⚫ КОРА ЦЕРЕТЕЛИ О ГРУЗИНСКОМ СЛЕНГЕ И РУБЕНЕ МАМУЛЯНЕ
Кора Церетели. Перлы тифлисского арго (из книги «Мне Тифлис горбатый снится)
С редкими городскими скупердяями наш народ был суров и клеймил их словами «крижан» или «скес». Делиться с соседями едой, будь то хоть кукурузная лепешка, хоть тарелка супа... Скидываться на свадьбы, на похороны, дежурить, сменяя друг друга, у постели больного родственника или соседа было для тбилисца внутренней потребностью и неоспоримым законом сосуществования. Отчужденность, равнодушие, неспособность отзываться на радости и горести окружающих считались серьезным пороком личности - с бездушным человеком не стоит иметь дело, с ним лучше не связываться.
Ненадежных людей, таких, кто наобещал, но ничего не сделал, кто привирал и нахваливал себя, горожане называли «воздух-трест». («Да что ты его слушаешь, это же воздух-трест!») Вслед «маменькиным сынкам», изнеженным чистюлям наши уличные «качки» презрительно цедили сквозь зубы - «сиристиан!». Медлительных тугодумов и зануд называли «джанджал». Молодого желторотого нахала клеймили словом «лацирак» (сопляк). Гуляка, выпивоха, беспечный транжира, ходок получал прозвище «дардиманд». Впрочем, черты эти, в той или иной мере типичные для настоящего тбилисца, снисходительно списывались на человеческие слабости. Было и словечко, не столь снисходительное, скорее презрительное - «тутуц». Что-то вроде русского «раздолбай», но по смыслу более выразительное, «наперченное». («Этот тутуц свой последний костюм пропил!» И крутили пальцем у виска.) И более мягкий, ласковый вариант: «тутуц джан» - определение типа «дурачок ты мой». В общем-то этим словом «джан» можно было сопроводить любое порицание, и обиду как рукой снимало. Обманывать на старотбилисском сленге - «битурить». Но и тут был свой особый нюанс, своя краска. Битурить - не просто обманывать, а, скорее, водить за нос, дурачить, оставлять в дураках. Жертва такого обмана получал прозвище «битур», что в переводе на современный московский сленг означает «ботаник», лох, человек, которого легко обвести вокруг пальца. Было и словечко покрепче - «парчак», или ни на что не пригодный слабак, безнадега, короче - ничтожество.
Тбилиси моего детства, населенный разными народами, все еще оставался Вавилоном Закавказья, но душа у него была одна и язык на всех один - «городской». Тбилисское арго породило множество неповторимых перлов - бесценный кладезь для современной лингвистики! Тут бы копать, копать, записывать и исследовать. (Увы, таких добросовестных старателей до сих пор не нашлось!) Между тем, уникальный тбилисский лексикон был важнейшей составляющей привычек и поведения, по которым и сегодня в любой стране мира сразу можно узнать нашего земляка.
Тут в мой рассказ настойчиво «стучится» сюжет из более позднего времени, но как раз на тему этого удивительно емкого эмоционального наполнения - ругательно-ласкательных слов тбилисского арго. Не впустить его сюда я никак не могу.
Историю эту рассказал мне великий грузинский актер Додо Абашидзе, острослов и добряк, а достоверность ее подтвердил авторитетный свидетель - в ту пору первый секретарь Союза кинематографистов СССР и наш земляк Лев Кулиджанов.
Где-то в середине 60-х годов в Советский Союз впервые приехала большая делегация деятелей Голливуда. Среди них был знаменитый американский кинорежиссер и открыватель звезд мирового экрана Рубен Мамулян (в его фильмах играли Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Морис Шевалье). Оказавшись в Москве, почетный гость первым делом попросил отвезти его в Тбилиси. Здесь на Ленинградской (Санкт-Петербургской) улице, в начале XX века прошли его детские и юношеские годы.
Гостей, как полагалось по традиции, прямо из аэропорта повезли ужинать в ресторан на гору Святого Давида, где стол ломился от яств и напитков. Перед иностранными гостями разыгрывался роскошный, хорошо обкатанный спектакль приема на правительственном уровне - песни, пляски и славословие, в котором наша нация не знает себе равных. Тамадой был секретарь ЦК КП Грузии Дэви Стуруа.
В час ночи Мамулян решительно поднялся из-за стола и настоятельно попросил, чтобы его отвезли на Ленинградскую улицу, чем вызвал немалый переполох среди сопровождавших его гэбешников. Пробовали было убедить упрямого гостя отложить поездку на утро («объект» не успели подготовить), но он ни в какую!.. Пришлось подчиниться. Так, компания навеселе, уже заполночь высадилась из черных «Волг» у дома №13.
07:18
⚫ Как армянин покорил Голливуд
Стоял месяц август. В это время Тбилиси что раскаленная сковорода - так и пышет жаром. Народ ждет заката солнца, как манны небесной, чтобы надышаться прохладой, пообщаться, приготовить еду, и долго еще бодрствует. Дом на Ленинградской - обычный двухэтажный, каких множество на тбилисском левобережье. Никаких архитектурных изысков. «Итальянский дворик» с постоянно распахнутыми железными воротами. Балконы, пристройки и флигели, на крыше которых на ночь жильцы расстилают ковры и укладываются спать, спасаясь от духоты раскаленных за день квартир. И долго еще не смолкает гомон переговаривающихся через распахнутые окна соседей. «Висеть» в окнах и эмоционально, во весь голос общаться с соседями по дому и улице, пожалуй, самый излюбленный вид досуга тбилисцев. Короче, все как в ранних фильмах итальянского неореализма.
Мамуляну показалось, будто время остановилось. Ничего не изменилось за прошедшие сорок с лишним лет, только еще больше обветшал старый дом, а дворик залили асфальтом. Растроганный встречей со своим детством и пронзительной, острой радостью узнавания, старый режиссер застыл в сосредоточенном молчании. Перед его внутренним взором проплывала череда дорогих для него воспоминаний, как вдруг с одного из балконов раздался восторженный окрик: -Рубик-джан! Чамохведи? (Ты приехал?) По винтовой железной лестнице резво скатился во двор беззубый старец и принялся хлопать по плечам и обнимать опешившего Мамуляна. Так состоялась встреча бывших одноклассников.
- Ну конечно же это ты! Рубик-джан! Где ты пропадал, сукин ты сын! Ах ты ограш! И тут режиссер, увенчанный мировой славой, прильнул к груди старца и громко разрыдался.
- Что... что случилось? - обеспокоился сопровождавший гостя грузинский актер Додо Абашидзе. - Ограш! Ограш! - повторял, утирая слезы, Мамулян. Так ругал меня отец, когда давал подзатыльники за лень и шалости. С тех пор я этого слова не слышал. А дальше... произошло то, что всегда происходило в Тбилиси в лучшие его годы. Все окна и двери дома распахнулись, зажегся свет, и во двор стали выносить столы. Да... Тбилиси был удивительным городом. Very, very special! - как сказали бы сейчас американцы...
Писатель Игорь Оболенский рассказывает о всемирно известном режиссере Рубене Мамуляне, родившемся и выросшем в Тбилиси.
Обычный, вобщем-то, двухэтажный особняк на левом берегу Куры. Ажурные балконы, монограмма с именем владельца на фасаде, арка парадного. Одним словом, все как полагается.
Таких строений в конце девятнадцатого столетия в Тифлисе было немало. Вся улица (сегодня она носит название Санкт-Петербургской), застроена красивыми домами, которые легко вписались бы в дворцовый интерьер и самой северной столицы России.
Но есть одна деталь, которая выделяет дом номер 13 среди остальных красавцев – это мемориальная доска. На ней на трех языках – грузинском, армянском и английском – выбито имя человека, лента жизни которого началась именно здесь. Рубен Мамулян, легенда мирового театра и кино.
Мемориальная доска на доме, в котором жил Рубен Мамулян
Он родился 8 октября 1897 года. Отец Рубена, известный банкир, хотел, чтобы сын продолжил его дело. Но он сам мечтал совсем о другом. Поступил на юридический факультет Московского университета. Но юристом так и не стал. В Москве Рубен поступил в театральную студию великого Евгения Вахтангова и навсегда заболел театром.
После большевистского переворота Мамулян вернулся в Тифлис. Но и в Грузии спокойная жизнь продолжалась недолго. В итоге Рубен оказался в Лондоне, где жила его родная сестра, вышедшая замуж за английского офицера.
Именно в столице Англии и состоялось рождение Мамуляна-режиссера. Это случилось 6 ноября 1922 года. Несмотря на то, что рецензии в большинстве своем были разгромными, театр захватил Мамуляна. Ну а какой режиссер не мечтает о Бродвее?
Рубен Мамулян
В 1927 году звезда Рубена взошла и в Нью-Йорке – он был первым, кто поставил на сцене ставший впоследствии знаменитым спектакль "Порги и Бес" по роману Хейворда. Спектакль выдержал 367 представлений.
В те годы в Нью-Йорке находился офис компании Paramount Pictures. Рубен мечтал о кино, а кинокомпания мечтала о хороших режиссерах, которые сумеют "разговорить" актеров немого кино. Это был союз, словно благословленный свыше.
Самая знаменитая лента Рубена Мамуляна вышла на экраны в 1933 году. Вся Америка, а затем и Европа, смотрела фильм "Песнь песней" с Марлен Дитрих в главной роли. Картина режиссера из Тифлиса пользовалась большим успехом. Именно в этой ленте Марлен Дитрих исполнила свою знаменитую песню "Джонни".
02:51
⚫ Marlene Dietrich - Johnny
Почти одновременно с завершением съемок этого фильма Мамулян закончил работу над картиной "Королева Кристина", главную роль в которой сыграла Грета Гарбо. Голливудские сплетники поговаривали, что между режиссером и молодой актрисой во время съемок сложились более, чем дружеские отношения. Журналисты даже называли Мамуляна "Мистером Гарбо".
Рубен Мамулян был признанным мастером в Голливуде. Именно он начинал съемки фильма "Клеопатра" с Элизабет Тейлор в главной роли. Сенсацией того времени стал гонорар, который актриса получила за свою работу – миллион долларов! Правда, в итоге отношения с продюсерами не сложились, и картину заканчивал другой режиссер.
Режиссер Рубен Мамулян
В Голливуде имя Мамуляна не забыто и сегодня, и тому немало причин. Уроженец Тифлиса был настоящим пионером: Мамулян стал первым человеком в истории кино, кто использовал закадровый голос как выражение внутреннего монолога главного героя. Он же первым перенес съемочный процесс из павильона на улицы города.
В восьмидесятых годах его имя попало в бродвейский зал славы.
Завершив карьеру режиссера, Мамулян не перестал удивлять – он написал книгу для детей, главной героиней которой была… кошка. Потом выяснится, что эти животные были единственным утешением для удивительного человека.
«ТИФЛИСЪ И АРМЯНЕ»
⚫ КОРА ЦЕРЕТЕЛИ О ГРУЗИНСКОМ СЛЕНГЕ И РУБЕНЕ МАМУЛЯНЕ
Кора Церетели. Перлы тифлисского арго (из книги «Мне Тифлис горбатый снится)Ненадежных людей, таких, кто наобещал, но ничего не сделал, кто привирал и нахваливал себя, горожане называли «воздух-трест». («Да что ты его слушаешь, это же воздух-трест!») Вслед «маменькиным сынкам», изнеженным чистюлям наши уличные «качки» презрительно цедили сквозь зубы - «сиристиан!». Медлительных тугодумов и зануд называли «джанджал». Молодого желторотого нахала клеймили словом «лацирак» (сопляк). Гуляка, выпивоха, беспечный транжира, ходок получал прозвище «дардиманд». Впрочем, черты эти, в той или иной мере типичные для настоящего тбилисца, снисходительно списывались на человеческие слабости. Было и словечко, не столь снисходительное, скорее презрительное - «тутуц». Что-то вроде русского «раздолбай», но по смыслу более выразительное, «наперченное». («Этот тутуц свой последний костюм пропил!» И крутили пальцем у виска.) И более мягкий, ласковый вариант: «тутуц джан» - определение типа «дурачок ты мой». В общем-то этим словом «джан» можно было сопроводить любое порицание, и обиду как рукой снимало. Обманывать на старотбилисском сленге - «битурить». Но и тут был свой особый нюанс, своя краска. Битурить - не просто обманывать, а, скорее, водить за нос, дурачить, оставлять в дураках. Жертва такого обмана получал прозвище «битур», что в переводе на современный московский сленг означает «ботаник», лох, человек, которого легко обвести вокруг пальца. Было и словечко покрепче - «парчак», или ни на что не пригодный слабак, безнадега, короче - ничтожество.
Тбилиси моего детства, населенный разными народами, все еще оставался Вавилоном Закавказья, но душа у него была одна и язык на всех один - «городской». Тбилисское арго породило множество неповторимых перлов - бесценный кладезь для современной лингвистики! Тут бы копать, копать, записывать и исследовать. (Увы, таких добросовестных старателей до сих пор не нашлось!) Между тем, уникальный тбилисский лексикон был важнейшей составляющей привычек и поведения, по которым и сегодня в любой стране мира сразу можно узнать нашего земляка.
Тут в мой рассказ настойчиво «стучится» сюжет из более позднего времени, но как раз на тему этого удивительно емкого эмоционального наполнения - ругательно-ласкательных слов тбилисского арго. Не впустить его сюда я никак не могу.
Историю эту рассказал мне великий грузинский актер Додо Абашидзе, острослов и добряк, а достоверность ее подтвердил авторитетный свидетель - в ту пору первый секретарь Союза кинематографистов СССР и наш земляк Лев Кулиджанов.
Где-то в середине 60-х годов в Советский Союз впервые приехала большая делегация деятелей Голливуда. Среди них был знаменитый американский кинорежиссер и открыватель звезд мирового экрана Рубен Мамулян (в его фильмах играли Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Морис Шевалье). Оказавшись в Москве, почетный гость первым делом попросил отвезти его в Тбилиси. Здесь на Ленинградской (Санкт-Петербургской) улице, в начале XX века прошли его детские и юношеские годы.
Гостей, как полагалось по традиции, прямо из аэропорта повезли ужинать в ресторан на гору Святого Давида, где стол ломился от яств и напитков. Перед иностранными гостями разыгрывался роскошный, хорошо обкатанный спектакль приема на правительственном уровне - песни, пляски и славословие, в котором наша нация не знает себе равных. Тамадой был секретарь ЦК КП Грузии Дэви Стуруа.
В час ночи Мамулян решительно поднялся из-за стола и настоятельно попросил, чтобы его отвезли на Ленинградскую улицу, чем вызвал немалый переполох среди сопровождавших его гэбешников. Пробовали было убедить упрямого гостя отложить поездку на утро («объект» не успели подготовить), но он ни в какую!.. Пришлось подчиниться. Так, компания навеселе, уже заполночь высадилась из черных «Волг» у дома №13.
Мамуляну показалось, будто время остановилось. Ничего не изменилось за прошедшие сорок с лишним лет, только еще больше обветшал старый дом, а дворик залили асфальтом.
Растроганный встречей со своим детством и пронзительной, острой радостью узнавания, старый режиссер застыл в сосредоточенном молчании. Перед его внутренним взором проплывала череда дорогих для него воспоминаний, как вдруг с одного из балконов раздался восторженный окрик:
-Рубик-джан! Чамохведи? (Ты приехал?)
По винтовой железной лестнице резво скатился во двор беззубый старец и принялся хлопать по плечам и обнимать опешившего Мамуляна. Так состоялась встреча бывших одноклассников.
- Ну конечно же это ты! Рубик-джан! Где ты пропадал, сукин ты сын! Ах ты ограш!
И тут режиссер, увенчанный мировой славой, прильнул к груди старца и громко разрыдался.
- Что... что случилось? - обеспокоился сопровождавший гостя грузинский актер Додо Абашидзе.
- Ограш! Ограш! - повторял, утирая слезы, Мамулян. Так ругал меня отец, когда давал подзатыльники за лень и шалости. С тех пор я этого слова не слышал.
А дальше... произошло то, что всегда происходило в Тбилиси в лучшие его годы. Все окна и двери дома распахнулись, зажегся свет, и во двор стали выносить столы.
Да... Тбилиси был удивительным городом. Very, very special! - как сказали бы сейчас американцы...
Писатель Игорь Оболенский рассказывает о всемирно известном режиссере Рубене Мамуляне, родившемся и выросшем в Тбилиси.
Обычный, вобщем-то, двухэтажный особняк на левом берегу Куры. Ажурные балконы, монограмма с именем владельца на фасаде, арка парадного. Одним словом, все как полагается.
Таких строений в конце девятнадцатого столетия в Тифлисе было немало. Вся улица (сегодня она носит название Санкт-Петербургской), застроена красивыми домами, которые легко вписались бы в дворцовый интерьер и самой северной столицы России.
Но есть одна деталь, которая выделяет дом номер 13 среди остальных красавцев – это мемориальная доска. На ней на трех языках – грузинском, армянском и английском – выбито имя человека, лента жизни которого началась именно здесь. Рубен Мамулян, легенда мирового театра и кино.
После большевистского переворота Мамулян вернулся в Тифлис. Но и в Грузии спокойная жизнь продолжалась недолго. В итоге Рубен оказался в Лондоне, где жила его родная сестра, вышедшая замуж за английского офицера.
Именно в столице Англии и состоялось рождение Мамуляна-режиссера. Это случилось 6 ноября 1922 года. Несмотря на то, что рецензии в большинстве своем были разгромными, театр захватил Мамуляна. Ну а какой режиссер не мечтает о Бродвее?
В те годы в Нью-Йорке находился офис компании Paramount Pictures. Рубен мечтал о кино, а кинокомпания мечтала о хороших режиссерах, которые сумеют "разговорить" актеров немого кино. Это был союз, словно благословленный свыше.
Самая знаменитая лента Рубена Мамуляна вышла на экраны в 1933 году. Вся Америка, а затем и Европа, смотрела фильм "Песнь песней" с Марлен Дитрих в главной роли. Картина режиссера из Тифлиса пользовалась большим успехом. Именно в этой ленте Марлен Дитрих исполнила свою знаменитую песню "Джонни".
Рубен Мамулян был признанным мастером в Голливуде. Именно он начинал съемки фильма "Клеопатра" с Элизабет Тейлор в главной роли. Сенсацией того времени стал гонорар, который актриса получила за свою работу – миллион долларов! Правда, в итоге отношения с продюсерами не сложились, и картину заканчивал другой режиссер.
В восьмидесятых годах его имя попало в бродвейский зал славы.
Завершив карьеру режиссера, Мамулян не перестал удивлять – он написал книгу для детей, главной героиней которой была… кошка. Потом выяснится, что эти животные были единственным утешением для удивительного человека.