«...Элегантно одетый в красивую вышиванку, он бил евреев железной палкой...»
В воскресенье, 27 января, мир отметил Международный день памяти жертв Холокоста. Эта дата знаменует годовщину освобождения от нацистов концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау советскими войсками в 1945 году. Об одной из страниц Холокоста - статья Джона-Полка Химки, канадского ученого-историка, опубликованная в Canadian Slavonic Papers 53.2-4 (June-December 2011).
...От редакции “Історичної правди”: Конкурс "Книга года BBC" выиграл исторический роман Юрия Винничука, в значительной мере посвященный Холокосту во Львове. По этому случаю ІП перевела научную статью канадского историка Джона-Пола Химки, посвященную погрому июня-июля 1941 года во Львове.
Те события часто используются в политике. С форума на форум кочует мифическая цитата о причастности к погрому батальона "Нахтигаль": "Они взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава гимнастёрок, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен. Словно бесноватые, громко икая, с пеной на устах, с выпученными глазами неслись они по улицам Львова. Каждый, кто попал им в руки, был жестоко казнен".
Поэтому очень важно услышать о том, что было летом 1941 года, от ученого, который работал с архивами и каждое утверждение подкрепляет ссылкой на источник.
Некоторые вещи могут быть неприятными для тех, кто верит в непогрешимость ОУН. Но не спешите обвинять редакцию и автора в сотрудничестве с Кремлем, Моссадом и т.д.. Это же не КГБ и не Моссад убивал людей 1 июля 1941 года. И этот факт не отменяет героизм националистов в поздней борьбе с нацизмом и сталинизмом. Поляки этот путь уже прошли - и ничего плохого с Польшей не произошло.
Если мы будем прятать голову в песок, неприятные факты никуда не исчезнут. А если этими фактами не займутся украинские историки, ими будут заниматься другие, как об этом написал еще один автор ІП из Канады Тарас Курило.
Англоязычный оригинал статьи Джона-Полка Химки опубликован в Canadian Slavonic Papers 53.2-4 (June-December 2011). Перевод сделан и печатается с разрешения редакции. -
-----------------------
Погром во Львове в 1941 году: Немцы, украинские националисты и карнавальная толпа
После выхода книги Яна Гросса "Соседи", где описывается жестокое убийство еврейских жителей маленького городка в Польше их соседями-неевреями, расследования случаев анти-еврейского насилия лета 1941-го переместилось на передний край исследований Холокоста.
Вспышка массовых погромов и убийств в восточных областях Польши и странах Балтии, похоже, кое-что говорит о соображениях немцев в первые дни войны против СССР, когда они проводили свою смертоносную политику в отношении евреев.
Однако очень трудно определять ответственность различных действующих лиц этих кровавых событий. Отсюда вытекает необходимость изучения этих событий на микроуровне - в надежде, что в конечном итоге проявятся четче их общие черты [1 - здесь и далее смотри примечания под соответствующим номером конце текста - ІП].
В этой статье рассматриваются детально погром и убийства, имевшие место во Львове, в Восточной Польше / Западной Украине, в начале июля 1941 года.
После общего обзора хода погрома и казней, которые осуществлялись как следствие погрома, в этой статье рассматриваются отдельные участники события: а) украинская националистическая милиция, чья роль в погроме была наиболее четко задокументирована б) толпа, которая способствовала насилию и придал ему четкие черты; в) немцы, чью роль трудно установить достоверно и точно.
Ход погрома Накануне Второй мировой войны Львов был многонациональным городом. В 1939 году поляки составляли незначительное большинство его населения (157,490 тыс. из 312,231 тыс. всего населения, то есть чуть больше 50%), за ними следовали евреи (99,595 или 32%) и украинцы (49,747 или 16%). [2]
В результате войны национальный состав города изменился радикально: евреев убивали, поляков депортировали, и к тому же произошел приток россиян.
В начале войны Львов был в составе Польши, но с сентября 1939-го и до конца июня 1941 года он управлялся советской властью и вошел в состав УССР. 30 июня 1941-го, когда немцы захватили город, власть во Львове вновь сменилась.
Погром во Львове проходил на фоне провозглашения в городе украинского государства, которое произошло в первый же день немецкой оккупации - к этому вопросу мы вернемся позже.
Другим важным контекстуальным обстоятельством Львовского погрома 1941 года было обнаружение тысяч полуразложившихся трупов политических заключенных, которые были убиты НКВД в предыдущие дни, когда советы осознали, что стремительное немецкое наступление не дает возможности эвакуировать тюрьмы. [3]
Когда в понедельник, 30 июня немцы входили в город, из горящих тюрем доносился запах не захороненных трупов. Среди жертв было много украинских националистов. Немцы заставляли евреев получать трупы и выставляли тела для общественного осмотра. Родственники заключенных искали среди трупов своих родных. Трупы были найдены в трех тюрьмах: тюрьме на ул. Замарстыновской, "Бригидки" и тюрьме на Лонцкого. Эти три тюрьмы стали главными местами погрома. Тюрьма на ул. Замарстыновской и "Бригидки" располагались вблизи еврейского квартала во Львове.
Представители немецкой армии уже во второй половине 30 июня сообщали, что население Львова обратило свой гнев на убийц из НКВД против "евреев, живущих в городе, которые всегда сотрудничали с большевиками". [4]
В тот же день еврейские мужчины были согнаны на так называемые "тюремные работы" - раскапывать и выносить тела убитых в тюрьмах. В последующие дни евреев использовали и для других задач.
Привлечение евреев для работ было общепринятым во время погромов и антиеврейских инциндентов в оккупированной нацистами Европе. [5] 30 июня во Львове около десяти евреев были вынуждены помогать украинским националистам в книгопечатании. [6]
Немецкие войска заставляли евреев приводить в порядок улицы после бомбежки. [7] Выжившие евреи вспоминали, что их также заставляли убирать в домах и чистить туалеты. [8]
Иногда принуждение к работе обращалось смертельными случаями. Чеслава Будынска, ее сестра и соседская девочка были взяты немцами для работы на поле боя. Их били и толкали, пока они выполняли порученную работу. Другие так же были привлечены к работе, включая мужчин - всего около 150 человек.
Позже немцы согнали мужчин к ближайшему водоему, заставляя их заходить в воду все глубже и глубже. Один из немцев при этом топил людей багром. Женщины были свидетелями этого, но сделать ничего не могли. [9]
Во вторник 1 июля Львов стал свидетелем полномасштабного погрома. В этой статье я использую дефиницию Рауля Гилберга: "Что такое погромы? Это короткие вспышки насилия в обществе против еврейского населения”. [10] В тот день насилие приобрело формы ритуала: евреев - мужчин и женщин - выгоняли убирать улицы, евреек унижали в одиночку, а евреев заставляли выполнять действия, которые связывали их с коммунизмом.
Львовский погром 1941-го имеет общие черты с более ранним погромом, устроенным в ноябре 1918 года польскими солдатами и городскими жителями. В нем также применялись методы и ритуалы анти-еврейских акций, происходивших в других местах оккупированной нацистами Европы.
Так же, как во Львове в 1918-м [тогдашний ноябрьский погром произошел после ухода из города частей ЗУНР, евреев наказывали якобы за их поддержку украинцев, хотя официально они держали нейтралитет в польско-украинском противостоянии, в целом погибло 50-150 евреев и около 270 украинцев - ІП], в Вене в марте 1938-го, в разных местах Польши 1939-го, в 1941 году во Львове евреев насильно выгоняли чистить улицы.
Целью было заставить евреев, которые были успешными в свободных профессиях и в бизнесе, выполнять унизительную физическую работу. Как заметил один из выживших: "Это было очень унизительное ощущение - когда доктора и профессора чистили улицы с лопатами в руках..." [11].
По воспоминаниям одной девочки, немцы и украинци заставили ее соседку взять свою зубную щетку и чистить ею улицу. Также они заставили одного из евреев убирать конский навоз с улиц своей шляпой [12]. Судя по фотографиям, неевреев во Львове развлекало, как евреи чистят улицы. В определенной степени погром был карнавалом.
Еврейские мужчины и женщины чистят улицу возле Оперы. Двое мужчин управляют процессом, пока зрители в толпе наслаждаются зрелищем, особенно женщина в центре фото (фотография предоставлена Дэвидом Ли Престоном)
Одной из характерных особенностей погрома было плохое отношение и унижение еврейских женщин. Сцены на улице Замарстыновской были сняты немецкими фотооператорамі [13]; есть также фильм об этом жестоком обращениі [14].
Подобные прецеденты уже были во время погромов в оккупированной нацистами Польше.
В декабре 1939-го в Кракове насильно раздевали евреек [15] - и многие члены ОУН (особенно те, которые должны были вскоре стать костяком бандеровского движения) в это время были в Кракове, пережидая советскую оккупацию Западной Украины. Нет оснований подозревать оуновцев в участии в тех инцидентах, но они вполне могли быть свидетелями событий.
Во время Пасхального погрома в Варшаве в 1940-м подростки охотились за еврейками с целью ограбления [16]. Очевидно прецедентом погрома, случившегося во Львове в 1941-м, был погром во Львове в 1918-м. Свидетель погрома 1918 года Йозеф Тененбаум пишет: "Женщины были вынуждены раздеваться и стоять голыми на радость жестокой толпы" [17].
Во Львове 1941-го женщин толкали, пинали, били в лицо и другие части тела палками и подручными предметами, таскали за волосы, перебрасывали от одного погромщика к другому. Многих раздевали догола и показывали толпе. За некоторым гнались по улицам [18].
Роза Московиц имела школьную подругу, которая стала коммунистической активисткой. Толпа схватил ее, отрезал волосы и гнал по улицам, голую, с криками. Девушка вернулась домой и покончила с собой [19].
Поляк, который спасал евреев, вспоминает о 12-летней еврейской девочке, которую бил цепью "хлоп, здоровый как Геркулес" [20]. Неудивительно, что сообщалось и об изнасиловании. [21]
Беременных женщин били и пинали в живот [22]. Участники погромов раздели двадцатилетнюю еврейскую девушку, вонзили в ее влагалище палку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму на Лонцкого, где в то время проводились "тюремные работы". [23] Также женщин обворовывали. [24] Роза Вагнер рассказывала даже, что видела проституток, которые вместе со своими сутенерами требовали обувь и одежду у еврейских женщин. [25] Жертв выбирали наугад, лишь бы они были евреями. [26]
Погром первого июля сопровождался антикоммунистическими представлениями и ритуалами. Лариса Крушельницкая, известный украинский интеллектуал и мемуарист, запомнила огромный плакат с портретом Сталина у главпочтамта. Вместе с матерью она наблюдала, как его снимают. Тогда ей было почти тринадцать, и она хорошо помнит, как люди радовались, что советские ужасы, наконец, закончились. Немецкая кинохроника освобождения Лемберга очевидно изображает эту самую сцену, в которой видны огромная толпа - люди действительно веселятся и аплодируют. После этого, вспоминает Крушельницкая, все начали топтать плакат. [27]
Десятилетняя еврейская девочка в тот день также была у почтамта, но запомнила совсем другую сцену: "Перед почтой стояли люди с лопатами, а украинцы били их и кричали "Юде! Юде!"" [28] Каждая девочка зафиксировала в памяти ту картину, которая отражала его собственную позицию и перспективу.
Жертвы еврейских погромов стали частью антикоммунистических ритуалов. Один поляк вспоминает, как евреев во Львове заставляли ходить строем по четыре человека, петь российские маршевые песни и выкрикивать лозунги, возвеличивающие Сталина. [29]
Еврейский свидетель подтверждает: она видела, как толпа окружила группу из двух или трех сотен молодых еврейских мужчин и женщин, которых заставляли петь "русскую коммунистическую песню "Моя Москва" с поднятыми вверх руками. [30]
Еще один свидетель, украинка, заметила у цитадели украинцев, сопровождавших где-то около сотни людей, заставляя их кричать "Мы хотим Сталина!" [31]
Тем летом подобные ритуалы проводились везде. B Коломые, в 165 км юго-западнее Львова, памятники Сталину и Ленину были уничтожены. Украинцы насильно заставляли одного из евреев вставать на один из пустых пьедесталов, тогда как другие должны были кричать: "Сталин, ты идиот!" [32]
На погромы евреев собирали украинские милиционеры. Для того, чтобы найти евреев для Замарстыновской тюрьмы и Бригидок, они дом за домом прочесывали еврейские кварталы. [33]
Чтобы набрать евреев для эксгумации и издевательств на Лонцкого, ополченцы задерживали их прямо на улице. Аресты на улице Коперника, которая протянулась от центра города и почтамта к тюрьме на Лонцкого, хорошо задокументированы на фотографиях. [34]
Во Львове - как и по всей Галичине в течение первых дней немецкого вторжения [35] - еврейских мужчин заставляли эксгумировать трупы жертв НКВД; во время работ их унижали, били и даже убивали. Трупы во Львове эксгумировали и выставляли на всеобщее обозрение уже 30 июня, а 1 и 2 июля процесс продолжался. [36]
Хотя очевидцы расходятся в датах, но, осуществив анализ имеющихся свидетельств, я склонен считать, что тюремные работы продолжались в течение трех дней, но публичный погром происходил лишь в один день, 1 июля.
На евреев нападали, когда их конвоировали в тюрьмы 1 июля. Еврейская девочка стала свидетелем того, как маленькие ребята били евреев, которых сопровождали в Бригидки, метлами, щетками и камнями. [37]
Тамара Браницкая рассказывала, что ей и членам ее семьи приказали держать руки вверх в течение тех 10-15 минут, когда они шли в тюрьму на Лонцкого. Когда они шли по улице, люди бежали впереди и били их палками по голове. Кроме того, толпа выламывала из тротуара мостовую, чтобы иметь возможность бросить чем-то в своих жертв, сопровождая свои действия оскорбительными выкриками.
"Никто не пытался помочь, - вспоминает Браницкая. - Наоборот, толпа словно получала несказанное удовольствие от всего этого". [38]
Свидетельства очевидцев [39] и фотографии [40] показывают, что некоторые евреи были вынуждены ползти в тюрьмы на четвереньках. Лешек Аллерганд рассказывал, как сотни людей проползли на коленях три километра в тюрьму на Бригидках, и все это время их толкали и били. [41]
Хотя считается, что к работе в тюрьмах отбирали лишь еврейских мужчин, но существуют свидетельства, что там были также женщины и дети. [42]
В целом большинство сходится на том, что трудоспособных мужчин привлекали непосредственно к работам по эксгумации, тогда как женщин и стариков приводили в тюрьмы исключительно для того, чтобы над ними поиздеваться.
Тем не менее, женщины все же вынуждены были обмывать трупы. Маленьких детей обычно (хотя и не всегда) [43] щадили.
Эту ситуацию очень хорошо показано на фотографии из коллекции Дэвида Ли Престона. Лиц не видно, но человек, одетый в костюм и уличную обувь, выкапывает тело с помощью лопаты. Очевидно, что его забрали прямо с улицы. Около него стоит человек в характерных сапогах и штанах; мы видим лишь его ноги, но можно предположить, что он был в униформе.
На обороте фото, сделанном солдатом для собственных нужд, читаем надпись: "Еврей на эксгумации кровавых жертв." [44] Есть кадры, на которых еврейские женщины очищают грязь с трупов мокрым ветвями. [45]
Многих еврейских мужчин, которых набирали на работу в тюрьмах, убивали сразу после того, как они выполняли свою задачу. Многочисленные фотографии изображают жертв тюремных работ, хотя их время ошибочно интерпретируют как фотографии жертв НКВД. [46]
Мы можем взять как пример фото внутреннего двора тюрьмы на Бригидках из коллекции Престона: Трупы евреев во дворе тюрьмы "Бригидки". На обороте фото есть надпись "Bluthof Lemberg", т.е. "Кровавый двор Львов"
В отличие от трупов жертв убийств НКВД, которые раскладывали аккуратными рядами, на этой фотографии тела просто хаотично набросаны в кучу. На людях с фотографии Престона достаточно светлая одежда - особенно поражают белые рубашки, в то время как одежда на фотографиях жертв НКВД - грязная и серая.
На переднем плане фото Престона на одном из убитых есть подтяжки - если бы это был узник НКВД, их бы не позволили носить. Также видно длинные палки и другие орудия, которые жертвы-евреи использовали для эксгумации тел жертв НКВД. [47]
Мужчина по фамилии Гольд, который записывал события во Львове после прибытия немцев, слышал, что около часа тридцать - двух часов дня первого июля около тридцати человек были казнены на Бригидках. [48]
Герман Кац вспоминал, как его тогда поставили в шеренгу, чтобы застрелить. Он был сорок восьмым; сорок седьмого уже казнили; немецкий солдат уже прицелился в него, когда подошел офицер и сказал: "На сегодня хватит". Его и других людей, которым посчастливилось выжить, заставили копать могилы для тех, кого казнили. [49]
Курт Левин оставил подробное описание своих впечатлений от "тюремных работ" в тюрьме на Бригидках. Он описал случаи жестокого избиения как со стороны немцев, так и со стороны украинцев.
Один украинец особенно врезался в память Левина. Элегантно одетый в красивую вышиванку, он бил евреев железной палкой. С каждым ударом в воздух взлетали куски кожи, иногда - ухо или глаз. Когда палка сломалась, он нашел огромную обугленную дубину и проломил ею череп первого же еврея, который попал ему под руку - мозги разлетелись во все стороны и попали на лицо Левина и его одежду.
Левин стал свидетелем того, как немцы расстреляли большое количество евреев. Он должен был беспомощно наблюдать за тем, как убивали его отца, раввина. Немцы постоянно фотографировали жестокие сцены, что было для него особенно унизительным.
Левин видел, как генерал, застрелив девятнадцатилетнего парня, провозгласил: "работы завершены". Он имел в виду, что больше на Бригидки не нужно приводить новых жертв.
Украинская милиция пошла домой, но гестаповцы продолжали издеваться над евреями, а некоторые из них пошли добивать раненых. Затем, пишет он, приехали "солдаты бандеровской легиона" (т.е. батальона "Нахтигаль" - об этом мы поговорим дальше) и начали избиение евреев с новой силой.
Около девяти часов вечера оставшихся выгнали с территории тюрьмы пинками и ударами. Им приказали вернуться к работе в четыре часа утра следующего дня. "Из двух тысяч человек осталось чуть меньше восьмидесяти." Из дома Левина забрали тринадцать человек - вернулись только трое. [50]
Люся Горнштейн жила прямо возле тюрьмы на Бригидках, ее дом фактически граничил с задним двориком тюрьмы, и ее семья могла слышать все, что там происходит. Первого июля Люся и ее мать видели немцев и украинцев в униформе на территории тюрьмы. Они слышали, как стреляли в евреев, но не могли увидеть этого из окон своего дома. Выстрелы и крики раздавались весь день.
Отца Люси и ее брата забрали в Бригидки для эксгумации. Вечером отец вернулся: он выглядел ужасно. Ему удалось скрыться или в ванной, то в какой-то другой маленькой комнатке. Из своего убежища он мог видеть, как они приводили все новых евреев. Сначала их заводили внутрь для того, чтобы они выносили тела, но когда больше людей было уже не нужно, лишних ставили в углу и убивали. Люся поняла, что брат был среди тех, кого застрелили. [51]
События на Лонцкого подробно описаны Тамарой Браницкой. Когда она прибыла туда, то увидела еврейских женщин, стариков и детей, стоявших в углу у стены. На другом конце двора лежали горы мертвых людей, и евреев заставляли их сортировать. Они должны были переносить тела с одного места на другое.
В центре дворика были эсэсовцы и гестаповцы. Вместе с матерью и сестрами ее продержали около часа, хотя для них это время казалось вечностью. В конце концов мать собрала в кулак свою отвагу, подошла к офицеру и спросила на немецком, что с ними будут делать. Он ответил: "Мы поставим вас к стенке и расстреляем". Однако позже пришли высокопоставленные офицеры гестапо и приказали всем женщинам и детям идти домой.
На обратном пути прохожие продолжали швырять в них камни. Мать подняла руку, чтобы защитить сестру - в нее попал камень, из руки брызнула кровь. Наконец, им удалось добраться домой. [52]
Матильда Вышницкая с семьей была на Лонцкого. Первым забрали ее отца. Через полтора или два дня его привели домой без сознания. От него несло трупным смрадом. Он оставался в таком состоянии очень долго, нервные движения и крики были единственными признаками того, что он еще жив. Их с мачехой тоже забрали. Уже на месте их спас украинский милиционер, который был братом школьного друга [53] - те, кто имел возможность наносить вред, могли также и спасать.
Согласно еврейским источником, немецкий офицер остановил насилие толпы на Лонцкого. Немецкий сержант пытался защитить еврейских рабочих, когда толпа на крышах требовала их смерти. Толпа успокоилась только после вмешательства немецкого офицера, который прокричал с упреком в голосе: "Мы же не большевики в конце концов!" [54]
По свидетельствам одного еврея, которого заставляли работать в Замарстыновской тюрьме, туда принесли пулемет, и еврейских мужчин несколько раз заставляли выстраиваться у стены. Однако каждый раз высокопоставленные функционеры гестапо предотвращали казни. [55]
Вермахт подавил погром вечером первого июля, хотя отдельные случаи насилия случались еще в течение следующих нескольких дней.
Независимо от погрома как такового в последующие дни немцы осуществляли систематические убийства - вероятно даже, по прямому приказу Гитлера. [56]
Эти убийства отличаются от погрома прежде всего тем, что в этом случае толпа не была привлечена к процессу. Операция осуществлялась немецкой айнзатцгруппой СС при содействии украинской милиции правительства Стецько.
Солдат айнзатцгруппы Феликс Ландау 3 июля 1941 года писал в своем дневнике, как он участвовал в казни пятисот "беззащитных мужчин - даже если они были просто евреями." [57]
Эдварда Спайсера задержали для казни во время облавы на евреев. Далее следует несколько сжатое, отредактированное изложение его показаний:
“[Через несколько дней после погрома] недалеко от собственного дома меня задержала группа украинцев, и отправили к месту сбора возле железнодорожной станции. Сначала они били нас всеми возможными способами, далее они сталкивали нас с лестницы, пока внизу из людей не образовывалась куча из 5-6 человек высотой.
Так мы лежали где-то около часа, потом они сказали нам снова подняться. Они выстроили нас в ряд, далее снова били, а потом заставили маршировать к [...] какому-то большому сооружению, я думаю, это была хоккейная арена. Они заставили нас лежать на земле лицом вниз. Кто-то ударил меня по голове.
Мы должны были лежать с вытянутыми руками до самого утра. Ночью, если кто-то шевелился, они его убивали прикладом винтовки. Там лежали только мужчины. Следующий день выдался жарким. Они не давали нам воды. Никакой еды - забудьте об этом.
Далее они забирали людей группами - якобы для выполнения работ. Они отобрали группу из примерно сорока человек. Их всех строили, а мы завидовали этим людям потому, что они идут на работу. Тем временем мы увидели ужасную картину. Немцы забивали эту группу прикладами.
Гражданские украинцы приходили туда только для того, чтобы помочь немцам нас бить. Они использовали деревянные палки, похожие на бейсбольные биты. Затем людей забирали грузовиками. Следующую ночь мы провели так же - вниз лицом. Утром опять приехали грузовики. Некоторые украинцы приходили с лопатами и подобными инструментами.
Я не мог поверить, что люди могут совершать такие вещи с себе подобными. Я никогда не видел подобных ужасов. На следующий день они снова забирали людей на грузовиках. Я пытался залезть на грузовик, но немецкий офицер СС взял меня за шкирки и не дал сесть на машину.
Когда он отвернулся, я снова попытался проскользнуть. Но он снова не дал мне этого сделать. Тогда я слабо понимал, что всех [кого забирали грузовиками] расстреливали. А украинцы копали траншеи. Насколько я знаю, тогда было убито более двух тысяч заложников [...].
Как удалось выжить? Они внезапно остановились и начали выгружать людей. Один из конвоиров сообщил, что нас отпускают. Но потом он сказал, что они хотят поиграть с нами в одну игру: Вы должны будете вставать и падать. Auf, lauf, hinlegen. Auf, lauf, hinlegen. [58]
Только тогда я увидел украинцев в штатском. Они заставляли нас бегать кругами, и немцы и украинцы били евреев - я видел, как многие из них падали на землю либо мертвыми, либо без сознания.
Мне повезло, я успел заметить немца с маленькой палкой, поэтому бегал вокруг него. Он бил меня, но на самом деле я вообще не чувствовал боли. В такие моменты на тебя находит какое-то оцепенение. Затем они нас отпустили, разрешили покинуть это место. Тогда мне было двадцать два года. Мой путь домой был медленным и болезненным. [59]
Украинцы, сотрудничавшие с немцами во время этих казней, на самом деле были не гражданскими, а членами милиции, просто лишь некоторые из них носили униформу.
2 июля 1941 года украинская милиция во Львове была оперативно подчинена немецкому СС. По словам профессора Ганса Иоахима Бейера, который занимал высокий пост в службе безопасности (СД) города и был связан со зверствами против поляков и евреев, милиции поручили "наводить порядок внутри города". [60]
Украинский активист Константин Паньковский, который много общался с Бейером, [61] также упоминает о подчинении милиции во Львове СС по состоянию на 2 июля, и что "немцы немедленно начали использовать милицию в своих собственных целях, особенно когда это касалось антиеврейских вопросов". [62]
Подробный рассказ одного еврея, которому удалось выжить, недвусмысленно указывает на украинцев, причастных к этим событиям, как на членов милиции. [63] Даже несмотря на то, что милиция была подчинена айнзатцгруппе, Стецько считал ее силой на службе его украинского правительства. [64]
Согласно оценкам львовского Юденрата, две тысячи евреев исчезли во время погромов и казней в течение первых дней июля 1941 года [65], но во внутренних немецких отчетах по безопасности от 16 июля говорится, что тогда "полиция задержала и расстреляла 7000 евреев". [66]
В случае массовых убийств часто бывает сложно сделать корректный подсчет количества жертв. На этот раз мы можем исходить из того, что Юденрат мог недооценить количество жертв, потому что они считали лишь тех евреев, об исчезновении которых было известно точно; некоторых могли просто не учесть.
Однако немцы, наоборот, могли преувеличить количество жертв для того, чтобы показать, насколько преданно они выполняли свой долг. В любом случае, ясно, что в начале июля во Львове погибли тысячи евреев.
Днепр! Вставай!
ЧАСТЬ 1.
-------------
Холокост. Львовский погром 1941 года: Немцы, украинские националисты и карнавальная толпа
В воскресенье, 27 января, мир отметил Международный день памяти жертв Холокоста. Эта дата знаменует годовщину освобождения от нацистов концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау советскими войсками в 1945 году. Об одной из страниц Холокоста - статья Джона-Полка Химки, канадского ученого-историка, опубликованная в Canadian Slavonic Papers 53.2-4 (June-December 2011).
...От редакции “Історичної правди”: Конкурс "Книга года BBC" выиграл исторический роман Юрия Винничука, в значительной мере посвященный Холокосту во Львове. По этому случаю ІП перевела научную статью канадского историка Джона-Пола Химки, посвященную погрому июня-июля 1941 года во Львове.
Те события часто используются в политике. С форума на форум кочует мифическая цитата о причастности к погрому батальона "Нахтигаль": "Они взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава гимнастёрок, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен. Словно бесноватые, громко икая, с пеной на устах, с выпученными глазами неслись они по улицам Львова. Каждый, кто попал им в руки, был жестоко казнен".
Поэтому очень важно услышать о том, что было летом 1941 года, от ученого, который работал с архивами и каждое утверждение подкрепляет ссылкой на источник.
Некоторые вещи могут быть неприятными для тех, кто верит в непогрешимость ОУН. Но не спешите обвинять редакцию и автора в сотрудничестве с Кремлем, Моссадом и т.д.. Это же не КГБ и не Моссад убивал людей 1 июля 1941 года. И этот факт не отменяет героизм националистов в поздней борьбе с нацизмом и сталинизмом. Поляки этот путь уже прошли - и ничего плохого с Польшей не произошло.
Если мы будем прятать голову в песок, неприятные факты никуда не исчезнут. А если этими фактами не займутся украинские историки, ими будут заниматься другие, как об этом написал еще один автор ІП из Канады Тарас Курило.
Англоязычный оригинал статьи Джона-Полка Химки опубликован в Canadian Slavonic Papers 53.2-4 (June-December 2011). Перевод сделан и печатается с разрешения редакции. -
-----------------------
Погром во Львове в 1941 году: Немцы, украинские националисты и карнавальная толпа
После выхода книги Яна Гросса "Соседи", где описывается жестокое убийство еврейских жителей маленького городка в Польше их соседями-неевреями, расследования случаев анти-еврейского насилия лета 1941-го переместилось на передний край исследований Холокоста.
Вспышка массовых погромов и убийств в восточных областях Польши и странах Балтии, похоже, кое-что говорит о соображениях немцев в первые дни войны против СССР, когда они проводили свою смертоносную политику в отношении евреев.
Однако очень трудно определять ответственность различных действующих лиц этих кровавых событий. Отсюда вытекает необходимость изучения этих событий на микроуровне - в надежде, что в конечном итоге проявятся четче их общие черты [1 - здесь и далее смотри примечания под соответствующим номером конце текста - ІП].
В этой статье рассматриваются детально погром и убийства, имевшие место во Львове, в Восточной Польше / Западной Украине, в начале июля 1941 года.
После общего обзора хода погрома и казней, которые осуществлялись как следствие погрома, в этой статье рассматриваются отдельные участники события: а) украинская националистическая милиция, чья роль в погроме была наиболее четко задокументирована б) толпа, которая способствовала насилию и придал ему четкие черты; в) немцы, чью роль трудно установить достоверно и точно.
Ход погрома
Накануне Второй мировой войны Львов был многонациональным городом. В 1939 году поляки составляли незначительное большинство его населения (157,490 тыс. из 312,231 тыс. всего населения, то есть чуть больше 50%), за ними следовали евреи (99,595 или 32%) и украинцы (49,747 или 16%). [2]
В результате войны национальный состав города изменился радикально: евреев убивали, поляков депортировали, и к тому же произошел приток россиян.
В начале войны Львов был в составе Польши, но с сентября 1939-го и до конца июня 1941 года он управлялся советской властью и вошел в состав УССР. 30 июня 1941-го, когда немцы захватили город, власть во Львове вновь сменилась.
Погром во Львове проходил на фоне провозглашения в городе украинского государства, которое произошло в первый же день немецкой оккупации - к этому вопросу мы вернемся позже.
Другим важным контекстуальным обстоятельством Львовского погрома 1941 года было обнаружение тысяч полуразложившихся трупов политических заключенных, которые были убиты НКВД в предыдущие дни, когда советы осознали, что стремительное немецкое наступление не дает возможности эвакуировать тюрьмы. [3]
Когда в понедельник, 30 июня немцы входили в город, из горящих тюрем доносился запах не захороненных трупов. Среди жертв было много украинских националистов. Немцы заставляли евреев получать трупы и выставляли тела для общественного осмотра. Родственники заключенных искали среди трупов своих родных.
Трупы были найдены в трех тюрьмах: тюрьме на ул. Замарстыновской, "Бригидки" и тюрьме на Лонцкого. Эти три тюрьмы стали главными местами погрома. Тюрьма на ул. Замарстыновской и "Бригидки" располагались вблизи еврейского квартала во Львове.
Представители немецкой армии уже во второй половине 30 июня сообщали, что население Львова обратило свой гнев на убийц из НКВД против "евреев, живущих в городе, которые всегда сотрудничали с большевиками". [4]
В тот же день еврейские мужчины были согнаны на так называемые "тюремные работы" - раскапывать и выносить тела убитых в тюрьмах. В последующие дни евреев использовали и для других задач.
Привлечение евреев для работ было общепринятым во время погромов и антиеврейских инциндентов в оккупированной нацистами Европе. [5] 30 июня во Львове около десяти евреев были вынуждены помогать украинским националистам в книгопечатании. [6]
Немецкие войска заставляли евреев приводить в порядок улицы после бомбежки. [7] Выжившие евреи вспоминали, что их также заставляли убирать в домах и чистить туалеты. [8]
Иногда принуждение к работе обращалось смертельными случаями. Чеслава Будынска, ее сестра и соседская девочка были взяты немцами для работы на поле боя. Их били и толкали, пока они выполняли порученную работу. Другие так же были привлечены к работе, включая мужчин - всего около 150 человек.
Позже немцы согнали мужчин к ближайшему водоему, заставляя их заходить в воду все глубже и глубже. Один из немцев при этом топил людей багром. Женщины были свидетелями этого, но сделать ничего не могли. [9]
Во вторник 1 июля Львов стал свидетелем полномасштабного погрома. В этой статье я использую дефиницию Рауля Гилберга: "Что такое погромы? Это короткие вспышки насилия в обществе против еврейского населения”. [10] В тот день насилие приобрело формы ритуала: евреев - мужчин и женщин - выгоняли убирать улицы, евреек унижали в одиночку, а евреев заставляли выполнять действия, которые связывали их с коммунизмом.
Львовский погром 1941-го имеет общие черты с более ранним погромом, устроенным в ноябре 1918 года польскими солдатами и городскими жителями. В нем также применялись методы и ритуалы анти-еврейских акций, происходивших в других местах оккупированной нацистами Европы.
Так же, как во Львове в 1918-м [тогдашний ноябрьский погром произошел после ухода из города частей ЗУНР, евреев наказывали якобы за их поддержку украинцев, хотя официально они держали нейтралитет в польско-украинском противостоянии, в целом погибло 50-150 евреев и около 270 украинцев - ІП], в Вене в марте 1938-го, в разных местах Польши 1939-го, в 1941 году во Львове евреев насильно выгоняли чистить улицы.
Целью было заставить евреев, которые были успешными в свободных профессиях и в бизнесе, выполнять унизительную физическую работу. Как заметил один из выживших: "Это было очень унизительное ощущение - когда доктора и профессора чистили улицы с лопатами в руках..." [11].
По воспоминаниям одной девочки, немцы и украинци заставили ее соседку взять свою зубную щетку и чистить ею улицу. Также они заставили одного из евреев убирать конский навоз с улиц своей шляпой [12]. Судя по фотографиям, неевреев во Львове развлекало, как евреи чистят улицы. В определенной степени погром был карнавалом.
Одной из характерных особенностей погрома было плохое отношение и унижение еврейских женщин. Сцены на улице Замарстыновской были сняты немецкими фотооператорамі [13]; есть также фильм об этом жестоком обращениі [14].
Подобные прецеденты уже были во время погромов в оккупированной нацистами Польше.
В декабре 1939-го в Кракове насильно раздевали евреек [15] - и многие члены ОУН (особенно те, которые должны были вскоре стать костяком бандеровского движения) в это время были в Кракове, пережидая советскую оккупацию Западной Украины. Нет оснований подозревать оуновцев в участии в тех инцидентах, но они вполне могли быть свидетелями событий.
Во время Пасхального погрома в Варшаве в 1940-м подростки охотились за еврейками с целью ограбления [16]. Очевидно прецедентом погрома, случившегося во Львове в 1941-м, был погром во Львове в 1918-м. Свидетель погрома 1918 года Йозеф Тененбаум пишет: "Женщины были вынуждены раздеваться и стоять голыми на радость жестокой толпы" [17].
Во Львове 1941-го женщин толкали, пинали, били в лицо и другие части тела палками и подручными предметами, таскали за волосы, перебрасывали от одного погромщика к другому. Многих раздевали догола и показывали толпе. За некоторым гнались по улицам [18].
Роза Московиц имела школьную подругу, которая стала коммунистической активисткой. Толпа схватил ее, отрезал волосы и гнал по улицам, голую, с криками. Девушка вернулась домой и покончила с собой [19].
Поляк, который спасал евреев, вспоминает о 12-летней еврейской девочке, которую бил цепью "хлоп, здоровый как Геркулес" [20]. Неудивительно, что сообщалось и об изнасиловании. [21]
Беременных женщин били и пинали в живот [22]. Участники погромов раздели двадцатилетнюю еврейскую девушку, вонзили в ее влагалище палку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму на Лонцкого, где в то время проводились "тюремные работы". [23]
Также женщин обворовывали. [24] Роза Вагнер рассказывала даже, что видела проституток, которые вместе со своими сутенерами требовали обувь и одежду у еврейских женщин. [25] Жертв выбирали наугад, лишь бы они были евреями. [26]
Погром первого июля сопровождался антикоммунистическими представлениями и ритуалами. Лариса Крушельницкая, известный украинский интеллектуал и мемуарист, запомнила огромный плакат с портретом Сталина у главпочтамта. Вместе с матерью она наблюдала, как его снимают. Тогда ей было почти тринадцать, и она хорошо помнит, как люди радовались, что советские ужасы, наконец, закончились.
Немецкая кинохроника освобождения Лемберга очевидно изображает эту самую сцену, в которой видны огромная толпа - люди действительно веселятся и аплодируют. После этого, вспоминает Крушельницкая, все начали топтать плакат. [27]
Десятилетняя еврейская девочка в тот день также была у почтамта, но запомнила совсем другую сцену: "Перед почтой стояли люди с лопатами, а украинцы били их и кричали "Юде! Юде!"" [28] Каждая девочка зафиксировала в памяти ту картину, которая отражала его собственную позицию и перспективу.
Жертвы еврейских погромов стали частью антикоммунистических ритуалов. Один поляк вспоминает, как евреев во Львове заставляли ходить строем по четыре человека, петь российские маршевые песни и выкрикивать лозунги, возвеличивающие Сталина. [29]
Еврейский свидетель подтверждает: она видела, как толпа окружила группу из двух или трех сотен молодых еврейских мужчин и женщин, которых заставляли петь "русскую коммунистическую песню "Моя Москва" с поднятыми вверх руками. [30]
Еще один свидетель, украинка, заметила у цитадели украинцев, сопровождавших где-то около сотни людей, заставляя их кричать "Мы хотим Сталина!" [31]
Тем летом подобные ритуалы проводились везде. B Коломые, в 165 км юго-западнее Львова, памятники Сталину и Ленину были уничтожены. Украинцы насильно заставляли одного из евреев вставать на один из пустых пьедесталов, тогда как другие должны были кричать: "Сталин, ты идиот!" [32]
На погромы евреев собирали украинские милиционеры. Для того, чтобы найти евреев для Замарстыновской тюрьмы и Бригидок, они дом за домом прочесывали еврейские кварталы. [33]
Чтобы набрать евреев для эксгумации и издевательств на Лонцкого, ополченцы задерживали их прямо на улице. Аресты на улице Коперника, которая протянулась от центра города и почтамта к тюрьме на Лонцкого, хорошо задокументированы на фотографиях. [34]
Во Львове - как и по всей Галичине в течение первых дней немецкого вторжения [35] - еврейских мужчин заставляли эксгумировать трупы жертв НКВД; во время работ их унижали, били и даже убивали. Трупы во Львове эксгумировали и выставляли на всеобщее обозрение уже 30 июня, а 1 и 2 июля процесс продолжался. [36]
Хотя очевидцы расходятся в датах, но, осуществив анализ имеющихся свидетельств, я склонен считать, что тюремные работы продолжались в течение трех дней, но публичный погром происходил лишь в один день, 1 июля.
На евреев нападали, когда их конвоировали в тюрьмы 1 июля. Еврейская девочка стала свидетелем того, как маленькие ребята били евреев, которых сопровождали в Бригидки, метлами, щетками и камнями. [37]
Тамара Браницкая рассказывала, что ей и членам ее семьи приказали держать руки вверх в течение тех 10-15 минут, когда они шли в тюрьму на Лонцкого. Когда они шли по улице, люди бежали впереди и били их палками по голове. Кроме того, толпа выламывала из тротуара мостовую, чтобы иметь возможность бросить чем-то в своих жертв, сопровождая свои действия оскорбительными выкриками.
"Никто не пытался помочь, - вспоминает Браницкая. - Наоборот, толпа словно получала несказанное удовольствие от всего этого". [38]
Свидетельства очевидцев [39] и фотографии [40] показывают, что некоторые евреи были вынуждены ползти в тюрьмы на четвереньках. Лешек Аллерганд рассказывал, как сотни людей проползли на коленях три километра в тюрьму на Бригидках, и все это время их толкали и били. [41]
Хотя считается, что к работе в тюрьмах отбирали лишь еврейских мужчин, но существуют свидетельства, что там были также женщины и дети. [42]
В целом большинство сходится на том, что трудоспособных мужчин привлекали непосредственно к работам по эксгумации, тогда как женщин и стариков приводили в тюрьмы исключительно для того, чтобы над ними поиздеваться.
Тем не менее, женщины все же вынуждены были обмывать трупы. Маленьких детей обычно (хотя и не всегда) [43] щадили.
Эту ситуацию очень хорошо показано на фотографии из коллекции Дэвида Ли Престона. Лиц не видно, но человек, одетый в костюм и уличную обувь, выкапывает тело с помощью лопаты. Очевидно, что его забрали прямо с улицы. Около него стоит человек в характерных сапогах и штанах; мы видим лишь его ноги, но можно предположить, что он был в униформе.
На обороте фото, сделанном солдатом для собственных нужд, читаем надпись: "Еврей на эксгумации кровавых жертв." [44] Есть кадры, на которых еврейские женщины очищают грязь с трупов мокрым ветвями. [45]
Многих еврейских мужчин, которых набирали на работу в тюрьмах, убивали сразу после того, как они выполняли свою задачу. Многочисленные фотографии изображают жертв тюремных работ, хотя их время ошибочно интерпретируют как фотографии жертв НКВД. [46]
Мы можем взять как пример фото внутреннего двора тюрьмы на Бригидках из коллекции Престона:
Трупы евреев во дворе тюрьмы "Бригидки". На обороте фото есть надпись "Bluthof Lemberg", т.е. "Кровавый двор Львов"
В отличие от трупов жертв убийств НКВД, которые раскладывали аккуратными рядами, на этой фотографии тела просто хаотично набросаны в кучу. На людях с фотографии Престона достаточно светлая одежда - особенно поражают белые рубашки, в то время как одежда на фотографиях жертв НКВД - грязная и серая.
На переднем плане фото Престона на одном из убитых есть подтяжки - если бы это был узник НКВД, их бы не позволили носить. Также видно длинные палки и другие орудия, которые жертвы-евреи использовали для эксгумации тел жертв НКВД. [47]
Мужчина по фамилии Гольд, который записывал события во Львове после прибытия немцев, слышал, что около часа тридцать - двух часов дня первого июля около тридцати человек были казнены на Бригидках. [48]
Герман Кац вспоминал, как его тогда поставили в шеренгу, чтобы застрелить. Он был сорок восьмым; сорок седьмого уже казнили; немецкий солдат уже прицелился в него, когда подошел офицер и сказал: "На сегодня хватит". Его и других людей, которым посчастливилось выжить, заставили копать могилы для тех, кого казнили. [49]
Курт Левин оставил подробное описание своих впечатлений от "тюремных работ" в тюрьме на Бригидках. Он описал случаи жестокого избиения как со стороны немцев, так и со стороны украинцев.
Один украинец особенно врезался в память Левина. Элегантно одетый в красивую вышиванку, он бил евреев железной палкой. С каждым ударом в воздух взлетали куски кожи, иногда - ухо или глаз. Когда палка сломалась, он нашел огромную обугленную дубину и проломил ею череп первого же еврея, который попал ему под руку - мозги разлетелись во все стороны и попали на лицо Левина и его одежду.
Левин стал свидетелем того, как немцы расстреляли большое количество евреев. Он должен был беспомощно наблюдать за тем, как убивали его отца, раввина. Немцы постоянно фотографировали жестокие сцены, что было для него особенно унизительным.
Левин видел, как генерал, застрелив девятнадцатилетнего парня, провозгласил: "работы завершены". Он имел в виду, что больше на Бригидки не нужно приводить новых жертв.
Украинская милиция пошла домой, но гестаповцы продолжали издеваться над евреями, а некоторые из них пошли добивать раненых. Затем, пишет он, приехали "солдаты бандеровской легиона" (т.е. батальона "Нахтигаль" - об этом мы поговорим дальше) и начали избиение евреев с новой силой.
Около девяти часов вечера оставшихся выгнали с территории тюрьмы пинками и ударами. Им приказали вернуться к работе в четыре часа утра следующего дня. "Из двух тысяч человек осталось чуть меньше восьмидесяти." Из дома Левина забрали тринадцать человек - вернулись только трое. [50]
Люся Горнштейн жила прямо возле тюрьмы на Бригидках, ее дом фактически граничил с задним двориком тюрьмы, и ее семья могла слышать все, что там происходит. Первого июля Люся и ее мать видели немцев и украинцев в униформе на территории тюрьмы. Они слышали, как стреляли в евреев, но не могли увидеть этого из окон своего дома. Выстрелы и крики раздавались весь день.
Отца Люси и ее брата забрали в Бригидки для эксгумации. Вечером отец вернулся: он выглядел ужасно. Ему удалось скрыться или в ванной, то в какой-то другой маленькой комнатке. Из своего убежища он мог видеть, как они приводили все новых евреев. Сначала их заводили внутрь для того, чтобы они выносили тела, но когда больше людей было уже не нужно, лишних ставили в углу и убивали. Люся поняла, что брат был среди тех, кого застрелили. [51]
События на Лонцкого подробно описаны Тамарой Браницкой. Когда она прибыла туда, то увидела еврейских женщин, стариков и детей, стоявших в углу у стены. На другом конце двора лежали горы мертвых людей, и евреев заставляли их сортировать. Они должны были переносить тела с одного места на другое.
В центре дворика были эсэсовцы и гестаповцы. Вместе с матерью и сестрами ее продержали около часа, хотя для них это время казалось вечностью. В конце концов мать собрала в кулак свою отвагу, подошла к офицеру и спросила на немецком, что с ними будут делать. Он ответил: "Мы поставим вас к стенке и расстреляем". Однако позже пришли высокопоставленные офицеры гестапо и приказали всем женщинам и детям идти домой.
На обратном пути прохожие продолжали швырять в них камни. Мать подняла руку, чтобы защитить сестру - в нее попал камень, из руки брызнула кровь. Наконец, им удалось добраться домой. [52]
Матильда Вышницкая с семьей была на Лонцкого. Первым забрали ее отца. Через полтора или два дня его привели домой без сознания. От него несло трупным смрадом. Он оставался в таком состоянии очень долго, нервные движения и крики были единственными признаками того, что он еще жив. Их с мачехой тоже забрали. Уже на месте их спас украинский милиционер, который был братом школьного друга [53] - те, кто имел возможность наносить вред, могли также и спасать.
Согласно еврейским источником, немецкий офицер остановил насилие толпы на Лонцкого. Немецкий сержант пытался защитить еврейских рабочих, когда толпа на крышах требовала их смерти. Толпа успокоилась только после вмешательства немецкого офицера, который прокричал с упреком в голосе: "Мы же не большевики в конце концов!" [54]
По свидетельствам одного еврея, которого заставляли работать в Замарстыновской тюрьме, туда принесли пулемет, и еврейских мужчин несколько раз заставляли выстраиваться у стены. Однако каждый раз высокопоставленные функционеры гестапо предотвращали казни. [55]
Вермахт подавил погром вечером первого июля, хотя отдельные случаи насилия случались еще в течение следующих нескольких дней.
Независимо от погрома как такового в последующие дни немцы осуществляли систематические убийства - вероятно даже, по прямому приказу Гитлера. [56]
Эти убийства отличаются от погрома прежде всего тем, что в этом случае толпа не была привлечена к процессу. Операция осуществлялась немецкой айнзатцгруппой СС при содействии украинской милиции правительства Стецько.
Солдат айнзатцгруппы Феликс Ландау 3 июля 1941 года писал в своем дневнике, как он участвовал в казни пятисот "беззащитных мужчин - даже если они были просто евреями." [57]
Эдварда Спайсера задержали для казни во время облавы на евреев. Далее следует несколько сжатое, отредактированное изложение его показаний:
“[Через несколько дней после погрома] недалеко от собственного дома меня задержала группа украинцев, и отправили к месту сбора возле железнодорожной станции. Сначала они били нас всеми возможными способами, далее они сталкивали нас с лестницы, пока внизу из людей не образовывалась куча из 5-6 человек высотой.
Так мы лежали где-то около часа, потом они сказали нам снова подняться. Они выстроили нас в ряд, далее снова били, а потом заставили маршировать к [...] какому-то большому сооружению, я думаю, это была хоккейная арена. Они заставили нас лежать на земле лицом вниз. Кто-то ударил меня по голове.
Мы должны были лежать с вытянутыми руками до самого утра. Ночью, если кто-то шевелился, они его убивали прикладом винтовки. Там лежали только мужчины. Следующий день выдался жарким. Они не давали нам воды. Никакой еды - забудьте об этом.
Далее они забирали людей группами - якобы для выполнения работ. Они отобрали группу из примерно сорока человек. Их всех строили, а мы завидовали этим людям потому, что они идут на работу. Тем временем мы увидели ужасную картину. Немцы забивали эту группу прикладами.
Гражданские украинцы приходили туда только для того, чтобы помочь немцам нас бить. Они использовали деревянные палки, похожие на бейсбольные биты. Затем людей забирали грузовиками. Следующую ночь мы провели так же - вниз лицом. Утром опять приехали грузовики. Некоторые украинцы приходили с лопатами и подобными инструментами.
Я не мог поверить, что люди могут совершать такие вещи с себе подобными. Я никогда не видел подобных ужасов. На следующий день они снова забирали людей на грузовиках. Я пытался залезть на грузовик, но немецкий офицер СС взял меня за шкирки и не дал сесть на машину.
Когда он отвернулся, я снова попытался проскользнуть. Но он снова не дал мне этого сделать. Тогда я слабо понимал, что всех [кого забирали грузовиками] расстреливали. А украинцы копали траншеи. Насколько я знаю, тогда было убито более двух тысяч заложников [...].
Как удалось выжить? Они внезапно остановились и начали выгружать людей. Один из конвоиров сообщил, что нас отпускают. Но потом он сказал, что они хотят поиграть с нами в одну игру: Вы должны будете вставать и падать. Auf, lauf, hinlegen. Auf, lauf, hinlegen. [58]
Только тогда я увидел украинцев в штатском. Они заставляли нас бегать кругами, и немцы и украинцы били евреев - я видел, как многие из них падали на землю либо мертвыми, либо без сознания.
Мне повезло, я успел заметить немца с маленькой палкой, поэтому бегал вокруг него. Он бил меня, но на самом деле я вообще не чувствовал боли. В такие моменты на тебя находит какое-то оцепенение. Затем они нас отпустили, разрешили покинуть это место. Тогда мне было двадцать два года. Мой путь домой был медленным и болезненным. [59]
Украинцы, сотрудничавшие с немцами во время этих казней, на самом деле были не гражданскими, а членами милиции, просто лишь некоторые из них носили униформу.
2 июля 1941 года украинская милиция во Львове была оперативно подчинена немецкому СС. По словам профессора Ганса Иоахима Бейера, который занимал высокий пост в службе безопасности (СД) города и был связан со зверствами против поляков и евреев, милиции поручили "наводить порядок внутри города". [60]
Украинский активист Константин Паньковский, который много общался с Бейером, [61] также упоминает о подчинении милиции во Львове СС по состоянию на 2 июля, и что "немцы немедленно начали использовать милицию в своих собственных целях, особенно когда это касалось антиеврейских вопросов". [62]
Подробный рассказ одного еврея, которому удалось выжить, недвусмысленно указывает на украинцев, причастных к этим событиям, как на членов милиции. [63] Даже несмотря на то, что милиция была подчинена айнзатцгруппе, Стецько считал ее силой на службе его украинского правительства. [64]
Согласно оценкам львовского Юденрата, две тысячи евреев исчезли во время погромов и казней в течение первых дней июля 1941 года [65], но во внутренних немецких отчетах по безопасности от 16 июля говорится, что тогда "полиция задержала и расстреляла 7000 евреев". [66]
В случае массовых убийств часто бывает сложно сделать корректный подсчет количества жертв. На этот раз мы можем исходить из того, что Юденрат мог недооценить количество жертв, потому что они считали лишь тех евреев, об исчезновении которых было известно точно; некоторых могли просто не учесть.
Однако немцы, наоборот, могли преувеличить количество жертв для того, чтобы показать, насколько преданно они выполняли свой долг. В любом случае, ясно, что в начале июля во Львове погибли тысячи евреев.