Очень. До слез Дочь надевает колготы. Пятнадцать минут. Пятнадцать минут, а коленки опять не совпали... Испорчено утро субботы — Колготы ей жмут, А нас уже ждут где-то там, куда мы опоздали. То пятка тугая, То след от колена не там, То глупый узор не с того начинается края. А я наблюдаю, Я молча считаю до ста, И где-то внутри (раз-два-три), все равно, закипаю. Я чайник, увы, в воспитании хороших детей, Я — чайник, и пар из ушей лишь тому подтверждение. Я снова бурчу, мол, давай-ка уже поскорей, И что-то ворчу про безрукое е-поколение. А дочь надевает колготы. Похоже, без слез Не выйдет пройти этот квест и добраться до куртки. Мой дзен истощен и измотан, Витает вопрос, Пойдем ли вообще мы куда-то в ближайшие сутки. И я, в сто пятнадцатый раз досчитав до двухсот, Срываюсь с высоких стандартов чужих педагогик (Пар бьет мне в висок, и все громче проклятый свисток), Я злобно пихаю замерзшие детские ноги В желудок удаву колгот, Я спешу и кричу, Спешу и кричу — и мне вдруг так морозно и гадко, Что левой рукой, поправляя колени и пятки, Я правой рукой закрываю, буквально, свой рот (Мутит тишина, как во время паршивой посадки). А дочь обнимает, щекой прижимаясь плечу, — Спасибо, что ты помогла. А то я отчего-то Никак не могла... Я, наверное, все еще деть. Давай, мы простим непослушные эти колготы, И быстро пойдем. И побольше успеем успеть. — Успеем, мой свет. Не волнуйся, вся жизнь впереди, Раз в десять минут прибывает трамвай к остановке. Стоим у двери. Я тихонько шепчу себе "Жди". И жду. И молчу. Дочь вовсю надевает кроссовки. Наталия Ненашева
Очень жизненно.
Очень. До слез
Дочь надевает колготы.
Пятнадцать минут.
Пятнадцать минут, а коленки опять не совпали...
Испорчено утро субботы —
Колготы ей жмут,
А нас уже ждут где-то там, куда мы опоздали.
То пятка тугая,
То след от колена не там,
То глупый узор не с того начинается края.
А я наблюдаю,
Я молча считаю до ста,
И где-то внутри (раз-два-три), все равно, закипаю.
Я чайник, увы, в воспитании хороших детей,
Я — чайник, и пар из ушей лишь тому подтверждение.
Я снова бурчу, мол, давай-ка уже поскорей,
И что-то ворчу про безрукое е-поколение.
А дочь надевает колготы.
Похоже, без слез
Не выйдет пройти этот квест и добраться до куртки.
Мой дзен истощен и измотан,
Витает вопрос,
Пойдем ли вообще мы куда-то в ближайшие сутки.
И я, в сто пятнадцатый раз досчитав до двухсот,
Срываюсь с высоких стандартов чужих педагогик
(Пар бьет мне в висок, и все громче проклятый свисток),
Я злобно пихаю замерзшие детские ноги
В желудок удаву колгот,
Я спешу и кричу,
Спешу и кричу — и мне вдруг так морозно и гадко,
Что левой рукой, поправляя колени и пятки,
Я правой рукой закрываю, буквально, свой рот
(Мутит тишина, как во время паршивой посадки).
А дочь обнимает, щекой прижимаясь плечу,
— Спасибо, что ты помогла. А то я отчего-то
Никак не могла... Я, наверное, все еще деть.
Давай, мы простим непослушные эти колготы,
И быстро пойдем. И побольше успеем успеть.
— Успеем, мой свет. Не волнуйся, вся жизнь впереди,
Раз в десять минут прибывает трамвай к остановке.
Стоим у двери. Я тихонько шепчу себе "Жди".
И жду. И молчу. Дочь вовсю надевает кроссовки.
Наталия Ненашева