«Союз «Чернобыль» на Западе Москвы» Николай Николаевич Хомяков
Да..., эта Ваша ссылка на сайт "Вертолетчики. ру" по моей персоне - полковнику Хомякову Н.Н.
Чернобыль - второй состав ОГ УНХВ генерал-полковника Владимира Карповича Пикалова. Владимир Карпович называл меня "мои глаза над блоком" - после полетов ежедневно с 21.00 до 22.00 он звонил и я ему докладывал об обстановке над блоком и вокруг него, о своих личных наблюдениях и мыслях.
Сложилось так, что от химвойск я был единственным дипломированным специалистом по реакторам - выпускник Московского инженерно-физического института со специализацией по физике и теории ядерных реакторов, по причине чего Холстов Виктор Иванович, в то время подполковник - заместитель начальника училища по учебной и научной части, предложил начальнику училища Шевцову Владимиру Константиновичу направить меня вместе с начальником учебной части подполковником Лукьяновым Анатолием Васильевичем в Чернобыль - это второй заезд офицерской группы от СВВИУХЗ в "особую зону" - ЧАЭС с проживанием в г. Чернобыль. Это как раз в целях его и его л/с я сделал пролет на высоте 3 м над парогенераторным цехом, об этом сказано на сайте "Вертолетчики. ру". Они были первыми, кто выходил на крыши ЧАЭС, потом уже спустя время были роботы и "крышные коты". Выход Лукьянова был первым - никто не знал что их там ждет. Перед выходом группы утром я решил провести разведку - ведь я в небе был сам себе командир, да и способы и методы работ я определял сам: от меня всем нужен был только результат - радиационная обстановка над блоком и в районе блока, а как я это буду делать и чем мерить никого не интересовало. Это интересовало только, на тот момент подполковника Саликова Владимира Андреевича http://www.moovso.ru/shownews/3311/ Светлая ему память!!! Я ему в его лабораторию отдавал пробы отснятые над блоком на "фильтры Пятрянова", которые он отправлял в НИИ Хлопина и Семипалатинск. У нас с ним сложились потом дружеские отношения, которые потом остались на всю жизнь. После полученной мною интересной информации от работников станции, которые работали на станции, но не попали в "аварийную смену", я как физик-ядерщик предложил Владимиру померить выброс на плутоний. Прикинули методику замера, взяли гдэровский РАМ, прилипили фолгу от шоколадки на зонд и вперед. Утром едем с ним на мой борт на "Кубок-1", Борт уже подлетает с Гончаровска чтоб подобрать меня. Командиру борта объясняю, с нами полетит Владимир. Нам надо лететь с открытыми шторками двери операторской кабины. Командир говорит инструкциями и конструкцией это не предусмотрено - с открытыми шторками датчики безопасности не дадут войти турбинам двигателей в режим взлета. Я говорю: "Володя, тыж орденаносец - афганский комэск: у тебя не может быть слова нет. Тыж мне говорил при прикидках, что на крессерской с первого захода на высоте 3 метра над крышей - можем грохнуться. Не грохнулись - зато люди пошли на крышу, волнуюсь, но со спокойной душой - жить будут. Все что мы тут творим в небе над блоком ни в одной инструкции нет... То что мы делаем с тобой над блоком никто никогда в мире не делал. Запомни - это не мои слова, это слова бонзаев с Госкомиссии и самого академика Легасова. " Техник борта говорит: " Командир - можно отсоединить тяги приводов шторк, заблакировать датчики закрытия и блокировки - электронику борта обманем..." Так и порешили: быстренько сорвали контровку, открутили болты, заблокировали датчики, придавили парашутными чехлами нижнюю створку, чтоб при замерах не вывалится с борта, командир дал жару на гашетку: вуаля набирают уверенно обороты - борт напрягается готовым взлететь. Борт техник по установленной мною традиции остается на земле, мы с Саликовым на борт, взлет - курс на блок. Я пристегиваюсь фалом к стойке приборов - зонд в руках, Владимир работает с прибором, проходим на высоте 40 метров над блоком я наклоняюсь над шторкой и высовываю зонд. Повторяем еще два раза: для чистоты эксперимента.
Ясное дело о дозах не думаем - азарт реализации идеи, экипаж дозами вообще не заморачивается - для них это как "жизнь на Марсе" (я им еще тогда не проводил, как я его им назвал потом образцово показательный "выход на радиационный бенефис - " мимо трещины в блоке на "Рыжий лес"). Сели, бежит техник. Выгружаемся с борта, все улыбаемся, он нам четверым: "Блин, я ту уже оху....й все ногти обгрыз у себя на ногах: после взлута осенило - борт идет на блок с отключенной автоматикой, а я на земле и в случае чего даже не с могу помочь. А..., они прошли раз над блоком, смотрю заходят на второй круг, на третий - я уж думал хоть бы сели... " "Командир говорит не бузи - а..., c вас химдым при возможности причитается". После обеда я опять с экипажем пошел на блок. Вечером, с Владимиром посчитали - результат: по прикидкам вылетело около 500 кг плутония, которого там не должно было быть по определению. Доложили по команде. Утром подваливает КГБшник и спрашивает: "Это ты с Саликовым нашел 500 кг". Говорю, да. Отвечаю да. Говорит: "Так забудь об этом, иначе это будет последний твой и Саликова день службы." Через дней десять прилетел Ми-8 с америкосами и своей аппаратурой, в том числе спектрометром. Мне поставили задачу лететь вместе с ними и вести замеры, вроде как перепроверять их измерения. Я говорю отцам командирам: "А как я их измерения перепроверю - у меня борт оборудован экспериментальным измерителем экспозиционной мощности дозы и я могу мерить только мощность дозы, а у них спектрометр - они будут мерить изотопный состав. А изотопный состав они будут мерить не просто так - они видимо ищут определенные изотопы, радиоактивные нуклиды выброса." Ответ: "Что ты мне тут про свои нукледы-изотопы рассказываешь. Умный что ли - отправлю в Нукус служить, вот там и будешь про нукледы рассказывать". Полетели параллельными курсами на одной высоте и скорости, вроде как измеряем - типа готовлюсь к Нукусу. Смешно все это, я тогда был двухгодичником, только отслужившим чуть более года. Сели. Подходит америкоский оперетор аппаратуры и спрашивает: "На какой аппаратуре измеряете?" Что я ему мог сказать. Что я "голый" перед ним и вообще я в Нукус? Я отвечаю: "на финском анализаторе изотопов LP-4500". Он просто выпучил глаза - у нас на борту вертолета стоит анализатор изотопов? Я его подвел к борту и небрежно махнул на стойку с газоанализатором, которая стоит на борту боков в выходу. Он спрашивает: "Спектр плутония видел?" Я говорю: "Да. ПВМ выдала пересчет около 500 кг". Он спрашивает: "Ваша аппаратура позволяет в реальном масштабе времени делать пересчет с учетом массы изотопов?" Отвечаю, что да. Он: "А наши алгоритмы не позволяют это сделать." Вот так в Докладе Легасова и МЭГАТЭ появилось понятие "Черная зона". Никто меня не отправил в Нукус и не уволил, но и спасибо не сказал за защиту чести Родины перед амерекосами... В ходе работы, случайно, при заходе после полетов в кунг управления полетами на "Кубке-1" мною был обнаружен эффект влияния радиоактивных изотопов выброса из блока на поле излучения радаров. Во время доклада вечером Владимиру Карповичу рассказал об этом ему. Он спросил: "Как ты это объясняешь?" Я ответил: "Я думаю взаимодействуют электромагнитные поля излучения радара и радиоактивных изотопов. И если это так, то облако выброса можно видеть на радаре. Но, здесь радар метрового диапазона, поэтому не очень хорошо видно контуры облака - видно его в виде бликующих искорок." Он спрашивает: "А..., что надо для того чтоб лучше было видно." Я ему ответил:"Можно попробовать радар в миллиметровом диапазоне и ли хотя бы в сантиметровом. Говорят у артиллеристов такие есть - вроде как САРП называются." Через час-полтора ищут, находят у Саликова - "Пикалов ищет тебя, ждет на трубе!" Беру трубку, представляюсь, а он: "Николай, я тут пообщался с академиками, ты оказался прав - ты сделал открытие. Я уже переговорил с командующим Киевского округа - он две установки к тебе отправит." Пока шли установки, закончился мой срок командировки - я убыл из Чернобыля. Суета сует, текущие задачи службы, молодость - я про эти установки не забыл, но по службе они не кого не интересовали. Но, спустя годы в научных отчетах обнаружил, что прибывший вместо меня сменщик с ВАХЗ подполковник Григорьев, отработал на этих установках, с группой принимавших участи в этой работе лиц с Москвы оформил это как открытие и на полученных данных защитил докторскую диссертацию по засечке радиоактивных облаков с помощью радаров, дав новое направление в войсках РХБЗ . Вот так... и даже сто грамм не накапал и не вспомнил о тех кто реально открыл и этот эффект и дал начало новому направлению в засечке...
Что-то потянуло на меня на воспоминания... В общем много чего еще было за чернобыльскую командировку... Даже мои ф.и.о. упоминается в книжке 1997 г. МО СССР под ред. Героя Советского Союза генерал-полковника В.К. Пикалова "Химические войска Советской Армии" - а я ведь был тогда еще, как говорил на совещаниях нач.по училища, первым двухгодичником-старлеем в истории СВВИУХЗ, получившим боевую госнаграду в мирное время.
С полковником Лашиным Степаном Алексеевичем отстояли не один наряд по СВВИУХЗ: он дежурный, а я помощник или дежурный по факультетам.
Мой отец полковник Хомяков Николай Матвеевич, тоже ликвидатор 1987 г., выпускник первого чисто химического выпуска Саратовского химического училища, академии ВАХЗ - 1976 г., и т.д., и т.п. В 2002 году умер, будучи чернобыльским инвалидом первый группы. Мама - чернобыльская вдова и мать ликвидатора. В войсках РХБЗ много чернобыльских династий о которых в таком ракурсе никто не вспоминает, например: Кунцевичи, Ильины, муж и жена Петровы ... С Пашей Ильиным были вместе в ОГ УНХВ - он был офицером по наземной разведке: колесил на БРДМ-РХ вокруг блока.
Ссылки
https://youtu.be/Rye1SZUk3z0 26 апреля, 2016г. Поклонная гора (Москва). Марш "Заслонившие собой", годовщина 30 лет аварии на Чернобыльской АЭС 1986 года.
https://ochakovo.mos.ru/presscenter/news/detail/2808250.html На Поклонной горе прошла памятная акция, приуроченная к 30-летию трагедии на Чернобыльской АЭС. – Этим митингом и шествием на Поклонной горе, – сказал, открывая встречу, председатель окружного Совета организации «Союз «Чернобыль»на Западе Москвы»Алексей Новичков, – мы открываем череду памятных мероприятий, приуроченных к 30-летию трагедии на Чернобыльской АЭС.
Чернобыль 1986 года. Медаль «За боевые заслуги» вручена полковнику В. П. Малышеву, подполковникам В. С. Королеву, А. В. Костину, майору С. А. Савельеву, старшим лейтенантам А. Г. Топоркову, Н. Н. Хомякову, старшему прапорщику А. В. Панкратову, рядовым Я. К. Константинову, Н. П. Романчеву.
С уважением к Вашей неоценимой работе по сохранению памяти о людях посвятивших свою жизнь войскам РХБЗ и бескорыстно выполнявших задачи по предназначению войск в мирное и военное время, Н.Хомяков.
«Союз «Чернобыль» на Западе Москвы» Николай Николаевич Хомяков
Да..., эта Ваша ссылка на сайт "Вертолетчики. ру" по моей персоне - полковнику Хомякову Н.Н.
Чернобыль - второй состав ОГ УНХВ генерал-полковника Владимира Карповича Пикалова.
Владимир Карпович называл меня "мои глаза над блоком" - после полетов ежедневно с 21.00 до 22.00 он звонил и я ему докладывал об обстановке над блоком и вокруг него, о своих личных наблюдениях и мыслях.
Сложилось так, что от химвойск я был единственным дипломированным специалистом по реакторам - выпускник Московского инженерно-физического института со специализацией по физике и теории ядерных реакторов, по причине чего Холстов Виктор Иванович, в то время подполковник - заместитель начальника училища по учебной и научной части, предложил начальнику училища Шевцову Владимиру Константиновичу направить меня вместе с начальником учебной части подполковником Лукьяновым Анатолием Васильевичем в Чернобыль - это второй заезд офицерской группы от СВВИУХЗ в "особую зону" - ЧАЭС с проживанием в г. Чернобыль.
Это как раз в целях его и его л/с я сделал пролет на высоте 3 м над парогенераторным цехом, об этом сказано на сайте "Вертолетчики. ру". Они были первыми, кто выходил на крыши ЧАЭС, потом уже спустя время были роботы и "крышные коты". Выход Лукьянова был первым - никто не знал что их там ждет. Перед выходом группы утром я решил провести разведку - ведь я в небе был сам себе командир, да и способы и методы работ я определял сам: от меня всем нужен был только результат - радиационная обстановка над блоком и в районе блока, а как я это буду делать и чем мерить никого не интересовало.
Это интересовало только, на тот момент подполковника Саликова Владимира Андреевича http://www.moovso.ru/shownews/3311/ Светлая ему память!!! Я ему в его лабораторию отдавал пробы отснятые над блоком на "фильтры Пятрянова", которые он отправлял в НИИ Хлопина и Семипалатинск. У нас с ним сложились потом дружеские отношения, которые потом остались на всю жизнь. После полученной мною интересной информации от работников станции, которые работали на станции, но не попали в "аварийную смену", я как физик-ядерщик предложил Владимиру померить выброс на плутоний. Прикинули методику замера, взяли гдэровский РАМ, прилипили фолгу от шоколадки на зонд и вперед. Утром едем с ним на мой борт на "Кубок-1",
Борт уже подлетает с Гончаровска чтоб подобрать меня. Командиру борта объясняю, с нами полетит Владимир. Нам надо лететь с открытыми шторками двери операторской кабины. Командир говорит инструкциями и конструкцией это не предусмотрено - с открытыми шторками датчики безопасности не дадут войти турбинам двигателей в режим взлета. Я говорю: "Володя, тыж орденаносец - афганский комэск: у тебя не может быть слова нет. Тыж мне говорил при прикидках, что на крессерской с первого захода на высоте 3 метра над крышей - можем грохнуться. Не грохнулись - зато люди пошли на крышу, волнуюсь, но со спокойной душой - жить будут. Все что мы тут творим в небе над блоком ни в одной инструкции нет... То что мы делаем с тобой над блоком никто никогда в мире не делал. Запомни - это не мои слова, это слова бонзаев с Госкомиссии и самого академика Легасова. " Техник борта говорит: " Командир - можно отсоединить тяги приводов шторк, заблакировать датчики закрытия и блокировки - электронику борта обманем..." Так и порешили: быстренько сорвали контровку, открутили болты, заблокировали датчики, придавили парашутными чехлами нижнюю створку, чтоб при замерах не вывалится с борта, командир дал жару на гашетку: вуаля набирают уверенно обороты - борт напрягается готовым взлететь. Борт техник по установленной мною традиции остается на земле, мы с Саликовым на борт, взлет - курс на блок. Я пристегиваюсь фалом к стойке приборов - зонд в руках, Владимир работает с прибором, проходим на высоте 40 метров над блоком я наклоняюсь над шторкой и высовываю зонд. Повторяем еще два раза: для чистоты эксперимента.
Ясное дело о дозах не думаем - азарт реализации идеи, экипаж дозами вообще не заморачивается - для них это как "жизнь на Марсе" (я им еще тогда не проводил, как я его им назвал потом образцово показательный "выход на радиационный бенефис - " мимо трещины в блоке на "Рыжий лес"). Сели, бежит техник. Выгружаемся с борта, все улыбаемся, он нам четверым: "Блин, я ту уже оху....й все ногти обгрыз у себя на ногах: после взлута осенило - борт идет на блок с отключенной автоматикой, а я на земле и в случае чего даже не с могу помочь. А..., они прошли раз над блоком, смотрю заходят на второй круг, на третий - я уж думал хоть бы сели... " "Командир говорит не бузи - а..., c вас химдым при возможности причитается". После обеда я опять с экипажем пошел на блок. Вечером, с Владимиром посчитали - результат: по прикидкам вылетело около 500 кг плутония, которого там не должно было быть по определению.
Доложили по команде. Утром подваливает КГБшник и спрашивает: "Это ты с Саликовым нашел 500 кг". Говорю, да. Отвечаю да. Говорит: "Так забудь об этом, иначе это будет последний твой и Саликова день службы."
Через дней десять прилетел Ми-8 с америкосами и своей аппаратурой, в том числе спектрометром. Мне поставили задачу лететь вместе с ними и вести замеры, вроде как перепроверять их измерения. Я говорю отцам командирам: "А как я их измерения перепроверю - у меня борт оборудован экспериментальным измерителем экспозиционной мощности дозы и я могу мерить только мощность дозы, а у них спектрометр - они будут мерить изотопный состав. А изотопный состав они будут мерить не просто так - они видимо ищут определенные изотопы, радиоактивные нуклиды выброса." Ответ: "Что ты мне тут про свои нукледы-изотопы рассказываешь. Умный что ли - отправлю в Нукус служить, вот там и будешь про нукледы рассказывать". Полетели параллельными курсами на одной высоте и скорости, вроде как измеряем - типа готовлюсь к Нукусу. Смешно все это, я тогда был двухгодичником, только отслужившим чуть более года. Сели. Подходит америкоский оперетор аппаратуры и спрашивает: "На какой аппаратуре измеряете?" Что я ему мог сказать. Что я "голый" перед ним и вообще я в Нукус? Я отвечаю: "на финском анализаторе изотопов LP-4500". Он просто выпучил глаза - у нас на борту вертолета стоит анализатор изотопов? Я его подвел к борту и небрежно махнул на стойку с газоанализатором, которая стоит на борту боков в выходу. Он спрашивает: "Спектр плутония видел?" Я говорю: "Да. ПВМ выдала пересчет около 500 кг". Он спрашивает: "Ваша аппаратура позволяет в реальном масштабе времени делать пересчет с учетом массы изотопов?" Отвечаю, что да. Он: "А наши алгоритмы не позволяют это сделать." Вот так в Докладе Легасова и МЭГАТЭ появилось понятие "Черная зона". Никто меня не отправил в Нукус и не уволил, но и спасибо не сказал за защиту чести Родины перед амерекосами...
В ходе работы, случайно, при заходе после полетов в кунг управления полетами на "Кубке-1" мною был обнаружен эффект влияния радиоактивных изотопов выброса из блока на поле излучения радаров. Во время доклада вечером Владимиру Карповичу рассказал об этом ему. Он спросил: "Как ты это объясняешь?" Я ответил: "Я думаю взаимодействуют электромагнитные поля излучения радара и радиоактивных изотопов. И если это так, то облако выброса можно видеть на радаре. Но, здесь радар метрового диапазона, поэтому не очень хорошо видно контуры облака - видно его в виде бликующих искорок." Он спрашивает: "А..., что надо для того чтоб лучше было видно." Я ему ответил:"Можно попробовать радар в миллиметровом диапазоне и ли хотя бы в сантиметровом. Говорят у артиллеристов такие есть - вроде как САРП называются." Через час-полтора ищут, находят у Саликова - "Пикалов ищет тебя, ждет на трубе!" Беру трубку, представляюсь, а он: "Николай, я тут пообщался с академиками, ты оказался прав - ты сделал открытие. Я уже переговорил с командующим Киевского округа - он две установки к тебе отправит." Пока шли установки, закончился мой срок командировки - я убыл из Чернобыля.
Суета сует, текущие задачи службы, молодость - я про эти установки не забыл, но по службе они не кого не интересовали.
Но, спустя годы в научных отчетах обнаружил, что прибывший вместо меня сменщик с ВАХЗ подполковник Григорьев, отработал на этих установках, с группой принимавших участи в этой работе лиц с Москвы оформил это как открытие и на полученных данных защитил докторскую диссертацию по засечке радиоактивных облаков с помощью радаров, дав новое направление в войсках РХБЗ . Вот так... и даже сто грамм не накапал и не вспомнил о тех кто реально открыл и этот эффект и дал начало новому направлению в засечке...
Что-то потянуло на меня на воспоминания...
В общем много чего еще было за чернобыльскую командировку...
Даже мои ф.и.о. упоминается в книжке 1997 г. МО СССР под ред. Героя Советского Союза генерал-полковника В.К. Пикалова "Химические войска Советской Армии" - а я ведь был тогда еще, как говорил на совещаниях нач.по училища, первым двухгодичником-старлеем в истории СВВИУХЗ, получившим боевую госнаграду в мирное время.
С полковником Лашиным Степаном Алексеевичем отстояли не один наряд по СВВИУХЗ: он дежурный, а я помощник или дежурный по факультетам.
Мой отец полковник Хомяков Николай Матвеевич, тоже ликвидатор 1987 г., выпускник первого чисто химического выпуска Саратовского химического училища, академии ВАХЗ - 1976 г., и т.д., и т.п.
В 2002 году умер, будучи чернобыльским инвалидом первый группы.
Мама - чернобыльская вдова и мать ликвидатора.
В войсках РХБЗ много чернобыльских династий о которых в таком ракурсе никто не вспоминает, например: Кунцевичи, Ильины, муж и жена Петровы ...
С Пашей Ильиным были вместе в ОГ УНХВ - он был офицером по наземной разведке: колесил на БРДМ-РХ вокруг блока.
Ссылки
https://youtu.be/Rye1SZUk3z0 26 апреля, 2016г. Поклонная гора (Москва). Марш "Заслонившие собой", годовщина 30 лет аварии на Чернобыльской АЭС 1986 года.http://ochakovo.mos.ru/presscenter/news/detail/2808250.html Участников митинга приветствовали также председатель комитета общественных связей Правительства города Москвы Марина Суслова
https://www.pnp.ru/social/2017/04/25/status-dnya-likvidatorov-radiacionnykh-avariy-mogut-povysit.html Статус Дня ликвидаторов радиационных аварий могут повысить
https://ochakovo.mos.ru/presscenter/news/detail/2808250.html
На Поклонной горе прошла памятная акция, приуроченная к 30-летию трагедии на Чернобыльской АЭС. – Этим митингом и шествием на Поклонной горе, – сказал, открывая встречу, председатель окружного Совета организации «Союз «Чернобыль»на Западе Москвы»Алексей Новичков, – мы открываем череду памятных мероприятий, приуроченных к 30-летию трагедии на Чернобыльской АЭС.
https://ok.ru/group/44730556678390/topic/65391912419574
С.А.Лашин СПИСОК военнослужащих и служащих СВВИУХЗ и СВИРХБЗ, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС
Чернобыль 1986 года. Медаль «За боевые заслуги» вручена полковнику В. П. Малышеву, подполковникам В. С. Королеву, А. В. Костину, майору С. А. Савельеву, старшим лейтенантам А. Г. Топоркову, Н. Н. Хомякову, старшему прапорщику А. В. Панкратову, рядовым Я. К. Константинову, Н. П. Романчеву.
СТАТЬЯ "К 30-й годовщине ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ трагедии "
http://www.himbat.ru/forum/viewtopic.php?p=15270#15270 -сайт ХИМБАТ (ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ВОЙСК) ...
Ссылки
по сохранению памяти о людях посвятивших свою жизнь
войскам РХБЗ и бескорыстно выполнявших задачи по предназначению
войск в мирное и военное время,
Н.Хомяков.