписан. Сегодня оккупация с моего любимого города снята. 1100 дней. 50000 человек населения из когда-то от 250000. Всего лишь 70 целых домов. Лагерь смерти, слава богу, распущен. Я даже видела, как партизаны, праздную освобождение страны, ради шутки обрядили козла в немецкие ленты и пустили через строй, потешаясь на ненавистным врагом и радуясь тому, что можно дышать воздухом свободы. Впереди много мирных дел. Нужно отстраивать город, поднимать страну, растить детей…».
Беседа шла еще долго, но Люба ее уже не слышала. Она мирно спала после очередного задания, а через 35 лет похожий разговор случился с её дочкой, Фридой Рутман, под чистым небом синеокой, независимой от захватчиков страны. В конце встречи, когда в зале школы почти никого не осталось, робкая девочка подошла к небожителю и дрожащей рукой открыла блокнот, из которого достала потёртое фото той, чей образ уже давно стёрся из памяти Марии Борисовны. Немолодая женщина надела очки, ближе поднесла фото и увидела себя рядом с голубоглазой девчушкой. Она машинально поправила изящные часы на правой руке. «Это Ваша связная, Люба Белова, чью жизнь вы когда-то спасли? Спасибо Вам за то, что Вы подарили шанс на будущее…». Мария Борисовна, не отрываясь, смотрела на фото и что-то вспомнила. Слеза побежала по её щеке. Она всё помнит, потому что войну нельзя забыть и стереть из памяти. Не буду пересказывать всего разговора между двумя собеседницами, которые связывают настоящее и прошлое, подчеркивая тем самым неразрывную нить поколений. Пусть этот разговор будет только их …