ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ. Эрмитаж – это государственный музей, который называют не иначе, как Короной Российского музейного убранства. Его залы украшены множеством уникальных произведений искусства. Но Золотая и Бриллиантовая кладовая буквально затмевают всё, что находится в других залах. Ведь в этих отделах размещены самые ценные сокровища. Но особенно поражает воображение простого обывателя Бриллиантовая кладовая Эрмитажа. О ней и пойдет речь в данной статье.
БРИЛЛИАНТОВЫЕ КОМНАТЫ ЗИМНЕГО ДВОРЦА.
Если говорить о том, где и как хранились коронные бриллианты, то по старой традиции это были личные комнаты российских монархов. Когда после переворота 1762 г. Екатерина II стала хозяйкой Зимнего дворца, построенного великим Франческо Растрелли, то вскоре в ее покоях оборудовали комнату-хранилище, получившую название «Бриллиантовой комнаты».
Реализация этого «проекта» началась осенью 1762 г., когда по указу императрицы в Зимний дворец из пригородных и городских резиденций начали свозить драгоценное имущество, преимущественно - серебро. Все серебряные изделия, находившиеся в Петербурге со времен Петра I и принадлежавшие короне, апробировали, промаркировали (на них выбили соответствующие номера), взвесили и внесли в реестры. «Проект ювелирной инвентаризации» завершили к 1764 г., когда в бывшей парадной опочивальне императрицы оформили парадное хранилище императорских регалий. Комната получила название «Бриллиантовой», или «Алмазной».
Перепланировку и создание новых интерьеров для Бриллиантовой комнаты поручили архитектору Ю.М. Фельтену. С 1764 г. в этой комнате хранились императорские регалии: корона, скипетр, держава и множество других драгоценностей. Регалии находились в центре комнаты на столе под хрустальным колпаком. По мере того как ювелирная коллекция императрицы разрасталась, понадобились новые застекленные витрины. Их изготовил известный мебельщик Д. Рентген. Следует подчеркнуть, что хотя «Бриллиантовая комната» Екатерины II являлась, безусловно, режимным помещением, с соответствующей охраной и штатом служителей, но ее никак нельзя назвать неким «сейфом» для хранения драгоценностей колоссальной стоимости. Это было вполне утилитарное жилое помещение, с богатым и уютным интерьером, оно активно использовалось узким кругом приближенных к императрице лиц для приятного вечернего времяпровождения. Иногда в холодные дни в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца совершалась церковная служба.
В книге И.Т. Георги «Описание императорского столичного города Санкт-Петербурга» Бриллиантовая комната описывается следующим образом: «Государственные регалии стоят… под большим хрустальным колпаком, через который все ясно разсмотреть можно… По стенам сея комнаты разставлено несколько шкапов со стеклами, где лежит множество украшений алмазных и иных драгоценных каменьев, в других же великое множество орденских знаков, портретов Ея Императорского Величества, табакерок, часов и цепочек, готовален, перстней, бантов, золотых шпажных эфесов и других драгоценных вещей, из сего выбирает Монархиня что Ей угодно на раздариваемые Ею подарки». Действительно, драгоценности хранились в стеклянных шкафах, ключи от них хранились у камер-юнгферы императрицы Анны Константиновны Скороходовой.
Эти драгоценности изготавливали не только в придворной «Алмазной мастерской», но и покупали у ювелиров, оплачивая из комнатной суммы императрицы. Поэтому если в документах указывалось, что какой-либо предмет был приобретен для «Комнаты» или «взят в Комнату», то это означало его присутствие на одной из полок в стеклянных шкафах Бриллиантовой комнаты императрицы. Драгоценностей в Бриллиантовой комнате хранилось так много, что при всем тщательном их учете вещи подчас «исчезали». Исчезали не в смысле их воровства, а в самом обычном и часто встречающемся варианте, когда привычная вещь вдруг просто выпадает из жизненного пространства, чтобы так же неожиданно найтись. Такая история произошла с уникальной панагией работы Луи-Давида Дюваля, который украсил эту наградную вещь «казенным изумрудом». О том, что панагия мистическим образом «выпала» из собрания вещей Бриллиантовой комнаты, свидетельствует записка Екатерины II, адресованная ЕА. Потемкину: «Два года искала я панагию, а она лежала в ящике таком, в который два года никто не заглянул. При сем ее посылаю для вручения Преосвященному Платону».
Ювелирные «ресурсы» Бриллиантовой комнаты не раз использовались Екатериной II для комплектации «наградных наборов» для своих сановников и полководцев. Екатерина II была не только умной женщиной, но и творческой натурой, поэтому, лично подбирая «наградной комплект», она «привязывала» его по месту и событию. Например, таким «наградным комплектом» удостоили героя Первой Русско-турецкой войны графа Петра Александровича Румянцева, после подписания Кучук-Кайнарджийского мира. В письме к барону М. Гримму Екатерина II перечислила составляющие «набора»: «…Я должна рассказать вам, как я устроила фельдмаршала Румянцева в день мира: 1. Он получил диплом, в котором все его победы, завоевания и заключение мира изложены во всей подробности; 2. маршальский жезл, осыпанный бриллиантами; 3. великолепную шпагу; 4. шляпу с лавровым венком в виде султана на ней; 5. оливковую ветвь из бриллиантов и эмали; 6. алмазные знаки и звезду Св. Андрея Первозванного; 7. пять тысяч душ; 8. сто тысяч рублей; 9. серебряный сервиз на сорок человек; 10. коллекцию картин». Императрица предусмотрела для своего полководца всё – «и для души, и для тела».
Так случилось, что самой значимой исторической реликвией из этого перечня стал «маршальский жезл, осыпанный бриллиантами». До 1917 г. он хранился в Успенском соборе Киево-Печерской лавры, где был похоронен Румянцев. После революции в ходе конфискаций жезл переправили в Российский исторический музей в Москве. В 1922 г. жезл из музея изъяли и передали в Гохран. Как это ни странно, но в ходе распродаж «царского золота» этот «маршальский жезл, осыпанный бриллиантами» уцелел и сейчас он находится в одной из витрин исторического зала Алмазного фонда Московского Кремля.
Известно, что императрица любила использовать Бриллиантовую комнату для игр в карты. Екатерина II – знаток «душ человеческих» и понимала, как может «бодрить» во время азартной карточной игры на «большой интерес» (а иначе у императрицы и не играли, азартна была матушка) завораживающий блеск бесчисленных бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров. А игра в окружении императрицы шла «по-крупному» и была одной из деликатных форм награды приближенных со стороны императрицы. Те, кто допускались за карточный стол Екатерины II, постоянно имели в виду, что могут «внезапно» выиграть очень крупную сумму, сорвав банк за карточным столом. Ф.Н. Головина, будучи 18-летней фрейлиной императрицы, вспоминала: «По вторникам я дежурила вместе с другой фрейлиной; мы почти весь вечер проводили в так называемой Бриллиантовой комнате, именовавшейся так по множеству находившихся в ней драгоценных вещей. Здесь, между прочим, хранились и корона, скипетр и держава. Императрица играла здесь в карты со своими старыми придворными, а две дежурные фрейлины сидели у стола, и дежурные кавалеры занимали их разговорами».
Но в целом, в Бриллиантовую комнату имел доступ очень ограниченный круг людей, который по мере старения императрицы все сокращался. Поэтому Екатерина II с легкой иронией писала барону М. Гримму о сокровищах Бриллиантовой комнаты: «Всем этим любуются мыши и я». В самом конце царствования Екатерины II, в корпусе «Лоджий Рафаэля», возведенных к 1792 г. вдоль Зимней канавки, устроили вторую Бриллиантовую комнату, перенесенную из личных покоев императрицы в южную часть этого нового здания. Вероятно, новая и старая Бриллиантовые комнаты некоторое время существовали параллельно, так как основной набор царских регалий оставался рядом с тронным залом Екатерины. Таким образом, Бриллиантовая, или Алмазная, комната служила главным хранилищем драгоценностей несколько десятилетий. При Екатерине II комната-хранилище находилась в юго-западном ризалите дворца и ее окна выходили на Дворцовую площадь и Миллионную улицу в районе нынешнего зала № 279 Государственного Эрмитажа.
В дальнейшем каждый новый хозяин Зимнего дворца буквально «перекраивал» его помещения «под себя»: на месте спален возникали новые гостиные, а на месте гостиных – танцевальные залы. Поэтому Бриллиантовая комната периодически меняла свой «адрес» в стенах Зимнего дворца. После смерти Екатерины II в ноябре 1796 г. Бриллиантовые комнаты «переехали», войдя в состав личных апартаментов императрицы Марии Федоровны. Тогда Бриллиантовая комната № 3 (нынешний зал № 238 Государственного Эрмитажа) замыкала анфиладную ось покоев Марии Федоровны. Следует отметить, что по сложившейся традиции Бриллиантовая комната находилась на жилой половине императриц, поблизости от их опочивален. Сохранились изображения интерьеров Бриллиантовой комнаты и мемуарные свидетельства людей, ее посещавших. Так, в дневнике прусской обер-гофмейстрины графини Фосс, посетившей Петербург в январе 1809 г., упоминается о посещении Бриллиантовой комнаты: «Мы по-семейному обедали у Царицы-матери. Перед обедом я осматривала комнату, в которой для подарков находится целое собрание чудеснейших шуб. Одна, из великолепной чернобурой лисицы, предназначена нашей королеве; здесь же хранятся бриллианты, перстни, ожерелья, одним словом всякие драгоценности, из которых Царь сам выбирает подарки для избранных».
При Марии Федоровне Бриллиантовую комнату стали использовать для процедуры одевания невесты. Сначала там одевали выходящих замуж дочерей Марии Федоровны, а затем и невесток. В 1817 г. прусскую принцессу Шарлотту, в православии Александру Федоровну, выходившую замуж за великого князя Николая Павловича, одевали именно в этой Бриллиантовой комнате «№ 3»: «Меня одели наполовину в моей комнате, а остальная часть туалета совершилась в Брильянтовой зале, прилегавшей в то время к спальне вдовствующей Императрицы». В день свадьбы Мария Федоровна сама подбирала для нее корону и «бесчисленное множество крупных коронных украшений», под которыми юная особа чувствовала себя «едва живой».
Традиция одевания невест в Бриллиантовой комнате сохранялась вплоть до 1837 г. После того как Зимний дворец восстановили после пожара, процедуру одевания невесты перенесли в Малахитовую гостиную на половину императрицы Александры Федоровны. В 1817–1818 гг. архитектор К.И. Росси разработал проект перестройки комнат Марии Федоровны. По этому проекту предполагалось устроить вместо Опочивальни и Бриллиантовой комнаты один зал – Большую столовую (залы № 283 и 284 Государственного Эрмитажа). Бриллиантовую комнату архитектор предполагал разместить на месте современного зала № 289. Судя по дошедшим до нас архитектурным эскизам, К.И. Росси намеревался задрапировать Бриллиантовую комнату ярко-розовой, живописно ниспадающей тканью с золотым бордюром и кистями. Вверху он мыслил лепной фриз с кариатидами, несущими антаблемент и плафон. Строгость оформления должна была оттенять роскошь регалий и драгоценностей, которые предполагали демонстрировать в этом помещении. Однако этот проект по ряду причин не осуществили.
Тем не менее, опять-таки в силу ряда причин, буквально в последний год жизни Марии Федоровны (1827–1828 гг.), началась реконструкция ее апартаментов. К составлению проекта приложили руки два ведущих архитектора того времени: К.И. Росси и О. Монферран. В ходе переделок Бриллиантовая комната вновь «переехала». Новое место для Бриллиантовой комнаты «№ 4» традиционно ориентировали на личные покои правящей императрицы Александры Федоровны и соответственно располагалась она на втором этаже юго-западного ризалита. Но при этом появились и весьма существенные изменения в статусе Бриллиантовой комнаты. Если ранее Бриллиантовая комната «№ 3» входила в число парадных покоев императриц, то на рубеже 1820-1830-х гг. Бриллиантовая комната «№ 4» входила уже в число служебных комнат, очень скромно декорированных.
Видимо, тогда же, в ходе ремонтных работ, часть драгоценностей из Бриллиантовой комнаты «№ 4» изъяли, и для их хранения в Зимнем дворце оборудовали новую специальную комнату, которая уже не являлась частью жилых помещений монархов. Это была уже комната-хранилище, которую также называли «Бриллиантовой кладовой». Ее устроили на третьем этаже Зимнего дворца, возле Церковной лестницы, непосредственно над Малым собором. То есть примерно с 1830 по 1837 г. в Зимнем дворце существовали две Бриллиантовые комнаты. Одна из них (№ 4) входила в число служебных комнат на половине императрицы Александры Федоровны (второй этаж юго-западного ризалита, окнами на Дворцовую площадь), другая, в качестве функционального служебного помещения, располагалась этажом выше.
Во время пожара в Зимнем дворце в декабре 1837 г. императорские регалии и другие драгоценности выносили из Бриллиантовой комнаты в первую очередь. Горящий дворец оцепили войсками гвардии, выносимые из дворца вещи складывали на оцепленной войсками Дворцовой площади. У подножия Александровской колонны высились груды вещей: от барахла из комнат лакеев, до стильных и дорогих вещей из императорских половин. Нижние чины гвардии спасали все, что можно, с риском для жизни. Во множестве описаний страшного пожара нет никаких значительных упоминаний о процессе эвакуации коронных бриллиантов и императорских регалий. Но, вне всякого сомнения, драгоценности некоторое время, хоть и под надежной охраной, пролежали в снегу на брусчатке Дворцовой площади. Все вещи удалось спасти, и никаких утрат не возникло.
В ноябре 1838 г. регалии и коронные бриллианты перевезли непосредственно в Аничков дворец и сдали на хранение камер-фрау Рорбек, откуда 30 июня 1839 г. «корона и все коронные бриллианты» перевезли в Зимний дворец в Бриллиантовую комнату «№ 4», где их сдали под расписку камер-фрау Пильниковой. Тогда же в 1839 г. для всех коронных солитеров сделали новые оправы с обозначением буквы «К» («Коронные») на оправе. Упомянутая камер-фрау Рорбек состояла при императрице Александре Федоровне как доверенное лицо, около 40 лет: сперва старшей камер-юнгферой, а затем камер-фрау. С 1860 г. она жила на покое в Зимнем дворце. Ее посещала вся царская семья до кончины в 1889 году.
После восстановления Зимнего дворца в 1839 г., на третьем этаже «возобновили» и режимную Бриллиантовую кладовую. Она сохранила свой режимный характер как помещение с ограниченным доступом. Бриллиантовую комнату № 5 также реконструировали в череде служебных комнат на половине императрицы Александры Федоровны. Архитектор А.П. Брюллов сохранил ее простую «допожарную» отделку. Например, стены в этой комнате покрыли простой краской. Единственной «роскошью», подчеркивавшей статус Бриллиантовой комнаты, был ее свод, украшенный росписью розеток, гирляндами и кессонами работы художника А.И. Соловьева.
При императрице Марии Александровне (жене Александра II) «географию» Бриллиантовой комнаты вновь изменили. В ходе очередных ремонтных работ Бриллиантовую комнату № 5, значившую в череде служебных комнат юго-западного ризалита, ликвидировали. Все ювелирное собрание перенесли на третий этаж и разместили в помещении Бриллиантовой кладовой, устроенной возле Церковной лестницы непосредственно над Малым собором еще при Николае I. Это помещение можно назвать Бриллиантовой комнатой № 6 Зимнего дворца. Именно там хранились императорские регалии и коронные бриллианты вплоть до лета 1895 года.
Летом 1895 г. Бриллиантовую кладовую перевели в другое место. Это решение приняли еще при Александре III 29 января 1894 г. «По Всеподданнейшему докладу Министра Императорского Двора». Мотивировалось решение необходимостью «безопасного хранения коронных бриллиантов». Поскольку о возможности какого-либо ограбления не было и речи, то опасность могла исходить только от возможного пожара. В результате Бриллиантовую кладовую перевели с третьего этажа на первый, в «4-е помещение 4-й Запасной половины». Это была уже Бриллиантовая комната № 7 в стенах Зимнего дворца. Видимо, чиновники, отвечавшие за хранение коронных бриллиантов, посчитали, что возможная эвакуация драгоценностей безопаснее с первого, а не с третьего этажа Зимнего дворца.
Работы по освобождению помещений на третьем этаже главной императорской резиденции связаны еще с рядом соображений. Дело в том, что в апреле 1894 г. состоялась помолвка наследника-цесаревича Николая Александровича с Гессенской принцессой Алисой. И предполагалось, что после женитьбы молодые будут жить в Зимнем дворце. Там же предполагалось поселить младшую сестру Николая Ксению, вышедшую замуж также в 1894 г. Поэтому после смерти Александра III (20 октября 1894 года) и женитьбы Николая II (14 ноября 1894 года) в Зимнем дворце начались ремонтные работы, в ходе которых на втором этаже северо-западного ризалита началось оборудование жилой половины для семьи молодого императора. Тогда в Зимнем дворце неожиданно возник дефицит служебных и жилых помещений, поскольку здесь понадобилось разместить и подразделения государственной охраны. В результате масштабной дворцовой перепланировки решение о перемещении «Бриллиантовой кладовой» пришлось не только к месту, но и ко времени.
22 апреля 1895 г. Николаю II доложили, что «работы по капитальному ремонту комнаты для хранения Императорских коронных бриллиантов… окончены». 18 июля 1895 г. коронные бриллианты перенесли в новую комнату-хранилище. Новое помещение располагалось возле той же Церковной лестницы, имело каменный пол и окна, снабженные решетками и бронированными ставнями. Окна хранилища выходили во внутренний Большой двор Зимнего дворца, на площадку Главного караула. Также усилили режим охраны и помимо двух обычных внутренних часовых (какая патриархальность!) появился «еще один, наружный, на самой гауптвахте». Тогда же новое хранилище коронных вещей получило официальное название «Бриллиантовой комнаты». Это была, как уже говорилось, седьмая Бриллиантовая комната в истории Зимнего дворца.
Перемещение драгоценностей использовали и для усиления режимных мер по хранению коронных бриллиантов. В частности, заменили печати на наружных дверях как кладовых Кабинета (№ 2 и 3), так и на дверях Кладовой № 1 в Зимнем дворце. Многие из предметов, хранившихся в «Бриллиантовой комнате», были настоящими раритетами мирового уровня. За многими из них стояли реки крови и тысячи людских жизней. Например, алмаз «Шах» массой в 88,70 карат является одним из самых древних индийских алмазов. На нем сохранились письмена, позволяющие восстановить историю камня, исчисляемую несколькими столетиями. Этот камень неразрывно связан со смертью знаменитого драматурга А.С. Грибоедова, погибшего в январе 1829 г. в Тегеране. Другой плоский алмаз, ограненный в Индии, в XIX в. стал основой для портрета Александра I. Эти вещи уцелели и по сей день хранятся в Алмазном фонде Московского Кремля.
Коллекция ювелирных творений.
Что сегодня хранит в себе Бриллиантовая кладовая Эрмитажа? В ней находится множество вещей, показывающих посетителям музея поэтапное развитие ювелирного дела, которое совершенствовалось на протяжении всей многовековой истории человечества. Но именно предметами искусства 18 века наиболее гордится Бриллиантовая кладовая Эрмитажа. Экспонаты, выполненные руками прекрасных умельцев этой эпохи, находятся здесь не случайно. Ведь именно 18 столетие называют веком бриллиантов. Каких только вещей ни делали ювелиры из Европы для самых взыскательных покупателей! Это шкатулки и табакерки, несессеры и мушечницы, веера и часы, украшения для платьев, шляп и волос. Есть среди этих предметов флакончики для духов, браслеты и перстни.
Драгоценные табакерки.
Бриллиантовая кладовая Эрмитажа представляет посетителям большое количество предметов. Многие из них были приобретены императрицей Елизаветой Петровной. Например, по ее распоряжению приобретались различные табакерки. Такую вещь сегодня найти сложно. А в те далекие времена это были специальные коробочки, предназначенные для хранения табака. То, что попало в Бриллиантовую кладовую Эрмитажа, было в свое время драгоценной наградой императрице за ее услуги. Использовались табакерки, выполненные ювелирами и в качестве дипломатических, а также интимных подарков. Есть в этой уникальной кладовой и овальная коробочка, украшенная вензелями Екатерины II и Семена Зорича (одного из множества ее фаворитов). Хранятся в Эрмитаже и две инкрустированные золотом черепаховые табакерки, которые принадлежали царю Петру. Одна из них украшена миниатюрой с изображением кораблей в гавани Санкт-Петербурга. Вторая выполнена в весьма оригинальной форме. Она изготовлена в виде корабля и имеет даже стеклянные окошки. Сделаны эти две работы неизвестным мастером.
Часы.
Механизм, показывающий время, был весьма популярен в те далекие времена, когда Россией правили царские династии. Однако только знать могла позволить себе приобрести часы. Их прикрепляли при помощи специальной цепи – шатлена к поясу. Однако этим все не заканчивалось. К поясу крепилось еще несколько цепочек. На одной из них находился ключик. Он был необходим для завода часов. Другую цепочку украшала подвеска, выполненная ювелирами, а на третьей могла находиться любая изысканная мелочь. И весь такой комплект обильно украшался различными драгоценными камнями. Очень много подобных предметов показывает своим посетителям Эрмитаж (Бриллиантовая кладовая).
Солонки.
Всем нам знакома русская традиция, заключенная в предложении гостям «хлеба-соли». Важна подобная церемония была и для августейших особ. Именно поэтому среди экспонатов Бриллиантовой комнаты Эрмитажа находятся солонки. Они представляют собой чаши, выполненные из серебра или из чистого золота. Солонки украшены чеканкой, а также драгоценными камнями.
Творения Ивана Кулибина.
Во времена правления императрицы Екатерины Великой радовал выполненными собственноручно вещами хорошо известный ныне механик-самоучка. Одна из его бесценных вещей – часы, заключенные в яйцеобразный золоченый ажурный корпус. Через фаворита императрицы графа Владимира Орлова Кулибин преподнес этот уникальный предмет Екатерине. В те времена он вызывал неподдельное восхищение. Ведь до этого мастера на Руси никогда не делали часовые механизмы. Ювелиры изготавливали только предназначенный для них драгоценный корпус. Часы Ивана Кулибина помимо обычного хода радовали владелицу музыкальным механизмом и двигающимися под мелодию фигурками.
Работы Иеремия Позье.
Этот прекрасный ювелир создавал свои творения для трех русских императриц. Экскурсия в Бриллиантовую кладовую Эрмитажа познакомит вас с его табакерками из золота, украшением которых являются ветви из бриллиантов, а также драгоценные букеты, которые в прежние времена знатные дамы носили на плече, на поясе или на лифе платья. Все камни были закреплены в серебряной оправе, благодаря чему были лишены желтого оттенка. Золото служило только для соединения отдельных цветочков в букет. Из-за такого закрепления все детали были подвижны. Это создавало удивительный эффект. Во время движения дамы цветочки шевелились и сверкали. Для того чтобы демонстрировать подобные букеты, в конце 19 в. сделали даже специальные вазочки. Они изготавливались из горного хрусталя, который создавал впечатление их наполненности водой.
Чьи еще работы хранятся в Бриллиантовой комнате?
Мастера ювелирного дела, творящие в Санкт-Петербурге, были, как правило, иностранного происхождения. Именно поэтому посетители Бриллиантовой комнаты могут полюбоваться на работы Ж.Ф.К. Бурде, И. Позье, И.Г. Шарфа, братьев Дювалей и Теремен, а также Ж.П. Адора. Спрос на украшения в 18 в. был чрезвычайно велик. Не упал интерес к ювелирным изделиям и в следующем веке. В этот период особенно популярными были предметы, изготовленные Карлом Фаберже. Самое знаковое произведение известного мастера – копия таких императорских регалий, как Большая и Малая корона, а также держава и скипетр. Все эти предметы Карл Фаберже выполнил в десятикратном уменьшении. Сегодня все копии предоставляет для обзора своим посетителям Эрмитаж (Санкт-Петербург), Бриллиантовая кладовая. Уменьшенные императорские регалии размещены на подушечках, сшитых из белого бархата и украшенных серебряными кисточками. В свою очередь, подушечки укреплены на специально созданных для этой цели серебряных постаментах. Все это великолепие размещено на возвышении, похожем на римскую колонну. Изготовлен такой постамент из розового кварцита и украшен серебряной гирляндой. Для того чтобы приступить к работе, Фаберже понадобилось получить особое разрешение Дворца. За этот шедевр, который участвовал в 1900 г. во Всемирной промышленно-художественной выставке в Париже, автор получил Золотую медаль и Орден почетного легиона. При этом его признали лучшим ювелиром мира. После этой выставки царем Николаем II изделия были приобретены для Эрмитажа.
Блестящие экспонаты.
Одна из самых ярких коллекций Бриллиантовой комнаты включает в себя украшения, выполненные в эпоху Возрождения. Все эти вещи имеют морскую тематику и украшены «неправильным» барочным жемчугом. Одним из таких изделий является подвеска-каравелла. Она изготовлена из цельного изумруда, а барочная жемчужина служит корпусом корабля. Среди изделий морской тематики находится и подвеска корсара Елизаветы Френсиса Дрейка. Данная вещь представляет собой полупрозрачный округлый кварц розового цвета, имеющий золотое крепление для цепочки. На креплении находится изображение корабля, рассекающего волны. Здесь же указано и имя владельца подвески, а также дата - 1590 г. Есть в Бриллиантовой комнате Эрмитажа и уникальные изделия из сицилийского города Трапани, датируемые 17 веком. Специалисты оценивают их как неординарные и редкие. Это предметы из кораллов, серебра и золоченой меди. Их красота буквально завораживает взоры посетителей. Одно из таких изделий – кувшин-рукомой. Из стенок этого сосуда словно вырастают кристаллы.
"ИСТОРИЧЕСКИЙ АЛЬМАНАХ"
БРИЛЛИАНТОВАЯ КЛАДОВАЯ ЭРМИТАЖА.
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ.
Эрмитаж – это государственный музей, который называют не иначе, как Короной Российского музейного убранства. Его залы украшены множеством уникальных произведений искусства. Но Золотая и Бриллиантовая кладовая буквально затмевают всё, что находится в других залах. Ведь в этих отделах размещены самые ценные сокровища. Но особенно поражает воображение простого обывателя Бриллиантовая кладовая Эрмитажа. О ней и пойдет речь в данной статье.
Если говорить о том, где и как хранились коронные бриллианты, то по старой традиции это были личные комнаты российских монархов.
Когда после переворота 1762 г. Екатерина II стала хозяйкой Зимнего дворца, построенного великим Франческо Растрелли, то вскоре в ее покоях оборудовали комнату-хранилище, получившую название «Бриллиантовой комнаты».
Реализация этого «проекта» началась осенью 1762 г., когда по указу императрицы в Зимний дворец из пригородных и городских резиденций начали свозить драгоценное имущество, преимущественно - серебро. Все серебряные изделия, находившиеся в Петербурге со времен Петра I и принадлежавшие короне, апробировали, промаркировали (на них выбили соответствующие номера), взвесили и внесли в реестры.
«Проект ювелирной инвентаризации» завершили к 1764 г., когда в бывшей парадной опочивальне императрицы оформили парадное хранилище императорских регалий.
Комната получила название «Бриллиантовой», или «Алмазной».
Перепланировку и создание новых интерьеров для Бриллиантовой комнаты поручили архитектору Ю.М. Фельтену. С 1764 г. в этой комнате хранились императорские регалии: корона, скипетр, держава и множество других драгоценностей. Регалии находились в центре комнаты на столе под хрустальным колпаком.
По мере того как ювелирная коллекция императрицы разрасталась, понадобились новые застекленные витрины. Их изготовил известный мебельщик Д. Рентген.
Следует подчеркнуть, что хотя «Бриллиантовая комната» Екатерины II являлась, безусловно, режимным помещением, с соответствующей охраной и штатом служителей, но ее никак нельзя назвать неким «сейфом» для хранения драгоценностей колоссальной стоимости. Это было вполне утилитарное жилое помещение, с богатым и уютным интерьером, оно активно использовалось узким кругом приближенных к императрице лиц для приятного вечернего времяпровождения. Иногда в холодные дни в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца совершалась церковная служба.
В книге И.Т. Георги «Описание императорского столичного города Санкт-Петербурга» Бриллиантовая комната описывается следующим образом: «Государственные регалии стоят… под большим хрустальным колпаком, через который все ясно разсмотреть можно… По стенам сея комнаты разставлено несколько шкапов со стеклами, где лежит множество украшений алмазных и иных драгоценных каменьев, в других же великое множество орденских знаков, портретов Ея Императорского Величества, табакерок, часов и цепочек, готовален, перстней, бантов, золотых шпажных эфесов и других драгоценных вещей, из сего выбирает Монархиня что Ей угодно на раздариваемые Ею подарки».
Действительно, драгоценности хранились в стеклянных шкафах, ключи от них хранились у камер-юнгферы императрицы Анны Константиновны Скороходовой.
Эти драгоценности изготавливали не только в придворной «Алмазной мастерской», но и покупали у ювелиров, оплачивая из комнатной суммы императрицы. Поэтому если в документах указывалось, что какой-либо предмет был приобретен для «Комнаты» или «взят в Комнату», то это означало его присутствие на одной из полок в стеклянных шкафах Бриллиантовой комнаты императрицы.
Драгоценностей в Бриллиантовой комнате хранилось так много, что при всем тщательном их учете вещи подчас «исчезали». Исчезали не в смысле их воровства, а в самом обычном и часто встречающемся варианте, когда привычная вещь вдруг просто выпадает из жизненного пространства, чтобы так же неожиданно найтись. Такая история произошла с уникальной панагией работы Луи-Давида Дюваля, который украсил эту наградную вещь «казенным изумрудом». О том, что панагия мистическим образом «выпала» из собрания вещей Бриллиантовой комнаты, свидетельствует записка Екатерины II, адресованная ЕА. Потемкину: «Два года искала я панагию, а она лежала в ящике таком, в который два года никто не заглянул. При сем ее посылаю для вручения Преосвященному Платону».
Ювелирные «ресурсы» Бриллиантовой комнаты не раз использовались Екатериной II для комплектации «наградных наборов» для своих сановников и полководцев. Екатерина II была не только умной женщиной, но и творческой натурой, поэтому, лично подбирая «наградной комплект», она «привязывала» его по месту и событию.
Например, таким «наградным комплектом» удостоили героя Первой Русско-турецкой войны графа Петра Александровича Румянцева, после подписания Кучук-Кайнарджийского мира. В письме к барону М. Гримму Екатерина II перечислила составляющие «набора»: «…Я должна рассказать вам, как я устроила фельдмаршала Румянцева в день мира: 1. Он получил диплом, в котором все его победы, завоевания и заключение мира изложены во всей подробности;
2. маршальский жезл, осыпанный бриллиантами;
3. великолепную шпагу;
4. шляпу с лавровым венком в виде султана на ней;
5. оливковую ветвь из бриллиантов и эмали;
6. алмазные знаки и звезду Св. Андрея Первозванного;
7. пять тысяч душ;
8. сто тысяч рублей;
9. серебряный сервиз на сорок человек;
10. коллекцию картин».
Императрица предусмотрела для своего полководца всё – «и для души, и для тела».
Так случилось, что самой значимой исторической реликвией из этого перечня стал «маршальский жезл, осыпанный бриллиантами». До 1917 г. он хранился в Успенском соборе Киево-Печерской лавры, где был похоронен Румянцев. После революции в ходе конфискаций жезл переправили в Российский исторический музей в Москве. В 1922 г. жезл из музея изъяли и передали в Гохран. Как это ни странно, но в ходе распродаж «царского золота» этот «маршальский жезл, осыпанный бриллиантами» уцелел и сейчас он находится в одной из витрин исторического зала Алмазного фонда Московского Кремля.
Известно, что императрица любила использовать Бриллиантовую комнату для игр в карты. Екатерина II – знаток «душ человеческих» и понимала, как может «бодрить» во время азартной карточной игры на «большой интерес» (а иначе у императрицы и не играли, азартна была матушка) завораживающий блеск бесчисленных бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров. А игра в окружении императрицы шла «по-крупному» и была одной из деликатных форм награды приближенных со стороны императрицы.
Те, кто допускались за карточный стол Екатерины II, постоянно имели в виду, что могут «внезапно» выиграть очень крупную сумму, сорвав банк за карточным столом. Ф.Н. Головина, будучи 18-летней фрейлиной императрицы, вспоминала: «По вторникам я дежурила вместе с другой фрейлиной; мы почти весь вечер проводили в так называемой Бриллиантовой комнате, именовавшейся так по множеству находившихся в ней драгоценных вещей. Здесь, между прочим, хранились и корона, скипетр и держава. Императрица играла здесь в карты со своими старыми придворными, а две дежурные фрейлины сидели у стола, и дежурные кавалеры занимали их разговорами».
Но в целом, в Бриллиантовую комнату имел доступ очень ограниченный круг людей, который по мере старения императрицы все сокращался. Поэтому Екатерина II с легкой иронией писала барону М. Гримму о сокровищах Бриллиантовой комнаты: «Всем этим любуются мыши и я».
В самом конце царствования Екатерины II, в корпусе «Лоджий Рафаэля», возведенных к 1792 г. вдоль Зимней канавки, устроили вторую Бриллиантовую комнату, перенесенную из личных покоев императрицы в южную часть этого нового здания. Вероятно, новая и старая Бриллиантовые комнаты некоторое время существовали параллельно, так как основной набор царских регалий оставался рядом с тронным залом Екатерины.
Таким образом, Бриллиантовая, или Алмазная, комната служила главным хранилищем драгоценностей несколько десятилетий.
При Екатерине II комната-хранилище находилась в юго-западном ризалите дворца и ее окна выходили на Дворцовую площадь и Миллионную улицу в районе нынешнего зала № 279 Государственного Эрмитажа.
В дальнейшем каждый новый хозяин Зимнего дворца буквально «перекраивал» его помещения «под себя»: на месте спален возникали новые гостиные, а на месте гостиных – танцевальные залы. Поэтому Бриллиантовая комната периодически меняла свой «адрес» в стенах Зимнего дворца.
После смерти Екатерины II в ноябре 1796 г. Бриллиантовые комнаты «переехали», войдя в состав личных апартаментов императрицы Марии Федоровны. Тогда Бриллиантовая комната № 3 (нынешний зал № 238 Государственного Эрмитажа) замыкала анфиладную ось покоев Марии Федоровны. Следует отметить, что по сложившейся традиции Бриллиантовая комната находилась на жилой половине императриц, поблизости от их опочивален. Сохранились изображения интерьеров Бриллиантовой комнаты и мемуарные свидетельства людей, ее посещавших. Так, в дневнике прусской обер-гофмейстрины графини Фосс, посетившей Петербург в январе 1809 г., упоминается о посещении Бриллиантовой комнаты: «Мы по-семейному обедали у Царицы-матери. Перед обедом я осматривала комнату, в которой для подарков находится целое собрание чудеснейших шуб. Одна, из великолепной чернобурой лисицы, предназначена нашей королеве; здесь же хранятся бриллианты, перстни, ожерелья, одним словом всякие драгоценности, из которых Царь сам выбирает подарки для избранных».
При Марии Федоровне Бриллиантовую комнату стали использовать для процедуры одевания невесты. Сначала там одевали выходящих замуж дочерей Марии Федоровны, а затем и невесток. В 1817 г. прусскую принцессу Шарлотту, в православии Александру Федоровну, выходившую замуж за великого князя Николая Павловича, одевали именно в этой Бриллиантовой комнате «№ 3»: «Меня одели наполовину в моей комнате, а остальная часть туалета совершилась в Брильянтовой зале, прилегавшей в то время к спальне вдовствующей Императрицы». В день свадьбы Мария Федоровна сама подбирала для нее корону и «бесчисленное множество крупных коронных украшений», под которыми юная особа чувствовала себя «едва живой».
Традиция одевания невест в Бриллиантовой комнате сохранялась вплоть до 1837 г. После того как Зимний дворец восстановили после пожара, процедуру одевания невесты перенесли в Малахитовую гостиную на половину императрицы Александры Федоровны. В 1817–1818 гг. архитектор К.И. Росси разработал проект перестройки комнат Марии Федоровны. По этому проекту предполагалось устроить вместо Опочивальни и Бриллиантовой комнаты один зал – Большую столовую (залы № 283 и 284 Государственного Эрмитажа). Бриллиантовую комнату архитектор предполагал разместить на месте современного зала № 289. Судя по дошедшим до нас архитектурным эскизам, К.И. Росси намеревался задрапировать Бриллиантовую комнату ярко-розовой, живописно ниспадающей тканью с золотым бордюром и кистями. Вверху он мыслил лепной фриз с кариатидами, несущими антаблемент и плафон. Строгость оформления должна была оттенять роскошь регалий и драгоценностей, которые предполагали демонстрировать в этом помещении. Однако этот проект по ряду причин не осуществили.
Тем не менее, опять-таки в силу ряда причин, буквально в последний год жизни Марии Федоровны (1827–1828 гг.), началась реконструкция ее апартаментов. К составлению проекта приложили руки два ведущих архитектора того времени: К.И. Росси и О. Монферран.
В ходе переделок Бриллиантовая комната вновь «переехала». Новое место для Бриллиантовой комнаты «№ 4» традиционно ориентировали на личные покои правящей императрицы Александры Федоровны и соответственно располагалась она на втором этаже юго-западного ризалита. Но при этом появились и весьма существенные изменения в статусе Бриллиантовой комнаты. Если ранее Бриллиантовая комната «№ 3» входила в число парадных покоев императриц, то на рубеже 1820-1830-х гг. Бриллиантовая комната «№ 4» входила уже в число служебных комнат, очень скромно декорированных.
Видимо, тогда же, в ходе ремонтных работ, часть драгоценностей из Бриллиантовой комнаты «№ 4» изъяли, и для их хранения в Зимнем дворце оборудовали новую специальную комнату, которая уже не являлась частью жилых помещений монархов. Это была уже комната-хранилище, которую также называли «Бриллиантовой кладовой». Ее устроили на третьем этаже Зимнего дворца, возле Церковной лестницы, непосредственно над Малым собором. То есть примерно с 1830 по 1837 г. в Зимнем дворце существовали две Бриллиантовые комнаты. Одна из них (№ 4) входила в число служебных комнат на половине императрицы Александры Федоровны (второй этаж юго-западного ризалита, окнами на Дворцовую площадь), другая, в качестве функционального служебного помещения, располагалась этажом выше.
Во время пожара в Зимнем дворце в декабре 1837 г. императорские регалии и другие драгоценности выносили из Бриллиантовой комнаты в первую очередь. Горящий дворец оцепили войсками гвардии, выносимые из дворца вещи складывали на оцепленной войсками Дворцовой площади. У подножия Александровской колонны высились груды вещей: от барахла из комнат лакеев, до стильных и дорогих вещей из императорских половин. Нижние чины гвардии спасали все, что можно, с риском для жизни. Во множестве описаний страшного пожара нет никаких значительных упоминаний о процессе эвакуации коронных бриллиантов и императорских регалий. Но, вне всякого сомнения, драгоценности некоторое время, хоть и под надежной охраной, пролежали в снегу на брусчатке Дворцовой площади.
Все вещи удалось спасти, и никаких утрат не возникло.
В ноябре 1838 г. регалии и коронные бриллианты перевезли непосредственно в Аничков дворец и сдали на хранение камер-фрау Рорбек, откуда 30 июня 1839 г. «корона и все коронные бриллианты» перевезли в Зимний дворец в Бриллиантовую комнату «№ 4», где их сдали под расписку камер-фрау Пильниковой. Тогда же в 1839 г. для всех коронных солитеров сделали новые оправы с обозначением буквы «К» («Коронные») на оправе. Упомянутая камер-фрау Рорбек состояла при императрице Александре Федоровне как доверенное лицо, около 40 лет: сперва старшей камер-юнгферой, а затем камер-фрау. С 1860 г. она жила на покое в Зимнем дворце. Ее посещала вся царская семья до кончины в 1889 году.
После восстановления Зимнего дворца в 1839 г., на третьем этаже «возобновили» и режимную Бриллиантовую кладовую. Она сохранила свой режимный характер как помещение с ограниченным доступом. Бриллиантовую комнату № 5 также реконструировали в череде служебных комнат на половине императрицы Александры Федоровны. Архитектор А.П. Брюллов сохранил ее простую «допожарную» отделку. Например, стены в этой комнате покрыли простой краской. Единственной «роскошью», подчеркивавшей статус Бриллиантовой комнаты, был ее свод, украшенный росписью розеток, гирляндами и кессонами работы художника А.И. Соловьева.
При императрице Марии Александровне (жене Александра II) «географию» Бриллиантовой комнаты вновь изменили. В ходе очередных ремонтных работ Бриллиантовую комнату № 5, значившую в череде служебных комнат юго-западного ризалита, ликвидировали. Все ювелирное собрание перенесли на третий этаж и разместили в помещении Бриллиантовой кладовой, устроенной возле Церковной лестницы непосредственно над Малым собором еще при Николае I.
Это помещение можно назвать Бриллиантовой комнатой № 6 Зимнего дворца. Именно там хранились императорские регалии и коронные бриллианты вплоть до лета 1895 года.
Летом 1895 г. Бриллиантовую кладовую перевели в другое место. Это решение приняли еще при Александре III 29 января 1894 г. «По Всеподданнейшему докладу Министра Императорского Двора». Мотивировалось решение необходимостью «безопасного хранения коронных бриллиантов». Поскольку о возможности какого-либо ограбления не было и речи, то опасность могла исходить только от возможного пожара. В результате Бриллиантовую кладовую перевели с третьего этажа на первый, в «4-е помещение 4-й Запасной половины».
Это была уже Бриллиантовая комната № 7 в стенах Зимнего дворца. Видимо, чиновники, отвечавшие за хранение коронных бриллиантов, посчитали, что возможная эвакуация драгоценностей безопаснее с первого, а не с третьего этажа Зимнего дворца.
Работы по освобождению помещений на третьем этаже главной императорской резиденции связаны еще с рядом соображений. Дело в том, что в апреле 1894 г. состоялась помолвка наследника-цесаревича Николая Александровича с Гессенской принцессой Алисой. И предполагалось, что после женитьбы молодые будут жить в Зимнем дворце. Там же предполагалось поселить младшую сестру Николая Ксению, вышедшую замуж также в 1894 г. Поэтому после смерти Александра III (20 октября 1894 года) и женитьбы Николая II (14 ноября 1894 года) в Зимнем дворце начались ремонтные работы, в ходе которых на втором этаже северо-западного ризалита началось оборудование жилой половины для семьи молодого императора. Тогда в Зимнем дворце неожиданно возник дефицит служебных и жилых помещений, поскольку здесь понадобилось разместить и подразделения государственной охраны.
В результате масштабной дворцовой перепланировки решение о перемещении «Бриллиантовой кладовой» пришлось не только к месту, но и ко времени.
22 апреля 1895 г. Николаю II доложили, что «работы по капитальному ремонту комнаты для хранения Императорских коронных бриллиантов… окончены». 18 июля 1895 г. коронные бриллианты перенесли в новую комнату-хранилище. Новое помещение располагалось возле той же Церковной лестницы, имело каменный пол и окна, снабженные решетками и бронированными ставнями. Окна хранилища выходили во внутренний Большой двор Зимнего дворца, на площадку Главного караула. Также усилили режим охраны и помимо двух обычных внутренних часовых (какая патриархальность!) появился «еще один, наружный, на самой гауптвахте». Тогда же новое хранилище коронных вещей получило официальное название «Бриллиантовой комнаты».
Это была, как уже говорилось, седьмая Бриллиантовая комната в истории Зимнего дворца.
Перемещение драгоценностей использовали и для усиления режимных мер по хранению коронных бриллиантов. В частности, заменили печати на наружных дверях как кладовых Кабинета (№ 2 и 3), так и на дверях Кладовой № 1 в Зимнем дворце.
Многие из предметов, хранившихся в «Бриллиантовой комнате», были настоящими раритетами мирового уровня. За многими из них стояли реки крови и тысячи людских жизней. Например, алмаз «Шах» массой в 88,70 карат является одним из самых древних индийских алмазов. На нем сохранились письмена, позволяющие восстановить историю камня, исчисляемую несколькими столетиями. Этот камень неразрывно связан со смертью знаменитого драматурга А.С. Грибоедова, погибшего в январе 1829 г. в Тегеране.
Другой плоский алмаз, ограненный в Индии, в XIX в. стал основой для портрета Александра I.
Эти вещи уцелели и по сей день хранятся в Алмазном фонде Московского Кремля.
Коллекция ювелирных творений.
Что сегодня хранит в себе Бриллиантовая кладовая Эрмитажа? В ней находится множество вещей, показывающих посетителям музея поэтапное развитие ювелирного дела, которое совершенствовалось на протяжении всей многовековой истории человечества. Но именно предметами искусства 18 века наиболее гордится Бриллиантовая кладовая Эрмитажа. Экспонаты, выполненные руками прекрасных умельцев этой эпохи, находятся здесь не случайно. Ведь именно 18 столетие называют веком бриллиантов. Каких только вещей ни делали ювелиры из Европы для самых взыскательных покупателей! Это шкатулки и табакерки, несессеры и мушечницы, веера и часы, украшения для платьев, шляп и волос. Есть среди этих предметов флакончики для духов, браслеты и перстни.
Драгоценные табакерки.
Бриллиантовая кладовая Эрмитажа представляет посетителям большое количество предметов. Многие из них были приобретены императрицей Елизаветой Петровной. Например, по ее распоряжению приобретались различные табакерки. Такую вещь сегодня найти сложно. А в те далекие времена это были специальные коробочки, предназначенные для хранения табака. То, что попало в Бриллиантовую кладовую Эрмитажа, было в свое время драгоценной наградой императрице за ее услуги. Использовались табакерки, выполненные ювелирами и в качестве дипломатических, а также интимных подарков. Есть в этой уникальной кладовой и овальная коробочка, украшенная вензелями Екатерины II и Семена Зорича (одного из множества ее фаворитов). Хранятся в Эрмитаже и две инкрустированные золотом черепаховые табакерки, которые принадлежали царю Петру. Одна из них украшена миниатюрой с изображением кораблей в гавани Санкт-Петербурга. Вторая выполнена в весьма оригинальной форме. Она изготовлена в виде корабля и имеет даже стеклянные окошки. Сделаны эти две работы неизвестным мастером.
Часы.
Механизм, показывающий время, был весьма популярен в те далекие времена, когда Россией правили царские династии. Однако только знать могла позволить себе приобрести часы. Их прикрепляли при помощи специальной цепи – шатлена к поясу. Однако этим все не заканчивалось. К поясу крепилось еще несколько цепочек. На одной из них находился ключик. Он был необходим для завода часов. Другую цепочку украшала подвеска, выполненная ювелирами, а на третьей могла находиться любая изысканная мелочь. И весь такой комплект обильно украшался различными драгоценными камнями. Очень много подобных предметов показывает своим посетителям Эрмитаж (Бриллиантовая кладовая).
Солонки.
Всем нам знакома русская традиция, заключенная в предложении гостям «хлеба-соли». Важна подобная церемония была и для августейших особ. Именно поэтому среди экспонатов Бриллиантовой комнаты Эрмитажа находятся солонки. Они представляют собой чаши, выполненные из серебра или из чистого золота. Солонки украшены чеканкой, а также драгоценными камнями.
Творения Ивана Кулибина.
Во времена правления императрицы Екатерины Великой радовал выполненными собственноручно вещами хорошо известный ныне механик-самоучка. Одна из его бесценных вещей – часы, заключенные в яйцеобразный золоченый ажурный корпус. Через фаворита императрицы графа Владимира Орлова Кулибин преподнес этот уникальный предмет Екатерине. В те времена он вызывал неподдельное восхищение. Ведь до этого мастера на Руси никогда не делали часовые механизмы. Ювелиры изготавливали только предназначенный для них драгоценный корпус. Часы Ивана Кулибина помимо обычного хода радовали владелицу музыкальным механизмом и двигающимися под мелодию фигурками.
Работы Иеремия Позье.
Этот прекрасный ювелир создавал свои творения для трех русских императриц. Экскурсия в Бриллиантовую кладовую Эрмитажа познакомит вас с его табакерками из золота, украшением которых являются ветви из бриллиантов, а также драгоценные букеты, которые в прежние времена знатные дамы носили на плече, на поясе или на лифе платья. Все камни были закреплены в серебряной оправе, благодаря чему были лишены желтого оттенка. Золото служило только для соединения отдельных цветочков в букет. Из-за такого закрепления все детали были подвижны. Это создавало удивительный эффект. Во время движения дамы цветочки шевелились и сверкали. Для того чтобы демонстрировать подобные букеты, в конце 19 в. сделали даже специальные вазочки. Они изготавливались из горного хрусталя, который создавал впечатление их наполненности водой.
Чьи еще работы хранятся в Бриллиантовой комнате?
Мастера ювелирного дела, творящие в Санкт-Петербурге, были, как правило, иностранного происхождения. Именно поэтому посетители Бриллиантовой комнаты могут полюбоваться на работы Ж.Ф.К. Бурде, И. Позье, И.Г. Шарфа, братьев Дювалей и Теремен, а также Ж.П. Адора. Спрос на украшения в 18 в. был чрезвычайно велик. Не упал интерес к ювелирным изделиям и в следующем веке. В этот период особенно популярными были предметы, изготовленные Карлом Фаберже. Самое знаковое произведение известного мастера – копия таких императорских регалий, как Большая и Малая корона, а также держава и скипетр. Все эти предметы Карл Фаберже выполнил в десятикратном уменьшении. Сегодня все копии предоставляет для обзора своим посетителям Эрмитаж (Санкт-Петербург), Бриллиантовая кладовая. Уменьшенные императорские регалии размещены на подушечках, сшитых из белого бархата и украшенных серебряными кисточками. В свою очередь, подушечки укреплены на специально созданных для этой цели серебряных постаментах. Все это великолепие размещено на возвышении, похожем на римскую колонну. Изготовлен такой постамент из розового кварцита и украшен серебряной гирляндой. Для того чтобы приступить к работе, Фаберже понадобилось получить особое разрешение Дворца. За этот шедевр, который участвовал в 1900 г. во Всемирной промышленно-художественной выставке в Париже, автор получил Золотую медаль и Орден почетного легиона. При этом его признали лучшим ювелиром мира. После этой выставки царем Николаем II изделия были приобретены для Эрмитажа.
Блестящие экспонаты.
Одна из самых ярких коллекций Бриллиантовой комнаты включает в себя украшения, выполненные в эпоху Возрождения. Все эти вещи имеют морскую тематику и украшены «неправильным» барочным жемчугом. Одним из таких изделий является подвеска-каравелла. Она изготовлена из цельного изумруда, а барочная жемчужина служит корпусом корабля. Среди изделий морской тематики находится и подвеска корсара Елизаветы Френсиса Дрейка. Данная вещь представляет собой полупрозрачный округлый кварц розового цвета, имеющий золотое крепление для цепочки. На креплении находится изображение корабля, рассекающего волны. Здесь же указано и имя владельца подвески, а также дата - 1590 г. Есть в Бриллиантовой комнате Эрмитажа и уникальные изделия из сицилийского города Трапани, датируемые 17 веком. Специалисты оценивают их как неординарные и редкие. Это предметы из кораллов, серебра и золоченой меди. Их красота буквально завораживает взоры посетителей. Одно из таких изделий – кувшин-рукомой. Из стенок этого сосуда словно вырастают кристаллы.