8 июл 2017
О последней, несыгранной роли Патрика Девэра в 2003-м рассказал журнал «Искусство кино».
В 10-м номере был опубликован отрывок из книги режиссёра Клода Лелюша «Баловень судьбы», вышедшей в том же году в издательстве «Вагриус». Не поделиться с тобой, читатель, откровениями мастера, снявшего «Мужчину и женщину», значит, недодать тебе нечто очень важное.
«Мне всегда казалось, что каждая из наших встреч, как и каждая секунда нашей жизни, влияет на последующее существование положительным или отрицательным образом – в зависимости от наших поступков. Правда, последствия некоторых встреч должны вызревать, словно болезнь, в течение долгих лет. Встреча с телеактрисой Эвелин Буис разбудила во мне один из таких вот спящих вирусов.
И теперь во мне всё зудит от мысли об Эдит Пиаф, да так сильно, что от этого зуда пора лечиться. Я не знаю лучшего лекарства, чем сделать фильм. Я уже вижу, как наяву, боксёра, ведущего неутомимый бой на ринге Дворца спорта, вижу мощный волосатый торс, почти такой же, как у Марселя Сердана.
С той разницей, что боксёрский талант этого человека несколько иной. Обычно он проявляется перед камерой, потому что этот боксёр – ещё и актёр, да не какой-нибудь, а потрясающий. И зовут его Патрик Девэр.
Наблюдая за тем, как он ходит, словно лев, по рингу, я вдруг совершенно чётко понимаю, что передо мной – идеальный исполнитель роли того, кого прозвали марокканским бомбардиром.
Наблюдая за тем, как он ходит, словно лев, по рингу, я вдруг совершенно чётко понимаю, что передо мной – идеальный исполнитель роли того, кого прозвали марокканским бомбардиром.
Я связываюсь с Патриком Девэром, которого пока что не знаю лично. Он в восторге от моего предложения. Мы с первой минуты испытываем симпатию друг к другу. Подробно обсудив сценарий, мы переходим к следующему этапу: к физической и технической подготовке. Технической, потому что непременно хотим, чтобы выступления Патрика предельно точно, вплоть до знаменитого удара слева, воспроизводили бои Сердана. Для этого мы изучаем документы того времени. Физическая же подготовка необходима, потому что Патрик должен пройти настоящий курс тренировок боксера среднего веса. Мы снимаем спортзал и нанимаем профессионального тренера.
Встав по обыкновению около пяти утра, сегодня, 16 июля 1982 года, я чувствую себя счастливым. Погода прекрасная, не за горами начало съёмок, Патрик в хорошей спортивной форме и сможет убедительно сыграть роль Сердана. За последнее время моё необъяснимое влечение к Эвелин Буис переросло в любовь, на моё счастье – взаимную. К тому же наша совместная работа над фильмом подтвердила мою догадку: в ней проявилась необыкновенная актриса.
Уверен, что её Эдит Пиаф станет одной из классических ролей.
Уверен, что её Эдит Пиаф станет одной из классических ролей.
Словом, всё шло как нельзя лучше. Утром мы довольно долго были в Булонском лесу, меряя костюмы и фотографируясь. Патрик ещё раз сказал мне, с каким восторгом он тренируется и как не терпится ему начать поскорее сниматься. Я приглашаю его позавтракать на студии «Фильмы 13» после сеанса фотографирования.
– Давайте позавтракаем, – соглашается он. – У меня как раз остается немного времени перед тренировкой.
Патрик ест как настоящий спортсмен. Только то, что для него полезно, но с большим аппетитом. Он снова говорит о будущем фильме, о своём герое, о тренировках. Он безумно весел и энергичен. Из всех сыгранных им прежде ролей мало какие сулили ему столько радости и вызывали у него столько энтузиазма. И для него тоже Сердан – кумир, и возможность воплотить его на экране – это одновременно великая честь и увлекательнейшая задача. Внезапно он перебивает сам себя:
– Извини. Мне нужно позвонить.
– Ну, конечно…
Он исчезает всего на несколько минут. А когда возвращается, у меня возникает какое-то странное ощущение, причина которого сразу не ясна. Через мгновение я понимаю, что что-то изменилось в Патрике.
– Давайте позавтракаем, – соглашается он. – У меня как раз остается немного времени перед тренировкой.
Патрик ест как настоящий спортсмен. Только то, что для него полезно, но с большим аппетитом. Он снова говорит о будущем фильме, о своём герое, о тренировках. Он безумно весел и энергичен. Из всех сыгранных им прежде ролей мало какие сулили ему столько радости и вызывали у него столько энтузиазма. И для него тоже Сердан – кумир, и возможность воплотить его на экране – это одновременно великая честь и увлекательнейшая задача. Внезапно он перебивает сам себя:
– Извини. Мне нужно позвонить.
– Ну, конечно…
Он исчезает всего на несколько минут. А когда возвращается, у меня возникает какое-то странное ощущение, причина которого сразу не ясна. Через мгновение я понимаю, что что-то изменилось в Патрике.
Что-то едва уловимое. Он по-прежнему весел и разговорчив, но – как бы это сказать – на четверть тона ниже. На его взгляд словно упала тень. Всё, что я чувствую, сидя рядом с ним – из области подсознания. Возможно, это навеяно моей собственной фантазией. Если только…
Если только у Патрика нет каких-нибудь проблем. Но даже если это и так, он, судя по всему, не намерен мне о них сообщать. Да и у кого их нет? Кто хоть чем-то, да не озабочен? Он снова смеётся, говорит всё громче и громче… Я стряхиваю с себя подозрения. Да нет, это я что-то напридумывал…
После завтрака я приглашаю Патрика на просмотр фильма «Летят журавли», который я организовал для моих операторов, чтобы они вдохновились некоторыми приёмами Урусевского.
Если только у Патрика нет каких-нибудь проблем. Но даже если это и так, он, судя по всему, не намерен мне о них сообщать. Да и у кого их нет? Кто хоть чем-то, да не озабочен? Он снова смеётся, говорит всё громче и громче… Я стряхиваю с себя подозрения. Да нет, это я что-то напридумывал…
После завтрака я приглашаю Патрика на просмотр фильма «Летят журавли», который я организовал для моих операторов, чтобы они вдохновились некоторыми приёмами Урусевского.
Эта лента до сих пор может научить столь многому, что я постоянно забочусь о том, чтобы мои коллеги её смотрели.
– С удовольствием бы пошёл, – говорит Патрик. – Я так хочу посмотреть картину. Организуй для меня на днях показ. Сегодня никак не могу. Меня ждёт тренер.
– О чём разговор! Договорились. Я приду к тебе в зал около шести.
– До встречи, – бросает мне Патрик, уходя.
Половина второго. Сейчас начнутся «Летят журавли». Я видел этот шедевр, по меньшей мере, раз сорок, но, как настоящий киноман, никогда не устану его смотреть. Кстати, я откопал афишу этого фильма и повесил её на лестнице около моего рабочего кабинета.
– С удовольствием бы пошёл, – говорит Патрик. – Я так хочу посмотреть картину. Организуй для меня на днях показ. Сегодня никак не могу. Меня ждёт тренер.
– О чём разговор! Договорились. Я приду к тебе в зал около шести.
– До встречи, – бросает мне Патрик, уходя.
Половина второго. Сейчас начнутся «Летят журавли». Я видел этот шедевр, по меньшей мере, раз сорок, но, как настоящий киноман, никогда не устану его смотреть. Кстати, я откопал афишу этого фильма и повесил её на лестнице около моего рабочего кабинета.
Передо мной мелькают разнообразные планы, сменяют одна другую сцены. Я вспоминаю встречу с Михаилом Калатозовым в Москве. Неожиданно дверь в зал распахивается настежь. Врывается Шарль Жерар и кричит:
– Патрик Девэр покончил с собой! Только что передали по «Европе». Выстрелил себе в рот.
Я несколько секунд не могу прийти в себя. Словно меня пригвоздили к креслу… Я не могу двинуться. Я чувствую холод. То, что сказал сейчас Шарль Жерар – абсурд, этого не может быть! Это, вне всякого сомнения, ложь. Таких самоубийств не бывает! Уйти добровольно, когда ты радуешься жизни, увлечён работой, на гребне славы… Когда ты заражен энтузиазмом и не скрываешь этого, как Патрик всего два часа назад!
– Патрик Девэр покончил с собой! Только что передали по «Европе». Выстрелил себе в рот.
Я несколько секунд не могу прийти в себя. Словно меня пригвоздили к креслу… Я не могу двинуться. Я чувствую холод. То, что сказал сейчас Шарль Жерар – абсурд, этого не может быть! Это, вне всякого сомнения, ложь. Таких самоубийств не бывает! Уйти добровольно, когда ты радуешься жизни, увлечён работой, на гребне славы… Когда ты заражен энтузиазмом и не скрываешь этого, как Патрик всего два часа назад!
Я машинально смотрю на часы. Три. Вновь обретя способность передвигаться, выскакиваю из зала. Бросаюсь к первому же телефону и звоню на радио. Там подтверждают ошеломляющую новость: Патрик Девэр в самом деле застрелился у себя дома. Я вижу его, словно в каком-нибудь плохом фильме – кадры замедленной съёмки, размытое изображение. На губах – та же улыбка, что и пару часов назад. Он берёт охотничье ружьё, вставляет оба патрона и, всё с той же улыбкой, стреляет себе в рот. Я зажмуриваюсь, чтобы прогнать это невыносимое
видение. Я должен сделать что-нибудь. Хоть что-нибудь! Я знаю, что уже поздно, но всё равно – надо что-то предпринять. В порыве отчаяния я бессознательно бросаюсь в машину и еду. Я несусь к дому Патрика, где уже полно полиции.
– Вы не заметили что-нибудь странное в его поведении?
Я на мгновение задумываюсь, не сказать ли о том, что я мимолетно почувствовал, когда Патрик вернулся к столику после звонка… И – ничего не говорю. Ведь это настолько тонко, настолько неуловимо. Полиции нужны доказательства и точные факты, а не туманные ощущения.
видение. Я должен сделать что-нибудь. Хоть что-нибудь! Я знаю, что уже поздно, но всё равно – надо что-то предпринять. В порыве отчаяния я бессознательно бросаюсь в машину и еду. Я несусь к дому Патрика, где уже полно полиции.
– Вы не заметили что-нибудь странное в его поведении?
Я на мгновение задумываюсь, не сказать ли о том, что я мимолетно почувствовал, когда Патрик вернулся к столику после звонка… И – ничего не говорю. Ведь это настолько тонко, настолько неуловимо. Полиции нужны доказательства и точные факты, а не туманные ощущения.
О самоубийстве Патрика Девэра говорят повсюду.
Специальные выпуски – во всех иллюстрированных журналах.
Статьи о его жизни и карьере, фотографии.
Специальные выпуски – во всех иллюстрированных журналах.
Статьи о его жизни и карьере, фотографии.
Рассказы его приятелей по «Кафе де ля гар».
Ретроспектива его фильмов.
Прямая трансляция с его похорон.
Ретроспектива его фильмов.
Прямая трансляция с его похорон.
Я наблюдаю всё это, стараясь держаться в тени. Я никак не могу разобраться в этой непонятной, неотступно преследующей меня мысли: как можно, находясь за несколько минут до собственной предумышленной смерти, даже не подозревать о ней? Когда ты, сидя в машине, не знаешь, что за поворотом тебя поджидает смертельная авария – от этого ты не застрахован. Но как можно не знать, что через несколько мгновений ты сам себя убьёшь?
Самоубийство – так, по крайней мере, я считал до сих пор – предполагает постепенно нарастающую депрессию, которая и доводит человека до полного отчаяния. До той верхней ступени, на которой уже само существование становится невыносимым. И тогда остаётся лишь один выход: роковой поступок, неизбежный, как освобождение, своего рода эвтаназия. Но как можно одолеть этот переворачивающий сознание путь за несколько минут, я никак не могу понять.
Самоубийство – так, по крайней мере, я считал до сих пор – предполагает постепенно нарастающую депрессию, которая и доводит человека до полного отчаяния. До той верхней ступени, на которой уже само существование становится невыносимым. И тогда остаётся лишь один выход: роковой поступок, неизбежный, как освобождение, своего рода эвтаназия. Но как можно одолеть этот переворачивающий сознание путь за несколько минут, я никак не могу понять.
Повторяю снова, поведение Патрика не содержало даже намека на хандру! Во время нашего завтрака ничто в нём не могло дать повод
предположить, что он застрелится меньше чем через час! Возможно, он способен был поддаться депрессии феноменально быстро. Некоторые хроникёры не устояли перед соблазном предположить – ибо все, разумеется, задавали себе тот же вопрос, что и я – что причиной смерти были наркотики. Патрик, как и многие другие, в своё время прошел через наркоту. Все это знали. Да и сам он не скрывал. А от кокаина, как известно, бывают ненормально резкие перемены в настроении. Однако Патрик – я это точно знаю – давно уже не баловался наркотиками. Те физические нагрузки, которые он испытывал, готовясь сниматься в фильме «Эдит и Марсель», были бы совершенно невозможны при их употреблении.
предположить, что он застрелится меньше чем через час! Возможно, он способен был поддаться депрессии феноменально быстро. Некоторые хроникёры не устояли перед соблазном предположить – ибо все, разумеется, задавали себе тот же вопрос, что и я – что причиной смерти были наркотики. Патрик, как и многие другие, в своё время прошел через наркоту. Все это знали. Да и сам он не скрывал. А от кокаина, как известно, бывают ненормально резкие перемены в настроении. Однако Патрик – я это точно знаю – давно уже не баловался наркотиками. Те физические нагрузки, которые он испытывал, готовясь сниматься в фильме «Эдит и Марсель», были бы совершенно невозможны при их употреблении.
Назойливый внутренний голос без конца повторяет мне: оставь Эдит Пиаф. Всё, что с ней связано, приносит несчастье. Не знаю, откуда пошла эта легенда, но она уже давно ходит в артистических кругах.
Самоубийство Патрика Девэра, как гром среди ясного неба, грянуло кошмарным предупреждением. Я без проблем мог бы остановить проект. Патрик, как и все кинозвёзды в момент съёмки, был застрахован. Если я решу не начинать съёмки, страховка покроет те значительные суммы, которые я уже успел вложить. Я думаю о том, сколько всего уже раскрутил, о команде актёров и о всей съёмочной группе, которую успел набрать. В особенности – об Эвелин. Если я откажусь снимать фильм, это будет для неё страшным ударом. К тому же она так великолепна в роли Эдит Пиаф, что я, из эгоизма, не хочу лишаться того блестящего образа, который она может мне подарить. И всем остальным – тоже. Но как мне быть, когда судьба отняла у нас Патрика? И вдруг у меня возникает безумная мысль… Сын Сердана!
Марсель Сердан-младший! Не знаю почему, но я совершенно уверен в том, что отныне только он один сможет сыграть эту роль.
Самоубийство Патрика Девэра, как гром среди ясного неба, грянуло кошмарным предупреждением. Я без проблем мог бы остановить проект. Патрик, как и все кинозвёзды в момент съёмки, был застрахован. Если я решу не начинать съёмки, страховка покроет те значительные суммы, которые я уже успел вложить. Я думаю о том, сколько всего уже раскрутил, о команде актёров и о всей съёмочной группе, которую успел набрать. В особенности – об Эвелин. Если я откажусь снимать фильм, это будет для неё страшным ударом. К тому же она так великолепна в роли Эдит Пиаф, что я, из эгоизма, не хочу лишаться того блестящего образа, который она может мне подарить. И всем остальным – тоже. Но как мне быть, когда судьба отняла у нас Патрика? И вдруг у меня возникает безумная мысль… Сын Сердана!
Марсель Сердан-младший! Не знаю почему, но я совершенно уверен в том, что отныне только он один сможет сыграть эту роль.
Для меня Эдит Пиаф была яркой вспышкой молнии, озарившей жизнь Марселя Сердана. Этот простой человек, чьи представления о мире ограничивались жизнью в боксёрской среде, внезапно оказался возлюбленным самой известной женщины Франции, попал в мировую элиту, стал вхож к знаменитым художникам и эксцентричным миллионерам. Он был словно нокаутирован, он был оглушён.
Эдит Пиаф – женщина-ураган.
Эдит Пиаф – женщина-ураган.
А ни один мужчина, даже такой образцовый семьянин, каким был Марсель Сердан, не может найти силы, чтобы устоять перед ураганом. Именно так я думал изобразить их отношения в своём фильме. И именно так я их и представляю Маринетт Сердан. И она, хотя и выплеснув на меня предварительно бурю эмоций, даёт своё согласие. Пробы Марселя Сердана-младшего очень скоро доказывают, что он подходит на роль.
Фильм «Эдит и Марсель» имел лишь половину ожидаемого успеха. Несмотря на довольно прохладный прием и на трагическое самоубийство Патрика Девэра (памяти которого он и посвящается), мне кажется и теперь, по прошествии времени, что я поступил правильно, сняв его. Из всех созданных мною фильмов «Эдит и Марсель» – один из самых любимых».
© Эркин Касымов
© Эркин Касымов
Комментарии
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
ОТКРОВЕННО О СОКРОВЕННОМ
Как же верно поступил наш АДМИН, дав возможность своим читателям прикоснуться к откровениям знаменитого режиссера. Потрясающе! Прочла несколько раз.
Прежде знала - Клоду Лелюшу в кино подвластно всё, любой жанр. Он оператор, сценарист, режиссер...С детства с кинокамерой. Из данного поста поняла - гениален и в плане литературного мастерства, тончайший психолог и знаток души человеческой.
Нам представлен совсем небольшой отрывок из книги. Казалось бы, показан всего один день. 16 июля 1982 года..О...А ведь заметьте - 16 июля совсем скоро. 35 лет со дня гибели Патрика Девэра. Как, оказывается, кстати, ко времени пришлись опубликованные посты об этом актере в нашей группе...
Всего один день...Но как много вместил он в себя. Счастье, радость жизни, увлечение работой, энтузиазм...И трагедия - внезапный добровольный уход из этой солнечной жизни талантливого актера, ставшего другом, родственной душой прославленному режиссеру.
Читая воспоминания Клода Лелюша, мы как бы соприкасаемся с жизнью самого маэстро. Профессиональной и личной...О самом сокровенном он говорит предельно откровенно...Как может говорить только он.
Его "Мужчину и женщину" первый раз смотрела совсем юной. Была неприятно поражена этой самой откровенностью на экране. Интимной откровенностью. И вообще, помню, фильм тогда не приняла со всем пылом юности. Слишком простенькой показалась история. И скучной. Зато музыка врезалась в память навсегда. И красивые лица актёров.
Лишь с годами, пережив большое личное горе, кое-что поняла. Мнение о картине изменилось. Теперь смотрю - плачу. Понимаю, как это, когда мир воспоминаний владеет тобой больше, чем мир обыденной реальности.
Но это уже другая история.
Всё смешалось в душе "баловня судьбы". Багаж пережитых чувств таков, что можно заболеть от кипения страстей. Казалось, все эти чувства до рокового дня прятались за какой-то плотиной. А потом эту плотину прорвало...И они хлынули.А ведь, если вдуматься, этот, простите за выражение, винегрет чувств, и есть составляющая всего творчества и жизни "гениального поэта" экрана. Главная-то тема творчества - любовь...Но это сугубо моё мнение.
Из поста поняла: Клод Лелюш, чьи фильмы в эти дни предлагает нам посмотреть наш руководитель, очень сильный человек. Не растерялся в тот сложный период 1982 года. Он любит и любим. Он воплотил в жизнь свою мечту показать на экране историю любви знаменитой Эдит Пиаф и боксёра Марселя Сердана. Принял смелое, рискованное решение снимать в роли боксёра вместе погибшего Патрика Девэра сына Марселя Сердана. И не ошибся.
Но...пора заканчивать свой "поэтический ряд". В "финальном кадре" признаюсь: очень люблю эмоциональных людей. Хоть чуточку похожих на Клода Лелюша. Не боявшегося говорить откровенно о сокровенном. Для которого главными были чувства и эмоции...Хоть чуточку похожих на талантливого, эмоционального Патрика Девэра...Которого открыла для себя благодаря нашему Эркину Касымову...