Thomas Anders: «Я ВСЕГДА БЫЛ ПОЗИТИВНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»
Вот уже два года Thomas Anders занимается немецким шлягером – и ему удается попасть в хит-парады. Мы побеседовали с ним о его альбоме „Ewig mit dir“, о поп и шлягерной музыке.
Герр Андерс, вы являетесь мировой звездой. По какой причине так получилось, что сейчас Вы создаете записи исключительно для немецкоязычного рынка?
Потому что мне это доставляет удовольствие! Но я совершенно точно создам что-то и на английском. Я сознательно снова выбрал немецкий язык, потому что есть поклонники, которым это нравится.
Разве это не является вечным желанием артиста, чтобы именно его последний альбом, в который он вложил столько сил, и стал самым его популярным альбомом?
В моем случае это будет сложновато. Мне придется соревноваться с с Modern Talking. Наш самый продаваемый альбом – это "Back For Good" , который был продан в количестве 5,7 миллионами экземпляров. Это крайне проблематично! Конечно, хочется, чтобы альбом был успешным, поэтому я и даю Вам интервью. Но я не собираюсь соревноваться с цифрами продаж Modern Talking, потому что это делает меня несчастным.
Вы пели на немецком уже на своем первом телевизионном выступлении у Михаэля Шанце (Michael Schanze) в передаче «Hätten Sie heut‘ Zeit für mich» («Найдется ли у Вас минутка для меня?») Легко ли Вам теперь создавать тексты песен на родном языке?
Теперь, при создании второго альбома мне стало это делать значительно проще, чем при создании первого. Если поешь на английском более 30 лет, тогда такой переход для тебя не самоочевиден. Каждый язык обладает своей фонетической системой. А если это все еще и твой родной язык, то тогда приходится внимательно следит за тем, что поешь. Понадобилось несколько лет, чтобы найти свой путь.
Ваш голос звучит иначе, когда Вы поете по-немецки. Это потому что Вы поработали над вокалом?
Это скорее связано со звучанием немецкого языка. Я не пытался сознательно петь по-другому. Пою я на пластинке совершенно естественно.
Вы становитесь ближе к себе, когда поете на родном языке?
Я становлюсь более критичным к себе. Это происходит потому, что в немецком языке существует гораздо больше слов, чем в английском. Английский язык позволяет большую свободу в интерпретации текста. „I love you from the bottom of my heart («Я люблю тебя от всего сердца») звучит не так пошло, как «Ich liebe dich aus der Tiefe meines Herzens». Чтобы выразить то же самое без пошлости, нужно использовать совершенно другие слова.
Существуют слова, которые являются для Вас табу?
Скорее есть образы, которых я стараюсь избегать. Не люблю петь о «закате на синем море». Язык должен быть современным. Сегодня в текстах используют слова, в отношении которых невозможно было бы подумать, что они чересчур сложные. Исполнитель на немецком языке ныне стал гораздо свободным и естественным в своих песнях. Он стал использовать, например, разговорный язык. Раньше было гораздо больше пошлости и слащавости.
Тексты своих песен Вы создаете с авторами, которые писали песни также и для Udo Lindenberg, Helene Fischer и Howard Carpendale. Ты себя чувствуешь при этом артистом уровня Удо Линденберга?
Это просто уникально – то, как поет Удо Линденберг. Текст его песни „Hinterm Horizont“ («За горизонтом») написала Beatrice Reszat, она же писала тексты и для меня. Я почти со всеми авторами текстов на моем альбоме поговорил лично. Мне бы хотелось, чтобы они тоже поняли меня в человеческом плане. Beatrice Reszat провела со мной целый день, чтобы ей удалось понять мою манеру разговора. Ей прекрасно удалось вжиться в меня. Текст песни «Das Leben ist jetzt» вышел из-под пера Вольфганга Хофера (Wolfgang Hofer), который писал и для Удо Юргенса (Udo Jürgens). Я сказал ему, что мне хотелось бы получать нечто жизнеутверждающее. Я хочу вновь обрести себя в определенной песне, иначе у нее не будет души. Мне нужно стимулировать воображение слушателя своим голосом.
Баллада «Hätt’s nie ohne Dich geschafft» посвящена Вашей супруге Клаудии, с которой Вы женаты 18 лет. Супруги популярных артистов созданы из особого теста?
Они должны обладать способностью к терпению! Со стороны все это всегда выглядит так, будто все художники живут без всяких забот. Клише таково: мы немножко попоем, немножко повыступаем, и за это получаем миллионы на банковский счет. А их жёны могут сколько угодно предаваться шоппингу. Мы же, артисты, - такие люди, с которыми не так просто иметь дело. Мы можем быть более чувствительными, чем другие, и нам нужно больше понимания в различных ситуациях, в которые мы попадаем. Женщине часто приходится оставаться без своего партнера, который является артистом, разве что если она не хочет при этом постоянно его сопровождать. Но моя жена для этого слишком независима.
Вы живете очень осознанно. Что Вас к этому привело?
В целом я всегда был очень позитивным человеком. Для меня не существует «полупустого стакана». Так вообще не мыслят, когда вам слегка за тридцать. Поэтому я стараюсь все же немного и думать над чем-то. Телу нужна определенная осмысленность.
Судя по текущим событиям в мире, Вам вообще-то нужно было бы сочинять более пессимистичные песни. Вы хотите противопоставить всему этому негативу нечто позитивное?
Я не собираюсь завывать от тоски только потому, что у нас в роли лидеров есть несколько идиотов. Именно сейчас мне и нужно рассказывать о чем-то позитивном. Политические песни я не создаю, это не мой жанр
Вы очень много выступаете в России, и в Америке. Есть ли у Вас ощущение, что началась новая холодная война?
Когда вы приезжаете в эти страны, то там все оказывается не так, как часто изображается у нас в стране. Наши газеты слишком популистские. Когда вы общаетесь с местным населением, то особого неудовольствия не ощущается. У нас сейчас просто очень любят поныть, журналисты боятся писать что-то положительное. Посетите разок Южную Америку, где я был в начале года, там вы встретите смеющихся людей, которые живут на несколько порядков ниже нашего благополучного уровня жизни. И все равно есть несколько групп людей, которые настроены против всего и вся, что мне кажется весьма неразумным. Отправить бы их в Сибирь, они бы по возвращении немецкую землю целовали.
В 2006 году Вы получили почетное звание профессора Национального университета искусств и культуры в Киеве на том основании, что Modern Talking оказал влияние на музыкальный вкус целого поколения. Имела ли Ваша музыка в Восточной Европе политическое значение, подобное «Wind Of Change» группы Scorpions?
Да. Ко мне часто подходят люди, которые рассказывают мне, что Modern Talking изменил их жизнь. В умах населения прочно укоренилось, что во времена перестройки Modern Talking затопил Европу хитами номер 1 . В те времена СССР приобрел у фирмы Bertelsmann право на печать альбомов Modern Talking и выпустил первые наши два релиза. Это был первый случай, когда западную музыку стало можно легально приобретать в СССР, все остальное было запрещено и продавалось под прилавком. С тех пор почти в каждой российской семье есть пластинка Modern Talking.
В 2019 году вы впервые отправляетесь в сольное турне по Германии. Даже в США Вы периодически появляетесь на сцене. Какое значение для американцев имеет Ваша музыка?
Мой американский промоутер, он хитрая лиса, и ему почти всегда удается так сделать, что мои концерты распроданы почти всегда. Америка – типичная страна иммигрантов. Моя популярность основана на том факте, что в США переехало много людей из Восточной Европы, Азии или Южной Америки – оттуда, где Modern Talking был очень популярен. У них, в свою очередь, есть американские супруги, дети или друзья, которых они приводят на мои концерты. В Чикаго, например, есть самая большая польская община в США, которая и является целевой аудиторией для моего промоутера. В районе Хьюстона живут в основном азиаты, в Лос-Анджелесе - более миллиона иранских беженцев. Половина зрителей на каком-либо из моих концертов всегда принадлежит определенной этнической группе.
Вас в США воспринимают как артиста из Германии?
Вот этого я не знаю. Я думаю, что те, кто приходят на мои концерты и увлекаются моим творчеством, очень быстро узнают, что я немец.
Вы в будущем планируете больше осуществлять свою деятельность за границей?
Хороший вопрос. Но я не хочу сейчас переходить на тему раздваивания, потому что для СМИ Томас Андерс - всегда человек, который чрезвычайно популярен в Восточной Европе. Но я получаю запросы и со всего мира тоже, но в Австралию на концерты немедленно не отправляюсь. Часто это превращается в процесс, который занимает три или четыре года, но в конечном счете, концерт все же состоится. Так было и с Южной Америкой, где я выступал в Буэнос-Айресе, Котчабамбе и Ла-Пасе.
Вас привлекает мысль записать альбом с американским продюсером в Лос-Анджелесе?
Я уже подобным занимался. Это никому не нужно, потому что там это делать слишком дорого, ведь альбом потом нужно рекламировать и продвигать. Если бы альбом приобрели 10000 американцев, то с затратами это никак не коррелировало бы все равно. В американском шоу-бизнесе Томаса Андерса никто точно не ждет, как вообще никого не из Америки. Они думают, что они сам жанр шоу-бизнеса и создали, и все остальные должны считаться «вторым сортом». Американцы снисходят разве что до англичан, и то только потому что те говорят с ними на одном языке. Всё остальное вообще задвигается на самый задний план. Борьба с этим положением вещей не в моих интересах. Я ведь тоже продал свои 125 миллионов пластинок. Могу только посоветовать любому из немецких артистов не особо верить в том, что сможет покорить Соединенные Штаты. Nena и Falco были случайностями.
Есть устойчивое мнение, что Rammstein и Scorpions - самые успешные немецкие проекты за границей. Вам уже удалось их превзойти?
Совершенно точно удалось в отношении цифр продаж. Помимо Rammstein и Scorpions, концерты Томаса Андерса, безусловно, лучше всего продаются за границей.
На шоу канала ZDF „Du ahnst es nicht!“ («Вы и не подозревали!») Вы с 21 октября проводили исследования генеалогического древа гостей программы. Вам уже удалось узнать Ваше собственное происхождение?
Для меня это сделали на передаче, я сам об этом не знал. Но пока, конечно, я не могу сказать, что из этого получилось. Из 19 гостей, которые были у нас на исследованиях родословной, 16 думали, что они родом из королевской семьи. Но это не мой случай, хотя мою семейную история можно проследить до 15 века.
♪▁ ▂ ▃ MODERN TALKING GOLD ▃ ▂ ▁ ♪
Thomas Anders: «Я ВСЕГДА БЫЛ ПОЗИТИВНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»
Вот уже два года Thomas Anders занимается немецким шлягером – и ему удается попасть в хит-парады. Мы побеседовали с ним о его альбоме „Ewig mit dir“, о поп и шлягерной музыке.
Потому что мне это доставляет удовольствие! Но я совершенно точно создам что-то и на английском. Я сознательно снова выбрал немецкий язык, потому что есть поклонники, которым это нравится.
Разве это не является вечным желанием артиста, чтобы именно его последний альбом, в который он вложил столько сил, и стал самым его популярным альбомом?
В моем случае это будет сложновато. Мне придется соревноваться с с Modern Talking. Наш самый продаваемый альбом – это "Back For Good" , который был продан в количестве 5,7 миллионами экземпляров. Это крайне проблематично! Конечно, хочется, чтобы альбом был успешным, поэтому я и даю Вам интервью. Но я не собираюсь соревноваться с цифрами продаж Modern Talking, потому что это делает меня несчастным.
Вы пели на немецком уже на своем первом телевизионном выступлении у Михаэля Шанце (Michael Schanze) в передаче «Hätten Sie heut‘ Zeit für mich» («Найдется ли у Вас минутка для меня?») Легко ли Вам теперь создавать тексты песен на родном языке?
Теперь, при создании второго альбома мне стало это делать значительно проще, чем при создании первого. Если поешь на английском более 30 лет, тогда такой переход для тебя не самоочевиден. Каждый язык обладает своей фонетической системой. А если это все еще и твой родной язык, то тогда приходится внимательно следит за тем, что поешь. Понадобилось несколько лет, чтобы найти свой путь.
Ваш голос звучит иначе, когда Вы поете по-немецки. Это потому что Вы поработали над вокалом?
Это скорее связано со звучанием немецкого языка. Я не пытался сознательно петь по-другому. Пою я на пластинке совершенно естественно.
Вы становитесь ближе к себе, когда поете на родном языке?
Я становлюсь более критичным к себе. Это происходит потому, что в немецком языке существует гораздо больше слов, чем в английском. Английский язык позволяет большую свободу в интерпретации текста. „I love you from the bottom of my heart («Я люблю тебя от всего сердца») звучит не так пошло, как «Ich liebe dich aus der Tiefe meines Herzens». Чтобы выразить то же самое без пошлости, нужно использовать совершенно другие слова.
Существуют слова, которые являются для Вас табу?
Скорее есть образы, которых я стараюсь избегать. Не люблю петь о «закате на синем море». Язык должен быть современным. Сегодня в текстах используют слова, в отношении которых невозможно было бы подумать, что они чересчур сложные. Исполнитель на немецком языке ныне стал гораздо свободным и естественным в своих песнях. Он стал использовать, например, разговорный язык. Раньше было гораздо больше пошлости и слащавости.
Тексты своих песен Вы создаете с авторами, которые писали песни также и для Udo Lindenberg, Helene Fischer и Howard Carpendale. Ты себя чувствуешь при этом артистом уровня Удо Линденберга?
Это просто уникально – то, как поет Удо Линденберг. Текст его песни „Hinterm Horizont“ («За горизонтом») написала Beatrice Reszat, она же писала тексты и для меня. Я почти со всеми авторами текстов на моем альбоме поговорил лично. Мне бы хотелось, чтобы они тоже поняли меня в человеческом плане. Beatrice Reszat провела со мной целый день, чтобы ей удалось понять мою манеру разговора. Ей прекрасно удалось вжиться в меня. Текст песни «Das Leben ist jetzt» вышел из-под пера Вольфганга Хофера (Wolfgang Hofer), который писал и для Удо Юргенса (Udo Jürgens). Я сказал ему, что мне хотелось бы получать нечто жизнеутверждающее. Я хочу вновь обрести себя в определенной песне, иначе у нее не будет души. Мне нужно стимулировать воображение слушателя своим голосом.
Они должны обладать способностью к терпению! Со стороны все это всегда выглядит так, будто все художники живут без всяких забот. Клише таково: мы немножко попоем, немножко повыступаем, и за это получаем миллионы на банковский счет. А их жёны могут сколько угодно предаваться шоппингу. Мы же, артисты, - такие люди, с которыми не так просто иметь дело. Мы можем быть более чувствительными, чем другие, и нам нужно больше понимания в различных ситуациях, в которые мы попадаем. Женщине часто приходится оставаться без своего партнера, который является артистом, разве что если она не хочет при этом постоянно его сопровождать. Но моя жена для этого слишком независима.
Вы живете очень осознанно. Что Вас к этому привело?
В целом я всегда был очень позитивным человеком. Для меня не существует «полупустого стакана». Так вообще не мыслят, когда вам слегка за тридцать. Поэтому я стараюсь все же немного и думать над чем-то. Телу нужна определенная осмысленность.
Судя по текущим событиям в мире, Вам вообще-то нужно было бы сочинять более пессимистичные песни. Вы хотите противопоставить всему этому негативу нечто позитивное?
Я не собираюсь завывать от тоски только потому, что у нас в роли лидеров есть несколько идиотов. Именно сейчас мне и нужно рассказывать о чем-то позитивном. Политические песни я не создаю, это не мой жанр
Вы очень много выступаете в России, и в Америке. Есть ли у Вас ощущение, что началась новая холодная война?
Когда вы приезжаете в эти страны, то там все оказывается не так, как часто изображается у нас в стране. Наши газеты слишком популистские. Когда вы общаетесь с местным населением, то особого неудовольствия не ощущается. У нас сейчас просто очень любят поныть, журналисты боятся писать что-то положительное. Посетите разок Южную Америку, где я был в начале года, там вы встретите смеющихся людей, которые живут на несколько порядков ниже нашего благополучного уровня жизни. И все равно есть несколько групп людей, которые настроены против всего и вся, что мне кажется весьма неразумным. Отправить бы их в Сибирь, они бы по возвращении немецкую землю целовали.
В 2006 году Вы получили почетное звание профессора Национального университета искусств и культуры в Киеве на том основании, что Modern Talking оказал влияние на музыкальный вкус целого поколения. Имела ли Ваша музыка в Восточной Европе политическое значение, подобное «Wind Of Change» группы Scorpions?
Да. Ко мне часто подходят люди, которые рассказывают мне, что Modern Talking изменил их жизнь. В умах населения прочно укоренилось, что во времена перестройки Modern Talking затопил Европу хитами номер 1 . В те времена СССР приобрел у фирмы Bertelsmann право на печать альбомов Modern Talking и выпустил первые наши два релиза. Это был первый случай, когда западную музыку стало можно легально приобретать в СССР, все остальное было запрещено и продавалось под прилавком. С тех пор почти в каждой российской семье есть пластинка Modern Talking.
В 2019 году вы впервые отправляетесь в сольное турне по Германии. Даже в США Вы периодически появляетесь на сцене. Какое значение для американцев имеет Ваша музыка?
Мой американский промоутер, он хитрая лиса, и ему почти всегда удается так сделать, что мои концерты распроданы почти всегда. Америка – типичная страна иммигрантов. Моя популярность основана на том факте, что в США переехало много людей из Восточной Европы, Азии или Южной Америки – оттуда, где Modern Talking был очень популярен. У них, в свою очередь, есть американские супруги, дети или друзья, которых они приводят на мои концерты. В Чикаго, например, есть самая большая польская община в США, которая и является целевой аудиторией для моего промоутера. В районе Хьюстона живут в основном азиаты, в Лос-Анджелесе - более миллиона иранских беженцев. Половина зрителей на каком-либо из моих концертов всегда принадлежит определенной этнической группе.
Вас в США воспринимают как артиста из Германии?
Вот этого я не знаю. Я думаю, что те, кто приходят на мои концерты и увлекаются моим творчеством, очень быстро узнают, что я немец.
Вы в будущем планируете больше осуществлять свою деятельность за границей?
Хороший вопрос. Но я не хочу сейчас переходить на тему раздваивания, потому что для СМИ Томас Андерс - всегда человек, который чрезвычайно популярен в Восточной Европе. Но я получаю запросы и со всего мира тоже, но в Австралию на концерты немедленно не отправляюсь. Часто это превращается в процесс, который занимает три или четыре года, но в конечном счете, концерт все же состоится. Так было и с Южной Америкой, где я выступал в Буэнос-Айресе, Котчабамбе и Ла-Пасе.
Вас привлекает мысль записать альбом с американским продюсером в Лос-Анджелесе?
Я уже подобным занимался. Это никому не нужно, потому что там это делать слишком дорого, ведь альбом потом нужно рекламировать и продвигать. Если бы альбом приобрели 10000 американцев, то с затратами это никак не коррелировало бы все равно. В американском шоу-бизнесе Томаса Андерса никто точно не ждет, как вообще никого не из Америки. Они думают, что они сам жанр шоу-бизнеса и создали, и все остальные должны считаться «вторым сортом». Американцы снисходят разве что до англичан, и то только потому что те говорят с ними на одном языке. Всё остальное вообще задвигается на самый задний план. Борьба с этим положением вещей не в моих интересах. Я ведь тоже продал свои 125 миллионов пластинок. Могу только посоветовать любому из немецких артистов не особо верить в том, что сможет покорить Соединенные Штаты. Nena и Falco были случайностями.
Совершенно точно удалось в отношении цифр продаж. Помимо Rammstein и Scorpions, концерты Томаса Андерса, безусловно, лучше всего продаются за границей.
На шоу канала ZDF „Du ahnst es nicht!“ («Вы и не подозревали!») Вы с 21 октября проводили исследования генеалогического древа гостей программы. Вам уже удалось узнать Ваше собственное происхождение?
Для меня это сделали на передаче, я сам об этом не знал. Но пока, конечно, я не могу сказать, что из этого получилось. Из 19 гостей, которые были у нас на исследованиях родословной, 16 думали, что они родом из королевской семьи. Но это не мой случай, хотя мою семейную история можно проследить до 15 века.
Frankenpost.de 08/04/2019