В КНИГАХ О КНИГАХ..

Хочется мне еще коснуться книги «Обрыв» Гончарова. Самая суть — трагедия Веры — была мне непонятна. Прошла и мимо трогательной любви бабушки после падения Веры, может быть, потому, что за Веру я испытывала какую-то неловкость, некоторый стыд в выборе ее героя. Тип Марка произвел отталкивающее впечатление, вызвал ужасное отвращение. Неряшливая внешность сливалась с его внутренней сущностью и вызывала брезгливость.
" Забытая сказка. Письма об ушедшей любви. Об ушедшей России"М.В. Имшенецкая.

Последний роман «Дворянское гнездо» Тургенева окончательно свалил меня. Я вообразила себя Лизой, мысленно ходила в монашеском платье и остро переживала несчастную любовь за нее и Лаврецкого. Из даров любви я выбирала только страдание, целиком его воспринимала и истязала свою душу. Мои родители были обеспокоены.
" Забытая сказка. Письма об ушедшей любви. Об ушедшей России"М.В. Имшенецкая.

— Запомни, девочка, не каждая книга хорошо литературно, талантливо написана, книги надо читать с разбором. Дай мне слово, что ты будешь читать только по моему совету.
" Забытая сказка. Письма об ушедшей любви. Об ушедшей России"М.В. Имшенецкая.

Мы с Димой перечитали, кажется, всех классиков, а сейчас заканчивали Мельникова-Печерского «На горах» и «В лесах». На чтение тратили часа по два в день, сразу после обеда в комнате Елизаветы Николаевны, а она раскладывала пасьянс и любила эти чтения. Читали по очереди Дима или я. Интересен был обмен мнений, но это заняло бы много страниц, и для Вас, пожалуй, было бы скучно. Это скорее касалось нас двоих, мы все больше и больше роднились, если можно так выразиться. Понимать, чувствовать одинаково музыку, сходиться во взглядах, оценке и восприятии литературы — очень сближало.
" Забытая сказка. Письма об ушедшей любви. Об ушедшей России"М.В. Имшенецкая.

Но знаю о главной опасности телевизора — телеманы, как правило, перестают читать. Нейрофизиологи уже доказали, что за чтение и за просмотр картинок видеоряда отвечают разные участки мозга. И если чтение требует напряжённой аналитической работы, то перед телевизором человек расслабляется. Постепенно происходит та сложная перенастройка организма, когда атрофируется потребность в чтении, и учителя жалуются, что школьников лишь из-под палки заставишь читать. Один американский учёный даже сказал, что человечество сейчас возвращается в состояние племени «ням-ням», или в ту дописьменную эпоху, где отсутствует собранная в книгах мудрость веков.
"Михайлов день" Нина Павлова

Молодые люди, запомните — нельзя пить из мутных источников и плохие книги нельзя читать.
"Михайлов день" Нина Павлова

Я подошёл к книжному стеллажу. В заглавиях книг мне хотелось найти ключ к душе женщины, которая выбрала их и читала.Небольшая библиотека, уместившаяся на четырех полках, была на удивление эклектична. Здесь стояли труды по истории Древней Греции, по философии и космологии, книги о поэзии и драме. Переведенная на итальянский «Пармская обитель» Стендаля соседствовала с «Мадам Бовари» на французском, произведения Томаса Манна и Шиллера на языке оригинала – с книгами Джуны Барнс[80] и Вирджинии Вулф на родном языке этих писательниц. Я взял «Песни Мальдорора» Изидора Дюкасса]. Уголки многих страниц были загнуты, поля пестрели примечаниями, сделанными почерком Карлы. Немецкий перевод «Мертвых душ» Гоголя также изобиловал ее комментариями. Она поглощала, пожирала книги, они были все в следах и шрамах, оставленных ее рукой.
«Шантарам» Грегори Дэвид Робертс

Псалтирь несла в себе музыку древности, удивительный ритм и мелодику внутреннего звучания, особенно в церковно-славянском текстовом варианте. Нечто огромное и мощное, независимое от времени и языка, от места и опытности читающего, от прочих всех в других вопросах весьма значимых обстоятельств, подобное всемирному океану, лениво дремлющему и кажущемуся почти «ручным», но вдруг просыпающемуся и являющему свою неизмеряемую силу в смывающих целые города цунами, в рождении и гибели вулканов и островов, — таилось в этой необъятной книге, четвёртую тысячу лет служащую боголюбивым людям надёжным «разговорником» с Богом.
"Селафиила" Александр Торик

"В самом деле, что может быть лучше - сидеть вечером с книжкой у камина? Горит лампа, в окна стучится ветер... - Ведь правда? - пристально глядя на него широко раскрытыми чёрными глазами, спросила Эмма. - Ни о чём не думаешь, часы идут, - продолжил Леон. - Сидя на месте, путешествуешь по разным странам и так и видишь их перед собой; мысль, подозреваемая воображением, восхищается отдельными подробностями или же следит за тем, как разматывается клубок приключений. Ты перевоплощаешься в действующих лиц, у тебя такое чувство, точно это твоё сердце бьётся под их одеждой" Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

"Вам случалось находить в книге вашу собственную мысль, но прежде недодуманную вами, какой-нибудь неясный образ, теперь как бы возвращающийся к вам издалека и удивительно полно выражающий тончайшие ваши ощущения? - Мне это знакомо, - подтвердила Эмма." Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

"- Вот почему я особенно люблю поэтов, - сказал Леон. - По-моему, стихи нежнее прозы - они трогают до слёз. - А в конце концов утомляют, - возразила Эмма. - Я, наоборот, пристрастилась за последнее время к романам, к страшным романам, к таким, от которых не оторвешься. Я ненавижу пошлых героев и сдержанность в проявлении чувств, этого и в жизни довольно." Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

"- На мой взгляд, если художественное произведение вас не волнует, значит оно не достигает истинной цели искусства. Так отрадно бывает уйти от горестей жизни в мир благородных натур, возвышенных чувств, полюбоваться картинами счастья! Здесь в глуши, это моё единственное развлечение" Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

" - Сделайте одолжение, сударыня, берите книги у меня, - расслышав её последние слова, обратился к ней фармацевт, - моя библиотека в вашем распоряжении, а в ней собраны лучшие авторы: Вольтер, Руссо, Делиль, Вальтер Скотт, Отголоски фельетонов и прочие. Потом я получаю периодические издания, в том числе ежедневную газету Руанский светоч" Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

"Она выписала дамский журнал Свадебные подарки и Сильф салонов. Читала она там всё подряд: заметки о премьерах, о скачках, о вечерах, её одинаково интересовали и дебют певицы и открытие магазина. Она следила за модами, знала адреса лучших портных, знала, по каким дням ездят в Булонский лес и по каким - в Оперу. У Эжена Сю она изучила описания обстановки, у Бальзака и Жорж Санд искала воображаемого утоления своих страстей. Она и за стол не садилась без книги; пока Шарль ел и разговаривал с ней, она переворачивала страницу за страницей. Читая, она всё время думала о виконте. Она устанавливала черты сходства между ним и вымышленными персонажами." Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

"По делам службы мне пришлось отлучиться из города. Лишь где-то около полуночи я отпер своим ключом. Жена сидела в комнате и с увлечением читала. - Привет, - сказал я. Она оторвалась от книги и ответила: - Привет. Вздохнула и захлопнула книгу. Я сел напротив неё. - Как жизнь? - спросил я. - Чудесно. Целый день была одна. Делала что хотела и как хотелось. А в добавок и вечером одна. Это ли не блаженство? Немного поела. Не слишком утруждаясь. За едой почитала газету. Тихо-спокойно вымыла посуду. Заварила чай. А потом уютно уселась с книжечкой... - Она бросила на книгу грустный взгляд. Как не похоже это на приём, которого я ожидал! Я принужденным тоном сказал: - Ну и читай себе. - Что ты, как можно. - Почему же? Она пожала плечами. - Ты же дома, - просто ответила она." Симон Кармиггелт "После стольких-то лет"