#ретропубликации

Геология и я ... (2)
Продолжаем публикацию воспоминаний геофизика Стифеевой Г.Т.
Преддипломная практика в НКГРЭ
На преддипломную практику я поехала в 1968 году в родной Норильск, в НКГРЭ. Для тех, кто не читал мою заметку раньше, поясню, что я родилась в Дудинке в 1946 году, а с 1950 до 1961 жила с родителями в Норильске. Там закончила восьмилетнюю школу № 2 (в Соцгороде), а потом наша семья переехала в Воронеж.
Главный геофизик НКГРЭ – Геннадий Сергеевич Стародубов определил место прохождения моей практики: Южная партия. Вот так все и началось…
Мы стояли на Фокиной. База громадная, народу тьма. Тогда вагончиков и балков еще не было, жили в палатках, которые нужно было беспрестанно протапливать, а это значит, что первейшей заботой нашей было заготовка и поддержание в надлежащем количестве топливного материала: дров и угля.
«Жентельменство» в поле напрочь заканчивается при выходе из дурмашины (вертолета - А.Н.): будьте добры, девушки позаботиться о себе сами. И это, конечно, правильно – ты знала, куда идешь.
Нас в женской палатке было четверо. И с первого же дня одна «бывалая» полевичка устроила мне «проверку на вшивость»: сказав, что нужно заготовить дрова, взяла двуручную пилу и жестом предложила мне выходить к козлам. Мы пилили два часа, а кровавые мозоли у меня появились где-то через полчаса (с такой пилой я обращаться не умела, да и верхонки она мне не дала). Было дико больно, но я, понимая важность момента, как партизанка в тылу у врага, не проронила ни слова пока она не сказала, что достаточно. Я повернулась и пошла в палатку, а правая рука вся в лохмотьях кровавых и морда в слезах. Но экзамен сдала! Экзаменаторша потом сама с ревом промывала мои вспухшие руки марганцовкой и заматывала бинтом.
Геофизическая партия
После защиты диплома на следующий, 1969 год, я приехала уже на работу. Это была Убойнинская партия, и последний год, когда партия называлась по имени площади, потом была просто Геофизическая партия.
Г.С.Стародубов пристегнул меня сразу к сейсмике - КМПВ (корреляционный метод преломленных волн) в исполнении Ленинградского ВИРГа. Кроме сейсморазведки проводился обычный комплекс: гравика, магнитка, ВЭЗы. Полевой сезон пролетел в мгновенье ока. Началась камералка.
Апрель месяц 1970 года. Все уже в поле. Нас с Александром Марковичем Ряскиным (единственный наш геолог) начальник партии - Володя (в миру Владислав Антонович) Клюев оставил сбивать все результаты интерпретации. Мы все закончили в принципе. Остался один профиль, по которому по всем нашим «интертрепациям» получалась интрузия в девоне, а Сан Маркыч и слушать об этом не желал.
Исчерпав все аргументы, я села в уголочке за шкафом (мы тогда еще на третьем этаже на площади Завенягина сидели) и захлюпала носом. В этот трагический момент заскочил Володя и спрашивает: «Маркыч! Вы закончили? Где Стифеева? Ей завтра вылетать в поле». Я высунулась из-за шкафа и стала, размазывая слезы, объяснять, что у нас по всем методам интрузия в девоне, а Сан Маркыч только на тунгусску соглашается. Стала Клюеву показывать все материалы. Но ему было некогда меня слушать и он, уже убегая, крикнул Ряскину: «Да нарисуй ты ей в девоне интрузию!» Маркыч посопел, покряхтел и выдал: «Беги за пивом!» Я вихрем помчалась в магазин на Заводскую…
Но самое интересное во всем этом, что через несколько лет все-таки в этом месте из девона подняли интрузию. Ну, уж не дифференцированную, конечно, но тем не менее…
(продолжение следует)
Фото:
Наш геолог Ряскин Александр Маркович
На демонстрации, Алексеев Ю., Стифеева Г., Соловьёв В.
Последний поцелуй... Проводы Ряскина А. М. на материк.
Наше солнце взойдёт...