Семейный спонсор.

На выставке брата Лена устроила ему сюрприз, который перевернул всю семью
— Лена! У меня невероятная новость! Галерея «Модерн» согласилась устроить мою персональную выставку! — голос Максима дрожал от возбуждения в телефонной трубке.
Я чуть не выронила телефон. Прошло всего два месяца с момента аренды мастерской. Галерея «Модерн» считалась одной из престижных в городе. Там выставлялись признанные мастера, проходили закрытые показы для коллекционеров.
— Это же фантастика! — продолжал Максим. — Директор галереи увидел мои работы в студии и сразу понял — передо мной будущая звезда! Представляешь, персональная выставка в центральном зале!
— Поздравляю, — сказала я, хотя что-то настораживало в его интонации.
— Правда, есть небольшие организационные моменты, — голос Максима стал осторожнее. — Аренда зала, оформление, каталог, фуршет... В общем, стандартный пакет для персональной выставки.
Вот оно. Я так и знала.
— Сколько?
— Всего двести тысяч! — быстро произнес Максим. — Но это же инвестиция в будущее! После такой выставки ко мне точно придут покупатели!
Двести тысяч. У меня в голове зашумело. Это все мои накопления на ипотеку плюс кредит. Ради чего? Ради выставки работ, которые никто не покупает?
— Максим, это безумные деньги!
— Лена, ты не понимаешь! — в голосе брата зазвучали нотки истерики. — Это шанс всей жизни! Как часто молодым художникам предлагают персональные выставки в престижных галереях?
Я попросила время подумать и положила трубку. Руки дрожали. Двести тысяч — это крах всех моих планов. Прощай, собственная квартира. Прощай, независимость.
Вечером дома началась новая атака. Мать ходила по гостиной как раненая львица:
— Лена, ты понимаешь, что происходит? Максима приглашают в галерею! Это признание его таланта!
— Мам, его не приглашают. Он платит за аренду зала.
— И что с того? — мать остановилась и уставилась на меня. — Все великие художники начинали с собственных выставок! Ван Гог, Пикассо, Дали — все они когда-то были никому не известными!
— Мам, у Ван Гога за всю жизнь была одна выставка, и то неудачная.
— Не умничай! — отрезала мать. — Максим — наша гордость! Неужели ты откажешь ему в поддержке на пороге славы?
Я сидела в спальне и смотрела на банковское приложение. Двести тысяч рублей. Все мои накопления за последние два года на первый взнос по ипотеке. Ради них я отказывала себе в отпусках, новой одежде, походах в рестораны.
За стеной слышались взволнованные голоса. Максим пришел ужинать и рассказывал матери подробности будущей выставки. Его голос звучал так вдохновенно, словно он уже стал знаменитым.
— Мам, там будет двадцать моих лучших работ! Включая новую серию «Глубины подсознания»! Директор галереи сказал, это прорыв в современном искусстве!
— Конечно, сынок! — восхищенно отвечала мать. — У тебя особый дар! Я всегда это знала!
Я встала и пошла на кухню. Максим сидел за столом с планшетом, показывая матери макеты пригласительных билетов.
— Лена! — он обрадованно поднял голову. — Смотри, какая красота! Мое имя золотыми буквами!
На экране красовалось объявление: «Персональная выставка Максима Сергеева. Новый взгляд на современное искусство».
— Откроем в следующую пятницу, — продолжал он. — Приглашу всех знакомых, коллег по цеху, критиков. Даже журналисты обещали прийти!
— Максим, — тихо сказала я. — А если никто не купит картины?
Он посмотрел на меня так, словно я произнесла богохульство.
— Лена, при чем тут покупка? Это же искусство! Выставка — это заявление о себе, презентация таланта! Продажи — дело десятое!
— Но двести тысяч...
— Окупятся! — твердо заявил Максим. — После такой выставки ко мне выстроится очередь из покупателей! Представь заголовки в газетах: «Новая звезда местной живописи»!
Мать кивала, полностью поддерживая сына:
— Лена, это инвестиция в наше общее будущее! Когда Максим станет знаменитым, вся семья будет купаться в лучах славы!
Я смотрела на их воодушевленные лица и понимала — решение уже принято. Они даже не сомневались, что я заплачу. Для них это было естественно, как дыхание.
— Хорошо, — сказала я. — Переведу завтра.
Максим вскочил и обнял меня:
— Сестренка, ты золото! Обещаю, не пожалеешь!
А я уже жалела.
Неделя до выставки пролетела в суете. Максим носился как угорелый — выбирал рамы, согласовывал расположение картин, репетировал речь для открытия. Мать помогала ему составлять список гостей и обзванивала всех знакомых.
Я же работала сверхурочно, пытаясь забыться в проектах. Клиент Петров одобрил мой дизайн, но радости это не принесло. Вместо гордости за профессиональный успех меня грызла обида. Почему мои достижения никого не интересуют, а Максимовы несуществующие таланты вызывают восторг?
В четверг вечером позвонила подруга Светка:
— Лена, я видела афишу выставки твоего брата! Круто же! Ты, наверное, гордишься?
— Очень, — соврала я.
— А кто спонсирует мероприятие? Галерея?
Я промолчала. Что сказать? Что спонсор — это я, дура, которая потратила все накопления ради чужих амбиций?
Пятница. День открытия выставки. Я проснулась с тяжелым предчувствием. В квартире царила праздничная суета — мать гладила свое лучшее платье, Максим примерял костюм третий раз подряд.
— Лена, ты готова стать свидетелем исторического момента? — торжественно спросил брат.
— Конечно, — ответила я, натягивая улыбку.
В галерее уже собрались первые гости. Максимовы работы развешали по периметру зала, везде стояли букеты цветов. Выглядело внушительно. Даже я на секунду поверила, что происходит что-то значительное.
Максим порхал между гостями в роли звезды вечера. Мать держалась рядом с гордым видом. Периодически она подводила ко мне людей и представляла:
— Знакомьтесь, это Лена, сестра нашего художника! Она его главная вдохновительница!
Вдохновительница... Хорошее слово для обозначения дойной коровы.
К семи вечера зал наполнился. Пришли друзья семьи, соседи, несколько человек из художественной среды. Все вежливо рассматривали картины, кивали, говорили дежурные фразы про «интересное видение».
Максим произнес речь о своем творческом пути и поблагодарил «семью за веру в талант». Гости аплодировали. Кто-то даже снимал на телефон.
А потом началось самое интересное. Я стояла у картины «Глубины подсознания» и слушала разговор двух мужчин:
— Неплохо для начинающего, — сказал один. — Но покупать не стал бы.
— А сколько он просит? — спросил второй.
— Пятнадцать тысяч за маленькую, тридцать за большую. Дороговато для неизвестного автора.
— Да и стиль не очень оригинальный. Таких абстракций полно.
Они отошли дальше. Я проследила их взглядом, а потом заметила Максима. Он стоял у своей самой большой картины и что-то азартно объяснял паре средних лет.
Подошла поближе.
— ...понимаете, это же инвестиция! — говорил Максим. — Через пару лет мои работы будут стоить в разы дороже!
Пара кивала из вежливости, но я видела по их лицам — покупать не собираются. Еще полчаса я наблюдала похожие сцены. Люди смотрели, хвалили, но кошельки не доставали.
К девяти вечера толпа заметно поредела. Максим продолжал улыбаться, но я заметила, как дергается его левый глаз — верный признак нервозности.
— Ну что, художник, есть покупатели? — спросила я, подойдя к нему.
— Несколько человек интересовались! — быстро ответил он. — Завтра обязательно перезвонят!
Ложь. Я это чувствовала каждой клеточкой.
Мать тем временем собирала комплименты от подруг:
— Алла Викторовна, какой у вас талантливый сын! Мы так гордимся, что знаем будущую звезду!
— Спасибо, дорогие! — сияла мать. — Я всегда знала, что Максим особенный!
К десяти остались только самые близкие. Директор галереи подошел к Максиму с подведением итогов:
— Замечательный вечер! Публика оценила! Правда, продаж пока нет, но это нормально для первой персональной выставки. Главное — заявить о себе!
Максим кивал, но по его лицу было видно — он расстроен. Мечты о толпах покупателей рухнули о реальность.
Дома мать продолжала восторгаться:
Продолжение рассказа читайте в комментариях! ⬇️👇